“Возможно. Именно это я хочу выяснить здесь. Знаешь, однажды с интервалом в несколько месяцев мне были два сновидения, которые я помню до сих пор. События в них пугающие, напряженные. В одном сне я видел мир после глобальной и разрушительной войны. Города стояли в руинах. Не было ни света, ни тепла, ни каких-либо элементарных благ цивилизации. Я видел мальчика в оборванных одеждах с испачканным лицом. Он забрался в развалины какого-то здания. Его путь был извилист и труден. Через узкие проемы между рухнувших плит он буквально заполз в маленький шалаш. В его руках была книга. Видно было, что он где-то раздобыл ее совсем недавно. Удобно расположившись на картонках и тряпках, мальчишка с упоением стал читать найденную книгу. Я не видел ни названия, ни текста, но четко осознавал, что автор современный. И что мальчик многого не понимает, о чем в ней пишется, поскольку многие достижения цивилизации были утрачены и человечество скатилось в каменный век. Меня потрясло увиденное. Я долго не мог прийти в себя и все думал, неужели такое когда-нибудь случиться на Земле. Наш мир очень хрупок. Людей будто бы заколдовали, опутали непроницаемой паутиной лжи, искусно подделанной под правду. Лживые ценности. На пьедестале нескончаемый поток новомодных товаров и социальных статусов. Попользовался, выбросил, подавай новое. И выбрасывали, не жалея. Множили горы мусора, высасывая из родной Земли все соки. Нескончаемым потоком потреблялись ресурсы. Все ради сиюминутности, попользоваться на мгновение. Людей научили все время брать и брать, и ничего не отдавать взамен. А зачем жалеть родную планету? Никто об этом не задумывался. Ведь вокруг столько красочных, новых, соблазнительных вещей, стоит лишь только руку протянуть. Старое выбросить и заплатить за новое. И самый главный вопрос встал перед человеком, ни как отдать, восполнить взятое, а как разбогатеть, чтобы ни о чем не думать. Люди были готовы на все, что угодно ради вожделенных сумм с множеством нулей. Глупость, ненависть и подлость как норма. Все это как пустыня. Бесплодная и сухая. Еще чуть-чуть и она захватит всю планету. Порою мне кажется, что это не пустыня, а черная дыра из моих сновидений. Я был в своем городе. Чувствовалась всеобщая обреченность и печаль. Были обнародованы данные о приближающейся к солнечной системе черной дыре. Все, что было на Земле, все оказалось на грани уничтожения. С временем угрозу стало видно невооруженным глазом. Черная дыра сильно преломляла свет. В городе царило уныние и опустошение. Как ни странно, в моем сне люди ни на шаг не приблизились к тому, чтобы отправиться к другим планетам. Так что не было у них возможности, ни единого шанса чтобы спастись. Вообще у меня сложилось такое чувство, что это были непростые сны. А как-бы путешествия в параллельные миры, где события пошло по иному сценарию. И я считаю, что мы здесь первопроходцы, наша миссия – найти пути к спасению и сохранению всего того, что есть на Земле. И неважно как, каким способом, создать второй дом, либо показать людям, что есть что-то более важное и ценное, чем бесконечно брать и проедать ресурсы. Иначе я боюсь, сбудутся мои сны, как подтверждение парадокса Ферми. Ты слышала о таком?”

“Нет”.

“Парадокс Ферми заключается в том, что вселенная огромная, но в ней отсутствуют какие бы то ни было доказательства существования разумной жизни вне нашей планеты. Почему? Меня озадачило объяснение носящее название великий фильтр. Он заключается в том, что на определенном этапе своего развития цивилизация погибает. Как? Почему? В расцвете ли своего могущества или в момент необратимого упадка? И это кольцо, Ксения, о многом может рассказать! Здесь была разумная жизнь, и она угасла. Почему? За что? Ждет ли нашу Землю та же участь? Я хочу в этом разобраться, найти ответы. Я тебя напугал?”

