Автомобильная авария – тоже неплохо. Но «бурундуки» проверяют машину шефа перед каждым выездом лично и досконально. К тому же, попытавшись подобраться к машине Сидора, обязательно засветишься. Ну и последняя причина – Игорек был абсолютным «нулем» в машинах. Водить он немного умел, по Москве передвигался без посторонней помощи, но карбюратор от радиатора вряд ли мог отличить, и даже масло менял только в фирменном автосервисе. Самая серьезная поломка, с которой он мог справиться – грязное стекло. Соответственно, и тормоза испортить он не в состоянии. Игорек попытался сосредоточиться и не «бредить», а мыслить предметно, не отвлекаясь на фантастику. Способ должен быть простым, стопроцентным, выполнимым. Любой недочет, и «бурундуки» его вычислят.

Мыслить предметно оказалось сложно, так как следующая идея, посетившая светлую голову начинающего убийцы, оказалась идеей о самоубийстве. К сожалению, ни столкнуть Сидора с лестницы, ни выкинуть его из окна, ни повесить на шарфе Игорьку было не по зубам. Даже «больной, пьяный и связанный» Сидор в свои шестьдесят скрутил бы молодого, но тщедушного юриста в бараний рог в считанные секунды. Может, отравить? Это уже интересней. Но бычье здоровье Сидора даст ему время сообщить о недомогании своим «мальчикам», и тогда версия самоубийства рассыпается. Чтобы свалить его сразу и наверняка, нужен сильный яд, которого у Игорька не было. И ударившись в поиски зелья, обязательно, наследишь. Кроме того, самоотравление, не подкрепленное предсмертной запиской, сразу же вызовет подозрения. Дальнейшие события рисовались четко – вскрытие, милицейское расследование, и Чип и Дейл, стоящие на пороге его квартиры даже раньше, чем о нем вспомнят в милиции. Сфальсифицированная записка – и результат тот же. Экспертиза, милиция и эти чертовы «грызуны». Тьфу!

Что еще упоминается в этих глупых книжонках? Фен или электробритва в ванну? Неплохо, но таким образом разве что жена может расправиться с поднадоевшим муженьком, а Игорек может оказаться в одной комнате с моющимся Сидором, только если его приведут топить. Протянуть проводки? Тогда уж лучше письменно объявить о своем участии в преступлении.

Игорек устало опустил голову на руки. Не может же такого быть, чтобы не было никакого выхода! Думай, думай!

Внезапно в голове что-то сверкнуло молнией. Сверкнуло и пропало. Игорек вздернул голову и напрягся. Куда ушла мысль? Через несколько секунд он понял, что мысль никуда не ушла, она просто еще не сформировалась. На эту вспышку подействовал какой-то внешний раздражитель. Какой?

Игорек прислушался к звукам за окном. Тишина. Посмотрел, зачем-то, на свои руки. Медленно огляделся. В темной квартире не горел свет, лишь телевизор что-то тихо бубнил. Игорек еще раз посмотрел вокруг – ничего, кроме телевизора. Наваждение какое-то!

Игорек пригляделся к происходящему на экране. Джон Траволта в открытом автомобиле вез куда-то подругу своего босса. Девушка привалилась к дверце, голова ее безжизненно свисала, из носа струилась кровь вперемешку с белой пеной.

По рукам пробежала нервная дрожь, отозвавшаяся в челюсти, от чего зубы Игорька клацнули. Вот так это и бывает – мучаешься всю ночь, а решение приходит как бы и без твоего участия. Прямо сон Менделеева!

Вспомнить, куда мчались герои фильма, было совсем несложно. Передозировка! Что еще может быть проще? Если память не изменяет, то девица вместо кокаина нюхнула траволтиного героинчику. Порошок очень похож по консистенции, и если ты не опытный наркодилер, то навскидку не отличишь. Сидору должен понравиться сюрприз! Кайфу-то насколько больше получит!

Игорек возбужденно хохотнул, потирая руки. Шеф в Америке не «употребляет», за неделю соскучится и не преминет заложить в ноздрю сразу по приезду, вечерком, или дома, или у своей промокашки. Операция, в отличие от предыдущих прожектов, вполне осуществимая. Теперь вопрос уже в технических деталях, которые можно обдумать с утречка.

