Цитаты из книги «Ладья света»

Бульон, конечно, готовил Матвей? – Откуда ты знаешь? – смутилась Ирка.– Видишь, укроп плавает и кубики моркови? Его почерк.– А если бы готовила я? – В бульоне плавала бы курица. Живая и брассом!

Джаф ждал Буслаева, поочередно примеряя на лице лучшие из своих улыбок. Их у него было штук двадцать пять, и все настолько приветливые, что становилось ясно: никакого понятия искренности для Джафа не существует в принципе.

Простота с лихвой восполнялась большим количеством коронных ударов.

– Думаете, он победит светлого? Южноамериканец пожал плечами: – Я давно уже ни о чем не думаю. Чтобы думать, надо прогнозировать. А я и за себя ничего спрогнозировать не могу.

Вроде безобидный, но Мефодий знал, что если кого-то и надо опасаться, то это именно нестрашных. Их обычно недооценивают. Почему-то все боятся искореженных, громадных, со свернутыми на сторону носами, и в голову никому не придет, что если один раз нос свернули, то и в другой свернут.

И еще: все люди бессмертны. Но иногда человек деревенеет. Оцепеневает. Застывает в тоске, в пустоте. Мозг встречает препятствие, связанное или с ленью, или с саможалением, и, ища самооправданий, годами топчется на месте. Эссиорх

Все-таки во многом Эдем – это теория, а тут, на земле, – практика. Втолкнуть теорию в практику порой так же сложно, как толстенный словарь – в нагрудный карман рубашки. Сделаешь хорошее тому, кому, кажется, совершенно нельзя делать добро, и он ответит добром – верным и горячим. И, напротив, тот, кто казался надежным, оказывается так себе человечишко. Тут – главное, за собой следить, чтоб собственные ноги не подломились. Сами себя не понимаем, а лезем понимать других. Эссиорх

Но что эта за сила, которая может противостоять самой Смерти?! Такая сила одна! Только ЖИЗНЬ, СВЕТ И ЛЮБОВЬ!

Трусит только тот, кто на что-то надеется. Кто ни на что не надеется, никогда не трусит, – отозвалась старшая валькирия.

Вера – это когда не боишься верить!