Глава 3

Я оказался прав. Стены хоть и были солидными, на вид имея два метра толщины, но в высоту вряд ли достигали семи метров, что значило, можно будет обойтись «кошками» и штурмовыми лестницами, а осадные башни не разворачивать.

Когда мы подъехали ближе, я увидел на стенах многочисленных лучников, которые периодически пытались попасть со стен в наши разъезды, которые двумя дугами огибали город, узнавая местность и чем можно тут поживиться.

– Может, стоит с ними переговорить, мой царь? – поинтересовался у меня Иамунеджех. – Мне интересно, что такого им наговорили купцы, если они решили напасть на такую большую армию.

– Это мне тоже интересно, но ещё более меня заинтересовал цвет волос у нападавших, – задумчиво сказал я. Он непонимающе посмотрел на меня в ответ. – Гонец. – Я подманил к себе легионера, который подбежал и упал на колено.

– Мой царь!

– Найди в обозе Танини, пусть напишет и распространит приказ по войску, всех рыжеволосых пленных-мужчин никому не отдавать, а беречь как девственность своей сестры.

– Слушаюсь, мой царь. – Гонец поднялся на ноги и бросился назад, туда, где шёл обоз и находился мой писец.

Желающих спросить у меня, зачем мне столько рыжих, не нашлось, так что мы продолжили движение, и, пока легионеры организовывали лагерь, я проехался и осмотрел город со всех сторон. Только под вечер, когда солнце скрылось за горами, мы вернулись обратно в уже готовый лагерь. Танини помог мне переодеться, умыться и принёс ужин.

– С виду город не выглядит серьёзным, мой царь. – Ели мы в привычно тесной компании центурионов первых когорт легионов и остальных моих военачальников.

– Думаешь, обойдёмся ночной вылазкой? – задумчиво спросил я Хопи, который сидел напротив меня.

– Я могу её возглавить, – согласился он.

– Сходим вместе, давно я не разминался, – ответил я, вызвав переглядывание присутствующих, – хочу сам убедиться, что нас не ждут внутри более крупные силы. На стенах подозрительно много лучников.

– Усилить патрули? – поинтересовался Ментуиуи.

– На всякий случай, – согласился я, – меня сильно смущает, что в таком небольшом городе на каждом участке стены почти по сто лучников.

– Да, здесь всё же не Керма, – согласился со мной военачальник, – хорошие луки дороги для простых горожан, если они просто набрали рекрутов в ополчение.

– Дадим им пару ночей успокоиться, – закончил я посиделки, – а потом заглянем в гости.

– Я подготовлю нужных людей и инвентарь, – склонил голову Хопи.

Закончив ужин, мы разошлись, Танини убрал за нами остатки еды и стол и поинтересовался, что я буду делать.

– Работать, Танини, неси папирус, – вздохнул я.

Вытащить из памяти всё полезное, что я помнил о налогах, оказалось непростым делом, к тому же ещё на ходу адаптировать статьи под местные реалии. Процесс шёл медленно, но делать это было нужно, я, как никто, понимал важность этого документа. На его основе, по сути, и будет строиться вся моя дальнейшая политика.

***

На третью ночь, когда иудеи оказались успокоены нашим ничегонеделанием и отсутствием попыток пойти на штурм, мы сделали ночную вылазку. Сняв с себя всё звякающее и бренчавшее, я выстроил двадцать добровольцев с «кошками» и гладиусами, которые закинули мечи на спинные крепления, чтобы они не мешали нам взбираться наверх, а поверх повесили щиты, которые были меньше, чем пехотные варианты, но имели схожую с ними форму.

– Готовы? – поинтересовался я, осматривая их в последний раз.

– Да, мой царь, – за всех ответил Хопи, и я, махнув рукой военачальникам, которые сгрудились возле моего шатра, вместе со своими легионерами растворился в ночи.

Идти хоть и было не сильно далеко, но стояла ночь и без факелов почти ничего не просматривалось, если бы Хопи две последние ночи не ходил по этому маршруту, запоминая ориентиры, даже при том, что они всё время и тренировались действовать по ночам, было бы нелегко. Мне, который подобными тренировками занимался крайне редко, было тяжелее всех, но я верил их навыкам, а потому лишь шёл в середине группы, стараясь не шуметь и не наступать на ноги впереди идущему. Я задумался о том, что будем делать, когда заберёмся наверх, так что едва не пропустил, когда центурион наконец тихо сказал:

– Пришли.

