Пока я занимался аутотренингом, солнце стало клониться к закату. Из большого здания никто не выходил, и я начал беспокоиться о Люське все больше и больше. Конечно, я должен был найти новую группу, чтобы выжить. Но жрать вареное мясо зомби я не подписывался. К тому же, Люсю ожидала судьба близняшек, а как они кончили, это я помнил хорошо. Из домика стал доноситься вкусный запах мяса, и худой пленник отправился разносить еду по казармам. Пару раз Мол выходил на крыльцо и вопросительно смотрел на меня.

– Гав! – я вилял хвостом, показывая, что со мной все в порядке. На третий раз Мол вышел в чистом фартуке и лично понес еду в кирпичный дом.

– Пора! – я уперся лапами в ошейник и прижал уши к голове. Попискивая от боли, моя голова с трудом выскользнула из него, и я оказался на свободе. Прижимаясь к забору, я направился к тому месту, куда пленник выливал отходы. К горлу снова подступил спазм.

– Какой ты неженка, – ругнулся я про себя. – Ну, сожрал немного зомби, не умер же!

Часовой на вышке повернулся в мою сторону и посветил прожектором. Я едва успел отпрыгнуть в сторону и спрятаться за угол дома.

Навстречу мне шел пленник с пустым ведром. Увидев меня, он замер. У меня шерсть поднялась дыбом в ожидании крика.

Секунд десять мы смотрели друг на друга, потом мужчина отступил в сторону, пропуская меня.

– Беги, – прошептал он. – И удачи!

Я вильнул хвостом и, пройдя мимо него, потерся об его ногу.

– Спасибо, человек. И тебе выжить.

Подойдя к бетонному забору, я увидел яму, через которую пленник выбрасывал отходы наружу. Запах плохопахнущих был просто омерзительным. Около ямы стоял часовой и откровенно скучал. Мимо него было не проскочить. Я лег на землю и стал наблюдать за ним. Десять шагов вперед, десять шагов назад. У меня было ровно десять секунд, пока он находится ко мне спиной.

Раз! – я рванулся к яме, на ходу задерживая дыхание.

Два! – спрыгнув в яму, я с громким звуком шлепнулся в требуху зомби.

– Кто здесь? – часовой обернулся на звук, выставив перед собой автомат. Я плюнул на осторожность и заскользил к бетонной стене, под которой зияло отверстие на ту сторону.

– Срочно сюда прожектор! – заорал солдат. – Здесь проникновение!

Через мгновение яму осветил яркий свет. Бетонный забор казался совсем близко, но лапы разъезжались в разные стороны, скользя по чужим кишкам. Послышались выстрелы, и рядом со мной зашлепали пули.

– Пуф, – я набрал воздуха и нырнул под забор. Время показалось вечностью, пока я проскользнул под ним и вынырнул по другую сторону. Ловя воздух открытой пастью, я заскользил на пузе по кишкам зомби как с ледяной горки. Свет прожекторов пересек забор и снова осветил меня.

– Вон он! – раздался крик с вышки. – Пес убегает!

Пулеметная очередь рассекла ветки дерева надо мной. Я попытался затормозить лапами, но скорость была слишком высока. Перед глазами мелькнула толстая ветка, и я вцепился в нее зубами. Выгнувшись дугой, она выпрямилась и выкинула меня в кусты. Черное небо осветила сигнальная ракета, и послышался шум открываемых ворот. Я бросился вперед, уворачиваясь от деревьев и пуль, стараясь не столкнуться с первыми и увернуться от вторых. Бежал до тех пор, пока не почувствовал, что валюсь от усталости. Упав на бок, я долго приходил в себя. С трудом встав, я принюхался. Никого, я свободен. Только такая свобода мне не нужна. Мне нужна группа. Я поднял голову вверх и увидел полную луну. Почувствовал, как подходит ком к горлу. О нет, только не это, только не сейчас. Древний инстинкт стал выползать наружу, преодолевая мое слабое сопротивление. Я сел на задние лапы и открыл пасть.

– У-у-у-у-у, – вырвалось у меня из груди. – Люся, прости, я предал тебя. У-у-у-у-у.

Я попытался остановиться, но совершенно перестал контролировать себя.

– Меня могут услышать, но у-у-у-у-у-у! Как же приятно выть на лунуу-у-у-у-у!

