Цитаты из книги «Стеклянный страж»

Раз ты мог и не сделал – это хуже, чем если ты изначально туп как полено. Из полена, в конце концов, всегда можно вытесать Буратино.

Счастье как шоколад. Надо есть его вместе, а то и шоколада перехочется, и зубы станут того цвета, когда улыбнешься только маме и зубному врачу.

Зрение у людей так устроено, что они замечают прежде всего то, что от них скрывают. Если перед ними промаршируют сорок лысых – они даже бровью не поведут. Но если у сорок первого будет зачесанная волосинка, то это все: конец и гибель.

Эльфа! Ты стоишь в огромном зале, в полной темноте. Тебе надо пройти сто шагов, чтобы щелкнуть выключателем и зажечь свет. Но мрак тебя отвлекает! Он заставляет тебя то зевать и чесаться от лени, то вертеть головой, то падать на пол, то нетерпеливо подпрыгивать, то психовать, то флакать от жалости к сефе, то кидаться бежать в противофоложную сторону и, врезавшись в стену, разбивать нос. Тебе кажется, что ты сделала чудовищно много, больше всех, что ты выбилась из фил. Но ста шагов-то ты не прошла! Даже фять шагов не фрошла!»

Высший пилотаж мрака – заманить козленка в волчью стаю, внушив ему, что раз у него есть рожки, он тоже хищник и крайне опасный. Разумеется, финал всегда одинаков. Если козленок чудом и уцелеет, то непременно станет тем, чем становятся все выросшие козлята мужского пола.

Окупается только настоящая любовь. Если ты сфальшивил, считай, что вложил деньги в рухнувший банк

Меф подхватил ее и перекинул через плечо. Таскать девушек на руках – это мелкое пижонство в стиле фотографа у загса. Через плечо гораздо функциональнее.

– Ну и зачем мы сюда вообще идем? – спросила Даф на пятом этаже. – Конечно, если ты думаешь, что это хорошая идея… – добавила она на восьмом. – А пониже дома нельзя было выбрать? – вздохнула она на двенадцатом. – Слушай, а может, обратно, а? – пропыхтела она на девятнадцатом. – У меня ноги сейчас отвалятся! – сказала она на двадцать втором. – А с-с-сколько в до-доме в-всего э-э-этажей? – спросила она на тридцать первом. Меф смущенно остановился. – Мне кажется, мы уже где-то почти у крыши! – сказал он осторожно. Дафну это не обмануло. – Угу! Ясно! – сказала она и демонстративно уселась на ступеньку.

Привалившись плечом к косяку, Арей разглядывал его без малейшего любопытства. – Ну? – спросил он. – Я пришел, чтобы вызвать вас на бой и убить! – произнес Багров звенящим от волнения голосом. Арей зевнул. – И это все? Ради такой вот ерунды ты меня дергаешь? – Совершенно верно.

– Добрый день, молодые люди! Вы к Петрусику? – спросила она. – К кому? – перепросил растерявшийся Меф. – Ну, к Петюнчику! – уточнила дама. Даф вежливым толчком указательного пальца под челюсть закрыла распахнувшийся рот Мефа. Буслаев постепенно состыковал, что «Чемодан», «Петруччо», «Петрусик» и «Петюнчик» – одна и та же многогранная личность.