Метрополия Сокрытого
Сокрытый пребывал в состоянии, которое, если бы речь шла о простом смертном, можно было назвать бешеной яростью. Воистину нет ничего хуже, чем когда исполнители, которым отведена роль винтиков в сложном механизме твоего плана, вдруг начинают проявлять глупую и неуместную инициативу. Причем инициатива эта, что самое интересное, в перспективе может принести изрядную головную боль не только ему, который дергает за нити из‑за кулис, но и самому инициатору. Гнев Сокрытого увеличивало и то обстоятельство, что подобного фортеля он мог ожидать от кого угодно, только не от Лилит. Как‑никак представительница высшей касты темных Вторых должна соображать немного лучше.
У Сокрытого руки чесались немедленно исправить то, что она натворила, но он не мог себе этого позволить: его собратья вряд ли оставят без внимания резкую активизацию его деятельности в Базовом мире. Не‑эт, тут требовалось хладнокровие, терпение и тонкая работа чужими руками. Однако бушевавшие в нем отрицательные эмоции нужно куда‑то «слить». Не то чтобы это было ему край как необходимо – просто иногда Сокрытый позволял себе прихоти вроде вымещения на ком‑то своей ярости.
В поисках подходящего объекта взгляд Сокрытого пробежал по обзорным сферам. Они показывали события, происходящие в различных местах его мира, в котором он мог творить все, что ему заблагорассудится. Минуту спустя одна из сцен привлекла внимание Сокрытого. Пустынные варвары катоны осаждали один из пограничных замков Силурийской империи. Точнее, не осаждали, а практически уже взяли приступом: бои шли на крытых галереях внутренней цитадели. Кто‑то из силурийцев, судя по раззолоченным доспехам, явно аристократического происхождения медленно отступал, держа в каждой из своих четырех рук по клинку и отражая яростные наскоки варваров, физически сильных, но, похоже, заметно уступавших аристократу в технике владения холодным оружием. Тем не менее сомнений в исходе боя не было никаких: подавляющее численное превосходство варваров говорило само за себя.
Планы Сокрытого во второстепенной игре, которую он вел в этом мире, пока не предусматривали падения Силурийской империи. А между тем это могло случиться в любой момент: империя дышала на ладан. Раздираемая внутренними распрями, с казной, опустошенной безумными расходами погрязшей в разврате и роскоши правящей династии и высшей аристократии, она не имела шансов устоять против сколь‑нибудь мощного удара извне. Конечно, небольшое кровопускание отнюдь не повредило бы когда‑то могучему, а ныне одряхлевшему и заплывшему жиром организму этого государства, но тут, судя по количеству скопившихся у замка варваров, речь шла, ни много ни мало, о полновесном вторжении. Но даже при таких обстоятельствах Сокрытый не стал бы вмешиваться сейчас, позволив силурийцам познать всю глубину страха, если бы не бурлившая внутри него ярость.
Улыбнувшись в предвкушении забавы, Сокрытый принял облик девона – имперского жреца – и материализовался за спиной сражающегося аристократа. Смертоносная волна его ярости филигранно обогнула одинокого силурийца и прокатилась по галерее, густо покрыв ее пол окровавленными телами мертвых катонов. Эманации отчаяния, злобы, ужаса и боли, исходившие из других «горячих точек» в замке, безошибочно подсказали Сокрытому остальные места боев. Последовательно посетив каждое из них, он везде повторил вышеописанную процедуру, а в качестве десерта вышел на крышу центральной башни и обрушил еще более мощный поток своей разрушительной Силы на волнующееся внизу море варварского воинства. В течение минуты там не осталось никого живого. Уцелел только вождь, который вместе с горсткой воинов наблюдал за штурмом с отдаленного холма. Но так оно даже и лучше: будет кому донести в южные пустыни легенду о страшной мощи имперской магии. Может, силурийцы воспользуются подаренной им передышкой, чтобы попытаться восстановить былое военное могущество.
С удовлетворенным вздохом Сокрытый вновь переместился в свою резиденцию: негатив был сброшен, и события на имперском пограничье тут же перестали его интересовать. Теперь можно было перенаправить свой могучий интеллект на решение гораздо более важной проблемы: что делать со свежеинициированным Э‑магом.
Дневник Лены Медниковой
15 января
Ну почему обязательно надо все испортить?! А ведь вечер так хорошо начинался… И вот – на тебе! Ну зачем он пришел ко мне в комнату?! Почему мужчины не в состоянии разобраться, когда к женщине можно подъезжать с признаниями, а когда нет?! Да и отношение к себе тоже не мешало бы чувствовать! Мы же чувствуем! А Игорь выбрал очень неудачный момент. Впрочем, обо всем по порядку.
