– Тебе какое дело, козел? Если ты из ментуры, то иди к черту, я чистый, – разозлился Перпл.

– Ширяешься, – кивнул головой Игорек. – Не переживай, к органам я отношения не имею.

– Тогда иди еще дальше, – Леша отвернулся к стенке.

– Денег, поди, на ширево не хватает?

Леша снова развернулся лицом к Игорьку, в его тусклых глазах сверкнул интерес. Он молчал, ожидая, что скажет его нежданный гость. Денег, действительно, не было, и он уже третий день валялся без «кайфа». Ломало нещадно, но он никуда не выходил, зная, что в кредит ему больше не дадут. Грабить ларьки и «мочить» прохожих, как некоторые его знакомые, он не хотел. Да и к ломкам он привык – вся его жизнь была наполнена сплошной ломкой.

Наркоманом он был старым, но нестандартным. В отличие от остальных, он густо перемешивал всевозможные типы наркотиков с пьянкой, не «подсаживаясь» конкретно ни на что определенное. Может быть, он терял максимальную чистоту и остроту ощущений, но зато они были разными. Он верил, что вот таким разнобоем он и обеспечил себе более долгую жизнь, чем остальные «наркоши», после «подсадки» на героин не протягивавшие больше двух-трех лет.

Тем не менее, все, что он делал, он делал только для того, чтобы достать очередную дозу. Неважно чего – элениум, пачка димедрола, дорожка «кокса», «марка» ЛСД или таблетка «экстези» – все годилось. На крайняк, можно было перебиться бутылкой водки или кружкой чифиря.

– Выпить есть что-нибудь? – нарушил затянувшуюся паузу Игорек.

Леша сел на кровати, покатал ногой пустые пивные бутылки, потом, вспомнив, нырнул под кровать и извлек оттуда трехлитровую банку с брагой. Делиться с кем-либо своими запасами он не любил, но от этого «пиджака» просто пахло деньгами. Он поднял лежавший на боку стакан, критически его осмотрел, соскреб ногтем присохшие чаинки, и плеснул в него мутной вонючей жидкости. Стакан он подал Игорьку, а сам сделал хороший глоток прямо из банки.

Игорек огляделся, скинул тряпье со стула на пол, к чему хозяин отнесся совершенно равнодушно, и сел, с отвращением глядя на пойло. Он сжал ноздри, зажмурил глаза и выпил, сделав после этого несколько судорожных движений кадыком, чтобы не вытошнило. Леша с ухмылкой наблюдал за мучениями гостя.

– Ну, так что за дело? – спросил он, наконец, когда организм Игорька совладал с отравой.

– Мне нужен порошок.

– Зубной?

– Нет, наркотик, – выдохнул Игорек, отрыгнув в сторону.

– Я бы тоже не отказался, – усмехнулся Перпл.

Вместо ответа Игорек достал бумажник, извлек из него стодолларовую купюру и показал ее Перплу.

– Нравится? Если согласишься помочь – она твоя.

– Думаешь, я баксов не видел? – презрительно протянул Леша, но Игорек уже заметил, как алчно сверкнули его глаза.

– Это только за то, что ты согласишься. А если сделаешь, получишь еще пять таких.

– Чего тебе нужно?

– Мне нужен героин высокой очистки, «бомба». Не та параша, которую можно нюхать, а настоящий наркотик.

– Сколько тебе нужно? – унимая возбуждение, спросил Перпл, почуявший запах денег.

Игорек понятия не имел о наркотических объемах и их ценах, но в этом деле скупиться было нельзя. Прикинув палец к носу, он решил:

– Граммов десять.

Перпл уронил банку, поймав ее ногой, но, все равно, разлив часть содержимого.

– Ты откуда такой взялся? Грамм – это уже опт. А тебе еще и высокой очистки! Ты знаешь, сколько это будет стоить? И кто это выложит первому встречному?

– Вот ты и будешь моим поручителем. Я же тебе плачу.

– Ты где работаешь?

– А вот об этом промолчим. Очень даже хорошо, что ты меня не помнишь.

