FHM № 55, март 2006
Лидер нацболов и знаменитый писатель, таковым себя не считающий, – единственный парень в возрасте за шестьдесят, интервью с которым нам еще интересно
1. Сколько нацболов сейчас в тюрьме?
Девятнадцать.
2. В каком году последний из них выйдет?
Там трое пока еще не судимы – трудно сказать… Из тех, кто уже осужден, последний выйдет на волю в 2008-м.
3. Есть ли в том, что они сели, ваша вина?
Нет. Есть только вина государства.
4. Правда ли, что вы уже десять лет не называете себя писателем?
Кого это должно интересовать? Так называемой художественной литературы я не пишу с 90-го года.
5. Правда ли, что вы могли избежать тюрьмы, но не захотели?
Абсолютная неправда! Мне никто ничего никогда не предлагал.
6. Правда ли, что сидя в тюрьме, вы запретили издавать «Это я, Эдичка» – боялись, что опустят за сцену секса героя с негром?
Я не переиздавал эту книгу много лет – с 96-го года.
7. Правда ли, что вам неинтересен секс с женщинами старше двадцати двух?
Глупость!
8. Сколько раз за свою жизнь вы всерьез любили?
Еще одна глупость! Разве я похож на человека, который любит один раз? Я не считал.
9. На сколько лет вы себя ощущаете?
(Смеется.) На шестьдесят два года!
10. Что меняется для мужчины в возрасте за тридцать?
Я не заметил своих тридцати. Я заметил сорок, и то потому, что цифра меня напугала. А потом понял, что ничего не меняется! (Смеется.)
11. Правда ли, что за жизнь вы освоили тринадцать профессий?
Больше: только в Америке тринадцать, – я когда-то не поленился подсчитать. Но профессии не бывают приятными, приятным бывает признание.
12. Опишите одной фразой ваше призвание.
Я себя представляю учителем жизни и размышляющим человеком.
13. Какие прозвища у вас были в школе?
Никаких. Мое имя модно звучало, все звали меня Эдом. Это выделялось среди Коль и Саш.
14. Какой самый гадкий поступок вы совершили в детстве?
Я однажды съел булку, которая предназначалась больной матери, и отец меня за это отчитал. Я все понял, и больше не ел булок, отложенных для больных. Я до сих пор помню эту сцену! И предпочитаю, чтобы лучший кусок брал другой.
15. Когда вы последний раз дрались?
9 января 2003 года здоровенный мент ударил меня головой о дверной проем саратовского суда, мои руки были за спиной. Но с ментом не дерутся.
16. Как вы впервые попробовали спиртное?
Я был подростком. Один из соседей по коммуналке, майор милиции, был начальником вытрезвителя. А другой сосед, отсидевший, работал на заводе, и у него был день рождения. И вот мент украл у него несколько бутылок вина, и мы сидели на кухне и выпивали. Спиной к горячей батарее… И я так нажрался этого вина, этого портвейна!..
17. Есть ли у вас в Москве прописка?
Нет.
18. Правда ли, что вы были друзьями с Жириновским?
С Жириновским может быть другом только Жириновский. Я работал с ним в 92-м году. Я не был членом его партии, но помогал. Ездил с ним на Кубань. А потом я устраивал во Франции пресс-конференцию, знакомил с политиками…
19. Правда ли, что вы требовали ввести цензуру?
Абсолютная глупость!
20. Правда ли, что вы требовали возродить «железный занавес»?
Речь шла об экономике – я всегда утверждал, что в России ввиду климатических условий стоимость производства огромна, и мы заведомо проигрываем на мировом рынке.
21. Сохранились ли у вас французские гражданство и паспорт?
Никто, во всяком случае, меня их не лишал. Но это не дает преимуществ. Когда я сидел в тюрьме, ко мне не допустили ни консула, ни посла, и судили по законам РФ.
22. Что вам больше всего нравится в американской жизни?
Мне нравилось в 70-х жить в Нью-Йорке и видеть то, что там происходило. Но это никакого отношения не имеет к политике США. Тогда город был увлекателен. Сейчас, полагаю, он катастрофически неинтересен.
23. Что вы больше всего ненавидите в жизни в России?
Несвободу и палачество, которые пронизывают все стороны жизни последние десять лет. Особенно последние пять.
24. Радует ли вас деприватизация?
Я не вижу деприватизации. Собственность всего-навсего меняет хозяев. У «плохих» олигархов отбирается – и вручается тем олигархам, которые сотрудничают с правительством.
25. Правда ли, что в нацболах нет ничего от националистов?
Я бы этого не сказал. Мы всеми способами участвуем в борьбе за права русских за границей. Раскрутили дело Кононова, бывшего партизана, обвиненного якобы в преступлениях, расписывали поезда, устраивали мирные налеты на консульство Латвии! Так выглядит наш национализм. Но он не этнический. Мы боролись за права всех русскоговорящих.
