Так как скученность кораблей вокруг была невероятно сильной, те с трудом маневрировали, чтобы не задеть своих же товарищей, Демид решил подойти к флагману Красовского, прячась за корпусами, сражающихся вокруг дредноутов. Он лично взяв на себя управление, с удивительной легкостью огибал корабли один за другим, все ближе и ближе подбираясь к «Екатерине», не подвергая свой линкор опасности, прежде всего таранного удара. Александр Красовский приказал открыть по идущему на сближение кораблю Зубова заградительный огонь, но практически, ни один его выстрел не достиг цели. Канониры «Екатерины Великой» из мощных палубных орудий разрывала борта и обнуляли поля, и своих, и чужих дредноутов, но так и не смогли нанести какой-либо серьезный ущерб линкору Зубова. Ударить подходящий корабль тоже не было ни единого шанса…

Когда же между флагманами оставался всего один замешкавшийся крейсер из 10-ой «линейной» дивизии, Демид обогнул его и, включив двигатели на полную мощность, ринулся на сближение с авианосцем Красовского. Только сейчас Александр Михайлович разгадал план своего врага – Зубов намеренно шел на абордаж. Красовский всегда держал на борту своего флагмана, благо размеры корабля позволяли, почти батальон прекрасной штурмовой пехоты Черноморского флота… Но в данный момент так вышло, что добрую половину этой команды вице-адмирал ранее оставил на орбите планеты Санкт-Петербург-3 в космической крепости Кронштадт – охранять императора, его свиту и казну. Именно поэтому Александр Михайлович в отчаянии плюнул и выругался, как сейчас ему нужны были все его «морпехи». Шансы Демида и Красовского теперь, похоже, уравнивались.

Их корабли сошлись бортами, орудийные расчеты «Екатерины Великой» так и не смогли остановить линкор Зубова. Магнитные тросы уже захватили и прижали корпуса огромных дредноутов вплотную друг к другу. Палубные люки сразу открыли обе команды, и «северяне» и «черноморцы» отчаянно рвались в бой. Все до единого члены экипажа корабля Демида покинули свои боевые расчеты и, облачившись в доспехи, бросились на палубы вражеского авианосца. Там их встретили огнем космопехи Черноморского флота…

Александр Михайлович, в отличие от Демида, и уверенный что его штурмовые команды справятся, не стал вооружать весь экипаж, рассчитывая, что полутора сотен его лучших штурмовиков будет достаточно для того, чтобы поголовно врезать команду никому неизвестного номерного линкора. Сам же вице-адмирал Красовский находился сейчас в первых рядах своего отряда и с удовольствием наблюдал, как гибнут под огнем его стрелков солдаты противника, пытающиеся захватить среднюю палубу авианосца…

«Северяне» же продолжали смело и упорно идти в бой и многие из них, преодолев несколько десятков метров под плотным заградительным огнем, уже схватились в рукопашную с пехотинцами Черноморского флота. Только сейчас Красовский увидел своего заклятого врага, того легко было узнать по черному матовому цвету его боевых доспехов. И снова вице-адмирал был поражен скоростью и быстротой реакции Демида в рукопашной.

По словам капитана-командора Моро, когда тот покидал «Москву», Демид был на последнем издыхании от многочисленных ранений. А сейчас Красовский видел перед собой не только живого, но и действующего с невероятной скоростью бойца. Зубов с быстротой молнии, принимая на себя выстрелы из винтовок «морпехов», ворвался в их строй и начал одного за другим попросту разрубать своей плазменной саблей. Стрелковое оружие «черноморцев», к ужасу Александра Михайловича, абсолютно не причиняло вреда бронескафу Демида. Только сейчас Красовский заметил и вспомнил эти самые доспехи, где он их до этого видел. А видел он Ратник-550 как раз на Иване Федоровиче Самсонове. Теперь же трофейные латы защищали Зубова, а тот без устали продолжал рубить головы и разрубать нагрудные пластины доспехов своих врагов направо и налево. И это не было преувеличением – несколько голов «морпехов» с «Екатерины Великой» действительно отлетели в сторону, как футбольные мячи.

«Северяне», наблюдая с каким неистовством бьется их новый командир, да не просто бьется, а еще и побеждает, с еще большей яростью бросились в атаку, заливая собой палубу авианосца. Как ни хороши были штурмовики Красовского в стрелковом и ближнем боях, но уступая в численности, они не сумели сдержать напора наступающих. Конечно же космопехи славного Черноморского флота не побежали и тем более не стали просить о пощаде… Лишь проклиная врагов, они один за другим умирали, каждый на своем месте и смело глядя смерти в лицо…

– Всему экипажу – надеть боевые скафандры! – в ужасе закричал Красовский в рацию, осознав, что совершил роковую ошибку, заранее не вооружив команду своего авианосца, как это в свою очередь сделал Демид Зубов. – Приготовиться к рукопашной!