“Немного. Я никогда не задумывалась о подобном и поэтому очень встревожилась. Немного другие мысли привели меня на эту планету. Я бы даже сказала, что это мечты. Я не знаю, что это. Что-то вроде твоих снов. С детства перед глазами стоит картинка удивительного места. Очень большой город, дома невысокие, этажа три-четыре. Небо чистое, голубое. Редкие, кучевые облака. Солнечно и тепло. А вокруг бескрайний океан с водою чистой-чистой, бирюзовой. И я в той картинке еще девчонка, а в соседнем доме живет мальчишка. Я выглядываю в окно, и он зовет меня пробежаться босиком до океана. Свежий ветер раздувает белоснежную занавеску, вытягивая ее наружу. Я нигде на Земле не находила подобного места. Да, есть города вблизи морей и океанов. Но как ты говоришь, моря и океаны сейчас не так чисты, как хотелось бы. Есть на Земле теплые края с белоснежным песком на пляже. Но все далеко не то, не похоже. Я искала нечто похожее в картинах. Не находила. Но вот однажды я увидела созданные на компьютере фотографии. На них были изображены терраформированные Венера и Марс. Меня удивили они словно чудо. Полностью захватили мое воображение. На этих картинках сквозь облака я увидела тот край из видения. Тогда и родилась моя мечта о преобразовании планет солнечной системы. Ты знаешь о том, что даже Луна может удержать атмосферу. Правда, в течение десяти тысяч лет она испариться. Но все же это удивительно! Ни это ли чудо, что такое возможно?! Могла ли я подумать об этом в детстве? Засыпая, я часто видела в окне свет этой далекой планеты. Крохотная, красная точка и безумный, невообразимый интерес. Моя фантазия рисовала удивительную страну, в которой был город из моего видения. Там были рыбацкие лодки, много чаек и люди не боялись ходить босиком. Что-то должно происходить помимо нас. И даже это кольцо. Чье оно? И для чего хранилось столько лет в ожидании нас? Быть может для того, что были когда-то здесь и моря, и океаны. И что возможно вернуть их вновь”.

“Ксения, космос суров и беспощаден. Не все так легко и просто. Я знаком с техникой терраформирования планет. Это замечательная мечта, Ксения. Но, прошу, не забывай, что до полного окончания формирования атмосферы пройдет не менее трехсот лет. Мечты, мечты, однако реальность нас сильно ограничивает”.

“Ну, это мы еще посмотрим. Технологии не стоят на месте. И быть может этот процесс пройдет гораздо быстрее. Я верю в чудеса”.

“Что, что ты сказала?”

“Сказала, что верю в чудеса? Почему тебя это так удивляет?”

“Напомнила мне стихотворение из детства:

Я верю всей душою в чудеса,

Где радуга взлетает в небеса.

Где путь тернист и так далёк,

Надежда тает, словно уголёк.

И, кажется, еще чуть-чуть и пропадешь,

Себя назад ты не вернешь.

Погаснет свет и стихнет звук,

Лишь только сердца верный стук.

Звучать он будет в пустоте,

Стучать, скрести, вести к звезде.

Вести с собой, вести в полет.

Сквозь тьму и холод, тонкий лед.

И в темноте я вижу свет,

Когда со мной ты страха нет”.

“Ленуське бы очень понравилось. Моя дочка очень любит сказки. Ей их сейчас вместо меня читает дедушка. Ну и я бывает иногда записываю и отправляю ей видеописьмом”.

“И какие истории она любит больше всего?”

“Про драконов, про принца и принцессу разумеется, про отважных капитанов. Героев, что мчатся сквозь шторма к своей цели, не взирая на опасности. На пару мы прочитали очень много историй. И ты знаешь, здесь, на Марсе, хм…, странно…, с того момента, как мы нашли кольцо, я стала вновь ощущать то забытое чувство, что рождали во мне герои наших любимых произведений. Я не то чтобы потеряла, то восхищение перед силой и мужеством сказочных капитанов. Просто они, в частности и ты тоже, стали окружать меня. А я, став частью команды, полностью ушла в науку. Но вот сейчас, такое чувство, будто я вновь с Ленуськой на пару открываю увлекательную книгу и начинаю ее читать”.

