– Здесь что-то происходило, – сказал Васильев, его голос был напряжённым. – И мы выясним, что именно. Тем временем Климов нашёл ещё одну лестницу, ведущую вниз. Она вела в подвал, намного больше того, что мы видели в «Золотой лилии». Свет фонаря выхватывал старые деревянные балки, влажные стены и разбросанные ящики. В углу стоял стол, на котором лежали карты и какие-то металлические цилиндры. Я подошёл ближе, осторожно беря один из них. Металл был холодным, а поверхность покрыта странными метками. Это напоминало мне находку из той самой сумки, что я отобрал на пирсе. Всё указывало на то, что эти устройства были частью их плана, но я всё ещё не понимал их назначения.

– Посмотри сюда, – позвал Климов, указывая на стену. Там была схема здания, и один из проходов вёл к соседнему зданию. – Это не просто отель. Они используют его как связующее звено. В этот момент я понял, что мы стоим на пороге чего-то большого. Но перед тем, как успел сказать хоть слово, мы услышали грохот наверху. Кто-то приближался. Грохот наверху заставил нас всех замереть. В подвале внезапно стало невыносимо тихо – так, что можно было слышать, как Климов резко втянул воздух. Васильев поднял палец к губам, жестом велев нам сохранять полную тишину. Наши глаза встретились, и я знал, что нужно подготовиться к любому развитию событий. ,Шаги над нами становились громче, и уже можно было различить несколько человек. Доски пола скрипели под их весом. Мы укрылись за старыми ящиками и полками, чтобы оставаться в тени. Сердце билось так громко, что казалось, будто оно выдаст наше местоположение. Внезапно дверь, ведущая в подвал, скрипнула, и узкий луч света от фонаря проник в помещение. Кто-то начал спускаться. Их шаги были осторожными, медленными, но уверенными. Очевидно, те, кто спускались, знали, что могут найти здесь. Васильев, держась наготове, жестом приказал Климову обойти их с другой стороны. Я вытащил блокнот из внутреннего кармана, стараясь зафиксировать в голове мельчайшие детали: как выглядели пришедшие люди, как они двигались. Это могло быть важно позже. Но в тот момент я знал только одно – нам нельзя допустить, чтобы нас заметили. Мужчины, спустившиеся в подвал, начали осматривать помещение. Их было трое. Один – высокий, в тёмном плаще, напоминал фигуру, которую я видел на пирсе. Его движения были уверенными, а взгляд – настороженным. Второй был среднего роста, плотного телосложения, с грубыми чертами лица. Третий – заметно младше, скорее помощник, чем равноправный партнёр. Он постоянно оглядывался, будто боялся собственной тени.

– Всё должно быть убрано до конца недели, – сказал высокий, его голос звучал резко. – Никаких следов.

– Мы не сможем так быстро, – пробормотал второй. – Это место всё ещё используется.

– Это не обсуждается, – отрезал первый.

Они подошли к столу, за которым мы недавно изучали карты. Я держал дыхание, когда высокий мужчина поднял один из металлических цилиндров. Его глаза сузились.

– Кто-то здесь был, – прошептал он, осматривая поверхность стола. – Всё не так, как я оставлял. Они начали осматривать помещение, заглядывая за ящики и в углы. Я почувствовал, как Васильев напрягся рядом со мной. Мы знали, что если нас найдут, то всё может закончиться быстро и не в нашу пользу. Климов, находившийся в дальнем углу, бросил камешек, чтобы отвлечь их внимание. Звук отвлёк их ровно настолько, чтобы мы смогли проскользнуть ближе к выходу. Я двигался медленно, стараясь не издать ни звука, но моя нога задела старую трубу. Она глухо стукнула по бетонному полу, и тишина разорвалась.

– Там кто-то есть! – крикнул один из них.

Не было времени думать. Васильев выскочил из укрытия, выкрикнув:

– Стоять! Полиция! Руки вверх!