Этот приказ скорей был криком отчаяния, ибо вице-адмирал понимал, что его люди не успеют собраться в группы для отражения атаки, слишком большим был его корабль, и для общего сбора требовалось много времени. Александр Михайлович понимал, что штурмовики «северян» попросту не дадут его космоморякам подготовиться и перережут экипаж «Екатерины Великой» поодиночке.

Только сейчас вице-адмирал Красовский, возможно, первый раз в своей жизни повел себя как настоящий командир. Он, грубо выругавшись и обреченно вздохнув, выхватил свою офицерскую именную саблю и с криком бросился на Демида. Зубов как будто ждал этого нападения и был к нему готов. Их клинки скрестились и поединщики начали свой смертельный танец…

…Между тем, сражение двух наших дивизий уже подходило к своему логическому концу. Как я и распланировал, мои верные помощники четко выполнили приказ командующего и появились со своими кораблями в самый решающий момент. Яким и Наэма во главе одни – шести, а вторая – во главе семи кораблей, набросились на вражеский «конус» 10-ой «линейной» с двух «флангов», сея панику и смерть в рядах противника. Разбавленные всяким сбродом из волонтеров и охочих людей экипажи и командный состав дивизии Красовского были не из тех, кто сражается до конца, слишком уж непривычными им были такая теснота и напор противника. В итоге «черноморцы» не дожидаясь приказа своего командующего, который сейчас был, так сказать, немного занят разборками с Демидом Зубовым и борьбой за собственную жизнь, разорвали остатки своего «конуса» и как москиты разлетелись в разных направлениях, маневрируя и пытаясь спастись от плазмы моих канониров…

Я понимал, что 10-я дивизия окончательно еще не разбита, но сейчас не обращал на это особого внимания. Я оставил Наливайко с его кораблями, приказав капитану безостановочно преследовать корабли противника и не давать тем вновь собраться в группы, а сам снова выстроил 1-ю «ударную» дивизию и рванул на помощь «каре» Доминики. Уже по пути следования я облегченно вздохнул, когда посмотрел на тактическую карту.

Так называемые «союзники» так и не смогли пробить плотные оборонительные порядки «сферы» кораблей вице-адмирала Кантор, видимо внезапный уход из сектора боя черноморской дивизии сказался на их моральном состоянии. Ни эскадра, принадлежавшая великому князю Михаилу Александровичу, ни корабли вице-адмирала Трубецкого, отойдя на безопасное расстояние до сих пор не решались заново штурмовать «каре». А пятнадцать дредноутов графа Салтыкова, до этого спешащие было на прорыв «сферы», остановилась и вообще стали отходить из сектора, так и не вступив в сражение.

Доминика Кантор ободренная такой ситуацией, сама собственноручно разбила свою «сферу» и, выставив в первую «линию» два десятка «свежих» мядьярских вымпелов бывшей 12-й «линейной» дивизии, смело контратаковала врага. Вражеские командующие, видя, что дивизия вице-адмирала Красовского рассеяна, а на них с разных направлений надвигаются сразу две дивизии Северного космического флота, не стали испытывать судьбу и также пустились наутек…

Я улыбнулся и сумел, наконец, выдохнуть – жизни моей Доминики с этого момент уже ничего не угрожало. Внезапно я кое-что вспомнил и быстро начал настраивать канал видеосвязи с камер наблюдения, установленных на шлемах офицеров штурмовых отрядов моей дивизии. Из нескольких десятков предложенных я выбрал одно, самое качественное изображение, и стал всматриваться в картинку. Это была прямая трансляция боя, происходившего на борту флагманского авианосца «Екатерина Великая», который ранее я оставил за своей спиной.

Кажется, я успел вовремя… На записи было четко видно, как Демид Зубов возвышается над своим поверженным врагом, занося над Красовским саблю. Я мгновенно нажал на кнопку связи:

– Контр-адмирал, сделайте мне еще одно одолжение, – буквально прокричал я в рацию. – Сохраните жизнь вашему сопернику.

Демид Александрович, услышав мой голос в наушниках, замер с саблей над головой. Я просто на расстоянии чувствовал, как же ему хотелось сейчас опустить плазменное лезвие на голову лежащего и тяжело дышащего на полу Александра Михайловича Красовского. Командующий 10-ой «линейной» дивизией был окровавлен и безоружен – никто не мог сравниться в фехтовальном искусстве с Зубовым, облаченным в Ратник последней модели. Мой голос остановил Демида, и тот нехотя опустил оружие.

– Что ж, и это я сделаю для вас, Александр Иванович, – сказал через мгновения Зубов. – Но для чего вам понадобилась жизнь этого недоноска? Если снова в вас говорит благородство, то…

– Нет, контр-адмирал, сейчас во мне говорит только прагматизм, – ответил на это я. – Сохраните жизнь Александру Михайловичу, а я вскоре прибуду на ваш корабль и объясню, зачем это нам так необходимо…