Настроение у меня было просто превосходное. Олег – классный парень! Он мне очень нравится. Просто иногда его бывает слишком… много. Примерно к половине двенадцатого я успела устать и от танцев, и от назойливого внимания Олега. К тому же у меня от шампанского разболелась голова. Мне все же удалось по‑тихому улизнуть от всех, чтобы отдохнуть, но именно в этот момент угораздило прийти Игоря. Не могу сказать, что испытываю к нему неприязнь – он довольно мил, но… и только. Ему можно было ничего не говорить о своих чувствах ко мне: я их читала на его лице. Но он пришел для прямого разговора. А мне так не хотелось обижать бедолагу! Все‑таки было бы неплохо сохранить его дружбу. Но что поделаешь! Конечно, мой ответ был жесток, однако оставить ему иллюзорную надежду на взаимность, как мне кажется, еще более жестоко.
Надо было видеть его лицо! Честно говоря, я даже испугалась: как бы он не учинил над собой чего‑нибудь… непоправимого. Оно, может, и лестно, когда из‑за любви к тебе парни сводят счеты с жизнью, но его мне было жалко. Ну ладно, сделанного не воротишь. Надеюсь, он достаточно силен духом, чтобы перенести этот удар.
Успокоив себя таким образом, я приняла таблетку от головной боли и легла отдохнуть. Через полчаса, когда боль отступила, я почувствовала желание вновь окунуться в атмосферу праздника. Мне вообще противопоказано долгое одиночество.
Когда я вернулась в зал для танцев, дискотека еще продолжалась, и конца ей не предвиделось. Игоря я там не обнаружила, что меня не слишком удивило: на его месте мне тоже было бы не до веселья. И если даже какой‑то червячок беспокойства в душе и появился, то вскоре я перестала его замечать, поглощенная царящей там бесшабашной атмосферой. К тому же Олег с большим энтузиазмом воспринял мое возвращение и вновь активно стал одаривать меня знаками внимания. Так что об Игоре я до утра так и не вспомнила.
16 января
Встали все, понятное дело, поздно, и к завтраку я спустилась около одиннадцати. Но Игоря не оказалось и там, что меня уже не на шутку встревожило. Пришлось мне скрепя сердце подойти к Михаилу Тихонову. Этот грубоватый и прямолинейный парень мне никогда не нравился, но он был лучшим другом Игоря (по крайней мере, в нашей конторе), и кому, как не ему, знать о его местонахождении.
– Привет, – стараясь быть любезной, произнесла я.
– Привет, – хмуро отозвался он, по‑видимому не испытывая ни малейшего желания со мной общаться.
Мне, впрочем, было на это плевать – я хотела лишь получить от него нужную информацию.
– Что‑то Игоря не видно. С ним все в порядке?
– А почему с ним должно быть что‑то не в порядке?
– Ну… не знаю, – растерялась я. – Может, перебрал вчера.
– Да нет. У него просто образовались срочные дела в городе, и он уехал.
– Как?! На чем?
– На попутке, естественно. – Он с некоторым удивлением посмотрел на меня.
– Какие дела? Он вроде на два дня собирался…
– Собирался, но ему на мобильник позвонили, и он срочно сорвался. Просил меня извиниться перед Беловым. А почему ты о нем так беспокоишься? Что, есть причины?
Сарказма, прозвучавшего в его голосе, было сложно не заметить. К тому же его вопрос поставил меня в тупик. Что я могла ответить?
– Да так, ничего… Просто…
И я поспешно отошла от него, предоставив теряться в догадках по поводу моего невразумительного ответа. Интересно, рассказал ли Игорь ему о нашем разговоре? Надеюсь, нет. Хотя если они друзья, это, думаю, вопрос времени. Ну и черт с ним! Вздумал корчить из себя обиженного – пусть катится! Может хоть всему городу рассказать – мне стыдиться нечего!
Екатеринбург, 16 января 2008 г.
Против ожиданий, история с шавкой была единственным приключением на моем пути домой. Даже машину долго ловить не пришлось. Дома никого не было – моя сестра Алена, с которой мы на пару снимаем квартиру, вместе со своим женихом Артемом на оба выходных и понедельник в придачу укатила в гости к друзьям. Итак, квартира в моем полном распоряжении. Время тоже есть. Осталось все это употребить с пользой. Но для тренировки самоконтроля необходимы реальные эмоциональные всплески. И кроме того, я обязан позаботиться о том, чтобы мои тренировки никому не вышли боком. Потратив примерно полчаса на бесплодные размышления, я решил отвлечься за компьютерной игрой…
По жизни меня больше привлекают пошаговые стратегии вроде «Цивилизации». Они не такие суетливые, как шутеры или риал‑тайм стратегии, но подчас не менее напряженные. А уж игровой процесс затягивает – никакому «Каунтерстрайку» не снилось! Однако такие игры требуют сосредоточенности, которая сегодня мне была совершенно недоступна. Поэтому выбор я сделал в пользу бездумной стрелялки и включил «Квейк‑3». Где только были мои мозги?!