Я встряхнулся и посмотрел, как он показывает на отблески факелов наверху стены, рядом с нами.

– Я заметил, что здесь последние ночи было меньше всего охраны, – продолжил он, говоря в руку, так, чтобы слышно это было только нескольким людям рядом.

Он отдал приказ, и один из легионеров, размотав принесённую с собой «кошку», с первого раза закинул её на стену. Звука удара металла о камень практически не было слышно. Здорово помогала ткань, смоченная водой, как говорил Хопи, это лучшее, что они придумали, тренируясь закидывать «кошки» на каменные стены. Подёргав и убедившись, что «кошка» держится крепко, легионер стремительно взобрался наверх, вызвав у меня приступ зависти. За царскими делами я как-то не мог участвовать во всех их тренировках, что отлично показала сегодняшняя ночь.

«Раскормил кабанов», – с мыслью, что так же быстро наверняка не смогу, я подошёл к верёвке и полез по ней, двигаясь хоть и быстро, но не так проворно, как первый легионер.

Едва я перелез через стену, как тут же присел, чтобы скрыть фигуру, почти сразу над стеной появилось лицо Хопи, и мы, дождавшись, когда нас станет четверо, двинулись к небольшой башенке, где горел свет. Первое, что мы там увидели, – это нарушение устава караульной службы, поскольку пятеро охранников спали, лёжа на деревянных лавках, а тот, кто должен был сторожить их сон, уснул сидя сам, прислонившись спиной к стене и опершись на копьё.

Я провёл пальцем по горлу, и Хопи со своим опционом скользнули вперёд, вытаскивая кинжалы. При виде того, что у каждого из них он был свой, я тут же понял, что забыл о ещё одной такой важной вещи в экипировке легионера, как кинжал-пугио.

«Блин, – я едва не хлопнул себе по лбу ладонью, – точно, надо будет обязательно заказать их мастеру Аменемхету для легионов».

Пока я корил себя за забывчивость, пять человек лишились жизни, а шестой, с заткнутым ртом и связанный, отправился вниз на верёвках за стену. Вскоре новость о том, что спать здесь любят многие, пришла и из соседней башни. Мы, которые пришли только с целью разведки, переглянулись.

– Грех не воспользоваться ситуацией, – тихо сказал я, и центурион кивнул. – Отправь гонца к военачальникам, пусть проведёт пару когорт под стены, не используя факелы. Мы пока попробуем взять ворота, – сказал я, показывая в сторону двух створок, до которых было метров двести. Они были хорошо освещены, и, судя по двигающимся теням, там точно не спали.

Спустившись по каменной лестнице, мы перебежками стали передвигаться по тёмному пространству, которое не было никак освещено. На пути, правда, один раз попался патруль, который мы пропустили мимо себя, затаившись в нише. Дождавшись, когда он пройдёт, мы побежали дальше, остановившись, только когда до ворот и охранявших его солдат осталось несколько десятков метров, которые невозможно было преодолеть так, чтобы нас не заметили. Я повернулся к Хопи.

– Думаешь, успел уже твой солдат предупредить остальных? – тихо сказал я прямо ему в ухо. – А то у нас будут большие проблемы, когда мы начнём шуметь.

– Должен был, я бы точно успел, – ровно так же шёпотом ответил он.

– Тогда вперёд и без лишних криков.

Раздался шум металла, когда все снимали щиты, поскольку мечи уже были обнажены, а затем молчаливыми тенями мы бросились вперёд. Пожалев, что не захватил с собой дротики, я взял в руки несколько кинжалов, которые на время попросил у легионеров, и с ходу метнул их в ближайших к нам солдат, которые стояли небольшой группкой и разговаривали. Едва они завалились на землю, как тут же раздались громкие крики.

– Нападение!