26. Правда ли, что в нацболах нет ничего от большевиков?
Храбрость, жесткость и немного политического безумия – безусловно, есть. Видите – идут в тюрьмы, сидят за решеткой, улыбаются. Не уважают этот суд. Судья говорит: «Не называйте меня „гражданин судья“, называйте „ваша честь“!», а юный национал-большевик отвечает: «У вас нет чести!» В этом общее с революционерами, с эсерами, и это не пустое сравнение.
27. Есть ли у нацболов спонсоры-бизнесмены?
Постоянных – нет. Долгие годы постоянным спонсором был исключительно я.
28. За кого вы голосовали на последних выборах?
У меня нет прописки, и я не голосовал. И я не вижу, кому по совести и чести отдать голос.
29. Как назвать одним словом строй, существующий в России?
Государственный фашизм: фашизм чиновников. С желанием контролировать все общество и все его группы.
30. Какой строй вы бы хотели в России видеть?
Я бы хотел климата свободы. Многопартийного парламента, что очень хорошо для такой страны, как наша, потому что у нас нет единой точки зрения и не будет ближайшие лет двадцать. И с этим надо смириться.
31. Есть ли в Путине что-либо смешное?
Он маленький человек, а это не смешно. Маленький человек может быть злым и мстительным. Я смотрю на его лицо по ящику – оно становится все злее.
32. Оставили бы вы Путина на третий срок?
Упаси боже! Я верю, что это он принял решение о штурме Центра на Дубровке с применением газа, и о штурме Беслана, когда заранее были приготовлены койки на нужное количество мест… Ясна личность человека, который решает все проблемы насилием.
33. Какая книжка произвела на вас наибольшее впечатление?
Есть великие книги – «Происхождение видов» или «Капитал», такие книги я читал. С запозданием прочел, по-французски, книгу Конрада Лоренца «Агрессия», и она изменила мой мир. Это о животном в человеке – и о том, что агрессивность является признаком качества, а не случайной жестокой шуткой.
34. Какую телепрограмму вы не выключите?
Я не смотрю телевизор тотально. Особенно после того, как НТВ был уничтожен. Наше телевидение – позорный постыдный балаган.
35. Что последний раз вас приводило в ярость?
В тюрьме либо выучиваешься не приводиться в ярость, либо сидишь дольше срока. Тюрьма – отличная тренировка против ярости! А раньше в ярость приводила измена женщины, если таковая случалась. Но сейчас даже это я контролирую.
36. Над чем вы последний раз плакали?
Вообще забыл, когда это было!
37. Должен ли мужчина стыдиться слез?
Нет. Бывают такие вещи. Я видел это на войне, как ревет огромный серб, товарища которого убили. Стыдиться надо слабых слез.
38. Как вы относитесь к лозунгу «Москва для москвичей»?
Я не люблю Москву, и москвичи мне ничего хорошего не сделали. Это ужасная столица – некрасивая, грязная, морозная. Мне Таджикистан в 97-м больше понравился. Вот Душанбе – потрясающе красивое место. Чего люди ищут в Москве?
39. Как вы относитесь к лозунгу «Россия для русских»?
Ну да, для русских граждан… Но у нас же все граждане! А вообще-то никто сюда не бежит особенно, это у нас такая перевернутая мегаломания… а климат отвратительный. И некрасиво все.
40. Какой спорт вам ближе всего?
Люблю смотреть бокс, когда тяжеловесы дерутся, такие зверюги. А сам занимался когда-то борьбой, мне нравилось. Потом в моем родном Харькове сняли фильм, там есть интервью с моим стареньким тренером, он говорит: был способным, жаль, пошел не туда!
41. Какой фильм вы готовы смотреть каждый день?
Я жизнь рассматриваю. Вот ее можно смотреть каждый день!
42. Должен ли был Жеглов подкладывать Кирпичу кошелек в карман?
Знаете, я ментов не люблю. Самый хороший – все равно мент, что с него взять?
43. Зачем вы поехали на сербскую войну?
Я был на трех сербских войнах. Из интереса, и чтобы себя испытать.
44 Вы действительно готовились захватить власть в Казахстане?
Об этом можно будет через тридцать лет говорить. Сейчас еще слишком многие живы.
45. Чему вас научила война?
Я узнал, что есть категория людей, которые любят воевать, поэтому войны не закончатся никогда. Там проявляются самые великолепные и самые гнусные качества. Вообще люди интересны на войне, в тюрьме, в эмиграции и в горе. Когда надо выжить. Сытые – не интересны.
46. Чему вас научила тюрьма?
Мало чему. Я сел в пятьдесят восемь лет. Я просто проверил и убедился, что умный выживет везде, если не приказано его убить.
47. Что самое тяжелое, когда сидишь в тюрьме?