Мужчины замерли на мгновение, затем высокий резко бросился к боковому выходу. Его напарники остались на месте, подняв руки, но я видел, что в их глазах не было ни страха, ни раскаяния. Эти люди понимали, что их поймали, но вряд ли собирались что-то говорить. Мы доставили двоих задержанных в управление. Васильев и Климов занялись допросами, а я вернулся к бумагам, которые мы успели захватить. Среди документов, найденных на месте, я нашёл новый список имён и схемы нескольких зданий. На этот раз список включал не только рабочие места, но и общественные заведения: библиотеки, лавки, таверны. Это укрепило мою уверенность в том, что эта группа планировала нечто масштабное. Допросы не принесли много информации. Задержанные молчали или давали самые общие ответы. Один из них, правда, проговорился о том, что у них есть «главное место». Он не сказал, где оно находится, но я знал, что карты и найденные улики могут привести нас туда. Тем временем начальник управления собрал нас для обсуждения. Его лицо было серьёзным, и глаза выдавали тревогу.

– Если ваши находки верны, то мы имеем дело с организацией, которая действует по всему городу. Их цели остаются неизвестными, но они явно готовятся к чему-то крупному. Мы не можем позволить им завершить свои планы.

Он перевёл взгляд на меня.

– Корсаков, ты хорошо справился. Но теперь мы должны работать сообща. Все силы управления будут направлены на это дело. С этими словами мы официально начали новую фазу расследования. Дело стало масштабным, втягивая в себя новые улицы, здания и даже тех людей, которых мы раньше не считали подозреваемыми. Администратор «Золотой лилии» сидел напротив нас, его руки были сложены на столе, а лицо выражало смесь напряжённости и враждебности. Несмотря на его возраст, в глазах всё ещё читалась острота – как у человека, привыкшего быть на шаг впереди. Рядом с ним сидел второй задержанный, тот крепкий мужчина, пойманный на месте. Оба молчали, их губы были плотно сжаты, а взгляды избегали наших. Васильев начал первым, опираясь на свою привычную строгость. Он уселся напротив, положив перед собой папку с делом, и медленно открыл её. В комнате было тихо, слышался только слабый шум улицы за окном. Я стоял позади, наблюдая за каждым движением, и готов был вмешаться, если это потребуется.

– Итак, начнём с простого, – сказал Васильев, его голос был низким и чётким. – Что вы делали в подвале отеля? И почему у вас были карты театра и других мест города?

– Я не знаю, о чём вы говорите, – холодно ответил администратор, отводя взгляд. Его голос звучал спокойно, но я заметил, как его пальцы дрогнули.

Васильев наклонился вперёд.

– Вы понимаете, что если вы продолжите молчать, это лишь усугубит вашу ситуацию? У нас есть доказательства того, что вы были частью группы, занимавшейся незаконной деятельностью. Хотите, чтобы вас обвиняли в терроризме?

Мужчина чуть поморщился, но ничего не сказал. Напряжение в комнате усиливалось, но Васильев сохранял спокойствие.

– А ты? – обратился он ко второму задержанному. – Может, ты расскажешь, кто был с тобой в тот день?

Крепкий мужчина резко поднял взгляд, но его губы оставались сжатыми.

– Я работаю на него, – наконец проговорил он, указав на администратора. – Я просто выполнял поручения.

– Какие поручения? – спросил Васильев, фиксируя его слова.

– Доставить оборудование. Металл, цилиндры… всё это. Мне платили, и я не задавал вопросов.

Его слова звучали как оправдание, но я видел, что он знает больше, чем говорит. Васильев кивнул, делая заметки, затем перевёл взгляд обратно на администратора.

– Хорошо. У нас есть список имён. Среди них – Николай, человек, который пропал после работы в театре. Вы знаете его?

Администратор молчал, но в его глазах промелькнуло что-то. Это была едва заметная реакция, но она не укрылась от нашего взгляда.

– Николай был частью вашей схемы, – сказал Васильев, нажимая на него. – И если вы не хотите говорить, мы найдём способ сделать это без вашей помощи.

