У края бассейна взад-вперёд ходил небольшой друид. Вполне типичный: тёмные волосы, сухое, словно покрывшееся морщинами коры лицо, жилистое, неестественное прямое тело. Мало кто знал, что за ритуал превращал пышущих жизнью мужчин в подобные щепки, и уж совсем мало кто соглашался на подобное. Насколько помнил Ладар из рассказов учителя, подобный обряд единения с природой лишал человека возможности иметь потомство… Как это увязывалось с силой лозы, дающей максимальную силу для развития всего живого, у ученика сипала не хватило просто возможностей и знаний понять. Далёкие слова учителя вспыхивали и гасли в мозгу, и всё покрывала тёмная волна раздражения. Мало кому понравится оказаться распятым в липкой жиже, к тому же без каких-либо объяснений или предисловий.

– Я рад, что оказался интересным объектом для изучения. Но когда Льер Датим отправлял меня к вам, в чёрную рощу, он не упоминал о подобном гостеприимстве. Насколько я знаю, любого человека положено сначала…

Друид взмахнул небольшими и крепкими ручками, лицо его исказилось усмешкой.

– Можете звать меня Анокри, это вполне подходящий набор звуков… Что касается всего остального, то вы уже лукавите сами с собой. Насколько я понимаю, человеком вы перестали считать себя уже довольно давно, задолго до происшествия на Диком острове. Во всяком случае, обычным, нормальным гражданином, живущим по каким-то вполне ясно изложенным отцами-дедами правилам. Да и внешне вы изменились слишком сильно…

Магический захват приподнял одно из крыльев, каким-то лихим встряхиванием очистив его от грязи.

– Очень, очень интересная конструкция. Если бы не война, я бы категорически возражал бы против её модернизации, но льер Датим умеет быть убедительным. После одного нашего с ним спора он завалил весь лес умирающими солдатами. Грубо, грязно, но с тех пор я нахожу его позицию более веской… да. Так о чём это я?

– Уважаемый друид Анокри, мы говорил о модернизации моих крыльев в обычные, нормальные, человеческие руки. Причём в кратчайшие сроки.

Маленький друид покачал головой и даже отступил, возмущённо скрестив руки на груди.

– Значит, вы не понимаете, где оказались. Это не полевой госпиталь, где чуть подлатал – и в бой! Созданное когда-то как чисто теоретическое, наше направление предназначалось не восстанавливать прежнее формы различных существ, а улучшать их… Мы не претендовали на многое, но то, на что один Творец потратит полчаса, мы могли бы реализовать за полвека…

Неделя, проведённая в лесу чёрных друидов, прошла в спорах. Ладар восхищался льером Датимом: как изящно он использовал вроде совершенно никчемную научную разработку! Действительно, зачем применять магию там, где достаточно лёгкой царапины видоизменённым ногтем… Скорее всего, здесь проходили особую обработку самые красивые женщины континента – те, кто не имел магической печати и мог интриговать в своё удовольствие. Яд или сон в выделениях ногтя – по выбору. Сыворотка правды или сильнейший алкалоид, опять же по выбору – в слюне, наркотики в выделениях волос… о, Анокри привык работать изысканно!

И тут – несусветная бабочка, огромная и неуклюжая, заявляет, что из неё нужно сделать человека. Воспитанник льера Датима, Анокри твёрдо знал: обычный человек на войне – мясо. Нужен воин, маг, шпион, стратег наконец!

А это непонятно что. И пока шла неделя, необходимая для размягчения связок, мышц и костной ткани, они постоянно спорили (Ладару пришлось привыкнуть к нахождению в бассейне.) В утешение Анокри рассказал ему о тех, кто хочет изменить лицо, и вынужден неделю дышать, есть и пить через трубочки.

И неожиданно сошлись на Творце.

Всё началось подробного отчёта об ощущениях, что же такое Ладар испытал на Диком острове. А вот после невинного вопроса последнего о том, что же там произошло, Анокри впервые растерял боевой задор.

– На этот вопрос, юноша, ужасно не хочется отвечать. Все религии мира предпочитают жечь вопросивших, вместо того, чтобы попытаться ответить. Но давайте попробуем.