Я, краем глаза видя, как вражеские солдаты падают под ударами своих легионеров, выбежал на двух иудеев, кричавших громче всех. Кожаные шлемы, короткая кожаная куртка и небольшой щит с копьём – вот и всё их оружие. Сменив ногу с левой на правую, я, прикрывшись щитом, врезался в первого, сбив его с ног, и, пока он вставал, мечом взмахнул в сторону второго, видя открывшийся в страхе рот и дрожащие руки, когда он попытался ткнуть меня копьём. Отведя наконечник щитом в сторону, я сблизился с ним и, сделав небольшой выпад, ударил мечом в горло. Металл, скрипнув о кости позвоночника, глубоко вошёл в плоть, и я, дёрнув его на себя, вытащил меч, сразу поворачиваясь к тому, кого сбил первым. Полностью встать он так и не смог, а потому, приволакивая ногу, пытался укрыться щитом и выставить в мою сторону копьё, которое успел поднять. С ним возиться я не стал, поднял копьё только что убитого и броском, пробившим щит и его самого, пришпилил солдата к земле.

Расправившись с ближайшими противниками, я быстро огляделся, видя, что хоть бой и кипит, поскольку стали стрелять со стен проснувшиеся лучники, а также сбегаться копейщики, но два огромных деревянных бруса из запоров ворот уже снимались легионерами, и мне нужно было помочь, чтобы их не пристрелили в процессе.

Заметив упавшее со стены тело бойца, который держал в руке лук, а рядом лежал его колчан, который упал вслед за хозяином, я, оборвав кожаные ремешки, быстро вырвал упругое дерево из рук трупа и, найдя в колчане не поломанные от падения стрелы, стал их посылать в лучников, которые были ближе всего к снимающим брус. Словно снопы пшеницы, они как подкошенные падали замертво, когда мои стрелы пробивали им головы.

Видя, что больше целых стрел не осталось, я начал поднимать копья убитых и пускать их в дело, прореживая оставшихся лучников. Остальные, видя это, тут же попрятались в башнях, переведя свою стрельбу на меня, как на самого опасного, что дало время легионерам открыть ворота, в которые тут же хлынули сначала когорты моей охраны – их легко было отличить от остальных легионеров по внушительным габаритам и лучшему снаряжению, – а затем и пехотинцы.

Едва мне вручили мой лук, а также стрелы, врагов сразу резко стало убывать. Их не спасали щиты, поскольку стрелы, разогнанные порывами ветра, били с такой силой, что просто роняли их владельцев на землю. Бросившиеся на стены легионеры добили засевшие там остатки врага, и вскоре мне можно было выдохнуть, поскольку, кроме охраны, кругом больше никого не было. Войско устремилось дальше в город. Только сейчас над городом раздался первый тревожный звук чужого рога, и он повторился ещё несколько раз, пока окончательно не утих.

Вытирая потные, грязные руки и лицо поданным мне влажным полотенцем, я перевёл взгляд на Хопи, которого перевязывали. У него была ранена нога и неглубоко рассечена щека.

– Плохо тренировался? – спросил его я.

Центурион скривился.

– Проклятый лучник, мой царь, – всё же ответил он.

– Вернись в лагерь, я позже тобой займусь, – приказал я, и он, поклонившись, пошёл, хромая, на выход, ему по моему знаку кинулся помогать один из легионеров. – Идём к дворцу градоправителя, – сказал я, опуская в колчан новый пучок стрел и убирая меч в спинные ножны.

Охрана окружила меня, и мы направились туда, где шёл бой.

Вид валяющихся кругом трупов, а также крики повсюду, в основном женские, уже стали для меня привычны. Всё ровно так же, как и при любом другом штурме. Пока город был не захвачен, насилие разрешалось, так что многие легионеры отрывались на полную, хотя таких оказалось и не большинство. С введением отпусков те, у кого не было семей, тратили свои деньги на развлечения и шлюх, поэтому их в первую очередь интересовала добыча, ну а насилие было лишь приятным, но далеко не обязательным бонусом.

– Мой царь. – На подходе к невысокому зданию, которое оказалось всё же выше окружающих его деревянных построек весьма жалкого вида (этому городу было далеко до египетского величия и каменных построек) меня перехватили два гонца.

– Да, слушаю, – остановился я.

– Юг города захвачен, – уведомили они меня, – вторые ворота также захвачены.

– Отлично. – Я потянулся к руке, но понял, что, отправляясь на разведку, конечно, не стал надевать украшения. – Ваши имена? – поднял я на обоих взгляд.

Они с поклонами назвались, на что я кивнул.

– Я вас запомню, воины.

Довольные, они низко поклонились и бросились в обратный путь, а им на смену прибыли другие гонцы, уведомляя меня, что мои войска продвигаются всё дальше и захватывают всё больше и больше территории. Прибывший последним уведомил, что захвачены три иудея, назвавшиеся правителями города, их привели к центральной площади и ждут меня.

