– Я же сказал – умница, – толстяк поднял голову и, посмотрев на Люсю, улыбнулся. – Я до апокалипсиса собак дрессировал. И не такие отмороженные попадались.

Люська бросилась ко мне.

– Шарик, ты все-таки за мной вернулся! – она принялась целовать и обнимать меня. – Мой герой!

Я привстал на лапах и гордо посмотрел на Четвертую.

– Это моя самка, – тихо прорычал я ей. – Не забывай об этом!

Сестра молча прикрыла глаза и отвернулась.

– Что с воинской частью? – спросила Люся толстяка. – Кто-нибудь остался в живых?

– Кто остался, те сбежали, – ответил Мол. – Командир со своими приближенными закрылся в бомбоубежище, бросив солдат на растерзание зараженным собакам. А кто мертв… – Мол неожиданно быстро вскочил и подошел к окну. – А кто мертв, сейчас начинает оживать. Так что, девочка, ноги в руки и бегом на кухню. Там я смогу нас защитить.

Он схватил за шиворот Четвертую и закинул на плечо.

– Кто-то же должен тестировать мою еду, – он хитро подмигнул мне. – Ты же теперь с ней, – он кивнул на Люську.

Я внутренне поежился и прижался к ее ногами. Упаси меня бог от таких хороших парней.

***

Солдаты медленно оживали у нас на глазах. Вирус бешенства еще не до конца распространился в крови, поэтому они вели себя вяло. Подняв головы к небу, они принюхивались, словно животные и снова застывали на месте. Кто-то уже начинал бродить по территории, пытаясь найти выход. Натыкаясь на очередную стену, зараженные недовольно рычали и скалили зубы. Один из солдат наткнулся на мертвую собаку и, упав на колени, довольно рыча, оторвал от нее кусок мяса и стал жевать. К нему присоединился второй. Услышав шум, солдаты стали подходить ближе, толкаясь и злобно рыча, пытаясь урвать себе кусок мяса.

– Вот такой круговорот в природе, сначала псы ели солдат, теперь наоборот, – я попятился от открытой двери и спрятался за спиной Люси. – Пусть Мол думает, как выбираться, у него голова большая.

Толстяк прикрыл дверь и повернулся к Люсе.

– Хреновая ситуация, весь двор полон зомбаками. Как только выйдем, нас порвут на куски.

– Что же делать? – Люся с такой силой сжала найденный автомат, что побелели костяшки пальцев. – Я живой не дамся.

– Воу, полегче, девочка, – усмехнулся Мол. – Уже светает, а значит, зомбаки становятся медленнее. Думаешь, я всего этого не предусмотрел, когда полез тебя выручать?

– Спасибо, – покраснела Люся. – Я так и не поблагодарила тебя…

– Пока рано об этом говорить, – Мол выглянул в разбитое окно. – Исусик! – крикнул он. – Ты все сделал, как я просил?

Солдаты оторвались от мертвой собаки и подняли головы вверх, пытаясь определить, откуда идет звук.

Напротив в окне кухни мелькнула голова худого пленника с длинными черными волосами. Глядя на зомби испуганными глазами, пленник кивнул Молу головой.

– Я не Исусик, – прошептал он. – Меня зовут Йосиф. И не надо так кричать, они нас услышат.

– Тогда поджигай! – приказал ему Мол и повернулся к Люсе. – Советую отойти подальше от окон, сейчас тут будет жарко.

Дверь кухни открылась. Держа в руках бутылку с желтой жидкостью, Йосиф поджег тряпку и подождал, когда она разгорится. Желтый огонек пламени весело побежал к горлышку бутылки и, размахнувшись, он бросил ее в толпу солдат, озирающихся по сторонам. Бутылка, пролетев метров десять, ударилась об землю и лопнула с громким звуком. Огонь побежал по сухой траве и коснулся ног первого зомби. Солдат с удивлением посмотрел на пламя, взбирающееся по его ногами, и неожиданно взвизгнул от боли, когда огонь коснулся его кожи. Он завертелся вокруг себя, пытаясь избавиться от боли, но только еще больше помогал разгореться пламени. Через мгновение солдат превратился в большой воющий факел, бегающий по территории.

– Обожаю коктейль Молотова, – довольно пробурчал Мол. – Лучшее средство против зомби!