– Творец создал наш мир. Это понятно. При этом в каждом их нас его частица, а сам он по-прежнему цел и невредим. Этот богословский казус я даже комментировать не берусь. Не хочу быть обвинённым ни в ереси, ни в богохульстве.

– Важнее другое: каждый из нас может быть Творцом! В малом, в мелочах и частностях. Понимаю твой скепсис: ты уверен, что для этого необходимо обладать Его мощью. Но я могу поведать тебе историю о пахаре, который каждый день ходил и бросал камни в реку. С молодости до старости, всю жизнь. И река разлилась, и оросила пустыню, и на месте песка и злобных змей зацвели сады. Или о крестьянине, который каждый день копал канавы, уводя воду из болота, и к концу его жизни там были прекрасные поля. Таких историй много, просто они неинтересны, о них не принято рассказывать. Это не магия, не великие свершения – просто труд, труд, труд. А хочется много и сразу. И люди идут в храмы, в магические университеты, создают огромные прожекты, заставляя работать тысячи людей. У иных получается, чаще – нет. Творчество – дело индивидуальное, превзойти отца миров сложно…

– Святоши говорят, невозможно, не стоит и пытаться!

– Ну, те, кто отказался от Творца в душе, от его силы, данной им при рождении, несчастные люди, их стоит только пожалеть. Мы ведь говорим о Творцах, тех, кто смог внести в мировую музыку что-то своё? Существует три вида Творцов: те, кто может напрямую из энергии создавать материю, те, кто способен эту материю трансформировать, и те, кто способен видоизменять энергию, присущую этому миру изначально, так, чтобы он изменялся сам.

– Вопрос причастности создающего к Творцам – очень сложный вопрос соединения красоты, новизны и функциональности! Мир не совершенен, увы, поэтому и от Творцов требовать совершенства нельзя. Но чем ближе к идеалу их творения, тем больше шансов на то, что и их ноты зазвучат в вечной музыке…

– И с чьими же костями мне пришлось коротать время на Диком острове?

Анокри уверенно взмахнул руками:

– Ты разве не понял? С одним из изначальных – тех, кто способен создавать материю из энергии! Его останки продолжают совершенствовать мир даже после его смерти!

Волна гнева внезапно затопила лицо юноши. Он вскинул крылья, не обращая внимания на острую боль от удерживающих их захватов.

– Ну так почему же я получил не руки, о которых страстно мечтал, а это!

Растерянное пожатие плеч.

– Смерть… меняет слишком многое. Такое случается: великие целители, праведники, Творцы пытаются продолжать действовать после смерти. Увы! Калеча свои души в попытке доделать, долюбить, помочь они чаще всего не замечают изменений своих энергий. Лучше всего предавать такие останки огню, это сильно повышает шанс рождения новых, великих и мудрых личностей. Тот творец на острове не смог умереть правильно, отправив свой дух дальше – и теперь уродует тех, кто живёт вокруг его останков, выполняя их желания. Видишь ли, для Созидания всегда нужна мысль, нужно желание, а его не может быть у мёртвых. А живые… они не Творцы, их желания слишком уродливы и мелки.

Маленький друид прищурился, словно узнал что-то новое о своём пациенте, и неожиданно продолжил:

– Ладно, попробуем компромисс: я сделаю тебе муляж рук на верхних складках кожи твоих крыльев, чтобы ты не выделялся в толпе. Особенно уверенно ты ими действовать не будешь, но с накинутым плащом сойдешь за человека.

Ладар почувствовал магические стежки, накидываемые на верхние, тонкие кости крыльев, с целью их упрочить и подготовить к наращиванию связок и мышечной массы. И торопливо принялся чередовать их своими, наспех скучиваемыми жгутами небытия. В этот раз подобный процесс у него получился намного проще, небытие возникало словно из ниоткуда, его не нужно было тянуть, морщась, из собственного «Я». Друид не был бы друидом, если бы не заметил происходящего. Зарычав, словно разозлённый кот, он прокричал в лицо пациенту:

– Что это несусветное вы себе позволяете? Хотите остаться калекой?