Когда Васильев вышел из комнаты, чтобы сделать перерыв, я сел напротив задержанных. Моё присутствие, казалось, оказывало другой эффект – менее формальный, но более личный. Я посмотрел на администратора, его взгляд был упрямым, но в его движениях чувствовалась усталость.

– Я знаю, что вы скрываете. Знаю, что вы боитесь, – сказал я тихо. – Но чем больше вы молчите, тем хуже будет для вас и для тех, кто связан с этим делом.

Он ничего не сказал, но его пальцы снова нервно шевельнулись. Я продолжил:

– Николай был частью этой истории. И я уверен, что вы знаете, куда он пропал. Это не случайность. Вы в курсе, что происходит. Может, расскажете? На этот раз он посмотрел прямо на меня. Его глаза выражали смесь гнева и сомнений.

– Вы ничего не понимаете, – сказал он, голосом, полным напряжения. – Это больше, чем вы думаете. И если вы начнёте копать дальше, вас это уничтожит. Его слова были предупреждением, но я не отступил. Я понимал, что он знает больше, чем сказал, и его страх – ключ к разгадке. Это было первое звено в цепи, которая могла привести нас к истине. После допросов у нас были лишь частичные ответы, но кое-что начали вырисовываться в более ясной картине. Теперь самое время углубиться в изучение тех документов и карт, что мы нашли на местах. Они могли стать ключом к разгадке. Мы с Васильевым работали вместе в тишине в небольшом кабинете, на столе перед нами лежали чертежи и планы зданий. Климов стоял рядом, рассматривая карту города, на которой отмечены подозрительные места. Мы сразу обратили внимание на странное распределение меток: они не просто указывали на отдельные точки, но образовывали сеть, которая охватывала весь город.

– Смотрите, – указал Климов на одну из схем. – Это библиотека на Невском. Схема этой части совпадает с местами, которые уже были атакованы. Театр, склад, пирс – все они связаны с крупными общественными местами.

– Если они планируют что-то крупное, эти места могут быть следующими целями, – добавил Васильев. – Мы должны действовать быстро. На одной из карт я заметил нечто странное: красный кружок был нанесён на схему канализации. Сначала я подумал, что это просто случайное упоминание, но затем понял, что все остальные точки тоже были связаны с подземными проходами.

– Васильев, – сказал я, показывая на карту. – Здесь явно что-то связано с каналами. Может быть, они используют их для перемещения или хранения?

Он посмотрел на карту, его лицо стало серьёзным.

– Это может объяснить, почему они так хорошо скрывают следы. Мы не проверяли подземные пути. Мы начали с библиотеки. Это было место, куда метка на карте указывала с особой точностью. Здание выглядело величественно, его фасад был украшен колоннами, а внутри царила атмосфера спокойствия и уюта. Однако за этой поверхностной красотой скрывался дух тревоги.Мы вошли в библиотеку, представившись сотрудникам. Их лица выражали недоумение и лёгкое беспокойство, но никто не задавал лишних вопросов. Васильев сразу направился к архивной комнате, где, по его словам, могли быть следы или доступ к подземным путям. В архиве было темно, и запах пыли мешал дышать. Старые полки с книгами и папками стояли вплотную, создавая лабиринт. Климов подсветил фонарём в дальний угол и заметил люк, прикрытый старым ковром.

– Вы это видите? – прошептал он, показывая на люк. – Это может быть вход.

Мы осторожно отодвинули ковер. Люк был старым, но не запертым. Подняв его, мы обнаружили лестницу, ведущую вниз. Дыхание участилось: никто из нас не знал, что нас ждёт дальше. Канализация была тёмной и узкой, её стены покрыты влажным налётом. Свет фонарей выхватывал коридоры, ведущие в разные направления. В воздухе висел запах гнили и сырости, заставляя нас с усилием дышать. Мы двигались осторожно, стараясь не шуметь. Климов заметил свежие следы на полу. Они были мелкими, но достаточно чёткими, чтобы понять, что кто-то прошёл здесь недавно. Это было доказательством того, что канализация используется. Следы вели нас к небольшой комнате, почти полностью спрятанной за металлической дверью. Мы открыли её, и перед нами открылось хранилище. Металлические цилиндры, похожие на те, что мы видели ранее, были аккуратно сложены в углу. На стенах висели карты, а в центре стоял стол с инструментами.