Люся с ужасом глядела из окна, как солдат, пробежав метров десять, упал на землю и заскреб руками.

– Это как-то негуманно, – тихо сказала она Молу. – Они еще недавно были людьми.

– Тогда иди и погладь его, – усмехнулся толстяк и махнул рукой пленнику. – Давай еще!

Дверь домика открылась, и оттуда вылетела еще одна бутылка с зажигательной смесью. Ударившись о землю, она снова подожгла траву, которая уже начала разгораться от первой бутылки. Солдаты вскочили на ноги и стали медленно отступать от огня, недовольно рыча на него. Один из них зазевался, и огонь вцепился в него мертвой хваткой. Солдат завизжал от боли и бросился бежать на своих. Огонь перекинулся на другого, потом на третьего. Над воинской частью повис протяжный вой пойманного в ловушку зверя. Запах паленого мяса ударил в нос. Через пару минут несколько факелов уже бегали перед нами в тщетной попытке избавиться от огня. Люся закрыла глаза и отвернулась от окна. По ее щекам потекли слезы.

– В этом мире нет жалости, девочка, – пробурчал Мол. – Или ты, или тебя. Гуманизм прибереги для тех, кто выжил.

Один из солдат, охваченный пламенем, попытался залезть в окно, где стояли мы. Толстяк сбросил с плеча Четвертую и, выхватив из-за спины острый тесак, довольно хыкнув, нанес рубящий удар зомби промеж глаз. Острое лезвие застряло в кости и Молу пришлось упереться ногой в грудь солдата, чтобы вытащить его. Зомби упал под окно и, воя от ужаса, пополз в другую сторону. Через пару метров он остановился и, скрючившись в позе зародыша, стал судорожно дергаться. Огонь охватил его целиком, превращая в черную головешку.

– Жалко, есть таких нельзя, – недовольно пробурчал Мол, с интересом разглядывая его. – Такое добро пропадает.

– Нельзя их так мучить, – Люся неожиданно вскинула автомат и стала расстреливать огненные факелы, бегающие перед окнами. – Иначе мы станем как они.

Толстяк с веселой ухмылкой наблюдал, как Люся крошит пулями зомбаков. Вой стал стихать, пока не превратился в тихий скулеж.

– Если бы я имел сострадание, то давно бы превратился в одного из них, девочка. Жалость для слабаков. В этом мире или ты их, или они тебя.

Люся отбросила пустой автомат в сторону.

– Я не хочу больше тут находиться. Ты отдашь нам фургон?

Толстяк задумчиво посмотрел на нее.

– А новую группу организовать не хочешь?

***

– Смотри, тут одни плюсы, – Мол наступил на обгоревшую руку, похожую на ветку дерева и она треснула, обнажив белое мясо. Выждав еще час, пока не потухнет огонь, мы осторожно вышли из здания и направились к кухне, в окне которого мелькала черная голова пленника. – Воинская часть теперь наша. Оружие есть, едой я обеспечу. Машка мне в этом поможет.

– Охо-хо, – я выглянул из-за ног Люськи и с сочувствием посмотрел на сестру, снова висевшую на плече Мола. – Это еще нормально меня Шариком обозвали.

– Правда, есть одна проблема, – Мол потер острым кончиком тесака нос. – В бомбоубежище засели несколько человек. Но там еды на пару месяцев, значит, скоро выползут. Вот тут я и спрошу с начальника, почему он бросил нас на растерзание зомбакам. Как тебя идея?

Люся перешагнула через раздавленную руку зомбака.

– Нам бы с Шариком фургон и оружие. А дальше мы сами по себе.

– Гав! – поддержал я Люську. – Моя самка дело говорит.

– Твое дело, девочка, – вздохнул толстяк. – Одному тяжело выжить в этом мире. Группа должна быть обязательно. Может, ты думаешь, что я плохой, но это не так. Я просто приспособился к этому миру.

Он подошел к закрытой двери домика и стукнул кулаком.

– Исусик, открывай.

Дверь кухни открылась. Пленник поднял голову со спутанными черными волосами и обидчиво произнес:

– Сколько раз говорить, я не Исусик. Меня зовут Йосиф.