Леша потер щеки ладонями, рассуждая вслух:

– Если брать по крупному – грамм обойдется в стоху. Обычный, дворовый героин, для продажи на улице. Концентрат раза в четыре дороже. За первую партию с тебя возьмут штук пять, не меньше. И то только потому, что партия крупная.

Игорек внутренне поежился. Денег было жалко, но если экономить, то можно все потерять. Наверное, надо было поторговаться, но Игорек этого не умел, это прерогатива коммерсантов, а не юристов. Он согласно кивнул головой.

– Все это дело мне нужно завтра утром.

– Да ты что, сумасшедший? Это же не «чек», это партия! Такие вещи за час не делаются!

– Тогда не будет денег. Послезавтра мне это уже не понадобится.

– Ладно, – махнул рукой Перпл. – Попробую. Давай «бабки».

Игорек улыбнулся и протянул сотню.

– Слушай, если тебе нужна наркота, то кончай издеваться! – возмутился Перпл. – Мне сейчас под все гарантии и дозы в долг не дадут, а ты хочешь, чтобы я десять грамм принес.

– А ты не приноси, ты только сведи. Пятисот баксов за это не хватит разве?

– Никто с десятью граммами к тебе не придет. А может ты мент?

– Леша, тебе очень нужны пятьсот долларов. Так что ты покрутись, придумай что-нибудь. Завтра в девять утра я позвоню, трубку должен поднять ты сам, мне что-то не хочется светиться перед твоими предками. Завтра ты мне скажешь, где и во сколько мы встретимся с продавцом. Это должно быть попозже вечером в безлюдном месте, подходы к которому хорошо просматриваются. Туда приедем ты, я и продавец. Никакой охраны и тому подобных вещей. Никаких свидетелей. Партия разовая, больше не будет. Кстати, если бы я был ментом, я бы об этом не попросил, было бы выгодней собрать побольше народу и всех оптом взять. Логично?

Леша вынужден был согласиться.

– Продавца я не знаю, и знать не хочу, а вот тебя знаю. Ты будешь моей лабораторией – проверишь качество товара. Если потом окажется, что продавец всучил фуфло – отвечать тебе. Не деньгами – жизнью. Усек? Там, сразу после передачи товара, отдам тебе пять сотен. Все ясно? Повтори.

Леша, сбитый с толку напором и жесткостью тона собеседника, который поначалу казался размазней, усердно пробубнил:

– Завтра в девять я на телефоне, забить стрелку на вечер, место безлюдное, но подходы просматриваемые, никаких свидетелей, партия первая и последняя. Я – лаборатория, отвечаю за качество, деньги получу там, ты не мент. Правильно?

– Молодец! – похвалил Игорек. – Я пошел, а ты не теряй времени. И помни – ты взял задаток, значит, принял обязательства. Если не справишься, будешь отвечать. Не передумал?

– Нет! – заверил Леша. – Я все сделаю!

Игорек спустился и сел в машину, стоявшую чуть поодаль от подъезда. Он поглядел в зеркало заднего вида и состроил сам себе удивленную рожу. Как это у него получилось? Откуда у него поперла эта мощь и уверенность? Значит, есть и в нем стальная пружина, каркас! Напрасно его недооценивают!

В нем четко проявились черты Чипа, его манера разговора, моральный прессинг и рубленые фразы. Заставить человека повторить полученное задание, однозначно значит поставить себя намного выше, тот автоматически становится подчиненным. Сам Игорек не осознавал этого «плагиата», его подсознание в критический момент само вытащило из тайников мозга воспоминание о том, как он разок присутствовал при том, как Чип «разводил на бабки» какого-то должника. Вытащило и применило, не поставив в известность самого Игорька.

Он не спешил отъезжать, решив посмотреть, что предпримет Леша. Ждать долго не пришлось. Минут через пять Перпл вывалился из подъезда, на ходу застегивая куртку, и тяжелой разболтанной рысью побежал по направлению к автобусной остановке.

Игорек удовлетворенно хмыкнул. Если его «снабженец» полетел не за «дозой», что маловероятно, то, значит, дело закрутилось, и можно было приступать к следующему пункту плана.