Луна стала приближаться, становясь все больше и больше, полностью поглощая меня. Перед глазами стали мелькать странные картинки. Большая пещера, я лежу около костра и смотрю на огонь. Мне хорошо и тепло. Рядом сидят люди, одетые в шкуры животных и обгладывают кости. Один из них, заметив мой взгляд, кидает недоеденную кость мне. Я, рыча, набрасываюсь на нее.

– У-у-у-у-у! – я издал громкий вой, и внезапно все прекратилось. Я сидел на задних лапах, и мое тело сотрясал сильный озноб. Голова раскалывалась, а в глазах все расплывалось и двоилось.

– Фух, отпустило, – я, пошатываясь, поднялся на лапы и потряс головой. Зрение пришло в норму, и я прислушался. Вроде никто не услышал. Повезло.

– У-у-у-у! – неожиданно раздался недалеко от меня вой. – У-у-у-у! – еще один вой раздался у меня за спиной.

Я принюхался. Это были не плохопахнущие.

Через некоторое время кусты зашуршали, и на поляну вышел огромный пес. Весь покрытый ранами, он подошел ко мне и тихонечко рыкнул. Глаза его сверкнули красным и тут же потухли, когда он узнал меня.

– Здравствуй, брат, как давно мы не виделись!

Он подошел сзади и попытался понюхать мой зад.

– О нет, нет, что ты там хочешь унюхать? – я завертелся юлой, уворачиваясь от Второго, но потом смирился и поднял хвост. – Ладно, нюхай, если тебе так хочется, но я то же самое не делать не буду!

– Ты не такой как мы! – шерсть Второго встала дыбом. – Ты не чувствуешь боли.

– Кто это мы? – завертел я головой по сторонам. – Вас тут много?

Вокруг поляны стали вспыхивать красные глаза. Одна пара, вторая, третья, десятая… Я оказался в окружении огромной стаи бродячих псов.

– Нас много, – прорычал Второй. – Присоединяйся к нам, вместе мы убьем всех людей! – в глазах его стали разгораться красные огоньки.

Я мысленно простонал про себя. Что за чушь, зачем всех убивать? Кто нас тогда кормить будет, если людей вообще не останется?

– Боль ест нас изнутри, это люди сделали нас такими, – огромный пес щелкнул пастью и мотнул головой. – Даже во сне она не отпускает нас.

Я оглянулся назад, стараясь найти пути отступления.

– В моих снах я видел плохопахнущего. Он был добр ко мне и дал кость. Может, не все так плохо?

– Люди зло, брат, – прорычал Второй. – Они держат нас в клетках, мучают, убивают. Я перестал контролировать себя. Хочу только есть и убивать. Это они сделали меня таким!

– Но я не такой, – я потихонечку начал пятиться задом. – Я не хочу убивать, а вот поесть не против!

– Ты станешь одним из нас, – глаза Второго следили за каждым моим движением. – Один укус и ты вольешься в нашу стаю. Прими ПОСВЯЩЕНИЕ!

– Спасибо за приглашение, но нет, – я продолжал медленно отступать к деревьям. – У меня уже есть своя стая. И я там не последний человек.

– Человек?! – глаза Второго изумленно моргнули. – Ты назвал себя человеком?!

– Это метафора, брат. Люди научили меня понимать их язык. Как ты правильно сказал, я больше не такой как вы. У меня даже самка человек.

От удивления Второй сел на задницу.

– Это невозможно, брат. У вас не будет потомства!

– У каждого свои недостатки, брат, – я почувствовал хвостом ветку дерева. – Поэтому давай каждый пойдет своим путем.

– Нет! – Второй вскочил и двинулся на меня. – Когда ты освободил нас из клеток, мы думали, что ты один из нас. Пятый, Восьмой и Девятый пожертвовали собой, чтобы оставшиеся могли убежать из ЛАБОРАТОРИИ. И теперь ты станешь одним из нас, хочешь ты этого или нет! – он задрал голову к темному небу, на котором светила луна, и завыл.

– ПОСВЯЩЕНИЕ!

Я услышал за спиной тихое рычание и обернулся. Знакомый запах из далекого детства ударил в нос.

– Четвертая?

– Беги! – большая белая собака отодвинулась в сторону, освобождая проход.

– Ты не такая как они, – я посмотрел на нее. – Бежим со мной!

– Беги! – сильный укус в плечо заставил меня взвизгнуть от боли. – Это моя стая.

Я сделал большой скачок и исчез в кустах. Вой резко оборвался.