– Я понял, – устало махнул ему рукой толстяк. – Короче, Исусик, проверь ворота, чтобы были заперты, потом собери все трупы в одну кучу. Теперь я начальник этого гарнизона, а ты мой заместитель.

Йосиф вздохнул.

– Если я твой заместитель, то можно сначала поесть?

– Сначала надо позаботиться о безопасности, чтобы самим не стать едой. А я пока Машку посажу на цепь.

Йосиф вздохнул.

– Оружие хоть какое-то дай.

– Да тут его полно валяется, бери – не хочу. У любого солдатика возьми, он против не будет, – громко загоготал Мол и, схватив за загривок упирающуюся Четвертую, потащил ее к цепи.

– Где фургон? – спросила его Люся. – Лучше выехать, пока светает и зомби медленные.

– За казармами посмотри, – махнул куда-то в сторону толстяк. – Заодно мне поможешь. Мы загрузим тебе трупы зомби, а ты вывезешь их с территории. Согласна?

Люся кивнула головой.

– Еще раз спасибо за помощь!

– Да чего там, – Мол защелкнул ошейник на шее Четвертой. – Ты, пока проверяешь фургон, все-таки подумай о группе.

– Я его убью! – тихо прорычала мне сестра. – Я не дам проводить опыты надо мной!

– Не смей на меня рычать, ясно? – толстяк положил тяжелую руку на голову Четвертой. – Мы теперь группа, так что привыкай, – он подмигнул мне. – Вот Шарик знает, о чем я говорю. Совсем недавно тут сидел.

Он посмотрел вслед скрывающейся за углом казармы Люсе.

– Хорошая баба, жалко, ранимая. Без группы долго не протянет. Нельзя жалеть тех, кто хочет тебя убить. Знаешь, Шарик, как эта воинская часть выжила? Сначала погибли пацифисты, те, кто считал, что зомби тоже люди и требуют к себе уважения. Их зомби сожрали первыми. Потом погибли те, кто считал, что есть мясо зомби не гуманно, потому что они были раньше людьми. Выжили те, кто преодолел моральные принципы. Проблема проявилась в другом. Сломав один барьер, следующий был сломан еще легче. Наш командир отправлял мобильные отряды и устраивал ловушки на других выживших. Особенно на женщин. Так что твоей Люсе еще повезло. Ею успели попользоваться только начальник и его замы. До солдат она не дошла. А я видел, что стало с теми, кто пробыл в сексуальном рабстве больше месяца. Эти женщины, накачанные наркотиками, сходили с ума и превращались в овощ.

Я тихо ругнулся.

– Не рычи на меня, Шарик. Я знаю, что ты меня не понимаешь и никому не расскажешь, поэтому открою тебе маленький секрет. Я не только научился готовить из зомби еду. Девушки-зомби – все-таки еще немного девушки. Главное, чтобы не укусила во время этого.

– Бежать, срочно бежать! – я нетерпеливо переступил лапами, поглядывая в сторону казарм, где скрылась Люська. – Если для выживания среди зверей надо стать зверем, то грош цена такому миру. Мол стал зверем, просто сам пока не понимает этого.

***

Из-за казарм, фырча, выкатился фургон. Люся остановилась около нас и вышла из него.

– Бензина мало, но там, где нас поймали, в магазине, я оставила целую канистру, так что все в порядке. Теперь нам нужно оружие.

– Пойдем, – толстяк тяжело встал и поднялся по ступенькам. – Пока Исусик загрузит машину трупами, я покажу вам свой арсенал.

Войдя на кухню, он подошел к стене и отодвинул второй шкаф. – Это на тот черный день, когда во время апокалипсиса наступит еще один апокалипсис. Здесь я храню запасы всего, что мне пригодится на черный день.

В нос ударил запах плохопахнущих. Я попятился и негромко зарычал. Люся насторожилась и вопросительно посмотрела на толстяка.

– О, не переживайте, я же сказал, у меня тут все на черный день, включая провиант. Это мой холодильник.

Люся заглянула в комнату и сразу отпрянула.

– Я туда не пойду.

– Тогда как же ты выберешь оружие, девочка? – усмехнулся Мол. – Хватит строить из себя барышню. Мир жесток, смирись с этим.