– Ведите, – согласился я, и мы, чуть скорректировав маршрут, добрались до нужного места быстрее. По сравнению с царством Керма окружающие нас дома поражали своей простотой и отсутствием удобств. Даже на центральных улицах отсутствовало каменное мощение, не говоря уже про остальное. Городок был явно бедноват, тем самым вызывая ещё больше вопросов, откуда в нём так много лучников. Эти вопросы я и адресовал избитым, лежащим на земле трём иудеям, которые при приближении толпы охраны, а затем и меня явно поняли, что по их души прибыл кто-то важный.

– Господин… – начал было один из них, а переводчик едва успел перевести только это слово, как стоящий рядом легионер с замахом с такой силой пнул иудея в живот, что тот перевернулся и, выпучив глаза, стал задыхаться и глотать воздух, не в силах больше дышать.

– Перед тобой, сын гиены, царь Верхнего, Нижнего и Южного Египта Менхеперра, – плюнул на него в ярости легионер, который его пнул, – и не смей открывать свой грязный рот, пока тебе не разрешили!

Иудеи, поняв, кто перед ними, распластались на животах, уткнув лица в землю. В том числе и тот, что едва мог дышать, с трудом заняв эту позу.

– Почему в городе столько лучников? – Я кивком поблагодарил легионера, попросив стоящего рядом опциона узнать потом его имя, а сам заговорил с иудеями.

– Нас предупредили об идущей армии, великий царь Египта, – дрожащим от испуга голосом ответил один из них, – из ближайших городов прибыли наши братья, чтобы остановить на время великого царя, дав возможность другим городам собрать войско.

– Кто предупредил? – задал я следующий вопрос.

– Финикийские купцы, – неожиданно для меня ответил он, хотя я предполагал услышать совсем другой ответ.

– Кто? – удивился я. – Говори правду, пока с тебя не сняли кожу.

– Купцы из города Тира предупредили нас три месяца назад, что великий царь, весьма возможно, обратит свой взгляд на нас, – едва не плача от страха, ответил он, – они сказали, что лучше нам собрать армию против великого царя Египта.

Я погладил подбородок.

«Надо будет отправить гонца с письмом Небамон, пусть расследует с мужем это дело», – решил я, делая себе заметку.

– Ваши купцы предупреждали вас?

– Да, великий царь, но лишь недавно, – ответил он.

Это совпадало с тем, что я знал, а вот новости о тирцах были весьма любопытны.

– Сколько ваших городов рядом? – спросил я его.

– Я знаю о шести самых крупных, великий царь, – ответил он.

– Какое войско они могут собрать? – задал я следующий интересующий меня вопрос.

– Это нам не известно, великий царь, – с трясущейся челюстью ответил третий, – тридцать, может быть, сорок тысяч ополченцев.

Мои воины переглянулись, цифры были приличные.

– Вытрясите из них все подробности, – узнав главное, отдал я их легионерам, – я возвращаюсь в лагерь.

– Слушаюсь, мой царь, – ответил мне с поклоном один из опционов Хопи, и я, не слушая завывания и рыдания иудеев, просивших о пощаде, отправился в обратный путь на колеснице, которую доставили мне в город всадники. По этой причине обратный путь я проделал в комфорте, прибыв в лагерь, отдался в руки Танини, который накинулся на меня и стал выпытывать все подробности ночной атаки и штурма, параллельно занимаясь моей помывкой и переодеванием.

Я не стал ничего скрывать и пересказал ему, заодно поинтересовавшись, где Хопи, ведь я велел ему ждать меня в моём шатре.

– Я здесь, мой царь, – послышался его голос с дальней лавки, – рана на ноге стала беспокоить, я не смог больше стоять.

Поднявшись со стула, я подошёл к нему и, попросив Танини поставить рядом больше масляных ламп, осмотрел раны. Со щекой можно было разобраться быстро, а вот на ноге – да, раневой канал точно требовалось обработать.

– Неси мне иголку, нитку, горячую воду и много самого крепкого вина, – обратился я к Танини и затем посмотрел на вздрогнувшего Хопи. – Будешь о том, что тебя лечил сам царь, рассказывать потом своим внукам.

Он покачал головой и скептически заявил:

– Всё равно в это никто не поверит, мой царь.

На что я рассмеялся и приказал ему лежать смирно.