Отсутствие пространства. Я попросил книги по фотографии, мне прислали альбом о Лондоне 60-х. Я наслаждался – там была перспектива, горизонт. И когда я попал из тюрьмы в лагерь, тоже был вне себя от счастья вначале.
48. Что самое легкое, когда сидишь в тюрьме?
Там все тяжелое.
49. Когда последний раз вам было страшно за свою жизнь?
У меня есть инстинкт самосохранения, но я готов смерть принять в любой момент. Я себя на это давно тренировал. Любой человек, который хочет чего-то добиться, должен представлять смерть достаточно часто, чтобы не делать лишних движений.
50. Согласны ли вы, что учите молодых бороться за право быть против?
Да. Среди прочего – и этому. Но еще – не бояться. Преодолевать страх. В атаку сначала встают трое, потом – десятки, так этот механизм работает. Правда, кто-то так и не встает.
51. Каковы ваши пристрастия в музыке?
Банально люблю Моцарта – он мне всегда нравился. Я потом жил в Париже недалеко от места, где он жил. Дверь, гигантская, как ворота, и дом с круглыми окнами… А так люблю музыку 50-х-60-х: и Жака Бреля, и Эдит Пиаф. Это соседствует с любовью к первому панку – Sex Pistols, Clash. Я жил в Нью-Йорке в эпоху клуба CBGB на Бауэри-стрит. Там Патти Смит слушал. Blondie, Ramones – кого там только не было… Года два отирался.
52. Как вы относитесь к порнографии?
Это эротизм для бедных, но я не вижу в этом ничего страшного. Преступлений было бы меньше, если бы дешевых порножурналов было больше.
53. Вы когда-нибудь пробовали наркотики?
Я не стану отвечать. Я занимаюсь политикой.
54. Нужно ли отменять выборы губернаторов?
Это удар по свободе граждан. У нас федеративное государство – и по его Конституции губеры должны быть избираемы.
55. Нужно ли вводить полный сухой закон за рулем?
Сухой закон никогда нигде не работал.
56. Нужно ли вернуть на Лубянку памятник Дзержинскому?
Нынешним чекистам Дзержинский не является ни отцом, ни основателем. Им нужен памятник Зубатову. Дзержинский был революционер.
57. Нужно ли разрешать однополые браки?
Это-то еще зачем? Люди, которые это афишируют, просто одержимы тщеславием. Да живи с кем хочешь, но зачем об этом болтать?!
58. Правильно ли посадили Ходорковского?
Мое впечатление, что его решили погубить из-за личных мотивов, которые будут долго держаться в тайне. Я не верю, что таким способом человека могут мучить из-за отъема собственности.
59. Нужно ли посадить Абрамовича?
Я не сторонник посадок. Абрамович без средств ничего из себя не представляет. В отличие от меня. Зачем его сажать? Там более, я убежден, что деньги, которыми он владеет, – это деньги Ельцина и его семьи. А он просто менеджер. Мне люди, близкие к престолу, черт-те когда это говорили.
60. Cчитаете ли вы, что любой крупный капитал нажит бесчестно?
В нашем государстве – безусловно. Приватизация была тотально несправедливой.
61. Правда ли, что у вас двое внебрачных детей?
Это слухи.
62. Можно ли назвать «Наших» путинюгендом?
Громко сказано. Но некоторые консонансы г-на Якеменко – они откровенно фашистского толка. Ранний такой фашизм – недовольство жирными… Но их организация – это боевое крыло всего человек из пятидесяти, и взятые напрокат студенты. Кремль охладеет – их не будет.
63. Задевает ли вас, что «Наши» называют вас педерастом?
Интересно, как это сочетается с количеством моих жен?
Это типичное безумие спецслужб. Против НБП работает восемь сайтов интернет-подразделения ФСБ. Если ты сильный, тебя будут пытаться по-всякому бить.
64. Правда ли, что когда-то помещение НБП выделил сам Лужков?
Тогда еще не существовало НБП! Он дал помещение мне как писателю, и оно было взято под газету «Лимонка».
65. Как часто милиция спрашивает у вас паспорт?
Не спрашивает. Только при входе в суд. Кто станет у такого почтенного господина, как я, спрашивать паспорт?
66. Сколько страниц текста вы в день пишете?
«Книгу мертвых» написал за двадцать четыре дня. Очень были нужны деньги.
67. Что вы считаете мужским главным пороком?
Не знаю. Если у подъезда валяется дядя Толя обоссанный и пьяный, он разве мужчина?
68. Как вы заработали первые деньги?
Не помню. Я к деньгам отношусь без почтения.
69. Какой автомобиль вы бы купили, если бы не думали о деньгах?
БТР! Это самый лучший способ передвижения, особенно в Москве. Я на БТР много поколесил, мне нравится. Но у меня есть старый «Кадиллак», мне его подарили: в нем сидишь, как в сарае.