– Он уходит, догнать его! – донеслось мне вслед злобное рычание Второго. – И убить предателя!

– И никакого праздника ПОСВЯЩЕНИЯ, – успел грустно подумать я, уворачиваясь от дерева, вставшего у меня на пути. Сделав огромный прыжок, я перепрыгнул глубокий овраг с ручьем и бросился назад к воинской части. Если повезет, то я успею пролезть в дыру под забором. Лучше жрать мясо зараженных, чем быть сожранным своими зараженными братьями.

Снова раздался вой. Он был сзади, слева, справа, мне оставалось бежать только вперед. Туда, где уже светились фонарики солдат, блуждающих в лесу в поисках меня. Я почувствовал, что на меня накатывает то самое странное чувство, что было на поляне. Задрав голову на бегу, я завыл в ответ. В глазах на мгновение расплылось, деревья раздвоились, и снова картинка стала четкая. Рядом со мной стоял плохопахнущий. Держа в руке деревянное копье, он размахнулся и бросил в бегущее впереди нас животное. Пасть наполнилась слюной, когда я услышал его предсмертный визг и громко зарычал. Человек в звериной шкуре посмотрел на меня и довольно зарычал в ответ. Сегодня у нас будет пища. Я снова буду лежать в пещере, греться у костра, а человек, надев маску зверя, танцевать вокруг огня и петь свои непонятные песни. Я торжествующе завыл и сделал большой прыжок вперед, готовясь вцепиться зубами в горло умирающей жертве и почувствовать вкус ее крови на своих зубах, как внезапно получил сильный удар в голову. В глазах снова все расплылось и раздвоилось. Я мотнул головой и увидел, что лежу на земле, уткнувшись головой в бетонный забор воинской части.

– Вот это я поймал глюк! – пошатываясь, я встал на лапы и прислушался. Постепенно звуки стали проникать в мою голову, словно из ушей вынули вату. Я услышал крики солдат в лесу, выстрелы, злобное рычание. Между деревьев замелькали четвероногие тени, бесшумно несущиеся к открытым воротам, к которым под свет прожекторов отступали солдаты, отстреливаясь из автоматов. Один из них зазевался, и черная тень сбила его с ног. С вышки раздалась очередь. Пес взвизгнул и откатился в сторону, скребя перебитыми задними лапами по земле. Солдат вскочил на ноги и, держась за укушенную руку, проник за ворота. Но это было только начало. Из леса покатилась новая лавина собак. Впереди несся Второй. С его пасти слетала белая слюна, а красные глаза пылали бешенством. Рядом с ним я увидел белую шерсть. Четвертая! Подвывая от возбуждения, она вместе со стаей бежала к воротам, которые пытались закрыть солдаты. Внутри завыла сирена, два прожектора скрестились перед воротами, образуя светлое пятно. Пулеметные очереди стали сбивать с ног приближавшихся собак, но тех было слишком много, чтобы остановить стаю. Волна животных докатилась до ворот и накрыла не успевших вернуться внутрь солдат. Через узкую щель внутрь воинской части, словно ручеек, стали просачиваться собаки. Торжествующий вой перекрыл автоматные очереди и крики солдат.

Мне показалось, что я увидел белую шерсть Четвертой, волной занесшуюся внутрь территории. Почему ты дала возможность мне убежать? Если мы выживем в этой мясорубке, я обязательно об этом спрошу тебя. А пока мне надо найти Люсю. Думаю, около ямы с отходами меня уже никто не будет ждать.

***

Скользя по мокрым камням, утопая по брюхо в потрохах, я с трудом пролез под забором внутрь воинской части. Глаза слезились от запаха плохопахнущих и все, что я съел за последние 12 часов, готово было выплеснуться наружу. Меня затрясло от нервного возбуждения, шерсть встала дыбом, когда я увидел, что натворил. Несколько собак набросились на молодого солдата. Не обращая внимания на пули, пробивающие их тела, они разорвали его на куски в считанные секунды. Остальные псы носились по территории в поисках новых жертв. Разбрызгивая пену из пасти, они рыскали по казармам с красными от бешенства глазами. То там, то тут раздавались выстрелы и крики ужаса людей. У меня по спине пошел холодок.