– Нет. Мой метод позволяет в сотни раз ускорять изменение тела, вдобавок врастание отдельных частей, разделённых пустотой, происходит более верно и реакция организма будет более естественной. Я уже пробовал подобное, Мастер Анокри.

Маленький друид остановился, словно прислушиваясь к сказанному.

– И почему ты меня назвал Мастером? Я специально просил Датима предупредить всех – без титулов! А тут ещё и звания.

– Вы первый, кто сумел не только почувствовать, что я делаю, но и разобраться в том, как. Поэтому, извините, но для меня вы отныне – Мастер. Продолжим?

Маленький друид развёл руками, сокрушенно вздохнул, но вернулся к работе и на лице его заиграла задумчивая улыбка.

Боль! Адская, дикая, бесконечная. Кто-то взял и вытянул руки, невзирая на крики и слёзы, просто взял и вытянул – до самого горизонта. А потом… в каждый миллиметр твоей невесть откуда взявшейся руки должна воткнуться раскалённая игла. А ты, рядом, в противовес, сам – должен воткнуть ледяную. И тот, кто считает, что холод не может обжигать почище огня – просто никогда не встречался с настоящим холодом.

– Илис! – Небытие безмолвствует.

– Илис, ты нужна мне! Сети!!! – И гулкий хлопок ударил по несуществующему.

– Сети! Я люблю тебя! – И небытие содрогнулось, прогнувшись перед невозможным.

– Я думал, что знаю всё о несуществующем. Но ты меня поразил. Любовь к смерти… Если это вызов, то я не знаю, как на него ответить.

Говорят, любовь слепа. Но иногда она даёт более острое зрение, чем то, на которое способен любой из орлов. Удар сердца – и туман небытия, соткавший фигуру, показал достаточно, чтобы понять – это не она. Возможно, собеседник из храма? Соперник? Судья? Неважно.

Второй удар сердца – и небытие расступается ещё больше, показывая небольшую ракушку, висящую на костлявой шее. Старый, потёртый кожаный ремешок, маленькая белая жемчужинка в центре. Небольшая, но светящаяся ровным белым светом.

Ладар рванулся. Боль вспыхнула сразу везде, огонь и лёд перемешались, но он смог ухватить кожаный ремешок, свой давний подарок. Тень встретилась со смертью в споре за жизнь. Прочнее их не могла бы соединить и стальная цепь, по легенде, удерживающая всё мироздание.

– Мой подарок! Как ты посмел! – Сипал вскипел, сейчас ему было абсолютно неважно, кто перед ним.

– Она моя! Как посмел ты!

Смерть ударила – со всей силы. Небытие кануло в Небытие, миновав тень. А затем удар вернулся.

Серый капюшон покачнулся. И выпустил оказавшуюся в руке сипала ракушку.

– Проклятые весы! Закон равновесия на твоей стороне, щенок, но смерть не прощает обид и всегда возвращает долги.

– Я никогда не уклонялся от боя.

– Так ли? – Ироническое хмыканье из-под серого капюшона, собеседник Ладара уже успокоился – или вновь стал равнодушен? – Впрочем, важно не это. Я верну Илис в проявленные миры… к тебе, на срок, пока действует твой подарок. Взамен ты кое-что для меня сделаешь. Из разряда того, что считается невозможным.

– Насколько я понял, вернуть Илис ты вынужден. Не знаю, в чём суть равновесия, но ты явно его нарушил.

– Подарок, основанный на смерти, крови и тени. Он теряет свои силы. Наверняка ты захочешь большего. И получишь то, что заслужил. Поединок. Со мной. Но сначала спаси свой мир.

– С каких пор смерть просит о жизни? – Ладар презрительно ухмыльнулся. В этот миг даже раскалённые иглы в руках показались терпимыми.

– Смотри: миры мелькали, приближаясь и отдаляясь, стремясь к спирали небытия… бедные и богатые, полные жизни и едва начавшие её… И – Сети! Серая фигурка посреди праха умершего мира.

– Илис! – Два вспыхнувших глаза, два загоревшихся солнца. И стремительно разбегающаяся бездна миров.