70. Что помогает пережить периоды отчаяния?
Когда прокурор запросил на суде для меня двадцать пять лет, я приехал, пообедал, лег и захрапел. Не знаю, что помогает! Отношение к жизни – типа, все равно. Нет страха – и отчаяния нет. А что? У меня жизнь удалась!
71. Какие газеты вы покупаете?
Мне покупают: я не выхожу один на улицу с 96-го. Прежде всего – «Коммерсантъ». Это вроде New York Times: есть все необходимое – и ничего лишнего.
72. Какие радиостанции вы слушаете?
Либо «Эхо Москвы», либо «Радио „Свобода“». Остальное – музыкальный мусор.
73. Чего вы не умеете, но хотели бы уметь?
Большинство из того, что хотел бы – умею. Но я, например, не бизнесмен по натуре, и мне иногда завидно. Хотя я сумел добиться того, чтобы в чужой стране жить на одну литературу. Издательство Flammarion за тоненькую книжечку «У нас была великая эпоха» заплатило мне тридцать тысяч долларов!
74. Есть ли у вас принципы подбора одежды?
Я двигаюсь за своими национал-большевиками. Они ходят в черном, и я тоже. Черные джинсы, черные туфли, черные костюмы – удобно и практично.
75. Сколько у вас галстуков?
Один ношу, два висят. Но был период, когда я носил костюмы и галстуки! Я их люблю.
76. Сколько стоит ваш самый дорогой костюм?
Их у меня два: один стоит тысячу девятьсот пятьдесят рублей, но он офигительный, я его купил в стоке! А второй от Armani, мне его подарили.
77. Какие знаменитые женщины кажутся вам сексуальными?
Мэрилин Монро, конечно, сексуальна – хотя и сексуальностью официантки из недорогого кафе… И моя жена умершая, Наташа Медведева… Она была красивой и дико сексуальной!
78. Нравятся ли вам стрип-клубы?
Я не хожу.
79. Честно ли уводить у друга девушку?
Ни в коем случае нельзя этого делать! Я здесь самых строгих правил.
80. Что делать, если девушка сообщает о беременности?
Надо рожать ребенка. Как можно не рожать? Вон у цыган сколько детей, и все живут!
81. Что делать, если в браке снова влюбился?
Брак – это достаточно буржуазный институт. Значит, зная себя, надо либо не заключать брак и жить свободно, либо не удручаться и разводиться. Не вижу проблемы!
82. С кем вы последний раз выпивали?
Со своей подругой Катей Волковой. Я в основном с ней выпиваю, если вообще выпиваю.
83. Верите ли вы в Бога?
Скорее, в высшие силы.
84. Когда вы последний раз были в церкви?
Пытаюсь вспомнить… Давно.
85. Будет ли стычка христианского и мусульманского мира?
Надеюсь, нет, хотя в каком-то смысле уже происходит. Но религиозных войн уже быть не может.
86. Победит ли ислам?
В мире никто не побеждает надолго. Окончательная победа всегда за смертью.
87. Сколько денег у вас сейчас в кармане?
В этом – вообще никаких.
88. Вы подаете нищим?
Если меня это трогает – да.
89. Кто сегодня тройка лучших российских писателей?
Понятия не имею!
90. Как вы оцените Ленина?
Великий русский человек.
91. Как вы оцените Сталина?
Тоже великий русский человек.
92. Кто три главных врага России?
У России, как и у любого государства, нет друзей. Государство государству – всегда враг. Другое дело, что наше государство является врагом своих граждан. И мне это тотально не нравится.
93. Вы себя относите к интеллигентам?
Безусловно. Я – русский интеллигент. Хотя временами мне это не нравилось, и я с пеной у рта это отрицал.
94. Как вы относитесь к среднему классу?
У нас нет среднего класса. И потом, сказать, что люблю или не люблю – это глупость полная. Как политик, я должен интересоваться всеми и учитывать всех.
95. Сколько стоит сейчас буханка хлеба?
Тринадцать рэ, по-моему.
96. Когда вы в последний раз ездили в метро?
До тюрьмы: как все нормальные люди. Но сейчас узнаваемость возросла до таких величин, что делает мое существование в метро неудобным. Я это без кокетства говорю. Я дорого бы дал, чтобы ходить по улицам неузнанным.
97 Что доставляет вам хлопот больше – душа или тело?
Я не делю.
98. Кто виноват?
Никто. Идет нормальная война белковых масс.
99. Что делать?
Исполнять свой долг.
100. С чего начать?
Не знаю. Я уже заканчиваю. Мне не так много осталось, но двадцать пять еще есть. Мой отец дожил до восьмидесяти шести, а прабабка – до ста четырех. Так что вам предстоит меня еще долго анализировать!
О проекте
О подписке