Он завел мотор, сплюнул в окошко, развернул мятную конфету, засунул ее в рот, чтобы отбить гадостный вкус, оставшийся после Лешиной браги, бросил фантик прямо на дорожку, и тронулся с места, не обращая внимания на пристальный и неприязненный взгляд, которым его проводили сидевшие у подъезда бабушки.

– Разъездились, коммерсанты! – проворчала одна.

– Энто не коммерсант, бандит, наверное.

– Да ну! Такой дохленький?

– Дохленький, значит, главный. Им мышцы не нужны. А здоровые – это охрана.

– А почему же этот то бандит?

– А какое дело у коммерсантов к Лешке-наркошке? Этот к нему ходил, я как раз с лестницы спускалась, слышала, как он заходил. Бандит, точно.

Возбуждение, охватившее Игорька, было для него чем-то новеньким. Не то чтобы раньше он всегда был спокоен, но все, что он переживал прежде, радикально отличалось от сегодняшних ощущений. То, что происходило сегодня, имело терпкий и острый вкус настоящей жизни, не какие-то там финансовые головоломки, а реальные действия, каждое из которых падало позади с громким стуком вонзающегося в плаху топора. Каждый шаг отрезал дорогу назад, каждое слово определяло судьбу.

Это волновало душу и наполняло адреналином вяло текущую кровь, казалось, что густая красная жидкость в венах вскипает и начинает пениться. Все это пугало, но уже начинало нравиться. Следующий шаг должен был не просто приблизить его еще немного к цели, но и сулил удовольствие.

Игорек взял с соседнего сидения мобильник, и набрал номер. Анечка ответила только после десятого гудка, когда Игорек уже перестал надеяться. Голос ее звучал хрипловато и болезненно.

– Здравствуй, радость моя, это Игорь.

– А! Игорек! Очень хорошо, что ты позвонил, – оживилась девушка.

– Что-то твой голос мне не нравится. Скучаешь?

– Приболела немного, – пожаловалась Анечка. «Как же, приболела! Дряни, поди, нанюхалась», – усмехнулся Игорек.

– Может быть, хочешь развеяться? – забросил он удочку. – Могу заехать. Шеф в Штатах, я совершенно свободен. В кабачок сходим, поужинаем.

– Игорек, – жалобно простонала Анечка. – Мне так плохо! Не хочу никуда идти. Приезжай ко мне, посиди, поговори. Может мне лучше станет? Меня в таком состоянии в свет лучше не выводить, людей распугаю.

– Отлично, – легко согласился Игорек. – Я ближе к вечеру заскочу, хорошо? Что-нибудь купить?

– Смеешься? Сидор меня на неделю оставил, забил холодильник под потолок. Только приезжай поскорее, а то я скоро выть начну!

Игорек отключил телефон и потер руки. Получилось еще лучше, чем хотелось. Не придется мотаться по городу с этой «мормышкой». Сразу к ней, куда ему и нужно было. Теперь в гаражи, забрать одну очень нужную в хозяйстве вещицу. Но сначала пообедать.

Покушал Игорек очень вкусно и сытно, оставив в итальянском ресторане без малого две сотни долларов. Ему самому было интересно наблюдать за собой. Он и раньше мог потратить крупную сумму ни на что, но он всегда при этом ощущал, что становится беднее на количество потраченного, а сейчас ему было решительно на это наплевать. Жизнь по принципу «пан или пропал» не располагала к скупердяйничеству. Если он выиграет, то эти мелочи не будут иметь для него особого значения, а если проиграет, то тем более глупо уходить на тот свет с карманами, полными денег. Мысль о проигрыше неприятно кольнула, но он быстро отогнал ее прочь – никакого проигрыша не будет! На этой бирже на понижение не играют!

Игорек добрался до гаражного кооператива, который находился недалеко от его дома, и открыл пустующий бокс. Сидор купил ему этот бокс вместе с квартирой, но прежний хозяин держал здесь задрипанный «Москвичок», и гараж чистотой не блистал. Игорек не ставил сюда «Чеви», чтобы не пачкать в масле колеса. Да и ходить по утрам сюда было лень. Он оставлял машину у дома. От придурков и малолеток «Клиффорд» убережет, а у угонщиков-профессионалов, которые «ломают» любую сверхзащиту за шесть секунд, есть специальный список запретных для угона номеров. Машины Сидора и его работников стояли в этом списке не на самых последних строчках. Дейл говорит, что вообще дверь машины не запирает. Врет, конечно, но не на пустом месте.