Это произошло, когда меня убили в энный раз. Все бы ничего, но «бандитская пуля» оборвала мой вояж в двух шагах от выхода с очередного уровня… Бедный монитор! Он внезапно издал громкий хлопок, и из него повалил дым. Хорошо, хоть вдребезги не разлетелся… Совершенно ошалев от неожиданности, я поспешил выключить компьютер, сел в кресло и схватился за голову. Вот ведь засада! Это что же, моя пробудившаяся Сила действует не только на живое, но и на предметы?! Как говорится, звезда в шоке! В то, что причиной безвременной гибели монитора стал всплеск моих отрицательных эмоций из‑за неудачи в игре, я поверил сразу и окончательно. Выходит, все гораздо хуже, чем я предполагал. Мне теперь предстоит жить в постоянном напряжении, то есть в режиме серьезных ограничений (в плане выбора занятий), – это раз, и под прессингом тотального контроля над эмоциями – это два. Что же делать? Мыслей на сей счет у меня по‑прежнему не было. Телевизор, что ли, включить? Там как раз хоккей идет – Евротур. Наши с чехами… Э‑э‑э, нет! У меня что, телевизор лишний? Страшно представить, что с ним будет, если сборная России проиграет, а она это умеет! Нет уж, лучше книжку почитать или вот монитор в ремонт снести – авось его смогут реанимировать…
Надежды на реанимацию не оправдались. Мастер сделал большие глаза и заявил мне, что он доктор, а не патологоанатом. Затем он поинтересовался, что я такое учинил над своим монитором. На этот вопрос внятного ответа у меня не нашлось. Тогда он сказал:
– Самое разумное, что вы можете сейчас сделать, – это сдать его в скупку за любую предложенную цену и купить себе новый.
Я последовал его совету. Приняли монитор всего за пятьсот рублей, но, к счастью, деньги у меня пока были и я все же наскреб на новый. Все эти хождения по мукам отняли довольно много времени, но, слава богу, никаких событий, связанных с Э‑магией, не произошло. До дому я добрался уже ближе к вечеру с ощущением усталости в ногах и приятной тяжести в руке от картонного чемоданчика с новым ЖК‑монитором. Не успел я его разгрузить и подключить, как раздался звонок в дверь.
Странно, Алена должна приехать только завтра. Неужели с Артемом поссорилась? У них ведь свадьба через месяц! Непонятно только – зачем устраивать такой трезвон, если есть ключ?
Я даже мысли не допускал, что может звонить кто‑то другой, а потому распахнул дверь со словами:
– Алена, ты что, ключ забы…
Но это была не она. На пороге стояла мама. Они с отцом жили в деревне, так что виделись мы нечасто. Особенно в последний год. К моему стыду, работа и личные проблемы настолько забили мне голову, что я никак не мог выкроить время съездить к ним. Аленка отдувалась за нас двоих. Правда, у нее был свой интерес: вначале жениха своего возила с родителями знакомить, а потом по поводу предстоящей свадьбы ездила. Но меня‑то все вышеперечисленное никоим образом не извиняло.
Признаться, взглянув на маму, я подумал, что не видел ее даже дольше, чем мне казалось, – настолько она изменилась, но затем понял: что‑то произошло. Она как‑то осунулась, постарела и вдобавок имела весьма потерянный вид и влажные от недавних слез глаза.
– Что случилось? – встревожился я. – Что‑то с папой?
Она опять заплакала:
– Ему стало плохо, Игорь. Сердце… Мы вызвали «скорую», и его отвезли в больницу. Сначала в райцентр, а затем – сюда, в кардиологию.
– Боже мой! Я немедленно еду к нему!
– Куда ты поедешь? Часы посещений закончены. Тебя не пустят. Да и отдыхает он, наверное… Завтра оба съездим.
– А что врач говорит?
– Обострение ишемии. Запустили мы его, говорит. Острую боль вроде сняли, сейчас обследовать будут… А где Алена?
– С Артемом к друзьям уехала. Будет завтра вечером.
Мама слегка побледнела и положила руку себе на лоб.
– Ты чего? – спросил я.
– Голова разламывается. Наверное, от нервов давление поднялось…
Так, Игорь, пришел твой час. Почему бы тебе не применить свою Силу во благо? Ведь Лили упоминала, что ты лечить можешь. Только любить надо или искренне сочувствовать, вот и все. Ну с этим‑то как раз проблем никаких нет.
