Цитаты из книги «Ладья света»

Протягивая Ирке бутерброд, она заметила у нее на шее серебряный жетон на цепочке. На жетоне было выбито – О, ты тоже любишь море! – воскликнула Бэтла. – Просто обожаю. Море – мечта идиота! – мрачно подтвердила Ирка. В отличие от Бэтлы, она хорошо знала латынь.

– На сегодня все! Завтра с утра на «Черкизовской»! Едем тренироваться за город! Быть всем! – приказала она. – А кто не может? У кого работа? – поинтересовалась Хола.– Тот отпрашивается!– Все это очень мило, конечно. А если начальство не отпустит? – Распахиваешь окно, берешь директора за ногу и, держа его головой вниз, говоришь таким же медовым голоском: «Ну что, кто кого отпускает?» – отрезала Фулона.

Теперь мрак не предпринимал особенных усилий, чтобы получить эйдос Варвары. В конце концов, яблоко от яблоньки далеко не падает, а яблонькой-то был сам Арей, тоже далеко не первый гуманист во вселенной!

– С философской точки зрения любовь – это высокая степень эмоционально положительного отношения, помещающего объект в центр жизненных потребностей субъекта и пробуждающая у субъекта ответное чувство того же градуса напряженности и позитивного отклика…

Он вспомнил анекдот о недовольном мужике, который только тогда понял, что у него просторная изба, когда по совету соседа взял к себе в дом козу, овцу и теленка, а через год выгнал их в хлев.

Кто переносит печальное, тот сподобится и радостного, и кто претерпевает неприятное, тот не лишен будет части и в приятном.

Есть такое тартарианское понятие «подмес». Суть подмеса состоит в том, чтобы говорить человеку вещи, с которыми он заведомо будет согласен. Допустим, «небо голубое», «трава зеленая», «надо чаще улыбаться», «дружба – великая вещь!», «дети – цветы жизни». Человек млеет от этого единства оценок, совпадающих с его собственными, постепенно теряя бдительность, а когда он начинает верить безоговорочно, не фильтруя мозгом, ему говорят: «Убей маму кирпичом!» или «Отдай мне свой эйдос!

Сургут… Точнее, окрестности Сургута ближе к Нефтеюганску. Кто-нибудь когда-нибудь летал в Сургут?

Может, не на восток? Может к свету?

Ирка до боли любила вечерние троллейбусы – за их электрический гул, за внезапное троганье и даже за то, что у них порой соскакивали «усы» и водитель выбегал, чтобы вернуть их на место.