Войдя в гараж, Игорек зажег лампочку и прикрыл за собой дверь. Пошарив рукой под верстаком, он извлек промасленную тряпочку и, развернув ее, достал «нужную в хозяйстве вещицу». Именно так назвал небольшой никелированный «Браунинг» продавший его Игорьку парень.

Полгода назад к Сидору прорвался какой-то немытый молодой человек, сказал, что он «диггер», исследователь московских подземелий, и начал вымогать деньги. Сидор отвел его к Игорьку и попросил выслушать непредвзято. Если дело может быть стоящим – не отказывать. Игорек долго слушал бред о подземных сокровищах, за которыми надо только нагнуться. Диггер просил, честно говоря, немного – тысяч пять-шесть. Причем не наличными, чтобы никто не подумал, что он может их растратить – он предлагал список оборудования, без которого его изыскания невозможны. Ему нужны были не деньги, а «железки».

Игорек остался глух к его доводам. Расстроенный диггер предложил купить у него, хотя бы вот эту фигню – и достал пистолет. Игорьку пистолет был не нужен, но цена в сто долларов его соблазнила. Парень нашел его где-то под землей, отреставрировал, и клялся, что он «рабочий». В общем, Игорек купил пушку, а потом долго жалел, не зная, зачем он потратил сотню.

Но теперь он хорошо понимал смысл поговорки «Тяжело в деревне без нагана». Сегодня эта штука была, действительно, нужной в хозяйстве. Патронов с ним было всего десять, два из них Игорек расстрелял в подмосковном лесу, проверяя работу покупки. Работало нормально, с пяти шагов Игорек в дерево попал.

Обтерев пистолет и руки чистой тряпкой, Игорек сунул его в карман и сел в машину. Через часок-другой можно было ехать к «Сидоровой козе».

Около восьми вечера Игорек подъехал к дому Анечки и, оставив машину у подъезда, поднялся в квартиру. Девушка встретила его в простом, но изящном домашнем халатике, который не доставал ей даже до колен. Она подготовилась к его приходу и постаралась привести себя в порядок, причесалась и сделала макияж, но припухшие веки и бледность лица выдавали недомогание.

– Да что ж с тобой случилось, милая? – с деланным состраданием пожалел ее Игорек, снимая куртку. – Приболела?

– Не обращай внимания, – махнула рукой «больная». – Сейчас все будет в порядке. Сижу дома одна, как мышь в норе, вот и чахну. Ты мой спасательный круг, так что не рассчитывай быстренько посидеть и смотаться, я тебя не отпущу.

Анечка прикусила язык, вспомнив его последнее скоропостижное бегство, но Игорек сделал вид, что не заметил. Он прошел в комнату и расслабленно повалился в кресло.

– Здорово то как! Целый день как белка в колесе. Домой придешь – пусто, скучно. Все вечера один. Мотаться по презентациям и тусовкам – никакого здоровья не хватит. Да и не интересно мне там. Кто туда ходит? Одним лишь бы пожрать на халяву, другие ходят себя показать, какие они крутые и знаменитые, вышагивают, как павлины. А на деле главная цель, чтобы про них не забыли. Третьи за свои большие бабки хотят приобщиться к миру «великих», мол, я с таким то пил, так себе парень. Журналисты, что там крутятся в этих кругах, так те хуже пираний. Все, что видят, называют скандалом. Женился Филя на Борисовне – скандал, развелся Пресный с Кристиной – скандал, родился ребенок у «академиков» – опять скандал. Да какой может быть скандал в свадьбе, разводе или родах? Это же либо нормальные человеческие чувства, либо просто бизнес.

А эти все вывозят в слюнях, разжуют, перелепят. Читаешь, как идиот, и на самом деле кажется, что это что-то ненормальное. Откуда у Саши с Лолой дети? Нет, что-то здесь не так! Есть какая-то подоплека, не зря журналисты про это пишут!