– Это неправильно, – Люся шагнула в комнату и замерла. С потолка свисали крючья, на которых, подвешенные за ребра, висели живые зомби. У некоторых не хватало рук и ног. Увидев нас, они зарычали и стали раскачиваться на цепи, пытаясь достать до нас зубами.

– Если их сразу убить, они испортятся, поэтому приходится отрезать по кусочкам. Другого выхода нет, – развел руками Мол. – Я же не виноват, что электричества нет.

Люся стиснула зубы.

– Где оружие?

– Идем дальше, – предложил радушный хозяин. – В моей спальне, как я ее называю.

В следующей комнате стояла кровать и большой шкаф. В углу комнаты Люся заметила клетку, в которой сидела еще одна зомби. Увидев нас, она зарычала и вцепилась обломками зубов в толстую решетку, пытаясь разгрызть ее.

– А она тут зачем? – спросила Люси и, догадавшись, посмурнела еще больше.

– Я не насильник, девочка, – промолвил толстяк. – Если бы не появились собаки, я бы тебя все равно не тронул, – он подошел к клетке и просунул сквозь решетку кусок мяса, который держал в руке. Девушка схватила его руками и отскочила к противоположной стороне клетки.

– Иногда я пытаюсь с ней разговаривать и мне кажется, что она понимает меня, – Мол подошел к шкафу и раскрыл его. – Выбирай, что тебе нужно.

Люся отвернулась от клетки и ахнула, когда увидела арсенал оружия. Внутри на полках лежали арбалеты, колья, гарпуны. Световые и звуковые гранаты. Множество стрелкового орудия имело глушители.

– В одной из вылазок солдаты нашли нетронутый магазин оружия, – довольно улыбнулся Мол произведенному эффектом. – Обчистили полностью. Но если солдаты брали шумовое оружие, я выбрал свое, для выживания.

Люся с любовью погладила снайперскую винтовку.

– Можно? – застенчиво спросила она толстяка. Повар рассмеялся.

– Бери, девочка, все, что тебе нравится, у меня такого добра полно.

– Тогда снайперку, арбалет и световые гранаты. А еще вот этот охотничий нож, – она вытащила стальное лезвие из ножен и помахала перед собой. – Я назову его Убийца Зомби.

Мол уже откровенно ржал на Люсей. Отсмеявшись, он захлопнул шкаф и посерьезнел.

– И куда ты направишься теперь? У тебя же есть план?

Люся пожала печами.

– Найти новую группу, – она махнула рукой, перебивая Мола. – Сидеть за забором – это пассивная борьба за выживание и лишь отсрочка смерти. Где-то должны быть еще люди, которых не коснулось заражение. Например, острова, окруженные водой. Или север, где зомби погибают от холода. Найти больницы, где кто-то может знать, откуда пошло заражение и ищет противоядие. Я не знаю, – пожала плечами Люся. – Но знаю только одно, что сидеть на месте – это стать приманкой для зомби или для выживших, сошедших с ума.

– Твой выбор, девочка, – усмехнулся Мол и похлопал себя по животу. – А я слишком толст, чтобы быстро бегать. Я научился выживать в пределах этой воинской части и не знаю, что меня ждет за ней. Надеюсь, у тебя получится найти ответы на твои вопросы и (если что) не забывай про толстого Мола и дай знать о себе.

Я гавкнул в знак согласия и завилял хвостом. Хороший парень этот Мол, но с таким тараканами, как у него, недолго и самому переобуться и стать зверем. Поэтому лучше держаться от него подальше.

Мол погладил меня по голове, и у меня от тяжести его руки снова разъехались ноги. Бедная сестра, пойду с ней попрощаюсь.

***

Едва мы вышли на улицу, к нам бросился Йосиф.

– Вы сочтете меня сумасшедшим, но эта собака разговаривала со мной, – он указал рукой на Четвертую, которая спокойно наблюдала за ним. – Она приказала отпустить ее!

Люся внимательно посмотрела на меня, а Мол на Четвертую.

– Машка, ты действительно умеешь разговаривать? – спросил он ее.

Четвертая привстала на задние лапы и завиляла хвостом.

– Гав.

– Да ты, Исусик, совсем ебанулся, – Мол тяжело вздохнул и положил руку на плечо Йосифа. Бывший пленник пошатнулся, но устоял на ногах. – Иди-ка, отдохни немного, ночь была тяжелая для всех.