“Понимаю тебя. И позволь объяснить твое состояние. Так бывает с каждым, кто стоит на пороге великого открытия. Это не колдовство и не влияние планеты. Помнишь, сказка ложь, да в ней намек. Но если уж о них зашла речь, то герой моей любимой книги юности, его звали Артур Грэй, принял одну истину. Она заключалась в том, что мечту нужно творить своими руками. Легко сидеть и грезить, но мечта не придёт к тебе сама лишь оттого, что ярко её возжелаешь. Мечту никто тебе не подарит, ни за какие сокровища. Ее можно только заслужить упорным трудом и стойким, несгибаемым характером”.

“Ну хорошо, а если, допустим, все чудеса, как ты говоришь, нужно создавать от начала и до конца своими рукам, то мне, кажется, пропадёт всё волшебство, вся притягательность, таящееся в самом слове чудо. Ведь что такое чудо? Это то, чего ты не ожидаешь, о чем ты даже не подозреваешь, не догадываешься. И оно неожиданно врывается в твою жизнь, переворачивает все с ног на голову, удивляет тебя, заставляя охнуть и воскликнуть в изумлении: “Да как же так? Откуда ты взялось, чудо, ведь не было тебя, и никогда о тебе я не думал?” Ведь если все известно, все объяснимо, то это такая ужасная скука. Да, весь путь до Марса я прошла сама, своим упорством и трудом. Жесткий отбор, годы изнурительных тренировок и обучения. Но были на моем пути вещи, которые я смело бы назвала чудом”.

Разговор на самом деле мог бы продолжаться нескончаемо долго, если бы на мониторе не возникла индикация, свидетельствующая о поступившем сообщении. Нажатием кнопки Ксения перевела аппаратуру в режим воспроизведения: “ Говорит руководитель центра управления полетами. Необычная находка для нас стала неожиданной и очень хорошей новостью. Принимая её во внимание, было решено изменить план марсианских исследований. Завтра в ваш сто двадцать пятый сол, вам следует продолжить работу в четвертом квадрате Кидонии, близ столовой горы Акалла. В том месте, где был обнаружен предмет. Вы проделали великолепную работу. С этим согласны абсолютно все наши эксперты. Однако возникло множество вопросов, на которые вам нужно будет найти ответы. Ждем новых открытий. Еще более невероятных и ошеломляющих, поскольку они должны объяснить нынешнюю ситуацию. Завтра в ЦУП придут ваши родные и близкие, вечером ждите от них сообщения. Конец связи”.

Ксении улыбнулась. Владимир был более сдержан: “Через пятнадцать минут проведем совещание. Собери всех”.

Астронавт, находящийся в кабине грузовика, по внутренней связи слышит голос Ксении: “Всем членам экспедиции собраться в командном центре”.

“Говорит Сергей, работу по диагностике транспортника и уточнению навигационной карты завершил. Буду через десять минут”.

Сергей – молодой человек, лет двадцати пяти, программист. Заканчивая дела, он хотел было перевести бортовой компьютер машины в спящий режим, но что-то на мониторе привлекло его внимание.

“Что за ерунда?! – удивленно воскликнул он. – Такого быть не может! Так, а что у нас по спутникам? Надо посмотреть видео”.

Некоторое время он всматривается в транслируемую на мониторе картинку.

“Бред! Абсолютный бред! Мне еще тут только вирусов не хватало! Надо сообщить капитану”.

Сергей торопится, надевает перчатки, шлем и направляется к выходному шлюзу, находящемуся в салоне.

Двое космонавтов находятся в лаборатории. Климатические камеры с прозрачными дверцами, спектрометры для определения пород, химические спектрометры, микроскоп, робот-манипулятор, детектор оценки радиации и многое другое, все это орудие двух неутомимых исследователей, находящееся в полной готовности. Они также получили сообщение от Ксении.

“Говорит Натали, мы с Алексеем заканчиваем анализ кольца, через пять минут будем с результатами”, – отвечает девушка в микрофон, расположенный рядом с монитором компьютера.

“Натали, и все-таки это иридий! – восклицает молодой человек. – Ты была права”.