– Простите, солдатики, что так вышло, но я не виноват в случившемся. Просто так вышло, – я припал на живот и пополз к кирпичному зданию, куда увели Люсю. Откуда-то сверху слышался голос начальника, пытающегося отдавать команды, чтобы прекратить хаос, который устроил я. Прячась за трупами собак и людей, я старался не привлекать к себе внимания. Из окон главного здания раздавались автоматные очереди, поливавшие свинцовым ручьем шерстяной океан, волнами накатывающий на двери и окна первого этажа. Трупы собак стали превращаться в горы, по которым остальные псы пытались запрыгнуть в окна.

– Патроны кончаются! – раздался чей-то голос, и выстрелы стали стихать. Очередная животная волна накатилась на окна и прорвалась внутрь.

– Отступаем к бомбоубежищу! – командирский голос перекрыл жуткий вой стаи. Одиночные выстрелы слились с криками солдат и утробным рычанием собак, дорвавшихся, наконец, до законной добычи. Площадь перед зданием опустела и я, крадучись, подошел к крайнему разбитому окну и запрыгнул внутрь. Зазвенело под лапами разбитое стекло и два пса, грызущие мертвого солдата, подняв головы, посмотрели на меня окровавленными мордами.

– Убивать! – я свирепо защелкал пастью, имитируя бешенство. – Люди – зло!

– Люди – зло, – синхронно согласились псы в ответ и снова принялись разрывать мертвую плоть солдата своими мощными челюстями.

Я поднял нос и понюхал воздух в тщетной попытке учуять Люську. Бесполезно. Всюду стоял запах плохопахнущих, перебивая запахи крови и собачьих экскрементов. Я бросился к лестнице на второй этаж. В коридоре было пусто. Открытые двери, сломанная мебель, лужи крови на полу – все это говорило о том, что здание покидали в спешке. Я забегал по комнатам, пытаясь найти хоть какой-то Люськин след, как вдруг над головой раздался слабый женский крик.

– Люська! – я выскочил на лестницу и бросился на третий этаж. Там я столкнулся с Четвертой. Сестра радостно оскалилась и забила хвостом по полу, когда увидела меня.

– Идем! – она встала и, обернувшись, снова посмотрела на меня. – Второй давно ждет тебя.

Я попятился, но увидел псов, появившихся на втором этаже, перекрывающих мне путь к бегству.

– Люди меня многому научили, – Четвертая терпеливо ждала, когда я смирюсь и пойду за ней. – Особенно создавать ловушки и убивать. Теперь пусть пожинают свои плоды.

– Почему ты в стае, если не такая как они? – я медленно шел мимо скаливших на меня пасти псов. – Почему не нашла помощи у людей?

– А кто сказал, что мне нужна помощь, Седьмой? – сестра обернулась и удивленно посмотрела на меня. – Может, мне просто нравится их убивать? А Второй как никто помогает мне в этом.

– Моя сестра монстр, которого создали люди, – я внутренне похолодел. – Так это твоя идея убить все живое на земле?

– Из десяти подопытных только я и ты смогли научиться понимать людей, остальных сделали просто тупым оружием, которым можно управлять. Мне надоело быть одной и, я надеюсь, ты встанешь рядом со мной во главе стаи. Но для этого ты должен отречься от всех. Убей свою самку!

Четвертая отошла в сторону, пропуская меня вперед в комнату. Я осторожно заглянул в нее, ожидая ловушки и замер. Шерсть на загривке поднялась, когда я увидел привязанную к кровати Люсю. Над ней стоял огромный черный пес и угрожающе скалил зубы. Белая слюна падала из его пасти ей на лицо, и Люська морщилась, стараясь увернуться от нее.

– Отойди от нее! – прорычал я ему. – Это моя самка!

Второй обернулся и неожиданно спрыгнул с кровати.

– Брат, она твоя. Сделай то, что должен, и вернись в стаю.

Люська повернула голову и, увидев меня, тихо произнесла:

– Командир бросил меня на растерзание псам и сбежал. Я не смогла сама отвязаться. Прости меня, Шарик.

– Шарик? – Четвертая вошла в комнату и угрожающе оскалилась. Ее белая шерсть от ярости встала дыбом. – Она дала тебе новое имя? Ты Седьмой. Убей ее! Немедленно!

Я вскочил на кровать, прикрывая своим телом Люську.

– Это моя стая. И она моя самка. Можете убивать кого хотите, но ее не трогайте!

– Убей ее! – рявкнул Второй. – И пойдем с нами убивать всех людей, потому что они – зло!

– Люди зло, – эхом отдалось у меня в голове. – Убей ее!

На меня стали накатывать новые воспоминания о старых временах.