– Но я говорю правду! – Йосиф растерянно переводил глаза с собаки на Мола. – Я не сумасшедший!

– Все в порядке, мне иногда кажется, что моя тоже говорит со мной, – успокоила его Люся. – Просто надо немного отдохнуть и все пройдет.

– И правда, – облегченно выдохнул Йосиф. – Мне просто надо отдохнуть.

Еще раз обернувшись на Четвертую, он покачал волосатой головой и ушел в домик.

– Вот еще одна проблема, – вздохнул Мол. – Единственный напарник и тот, кажется, с катушек съехал.

– Я его все равно убью! – тихо прорычала мне сестра. – Ты мне поможешь в этом?

– Прости, я пришел попрощаться с тобой. Моя самка хочет уехать отсюда и забирает меня с собой.

– Нет, ты не имеешь права! – Четвертая привстала. – Ты единственный, кто остался у меня. Вместе мы сможем найти новую стаю и убить всех людей.

– Ты просто долбанутая, сестра, – мне понравилось слово, услышанное от Мола. – Но ты все еще моя сестра. И я вернусь за тобой.

– Нет! – бросилась ко мне Четвертая. Цепь натянулась и отбросила ее назад. – Я убью тебя тоже!

– Долбанутая, – я покатал слово в горле, рыча от удовольствия. – Все плохопахнущие долбанутые.

Я прыгнул в открытую дверь фургона на пассажирское сиденье.

– Поехали быстрее! – я залаял в окно на Люську. – Пока Мол не передумал и не оставил нас здесь.

– Кажется, нам пора, – Люся быстро прижалась к Молу и поцеловала в щечку. – Ты странный, но добрый.

– Не страннее этого мира, в котором мы очутились, – буркнул Мол. – Если выживешь, не забудь про старину Мола. Мы с Машкой и Исусиком будем ждать тебя.

Четвертая снова натянула цепь и громко завыла, глядя на меня.

– Не покидай меня, брат! Я без тебя умру-у-у-у-у-у-у.

Толстяк положил руку на голову Четвертой.

– Она выживет, обязательно выживет. В этой девочке есть стальной стержень.

Мы выехали за зеленые ворота воинской части, и я обернулся назад.

Огромный Мол стоял в воротах и грустно смотрел нам вслед. Рядом с ним сидела Четвертая и, подняв голову к небу, провожала нас тоскливым воем.

– Пока, сестра! – негромко гавкнул я в ответ. – Может, еще свидимся.

Проехав минут пять по пустынной дороге, машина внезапно дернулась и остановилась. Люська долго смотрела вперед, словно настраиваясь на трудный разговор, потом повернулась ко мне лицом и громко произнесла:

– Ты разговаривал со мной, Шарик! Я это точно знаю. И я не сумасшедшая.

***

Я уткнулся носом в окно и разглядывал дорогу. Пейзаж за окном не радовал от слова совсем. Ветки деревьев, выжженные горячими лучами солнца, выглядели как тонкие руки людей, просящих милостыню в виде дождя, которого давно не было. Зараженных почти не видно. Лишь вдалеке между деревьями бродили одиночки, пытаясь найти тень и укрыться от палящего зноя. Из-за жары начал трескаться и плавиться асфальт, и Люся старательно объезжала провалы в дороге, образованные от просевшего грунта.

Мы возвращались к большому магазину, где осталась канистра с бензином. Четкого плана, что делать потом, у Люси не было. Найти новый магазин с едой, найти аптеку с лекарствами, найти других выживших, которые не сошли с ума и сохранили остатки разума. Я не знаю. Мне просто было спокойно сидеть на пассажирском месте и смотреть, как мимо меня проносятся заброшенные дома. Так было безопаснее всего. Ехать и ехать. Но, к сожалению, мы все зависим от внешних факторов. Еда, бензин, сон. На горизонте стали вырастать большие дома приближающегося города. Я повернулся к Люсе и гавкнул.

– Вижу, – обиженно буркнула она и посмотрела на меня. – Шарик, ты почему не хочешь разговаривать со мной?

Я сделал вид, что не слышу ее и снова отвернулся к окну.