“Невероятно, Леша! Чтобы из иридия выплавить кольцо нужна температура в 2466 градусов по Цельсию. Значит, они могли создать такие условия. А гравировка? Он ведь очень твердый и плохо поддается механической обработке”

“Ну что я тут могу сказать, Натали. Они были очень крутыми ребятами. Если они действительно здесь были”.

“Идем в командный центр. Похвастаемся результатами”.

В районе марсианской базы наступает ночь, и свет окон все больше кажется уютным и теплым местечком, на пронизанной холодными ветрами планете. Но здесь, в неприветливом, чужом мире будто бы параллельно существует иная реальность. В ней должно быть все величественно и прекрасно. В ней к убегающему за горизонт солнцу на всех парусах летит необыкновенно красивый корабль. Флаги развиваются на его корме. То флаги королевства Кимрады, населенного высокими, сильными и великодушными людьми. На полотнищах неизменно во все века изображали они три звезды и огромную птицу несущую в клюве ладью. Но все это для космонавтов, покорителей далеких планет и холодного, бездушного, звездного пространства всего лишь прозрачный, мистический призрак. Все члены экспедиции собрались в командном центре. Общий, просторный зал. Здесь можно легко проводить совещания, осуществлять управление станцией, собираться по особым, торжественным случаям и просто общаться друг с другом в свободное время.

“И так, докладывайте, – Владимир по-прежнему был серьезен. – Много вестей, много информации. Нужно все обсудить и обдумать. Сергей, начинай”.

“Докладываю. Как и положено провел проверку всех систем транспортника. Это тот, которого вы окрестили Буцефалом. Почистил от багов. Собирался было уходить, но тут обратил внимание на данные передаваемые с зонда из четвертого квадрата. Там, где было найдено кольцо. Материалы разослал каждому в личку, можете ознакомиться. Это какая-то ерунда, но зонд передает объемную, отсканированную модель зданий будто бы расположенных вокруг него. Я просмотрел видео с орбиты. В четвертом квадрате ничего нет. Проверить еще раз всю систему на вирусы не успел. Да и не вижу смысла. Антивирусники работают автономно каждый сол непрерывно. С проверки их работы я начинаю диагностику. К тому же наша система изолирована. Но у меня есть некоторые соображения по этому поводу. Позволь, командир, я выскажу их в конце”.

“Хорошо. Наташа, Алексей, что с хим. анализом кольца?”

“Это Иридий, капитан. На Земле, в породах встречается крайне редко. Обычно высокая концентрация иридия в образцах породы является индикатором космического происхождения последних. Что еще сказать про этот металл. Химический элемент с атомным номером 77 в периодической системе химических элементов Менделеева. Иридий – очень твёрдый, тугоплавкий, серебристо-белый переходный металл платиновой группы, обладающий высокой плотностью и сравнимый по этому параметру только с осмием. Имеет высокую коррозионную стойкость даже при температуре 2000 °C., Пожалуй, пока все”.

“Спасибо, Наташа. Александра, как там наша электростанция?”

“Все в порядке, командир. Система перестраховывается. В ЦУПе тоже со мной согласны. Я отправляла им отчет. Было незначительное превышение нагрузки по оранжерее. Поэтому система сочла нужным ограничить потребление во второстепенных цепях. Хотя на мой взгляд превышение было строго в пределах нормы”.

“Ну что, Сергей, давай свои соображения”.

“В принципе ничего заумного. Я задался вопросом, что если это все огромная махинация? На Земле можно насчитать сотни корпораций, обладающих возможностью отправить на Марс если не людей, то определенные аппараты и предметы точно. Вы не думали о том, что кольцо нам могли подбросить? Ну нет в четвертом квадрате никаких объектов! Почему зонд транслирует объемные сканы зданий? Я программист и должен знать на этот вопрос, но я не знаю. Быть может через ЦУП с очередным сеансом связи нам закинули вирус. Но это практически невозможно. Все перепроверяется сотни раз. Может спутник какой ретранслирует на зонд сигнал? Я не знаю. Следов абсолютно никаких. Хуже всего, что непонятно чего ждать дальше”.

“Вот именно, Сергей. Если это диверсия какой-то корпорации, то зачем и кому это нужно? Как командир, принимаю решение, продолжить работу по измененному и утвержденному ЦУПом графику”.