Меня охватила невиданная нежность и отчаянное желание помочь, как‑то облегчить боль. Я обнял маму и прижал к своей груди, ласково поглаживая ее волосы.
– Ничего, ничего, – тихо говорил я. – Все пройдет. И с папой будет порядок. Ты отдохни сейчас. Я ужин приготовлю.
– Какой ты у меня хороший! – всхлипнула мама и вдруг, слегка отстранившись, изумленно посмотрела на меня: – Странно…
– Что? – спросил я, уже догадываясь, в чем дело.
– Голова прошла. Совершенно. И как‑то вдруг, сразу. Даже сил вроде прибавилось. Я ведь здорово устала за эти дни – находилась, нанервничалась… А сейчас – как рукой сняло. Не понимаю…
– А ты об этом не задумывайся. Прошло – и хорошо. Отдыхай, я на кухню пойду.
– Нет уж! – вдруг уперлась мама. – Знаю я, что ты там наготовишь! Небось пельменей покупных сваришь. Да и прошла у меня усталость, говорю же… Иди давай к себе, я чего‑нибудь повкуснее сделаю.
Мама скрылась на кухне, а я закружился по комнате в почти телячьем восторге. Я могу лечить! Э‑магия работает! Спасибо за подарок, Лили! Да, конечно, у меня возникла масса проблем, связанных с этим даром, но одна возможность исцелять все компенсирует. А завтра я помогу папе! Нетерпение просто жгло меня изнутри.
Спал я в эту ночь мало. Во‑первых, с трудом заснул, так как вовсю предвкушал то, что сотворю завтра в больнице, а во‑вторых, мне приснился кошмар. Солидный такой кошмар, не с какими‑то там монстрами (которых я, заядлый любитель фильмов ужасов, перевидал тьму‑тьмущую и ни капли не боюсь), а с чем‑то жутким и незримым, преследующим меня в древнем лабиринте, напоминающем внутренности египетской пирамиды. Это нечто, должен признаться, внушило мне очень сильный страх. Вообще кошмарные сны невыгодно отличаются от фильмов ужасов тем, что ты совершенно не отдаешь себе отчета в нереальности происходящих событий, да и к тому же сам в них участвуешь.
Короче, я резко проснулся, весь в холодном поту и очень плохом настроении. От этого лопнула лампочка в торшере, опрокинулся стул и упал с полки мой любимый фарфоровый заяц, отколов себе при этом оба уха. Через несколько секунд я вспомнил про Э‑магию и поспешил успокоить свои взбудораженные эмоции. Ни фига себе затравочки! Теперь что же, прикажете вообще не спать? Если после каждого кошмара я буду учинять подобные разрушения, в моей квартире вскоре ни одной целой вещи не останется. Нет, как угодно, но мою новую Силу надо как‑то обуздывать.
Я прислушался, не разбудил ли маму поднятый мной шум. Нет, тихо вроде. Благословен будь тот, кто изобрел беруши! В нашей квартире без них было бы просто невозможно жить. И вот почему. На первом этаже дома находится круглосуточный магазин, так что под окнами регулярно собираются пьяные компании, обожающие пошуметь независимо от того, день на дворе или ночь. От шума худо‑бедно спасают стеклопакеты, но не будешь же летом, в жару, спать с закрытым окном! Приходилось молиться, чтобы всю ночь шел дождь. А думаете, зимой лучше? Черта с два! Все те же любители ночных тусовок, только на машинах. Три авто с опущенными для общения стеклами и включенными на максимальный звук автомагнитолами – это, я вам скажу, испытание не для слабонервных. И форточку на ночь опять‑таки не закроешь, потому что батареи у нас зимой шпарят так, словно их сверхзадача – превратить дом в филиал Центральной Африки.
Однако выход мы с сестрой все‑таки нашли – беруши. Замечательная штука: заткнул уши – и порядок. Ну а так как расписание этих посиделок было плавающим, я уговорил маму воспользоваться на эту ночь берушами, чтоб какие‑нибудь козлы не разбудили. «Козлы», правда, так и не появились, зато я сам стал невольным источником такого шума, что, если бы не заглушки в ушах мамы, мне пришлось бы давать какие‑то объяснения. У меня впереди, судя по всему, подобных заморочек будет хоть отбавляй. И что мне каждый раз говорить? Правду? Это даже не смешно. Ладно родители – они в деревне живут. От них я эти дела постараюсь скрыть, а вот с сестрой что делать? Хоть с квартиры съезжай! Правда, она через месяц к своему Артему переедет… Скорей бы! Не поймите меня превратно – я очень хорошо отношусь к Аленке, но в данных обстоятельствах чем меньше вокруг меня будет людей, тем лучше.
О проекте
О подписке