Кажется, Стивен Кинг как-то пожаловался, что некоторые преступники берут способы совершения своих черных дел из его книг, и посоветовал судить таких два раза – раз за само преступление, а второй раз – за плагиат. Не зря сказал! Оказывается, вопреки общераспространенному мнению, смотреть и читать детективы иной раз бывает полезно.

Решившись на убийство и придумав способ его осуществления, Игорек испытал невообразимое облегчение. Он дошел, улыбаясь, до постели, разделся, мурлыкая какую-то песенку, лег и уже через минуту спал чистым и спокойным сном первоклассника, исправившего двойку.

Дейл в широких шортах и бешеной расцветки гавайской рубашке сидел за деревянным столиком и мрачно наблюдал, как Чип вздрючивает охранников, которых они постоянно нанимали, приезжая сюда. Может быть в Сан-Франциско или Нью-Йорке криминал и не давал людям покоя, но здесь янки, откровенно, маялись дурью. Они элементарно забыли настроить инфракрасные датчики системы охраны периметра по массе, и всю эту ночь носились по участку, гоняя зайцев, которые пришли неизвестно откуда целой делегацией и каждые десять минут активировали сигнализацию. Чип и Дейл просто не могли вообразить себе подобную безалаберность, поэтому и сообразили о причине постоянной тревоги лишь к утру.

Сейчас, в порядке наказания и воспитания, Чип проводил с ними практические занятия по рукопашке. Секьюрити, среди которых, разумеется, отыскался бывший рейнджер и два морских пехотинца, поначалу не восприняли малогабаритного Чипа всерьез, но через пять минут все как один с разбитыми носами слушали его наставления. Это была коронная шутка Чипа – он заранее предупреждал, что разобьет противнику нос и выполнял свое обещание. Для уважающих себя бойцов это было немалым унижением, но среагировать на его удар почти никому не удавалось.

Наконец, Дейлу надоело смотреть на избиение, и он подошел поближе.

– Кончай издеваться над ними, поговорить бы надо, – лениво бросил он другу по-английски.

– Еще один русский боец! – неприязненно высказался здоровяк с разбитым носом. – Вы можете драться только на улице, в спортзал вас без намордников пускать нельзя.

– Совершенно верно, мистер спортсмен. Мы на улице и работаем. А вы можете получить расчет, нам олимпийцы ни к чему.

– Это будет решать ваш босс.

– А может еще и профсоюз? Решать буду я. Если ты будешь стоять на ногах через минуту, то останешься и получишь прибавки.

Охранник с готовностью вскочил, решив реабилитировать себя после поражения темноволосому худышке. Этот-то пузан ничего не сможет противопоставить чемпиону университета по кик-боксингу!

Он нанес несколько быстрых пристрелочных ударов, но русский неожиданно легко для своей массы от них ушел, причем, не двигаясь с места, только качая корпусом. Еще один удар, на этот раз прицельный – в голову. Русский отклонился в сторону и поверх рук противника влепил ему в лоб.

– Кого мы набрали?! – сокрушенно вздохнул Дейл, глядя на лежащего на песке без движения «чемпиона», – Они нас и от комаров не защитят!

– Передайте ему, чтобы собирался домой, – сообщил Чип остальным. – А сами за работу. Если еще раз проколетесь, я вам такие рекомендации дам, что вас больше не возьмут даже в таксисты. Обещаю.

Друзья зашли за дом и сели за поленницей дров для камина. Дейл протянул банку пива «Олд Милуоки».

– Как ты пьешь эту гадость? – возмутился Чип, сделав один глоток.

– Я понимаю, что надо было с собой тверского привезти, но уж чем богаты.

– Так что же тебя гнетет, друже?

– Сам не знаю. Какое-то поганое предчувствие, – насупился Дейл. – Не могу отделаться от ощущения, что мы что-то упустили из виду. Носом опасность чую, а откуда – не могу понять.

– Это тебя зайцы напрягают. Не выспался – вот и маешься.

– Какие, к черту, зайцы!

– Ну какие могут быть проблемы с этой турфирмой? Сделка копеечная!

