Между тем, адмирал Карл Юзефович без особых трудностей добрался, наконец, до звездной системы «Сураж». Его флагманский линкор первым вынырнул из сияющей воронки пространственного тоннеля, за ним, один за другим, появились и остальные уцелевшие в бою корабли. Они возникали из ниоткуда, словно призраки, и медленно выстраивались в боевой порядок, будто готовясь встретить любую угрозу.

Как только Юзефович и оставшиеся после сражения с Шереметевым корабли появились из подпространства, к столичной планете системы с ее окраин и секторов где располагались форты Константинова Вала стали прибывать расквартированные здесь дивизии Балтийского космофлота. Линкоры и крейсера – все они стекались к месту сбора, повинуясь приказу командующего.

Непосредственно с Юзефовичем из системы «Смоленск» вернулось всего двадцать семь вымпелов, те, кто смог пробиться и уйти в пространственный тоннель сквозь ряды дивизий адмирала Шереметева. Однако Карл Карлович не сильно печалился по этому поводу, видя на экране цифры и зная, что быстро восстановит силы за счет кораблей, находящихся сейчас в «Сураже». Каждый час диспетчеры докладывали о прибытии новых эскадр и боевых групп. Юзефович с удовлетворением следил, как растет число боевых единиц под его командованием. В глубине души он уже предвкушал триумфальное возвращение в «Смоленск» и сладкий миг реванша.

Утешая себя мыслями о скорой и жестокой мести Глебу Александровичу Шереметеву, вероломно напавшему на его корабли, Юзефович стал готовить Балтийский космофлот к походу. В его голове уже складывался хитроумный план, как разгромить противника малой кровью и навсегда утвердить свое превосходство. Адмирал не сомневался в успехе.

Он разослал приказ, во-первых, своим дивизионным адмиралам, а во-вторых, генерал-губернаторам близлежайших звездных систем, подконтрольных Юзефовичу, что бы те как можно скорей привести в «Сураж» все имеющиеся у них в наличии боевые корабли. И те незамедлительно принялись исполнять волю командующего.

Все его подчиненные исполнили приказ командующего, и вскоре на орбите планеты возник огромный лагерь. В нем собралось порядка ста с лишним вымпелов, как регулярных дивизий Балтийского космического флота, так и сводных гарнизонных эскадр… Глядя на этот грозный строй боевых кораблей, трудно было поверить, что еще недавно Балтийский флот был на грани уничтожения. Теперь у адмирала было все необходимое, чтобы поквитаться со всеми своими обидчиками…

Карл Юзефович остался доволен тем, что так быстро восстановил свои силы, и казалось, совсем забыл о прошлом поражении в «Смоленске». Стоя на мостике флагмана, он сосредоточенно изучал голографическую карту космоса, прикидывая наиболее удачные маршруты для нанесения решающего удара. В глазах адмирала горел огонь решимости и предвкушения грядущей победы. Он чувствовал, что фортуна вновь повернулась к нему лицом.

Не только численность нового флота радовала адмирала, грело его сердце, прежде всего Завещание покойного императора, с помощью которого Карл Карлович надеялся в ближайшем будущем для начала смести с политического Олимпа всех своих врагов и конкурентов, замаранных в подмене документа. Это завещание было его главным козырем, способным не только обеспечить победу над Шереметевым, но и открыть путь к абсолютной власти. Юзефович мысленно уже представлял себя восседающим на императорском троне, принимающим присягу от своих верных подданных. Осталось только разделаться с ничтожным Шереметевым и его шайкой мятежников. А уж с этим доблестный Балтийский флот справится играючи.

Дивизионных адмиралов Балтийского флота рядом с командующим в этот момент было шестеро. Все они, закаленные в боях ветераны собрались на флагмане по срочному вызову Юзефовича. В их глазах горел огонь решимости и безграничной преданности своему командиру. И все они как один присоединились к Юзефовичу, поддержав того в праведном гневе, после того, как узнали сначала о заговоре Птолемея, а затем, о предательском нападении на эскадру Юзефовича дивизий Тихоокеанского флота во главе с Шереметевым. Эти новости потрясли присутствующих до глубины души. Они не ожидали такого вероломства от тех, кого ранее считали если не друзьями, то боевыми товарищами и соотечественниками…

Адмиралы возмущенно переглядывались, сжимая кулаки. Кто-то яростно ударил ладонью по столу, другой выругался сквозь зубы. Балтийцы не могли снести подобного оскорбления и жаждали мести. Оскорбление, нанесенное их командующему, и гибель двух десятков кораблей, шедших с Юзефовичем, было оскорблением всему флоту, всем им. И они готовы были смыть его только кровью обидчиков.