Через час уже понимаешь, что все нормально, это норма, это жизнь. Но фамилия шакала с блокнотом уже зацепилась в памяти. Вот и он уже знаменит! А всего лишь и надо поднять ногу на дерево – и все твой след заметят.

Нет, не мое это. Меня от них тошнит. И дома тоскливо. Друзей нет. Новых заводить, так девять шансов из десяти, что для них вся моя прелесть в моем кошельке. Из крутых приятелей тоже не наберешь, снобы одни, или зацикленные на бабках.

С девчонками тоже тоска одна. Нормальные девушки в моем лесу не водятся, а где есть простые и умные – там я не хожу. Приведешь домой очередной спермосборник, ночью на такси посадишь, а утром не можешь вспомнить, как ее звали, и как она выглядела. Через пару дней запросто можешь с ней по новой познакомиться.

Холодно у меня как-то. Негде погреться, расслабиться. Поговорить по-человечески не с кем. Вот у тебя мне подозрительно хорошо, уютно.

Я в прошлый раз потому и сбежал так неожиданно, что мне слишком хорошо стало. Побоялся прикипеть, а то, не дай Бог, еще и влюбиться. Что мне тогда делать?

Игорек прервал свой почти шекспировский монолог и поднял взгляд на Анечку. Она сидела напротив, подперев подбородок кулачком, и смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Да, Игорек, ты – это что-то, – задумчиво сказала она, нарушив молчание. – Я никогда не думала, что ты… что ты такой!

– Это плохо?

– Наоборот. Но это так неожиданно! Я даже не знаю, что делать. Но я тебя так понимаю! Мы с тобой родственные души. Ты такой хороший, оказывается.

– Не перехвали, а то застесняюсь.

– Нет, правда!

– Может нам вместе жить надо, а?

Анечка усмехнулась недоверчиво и, поднявшись с места, спросила:

– Ты виски пьешь?

– Вообще-то я за рулем, – с сомнением сказал Игорек. – До утра, надеюсь, выветрится?

Он испытующе посмотрел хозяйке в глаза. В ее взгляде мелькнул лукавый огонек, она помедлила немного и, мягко улыбнувшись, согласилась:

– Выветрится.

– Тогда «Джонни Уокера», если есть.

Анечка подошла к бару, а Игорек встал и направился к двери в ванную:

– Я умоюсь, если ты не возражаешь. Весь день в машине, пропылился.

Хозяйка не возражала.

В ванной Игорек пустил воду и посмотрелся в зеркало. Нет, он, явно, работает не по призванию. Ему нужно было идти в артисты. Развести Лешу – это можно было посчитать случайностью, вызванной экстремальностью ситуации. Но сейчас на это не сошлешься. Ему нужно было остаться с Анечкой, и он это сделал, причем, не напрягая ее. Все было сделано экспромтом, словно он всю жизнь этим занимался. Он так вошел в роль, что на самом деле начал ей жить, и ему трудно было признаться, что это игра. Ему сейчас и вправду нравилась Анечка, он хотел ее, и жалел.

Но нельзя было роли позволить взять верх. «Я здесь только для того, чтобы исполнить задуманное. Никаких сантиментов!» Он бросил в лицо несколько пригоршней воды, вытерся полотенцем и вернулся в комнату.

Анечка встала ему на встречу и протянула бокал с виски. Игорек отпил глоток, поставил бокал на столик. Девушка стояла очень близко, он ощутил ее аромат, возбуждающий желание. Он скользнул взглядом по ее тонкой стройной фигуре, задержавшись на груди, которую полупрозрачная ткань халатика не скрывала, а, скорее, подчеркивала. Высокая, хорошо развитая грудь, покачивающаяся при каждом движении, на ее хрупком теле с узкой спиной и плоским животом без малейшего признака жирка, выглядела необычно и чрезвычайно сексуально.

Она перехватила его взгляд, но не смутилась, ощутив лишь приятное волнение. Зная свои сильные стороны, она и не сомневалась в подобной реакции, наоборот, было бы странно, если бы мужчина не потерял голову от ее женских чар. Анечка расправила плечи так, что разошедшийся запах халатика еще больше открыл ее прелести, и глубоко, до легкой дрожи, вздохнув, позвала:

– Ну, что же ты? Иди ко мне…