– Да нет, не в этом дело, здесь все как раз на сливочном масле. Что-то мы дома не доделали. Старик еще чего-то дуркует. Игорька простить решил.

– Решил и решил. Это его дело. Полезем в управление, он нам живо носы прищемит. Думаешь, Игорек может «заказ» сделать?

– Он бутылки лимонада в кабаке заказать не сможет.

– Тогда кто? Алим?

– Ему это сейчас невыгодно.

– Ну, знаешь! Я твое подсознание уважаю, но ты давай как-нибудь конкретнее.

Уважать Дейловское подсознание стоило. Оно не раз их выручало. Сначала в Афгане, где они служили на одной точке в Мазари-Шарифе. Тогда старый байбак с тяжело навьюченным ишаком приближался к их посту. Ничего необычного в этом не было, но Дейл (правда, тогда его так еще никто не звал), вдруг, занервничал, задергался, оглядываясь по сторонам, а когда до старика оставалось не больше двадцати метров, неожиданно для всех вскинул АКС, и короткой очередью свалил приближавшегося. Лейтенант, бывший с ними, обомлел и, разинув рот, уставился на стрелка. Тот и сам был в шоке – это же верный трибунал, убийство мирного дехканина!

Его тут же разоружили, но когда решили проверить груз, оказалось, что ишак под завязку был загружен тротилом, а у старика под халатом нашелся пульт дистанционного управления взрывателем. После расследования выяснилось, что старик этот ни больше, ни меньше как отец главаря местной банды Карима-Шайтана. Банда была небольшой, но разведданные показывали, что он планировал заняться крупной контрабандой опия на территорию тогда еще советского Таджикистана. Допустить этого было нельзя, и группа спецназа ГРУ нанесла упреждающий удар и уничтожила всю банду, включая самого Карима. Отец этого не простил и, не имея возможности добраться до спецназовцев, базировавшихся в Кабуле, решил подорвать вместе с собой первых попавшихся «шурави». Дейл тогда, фактически, спас весь отряд, но сержантских лычек все же лишился.

Еще более невероятный случай произошел в Карабахе, где Дейл, помаявшись в мирной жизни, воевал на стороне армян в русском батальоне разведчиком. Под Мардакертом одна установка «Град» айзеров доставляла им большие неприятности. Действовала она грамотно, то и дело меняя позиции. «Хачики» решили послать разведку. Всю ночь их группа ползала на пузе по горам под носом азербайджанских патрулей. Под утро усилия были вознаграждены – они засекли, как «Град» устанавливали, чтобы утром обстрелять позиции армян.

Получив наводку, армяне быстро выкатили батарею гаубиц в нужное место и уже готовились накрыть «турок». Дейл сидел рядом с орудиями и с помощью японского радиосканера «прощупывал» эфир, хотя это было совершенно ни к чему. Но вот это пресловутое подсознание не давало покоя и он остервенело накручивал настройку, боясь не успеть. Куда не успеть, он и сам не знал. Артиллеристы заканчивали последние приготовления, когда в эфире зазвучали переговоры азербайджанских ракетчиков. Дейл побелел, как покойник, и махнул рукой командиру батареи и потребовал, чтобы огонь открыли не раньше, чем через десять минут. Тот ничего не понял, но поверил разведчику – русские там пользовались уважением, тем более, что их батальон «работал» не за деньги, а за идею. Деньги выдавались чисто символические.

Дейл объяснил, что «турки» сейчас подвезут боекомплект, вот тогда их и лучше накрыть. «Отмазавшись», он отошел в сторону с учащенно бьющимся сердцем. Это было невероятно, но не проверить он не мог.

Скрывшись за кустами, он поднес ко рту рацию, и сдавленно произнес, не веря сам себе:

– Генка, это ты?

Через несколько секунд из динамика раздался напряженный голос:

– Кто это?

Дейл не знал, как общаться, чтобы не сорвать операцию и не убить друга. Наконец он решился и начал говорить на фарси, рискуя, что афганские моджахеды, водившиеся среди азербайджанских войск, его «расколют».

– Помнишь Мазари-Шариф?

Невидимый собеседник долго молчал, а потом потрясенно вымолвил:

– Да.

– Тогда быстро уходи. Через десять минут мы накроем этот квадрат.