– Это место использовали для подготовки, – сказал Васильев, оглядываясь. – Но что именно они собираются сделать? Мы начали изучать всё, что нашли. Среди бумаг была подробная схема всех подземных путей, соединяющих ключевые точки города. Теперь стало ясно, что их план был больше, чем просто несколько атак. Это была тщательно спланированная операция. Когда мы вернулись в управление, я чувствовал, что мы приблизились к чему-то значительному. Но теперь нам нужно было выяснить, кто стоит за этим и какие их цели. У нас было мало времени, но теперь мы знали, куда двигаться дальше. Васильев, Климов и я сидели в кабинете управления, окружённые картами, схемами и папками с делами. Атмосфера была напряжённой, но сосредоточенной. Мы только начали разбирать найденные улики, когда в дверь постучали. На пороге появился молодой следователь, его лицо выражало смесь усталости и тревоги.

– У нас новое дело, – сказал он, входя. – Три тела. Разные места, но всё в один день. Это не может быть совпадением.

Мы переглянулись. Васильев жестом пригласил его продолжить.

– Первое тело нашли на пирсе, – начал он, открывая папку. – Молодая девушка, около двадцати лет. Второе – в парке, женщина средних лет. И третье… – он замялся, прежде чем продолжить, – девочка, около десяти лет, в канализации. Эти слова повисли в воздухе, как тяжёлый груз. Я почувствовал, как внутри меня нарастает холод. Три убийства за один день. Это не просто случайность. Это было послание.

– Есть ли что-то, что связывает их? – спросил Васильев, его голос был твёрдым, но в нём звучала нотка напряжения.

– Пока ничего, – ответил следователь. – Но все три места находятся недалеко от тех точек, которые вы уже исследовали. Это может быть связано с вашей сетью.

Мы начали с пирса. Место было оцеплено, и несколько офицеров уже работали на месте преступления. Тело девушки было найдено у воды, её одежда была мокрой, а на шее виднелись следы удушения. Я осмотрел место, стараясь уловить детали, которые могли бы дать нам зацепку.

– Здесь явно была борьба, – сказал Климов, указывая на следы на земле. – Но никаких свидетелей. Никто ничего не видел.

Я заметил, что рядом с телом лежал кусок ткани. Он был грязным, но на нём виднелись странные символы. Я поднял его, стараясь не повредить улики, и передал Васильеву.

– Это может быть важно, – сказал я. – Возможно, это часть их ритуала или символика, связанная с их группой.

Следующим местом был парк. Тело женщины нашли на скамейке, её поза была неестественной, как будто её специально посадили так, чтобы её нашли. На её руках были следы верёвок, а на лице – выражение ужаса. Это было не просто убийство. Это было послание.

– Они хотят, чтобы их заметили, – сказал Васильев, осматривая место. – Это не просто преступление. Это демонстрация. Я заметил, что на скамейке была вырезана буква «Г». Это могло быть инициалом или частью кода. Я записал это в блокнот, зная, что каждая деталь может быть важной. Последним местом была канализация. Спускаться туда было тяжело, не только из-за условий, но и из-за того, что нас ждало. Тело девочки лежало в углу, её лицо было скрыто волосами. На стене рядом с ней была нарисована та же буква «Г», что и в парке.