– Ты видел мёртвый мир? Таких довольно много, примерно каждый десятый. И у твоего мира такая судьба. Когда-то ты говорил о гигантском метателе, способном уничтожить всё живое. Нет! Сейчас для вашего мира опасны кристаллы маны, которые столь старательно копят ваши враги. Высвободи они спрятанную в них силу – и мировые весы покачнутся ещё больше, а этот мир покроется прахом. Найди способ остановить это – и станешь достоин поединка. И Сети. Если победишь. А пока… Пепел вылетел из-под капюшона, окутал фигуру сипала, взвился, создавая, меняя, переделывая…

– Ладар? Ты как? – Терпкое питьё на губах. Анокри, уже не в первый раз забирающийся в собственную грязь – весь перемазавшийся, с испачканным глиной ухом, но полный решимости бороться.

– Мастер… По моему – совсем неплохо. – Ладар с трудом перевернулся на бок. Рука привычно опёрлась о землю. Чавкнула липкая грязь. Рука? – Кажется, мне срочно нужно помыться.

– Ниже по течению пруд. Его состав идеально подходит, чтобы очищаться от моих зелий. – Анокри задумчиво разглядывал торопливо ковыляющую фигуру.

Прыжок! Ещё глубже, на самую глубину, чувствуя, как пальцы касаются дна – и скользить, скользить над дном, чуть поводя разводами перепонок, набирая всё большую скорость, чтобы, резко извернувшись, взлететь в небо, застыть, раскинув крылья и несколько секунд парить, пока вода вновь не окажется совсем рядом.

– Хорошо! Довольно! Ты чист! А теперь, встань, будь добр, на этот камень, и давай посмотрим на то, что же у нас с тобой получилось.

Обычная, похожая на прежнюю, фигура. Мышц не прибавилось – только связки, сухожилия проступали от малейшего усилия как портовые тросы. Исчезла нескладность, появилось изящество, законченность. И руки! Тонкие, почти детские, они шли от плеч, послушно изгибаясь в локтевом суставе. Но на запястье добавлялся ещё один сустав, практически незаметный, на расстоянии ладони от первого, он не привлекал к себе внимания, но был жизненно необходим. К нему крепились крылья.

Чёрные, словно замшевые, с небольшими когтями по краям, они облегали шею, подобно диковинному воротнику – и уходили вниз, до самой земли. Ладар медленно вытянул руку параллельно земле. Пальцы, чуть более длинные и тонкие, чем были у него раньше, обхватили рукоять невидимого клинка – крылья не мешали стали, чуть провисая на тонких, ажурных костях, но уходили вдаль ещё на пару локтей, выпуская хищные жала ороговевшей кости.

– Летать на таких не получится. Слишком малы. – Сожаление в голосе сипала боролось с восхищением.

– А они и не для этого предназначены. – Анокри внимательно потрогал тонкую замшу, кольнул острым шилом. Пожевал губами, примерился, ткнул посильнее. Хмыкнул, отошёл в сторону, нехотя, даже лениво сформировал огненный шар, бросил в человека. Ладар машинально пригнулся, закрываясь новыми руками. Клякса огня растеклась на замше крыльев, даже не нагрев их.

– Интересно, очень интересно. Необычный вид защиты, гибкий и многоплановый. И самое примечательное – нити небытия, вплетённые в них, смогут бороться с несосредоточенной, рассеянной магией, не обнаруживая себя.

– Мастер, тут я не понял: что я могу делать?

Анокри раздраженно пожевал губами.

– Неважно. Важно, что теперь Льер Датим не слезет с меня, требуя, чтобы я повторил нечто подобное хотя бы в миниатюре, а я не знаю даже, сам ли я это создавал, вместе с тобой или нам помогал кто-то третий.

– Вовремя! – Ируг пожал руку, нажал сильнее, проверяя на выносливость, пробежался пальцами по запястью, отметил лишний сустав. Задумчиво оглядел черный плащ, лежавший на плечах и меланхолично заметил:

– Стать прежним у тебя не получилось. Но получилось стать кем-то ещё, и это очень вовремя. Льер Датим поздно сообразил, что подробные планы крепости Дасан есть в голове только у тебя, и последние дни рвёт и мечет. Хорошо, что он заперся с каким-то важным советником до вечера, и у меня будет время познакомить тебя с остальными.