После этой радиобеседы, которую слышало множество посторонних ушей, у Дейла начались неприятности. «Град» был, как и положено, уничтожен, но после переговоров с противником по радио ему перестали доверять. Через пару недель он вернулся в Москву, где в скором времени встретился с Чипом.

У того судьба сложилась еще драматичней. Услышав предупреждение он ушел «до ветру», и, скрывшись за кустами, припустился во все лопатки. А за спиной уже слышались взрывы армянских снарядов. Весь его расчет погиб, его посчитали предателем и хотели расстрелять, но ему удалось сбежать.

После того случая они уже никогда не расставались и вскоре стали тем, кем были сейчас. И если Чип был холодным практиком, то Дейл продолжал прислушиваться к своим чувствам, которые отточились до уровня звериных инстинктов.

Вот и теперь он мучался от такого приступа, не в силах понять, что его вызвало. Он хотел ударить первым, но не знал куда.

– Ладно, не грузись, – попытался его успокоить Чип. – Дадим задание охране в Москве к приезду все разведать и усилить меры безопасности. Прорвемся.

Дейл расстроено махнул рукой. Потом, чтобы разрядиться, достал пистолет и выстрелил в стоявшую метрах в сорока сосну, отбив сухую ветку. Через секунду из-за угла дома показался бдительный охранник, у которого еще не перестала сочиться кровь из носа. В руках у него было помповое ружье. Он напряженно вглядывался в сторону сосны, от которой отлетела ветка, не замечая парней за поленницей.

Дейл раздосадовано скрипнул зубами и швырнул пивную банку в «сторожа», попав ему прямо по голове. Тот вскрикнул и упал на землю, таращась по сторонам.

– Смотреть надо не туда, куда пуля попала, а туда, откуда она прилетела! Козел! – заорал Дейл. – Как работать с такими придурками? Ладно, пойдем, телек посмотрим.

Утром Игорек, наконец, покинул свою квартиру после почти двухдневного затворничества. «Как Илья Муромец, надо было тридцать три года на печи просидеть, да думу думать», – расстраивался он, спускаясь в лифте. Времени для осуществления плана оставалось не так уж и много. Да и плана, как такового, еще не было. В такой спешке только бы ошибок не наделать.

Он сел в свой бледно-голубой «Шевроле-Кавальер» и запустил двигатель. Небольшая ладная машинка, удобный салон, мощный мотор, а главное, в Москве таких почти нет, не затеряется. Лучше бы, конечно, «Порш» заиметь, но на такую лошадку денег не хватает.

«Чеви» выкатился со двора, остановившись перед выездом на дорогу. Игорек в растерянности положил подбородок на руль. Куда ехать? «Экстези» можно взять на любой дискотеке, марихуану прямо на улице, а где купить «бомбу»? Если искать в общих местах, то придется спрашивать у всех подряд, иметь дело с незнакомыми людьми, наркоманами, которые сдадут его за полпорции наркоты.

Сзади раздался рев сигнала большого черного джипа, которому машина Игорька загораживала дорогу. Игорек вздрогнул от неожиданности и нажал на газ, вылетев на дорогу и едва не столкнувшись с грузовиком. Приступить к действию оказалось сложнее, чем работать мозгами сидя в кресле.

Через два часа бесцельной езды по городу хаос в голове начал складываться в некое подобие конкретной мысли. Мыслью этой был Леша-Перпл, достопримечательность студенческой общаги, в которой Игорек провел первые полтора года столичной жизни, пока Сидор не снял ему небольшую квартирку. Леша-Перпл, вечно пьяный, а чаще обкуренный и обдолбанный парень, неизвестно что делающий в ВУЗе, был страстным поклонником группы «Дип Перпл». Его основным занятием было хождение по этажам общежития и выпрашивание денег «на лечение». В свободное время он настойчиво рассказывал всем об истории, дискографии, музыкальных особенностях, личной жизни и других замечательных нюансах его любимой группы. Если ему хотелось подискутировать, он спрашивал, кто гитарист в «Перпл», и если экзаменуемый с первого раза не называл Ричи Блэкмора и всех его «подельников», то запросто мог получить в морду. Игорька Леша уважал, потому что он запомнил всех музыкантов с ходу, никогда не ошибался и не отказывал в разговоре. Однажды в порыве признательности Леша пригнулся к лицу Игорька и, дыша перегаром, таинственно прошептал: «Хочешь, я покажу тебе их фотографию? У меня есть с собой». Отчаявшийся отвязаться от меломана Игорек согласно кивнул головой. Тот оглянулся по сторонам, залез в нагрудный карман и достал оттуда смятую бумажку. Когда он ее развернул, с Игорьком чуть не случилась истерика. На Лешиной реликвии, представлявшей собой обычный тетрадный листок в клеточку, синей шариковой ручкой было жирно выведено «DEEP PURPLE». И все!