– Убивать, убивать, убивать! – зарычал я, впиваясь в сочную мякоть свежего мяса. Брызнула кровь, и в пасти появилась слюна, словно я уже убил кого-то. Я затряс головой, сбрасывая помешательство.

– Не лезь в мою голову, сестра! – рявкнул я на Четвертую. – Хочешь убивать людей, делай это без меня!

– Тогда ПОСВЯЩЕНИЕ! – завыл Второй. Из коридора донесся ответный вой.

– Когда Второй тебя укусит, ты станешь как он – тупым оружием, которым буду управлять я, – Четвертая злобно зарычала, делая шаг ко мне. – Но сначала я убью твою самку!

Люська закричала, увидев, как из коридора в комнату стали входить собаки и окружать ее кровать.

Я залаял на них, прыгая по кровати в разные стороны, пытаясь отогнать.

– Шарик, сделай что-нибудь! – запричитала Люся. – Я не хочу стать зомби!

– Заткнись, я думаю! – рявкнул я на нее.

– Что ты сказал? – она внезапно замерла и испуганно поглядела на меня. – Ты сказал мне – заткнись?!

– О нет, начался контакт, только не сейчас, – я повернул голову и посмотрел ей в глаза. – Прости, ты сейчас умрешь, и я вместе с тобой.

Сев на кровать, я поднял голову к пололку и громко завыл песню скорби.

Неожиданно в коридоре послышались выстрелы.

– Иду, иду, – за стенкой раздался чей-то голос, и злобное рычание собак сменилось на жалобный вой. Прозвучала еще одна громкая очередь, и потом что-то громыхнуло. С потолка и стен посыпалась штукатурка, и в комнату влетела оторванная голова собаки. Следом, громко топая ногами, в проеме двери появился Мол. На нем висел фартук мясника, прикрывающий грудь и большой живот. В руках он держал ручной пулемет, а через плечо висела пустая пулеметная лента.

– Ох, нифига себе! – я поперхнулся и перестал выть. Только повара здесь не хватало.

– Девочка, ты жива? – Мол отбросил бесполезный пулемет и вытащил из-за спины два тесака.

– Взять его! – рявкнула Четвертая, крадучись обходя Мола сзади.

Второй взвыл и прыгнул на грудь толстяка, пытаясь сбить того с ног.

– Хых, – крякнул Мол, пошатнувшись, когда огромный черный пес вцепился зубами в его кольчужный фартук и повис на груди. – Хых, – взмахнул он правой рукой, и тесак воткнулся Второму в голову между ушей. Череп пса треснул как арбуз и Второй, разжав пасть, свалился к ногам повара.

– Вот и все, конец наполеоновским планам Второго о завоевании мира, – с грустью подумал я. – Прощай, брат.

Мол опустил руки и подошел к кровати.

Люся сжалась от страха, глядя на его могучую фигуру.

– Спокойно, девочка, я из хороших парней, – он нагнулся и перерезал веревки на руках и ногах острым лезвием тесака. Позади него мелькнула белая тень.

– Берегись! – рявкнул я, бросаясь наперерез Четвертой. Столкнувшись в воздухе, мы с грохотом откатились в разные стороны и вскочили на лапы.

– Пусти меня! – зарычала она. – Я должна убить его!

– Все кончено, сестра, – я встал между ней и кроватью. – Больше никаких убийств.

– Люди – зло! – зарычала она. – Забыл ТЕСТЫ и УКОЛЫ? Как они мучили нас?

– Жизнь вообще несправедливая штука, – миролюбиво ответили я. – Зато теперь мы можем общаться с ними. У меня с самкой только что был контакт!

– Слабак! – Четвертая отвлекла меня разговорами и, подобравшись на расстояние двух метров, прыгнула на Мола.

– Хых, – взмахнул рукой толстяк, и сильная затрещина отбросила Четвертую к стене. Замотав головой, она вскочила на лапы и снова бросилась на Мола.

– Убивать! – зарычала она и снова отлетела к стене от сильного удара.

– Сестра, прекрати, он же убьет тебя! – я попытался облагоразумить Четвертую. Та, пошатываясь, снова встала и пошла на толстяка.

– С характером собачка, – улыбнулся повар, опуская на голову Четвертой огромный кулак. Ноги Четвертой подкосились, и она рухнула у его ног, тяжело дыша.

– Вот и умница, – Мол присел и погладил ее по голове. Четвертая тихо зарычала в ответ.