– Это возмутительно! – громогласно заявил вице-адмирал Гревс, краснея от гнева. – Какая наглость со стороны Птолемея и его ручного пса Шереметева! Нужно преподать им урок, чтобы впредь неповадно было!

– Не сомневайтесь, господа, виновные обязательно будут наказаны, и наказы сурово, – холодно произнес Юзефович, обводя присутствующих тяжелым взглядом. – Никто не смеет плевать в лицо Балтийскому космофлоту и убивать его «моряков». Мы вернем себе честь, достоинство и уважение. Чего бы это ни стоило.

Адмиралы одобрительно загудели, выражая полную поддержку своему командующему. Тем самым давая полный карт-бланш Карлу Карловичу разобраться со всеми своими недоброжелателями. Юзефович чувствовал, как его переполняет мрачное торжество. Теперь никто не встанет на его пути, никто не посмеет ему перечить. Он поведет Балтийский флот к победе и величию, а после станет безраздельным властителем Российской Империи.

Командующий окинул взглядом своих офицеров. Все они были умны, амбициозны и безгранично ему преданны. Юзефович конечно же не стал пока посвящать старших офицеров во все свои планы, но некоторые из них, самые умные и прозорливые, уже начали о чем-то догадываться. В их глазах мелькало понимание и даже предвкушение. Они видели в действиях Карла Карловича возможность для стремительного взлета по карьерной лестнице и были готовы идти за ним до конца.

Одновременно с приготовлениями Балтийского флота неожиданно Карлу Карловичу прислал «фотонное» послание сам Птолемей Граус. Первый министр недаром считался одним из лучших дипломатов Российской Империи. Опытный царедворец, он всегда умел просчитывать ситуацию на много ходов вперед. Его затянувшееся противостояние с Павлом Петровичем Дессе заставило министра на время оставить планы по наказанию Юзефовича.

Поэтому, Граус неожиданно срочно возжелал помириться с Карлом Карловичем, о чем и сообщил тому в секретном видео-обращении.

На записи Птолемей сидел в своем кабинете, одетый в безукоризненно сидящий камзол и выглядел бесконечно учтивым и доброжелательным. Его улыбка лучилась неподдельным дружелюбием, а голос звучал проникновенно и ласково:

– «Господин адмирал, наша последняя встреча закончилась не очень хорошо, – проворковал Птолемей с экрана с умилительно-ангельским выражением лица. – Однако я не хотел, чтобы наши с вами разногласия переросли в открытую конфронтации и уж тем более в войну. Этого не нужно никому, и прежде всего нашей многострадальной Родине. Она и так истекает кровью в борьбе с узурпатором, и любой внутренний раздор лишь ослабит наши позиции».

Министр картинно прижал руку к груди и заломил брови в притворном раскаянии:

– «Признаю, что сгоряча погорячился с выводами о вас и наговорил много обидных слов, – продолжал он проникновенно. – За что приношу свои искренние извинения. Поэтому хочу попросить у вас прощения, Карл Карлович, и надеюсь это прощение получить. Не держите на меня зла. Что касается указа о вашей поимке, то я немедленно его аннулирую, как ошибочный. Недоразумение, не более того. Те корабли, которые мной были посланы вслед за вами, уже отозваны и вернутся в столичную звездную систему в самое ближайшее время…»

Птолемей сокрушенно покачал головой, всем своим видом изображая глубокую печаль и сочувствие:

– «Меня уже известили, какую обиду нанес вам граф Шереметев, – продолжал он, кривя губы. – Хоть этот адмирал и выполнял мой приказ, но, уверен, что действовал он так, прежде всего из своих корыстных побуждений и испытывая к вам давнишнюю неприязнь. Вы ведь с ним не ладите, насколько мне известно? Так вот, в связи с этим, хочу заверить, что я никоим образом не собираюсь препятствовать вам, господин командующий, так сказать, в решении вопроса с вашим обидчиком…»

Министр сделал многозначительную паузу и заговорщицки подмигнул:

– «Когда разберетесь со всеми своими делами, прошу вас, господин Юзефович, снова присоединиться к союзному флоту и продолжить, как и раньше, верно служить нашему общему делу, а именно, – освобождению Российской Империи от диктатора Самсонова и его приспешников… С нетерпением жду вашего возвращения в столицу. Искренне ваш друг, Птолемей Граус…»

Изображение министра застыло на экране с елейной улыбкой, а затем пропало, оставив после себя звенящую тишину. В рубке воцарилось напряженное молчание. Все взгляды были прикованы к командующему, ожидая его реакции.

Юзефович медленно поднялся, скрестив руки на груди. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах полыхал мрачный огонь. Адмиралы затаили дыхание, предчувствуя нечто важное.

– Господа, – наконец произнес Карл Карлович зловеще-спокойным голосом. – Птолемей Граус только что совершил большую ошибку. Он принял меня за идиота…

По рядам офицеров пробежал одобрительный гул.