Справедливо предположив, что Леша не может не знать, где купить «кайф», Игорек решил начать поиски с него. Леша был коренным москвичом, и жил в ста метрах от общежития. Общага же была для него первой и последней любовью, стилем жизни.

Подъездная дверь дома старой постройки была сломана, и Игорек мысленно перекрестился. В таких домах жили обычно или старые москвичи, или коммерсанты – и те, и другие народ крайне подозрительный, и если бы на двери стоял кодовый замок или домофон Игорек вряд ли смог бы внятно объяснить к кому и зачем он пришел.

По лестнице он поднялся на третий этаж и позвонил в железную дверь. Открыла солидная дама лет пятидесяти. Игорек растерялся. Он знал, что Перпл был непутевым сынком довольно приличных родителей, но был не готов встретить настолько ухоженную женщину.

– Извините, а Леша дома? – выдавил он.

– Вы уверены, что пришли именно к моему сыну? – спросила женщина, недоверчиво оглядев хорошо одетого и холеного гостя.

– Да. Мы раньше были довольно близкими приятелями, когда учились, – уже уверенней ответил Игорек.

Женщина молча отступила, пропуская визитера, и равнодушно махнула в сторону дальней комнаты.

Игорек прошел по длинному коридору, в котором стояли стеллажи с книгами, вошел в нужную дверь и невольно встряхнул головой. Комната разительно контрастировала с чистой и добротно обставленной квартирой. Если назвать ее свинарником, то поросята могли бы не на шутку обидеться. Больше подходило слово «гадюшник».

Шкаф был открыт, вещи валялись на полу, вперемешку с пустыми бутылками, скудная мебель сдвинута со своих мест, будто кто-то что-то искал, даже кровать стояла наискосок, в воздухе повис кислый запах прокуренного и давно не проветриваемого помещения. Посреди всего этого безобразия на смятых простынях разобранной постели возлежал Леша-Перпл в наушниках и с сигаретой в зубах. Игорек напрягся, увидев на столе пачку «Беломора», явно предназначенную для забивки косяков, но, заметив, что во рту у Леши что-то с фильтром, успокоился.

Хозяин не обращал на вошедшего никакого внимания. Игорек потоптался минуту и, осторожно прокладывая себе путь, подошел к магнитофону и нажал на «стоп». Перпл медленно открыл глаза и осоловело уставился на него. После продолжительной паузы он, наконец, установил, что находится в комнате не один, и хрипло спросил:

– Ты кто?

Игорьку неприятно было здесь находиться и жутко хотелось уйти, но, сделав над собой усилие, он мягко произнес:

– Я Игорь. Мы с тобой в одной общаге жили. Года четыре назад. Помнишь?

Перпл отрицательно покачал головой.

– У меня к тебе дело, Леш. Серьезное дело, – терпеливо продолжал Игорек. – Ты не пожалеешь.

Леша снова долго молчал, словно не понимая, что ему говорят, а потом равнодушно потребовал:

– Включи магнитофон.

Игорек ощутил приступ отчаяния. Неужели успех его дела зависит от этого мутанта? Тогда ништяк его перспективы. Надо срочно реанимировать эту мумию, или все сорвется. И надо идти ва-банк.

Он подошел поближе, снял с Перпла наушники и отшагнул назад.

– Хочешь в морду? – утвердительным тоном спросил Леша.

– Я хочу с тобой поговорить.

– Я говорю только с «телефоном доверия», – отрезал собеседник.

– Все еще ширяешься?