– Остальными? У нас пополнение?

– Тебе понравится. А вот Вакенши три дня ругался, как заведенный. – Подошедший сзади Айяр хлопнул по плечу, задумчиво прошёлся кончиками пальцев по мягкой замше. – У тебя стильные шмотки. Они снимаются?

– Кое-что снимается. – Ладар дёрнул рукой. Как всегда перед встречей с новыми людьми, он весь собрался. Редкими и не особо весёлыми были эти встречи.

– Ну, коль тебе так не терпится, прошу:

Айяр забежал вперёд и раскрыл одну из дверей. Три фигуры, сидевшие за столом, уставились на вошедших.

– Первая, если не по старшинству, то по габаритам точно – Оория. Насколько ты заметил, она – орчанка. Сильна, красива, абсолютно безжалостна. Попала сюда из штрафбата, сумев выжить там, где полегли все остальные. Любимое оружие – булава, похожая на щит, и щит, похожий на булаву. По силам превосходит гнома, уже проверено.

Тихий смех и крупная девушка с резкими чертами лица неторопливо кивнула. Глядя на её кисти, спокойно лежавшие на столе, но при этом превышавшие кулак взрослого мужчины, Ладар понял: Айяр не преувеличивает.

– Далее – Айя. Акробатка, жонглёрка, метательница ножей. Говорит, способна подбить в полёте свой собственный нож, но я не видел. Попала опять из штрафбата: её подвела привычка резать нахалам штаны вместе с содержимым. Кое-кому из высокородных это не понравилась. У нас оказалась потому, что Оория отказалась переводиться куда-то без младшей сестрёнки. Считай, на испытательном сроке.

Маленькая фигурка, сидевшая на краю стола, улыбнулась и скорчила рожицу, высунув длинный язык. Ладар с ужасом понял, что девчушке лет ещё меньше, чем было бы его сестре, не умри она от чумы: видно, не только Оории стало жаль малявку.

– Ну, а третью нашу воительницу тебе представлять не надо.

– Не нужно. – Марго резко встала и бесцеремонно схватив Ладара за руку, вытащила на свет. Там она, к восторгу остальных, устроила самый тщательный досмотр, заставив снять большую часть одежды и совершить массу прыжков, приседаний, переворотов, со сложенными крыльями или без, с оружием в руках – и с разными головоломными штучками, которую Вак, увидевший приятеля, мигом притащил из оружейной.

Когда же сипал, тяжело дыша, прислонился к стене, она первая, раньше Ируга, вынесла вердикт:

– Новое тело. Возможностей больше. Возросла и сила, и координация. Нужно переучивать полностью, к бою не пригоден.

Ируг, улыбаясь, протянул Ладару комбез, сшитый из необгоревших остатков одежды из василиска. Лучше всего были прикрыты ноги, от верхней части осталось что-то типа жилета, который тут же заботливая Оория вызвалась перешить с учётом крыльев. Ладар поглядел на толщину пальцев орчанки, но возражать не рискнул: девушка искренне хотела помочь.

– Тренироваться нужно. Пусть перекусит, до вечера есть время: раньше льер Датим не закончит. До этого успеем провести с ним по три боя: первый без оружия, на координацию, второй с привычным оружием, а третий – на интуиции. Затем определим место в строю.

Сипал удивлённо поднял голову: восемнадцать боёв за неполных полдня? Ему не послышалось?

– У гномов тут есть тренировочная комната. Интересное решение, вся из хризолита, снаружи можно рассмотреть происходящее, но плохо. Время там более тягучее, не переживай: ты всё успеешь. Если то, что говорят о тебе эти ребята, правда, ты сможешь выжить и даже чему-нибудь научиться! Чур, я первая! – Айя со смехом кинулась вперёд, и Ладар с ужасом понял, что с возрастом не угадал: по вредности эта малявка была старше их всех, вместе взятых.

Тренировочная комната представляла собой шар. Действительно практически прозрачный, он имел два входа для двух противников. Как объяснил Ируг, в комнате было какое-то особое гасящее поле, защищающее от лёгких ран и превращающее смертельные удары в царапины. Поэтому там всегда тренировались с оружием и в полную силу.