– Наш храбрый первый министр завилял хвостом, когда его чуть-чуть было не прищемил Поль Дессе, – от души смеялся адмирал Юзефович уже позже в приватной беседе с двумя своими ближайшими помощниками, оставшимися на флагмане командующего после совета. Они расположились в просторной адмиральской каюте флагманского корабля, обставленной с роскошью и комфортом. Мягкий свет люстр отражался в полированных панелях красного дерева, а за иллюминатором простиралась черная бездна космоса, усыпанная миллионами далеких звезд.

Карл Карлович сидел в глубоком кресле, небрежно закинув ногу на ногу. На его губах играла насмешливая улыбка, а в глазах плясали лукавые огоньки. Адмирал явно наслаждался ситуацией и тем, как ловко Дессе припер к стенке зарвавшегося Птолемея.

– Теперь Птолемей льет мед мне в уши, пытаясь восстановить наш союз… – продолжал он, сделав глоток янтарного бренди из хрустального бокала. – Прислал умилительное послание, полное раскаяния и призывов к дружбе. Даже в открытую предлагает расправиться с Шереметевым, лишь бы я его простил.

Юзефович презрительно фыркнул и покачал головой, всем своим видом демонстрируя, что не верит ни единому слову первого министра. Его собеседники понимающе переглянулись. Они слишком хорошо знали своего командующего и не сомневались в его проницательности.

– Карл Карлович, нельзя верить словам этого человека, – произнес вице-адмирал Пегов, командующий 1-ой «ударной» дивизии. Это был высокий, подтянутый мужчина с волевым лицом и стальным взглядом. – Этот ублюдок публично обвинил вас в измене и за это не должен быть прощен никогда…

Юзефович согласно кивнул, его лицо потемнело от нахлынувших мрачных воспоминаний:

– Поверь, Арсений Павлович, я ни за что не забуду подлых слов Птолемея и его грязных обвинений! – грозно воскликнул он, стукнув кулаком по подлокотнику кресла. Его глаза опасно сверкнули, а голос зазвенел от сдерживаемой ярости. – И, конечно же, я не верю в искренность его слов, произнесенных в этом послании. Лживая тварь использует меня в своих интригах, не более того. Но не воспользоваться шансом отомстить Глебу Александровичу Шереметеву я не могу. Первый министр, желая помириться, приносит в жертву своего потенциального союзника.

Адмирал многозначительно усмехнулся, прекрасно понимая, чего на самом деле добивается Птолемей. Сталкивая его с Шереметевым, министр убивал двух зайцев: устранял опасных конкурентов и обеспечивал себе поддержку победителя. Что ж, Юзефович был не прочь сыграть в эту игру. Тем более, что на кону стояла возможность поквитаться со своим давним врагом.

Карл Карлович встал и принялся мерить шагами каюту, заложив руки за спину. Его мысли лихорадочно метались, просчитывая варианты и комбинации. Наконец он остановился и обвел присутствующих решительным взглядом:

– Если нам дана из столицы подобная индульгенция, мы выступаем в поход немедленно! – безапелляционно заявил командующий, чеканя каждое слово. – Главное, что я хотел услышать и услышал, это то, что Птолемей Граус возвращает свою карательную эскадру, высланную для моей поимки, назад к Новой Москве-3. А без поддержки регулярных дивизий первого министра подразделения Тихоокеанского космофлота Шереметева не продержатся против нас и нескольких часов…

В глазах адмирала вспыхнул хищный огонек предвкушения. Он уже видел как его могучая армада обрушивается всей своей сокрушительной мощью на ненавистного Шереметева, стирая в космическую пыль его жалкие кораблики.

Однако не все разделяли оптимизм Юзефовича. Настасья Николаевна Зимина, командующая 17-ой «линейной» дивизией и ближайшая помощница адмирала, которой тот доверял как самому себе, нахмурилась и покачала головой. Эта статная женщина с пронзительными зелеными глазами слыла не только отличным стратегом, но и здравомыслящим человеком, не склонным к авантюрам.

– Наши корабли, вернее те, что были включены в состав флота из гарнизонных групп, еще не прошли учений по слаженности действий во время сражений, – напомнила она с легкой тревогой в голосе. – Флот на данный момент у нас действительно большой, но весь он будто соткан из лоскутков маленьких эскадр. Мы больше похожи на орду кочевников космоса, чем на регулярное подразделение Российской Империи. Каждый каперанг или капитан-командор, приведший хотя бы пару-тройку старых ржавых корыт к центральной планете, сам себе командир. Более того, никто из них не умеет и не желает действовать в общем строю…

2 3 4

Премиум

4.33

(3 оценки)