– Это не случайность, – сказал я, осматривая место. – Они оставляют следы, но зачем? Климов нашёл рядом с телом небольшой кулон. На нём был выгравирован символ, похожий на тот, что мы видели на ткани на пирсе. Это была ещё одна связь. Вернувшись в управление, мы начали связывать все три дела. Символы, буквы, места – всё это указывало на то, что убийства были частью чего-то большего. Но кто стоял за этим? И почему они выбрали именно этих жертв? Мы знали, что времени мало. Если это действительно связано с сетью, то они могут продолжить. И каждый следующий шаг будет ещё более опасным. После возвращения в управление мы сразу приступили к анализу найденных улик. Перед нами на столе лежали карты, папки с делами и фотографии мест преступлений. Каждый из нас был погружён в изучение, пытаясь найти связь между убийствами, сетью и другими событиями. Комната была наполнена напряжением, но в этом было и ощущение прогресса. Климов первым заметил закономерность. Он указал на символы, найденные на кулоне девочки и на ткани на пирсе.

– Эти знаки похожи, – сказал он, указывая на выгравированные линии. – Возможно, это часть их ритуала или что-то, что объединяет их цели.

– Но почему разные жертвы? – задумался Васильев. – Девушка, женщина, ребёнок. Нет очевидной связи. Если это сеть, то почему они выбрали именно этих людей?

Я начал изучать имена, которые мы получили из предыдущих мест и списков. Некоторые из них совпадали с новыми жертвами. Это не могло быть случайностью. Эти люди были частью их плана, но как? Я взял блокнот и начал выписывать все найденные имена, отмечая даты исчезновений и места. Позже вечером я отправился к архиву, чтобы проверить дополнительные данные. Старший архивариус был удивлён моим появлением, но ничего не сказал, только показал на угол, где хранились папки с делами. Я начал изучать записи, связанные с предыдущими преступлениями. Среди них были старые случаи пропавших людей, таинственные исчезновения, которые никогда не были раскрыты. На одной из страниц я нашёл дело, которое напомнило мне о недавних убийствах. Это было два года назад. Мужчина средних лет был найден на складе, похожем на тот, который мы недавно изучали. На его теле были странные следы, напоминающие те, что мы видели на жертвах в парке. В папке также был упомянут тот же символ, что мы нашли на кулоне девочки.

– Это не начало, – пробормотал я, записывая заметки. – Эта сеть действует давно. Мы просто опоздали. Утром на следующее заседание следственной группы пришли несколько новых следователей. Среди них был капитан Прокофьев, человек, известный своим жёстким характером и высокой эффективностью. Его присутствие внесло нотку строгости в нашу работу.

– У нас есть три новых дела и куча старых, которые могут быть связаны, – начал Васильев, показывая карты и схемы. – Мы знаем, что сеть существует, но мы не понимаем её цели. Наш следующий шаг – проверить остальные точки.

Прокофьев кивнул, затем перевёл взгляд на меня.

– Корсаков, ты больше всех продвинулся в этом деле. Ты будешь координировать работу. Я не ожидал этого, но быстро согласился. Мне не нужно было дополнительных полномочий, чтобы понять, насколько важно разобраться в этом деле. Мы отправились к следующему месту, обозначенному на карте. Это был старый магазин на окраине города. Здание выглядело заброшенным, но его двери были открыты. Внутри пахло сыростью, и стены были покрыты плесенью. В углу стоял старый шкаф, за которым мы нашли небольшую записку. На ней было написано: «Сила скрыта в последнем шаге.» Эти слова звучали как загадка. Они могли значить что угодно, но я почувствовал, что это намёк на их последнюю цель. Весь день мы собирали новые данные, стараясь связать точки. Но каждый шаг только увеличивал нашу тревогу. Мы знали, что время играет против нас. Если сеть действительно готовится к крупной операции, то мы должны остановить их прежде, чем будет слишком поздно. Наша команда собралась в оперативном кабинете управления, где на стенах висели новые карты города, полные красных отметок, и разложенные документы о недавних убийствах. Васильев держал чашку кофе, иногда пробегая глазами по заметкам. Климов, сидя у окна, поглядывал в сторону улицы, словно надеялся увидеть кого-то или что-то, что подтвердит его мысли. Атмосфера была напряжённой, но по-своему продуктивной. – У нас есть три убийства и сеть, которая охватывает весь город, – начал Васильев, поставив чашку на стол. – У нас есть доказательства связи, но нет точных мотивов. Это проблема.