Домой он вернулся в подавленном настроении и только лишь буркнул «Позже!» в ответ на бабушкин вопрос про обед. Он прямиком направился в свою летнюю резиденцию на балконе и, откинув входную занавесь, к своему великому удивлению и недовольству обнаружил целую компанию в своём укромном месте, во главе с младшим братом. Боря восседал на одной из подушек, а вокруг него расположились его ближайшие соратники: непременный Чебурашка, Гена Крокодил, Крошка Енот и котёнок по имени Гав. Все в сборе, только его, Ивана, не спросили!

– Ты чего тут устроил?! – завёлся он. – Я разве тебя не предупреждал? А ну, марш отсюда, и забирай весь свой хлам с собой!

Малыш, ни слова не говоря в ответ, собрал, как мог, всех своих друзей и на коленках выполз из палатки, потеряв по дороге кого-то из «сподвижников». Ваня со злостью вышвырнул его наружу, плотно задёрнув вход. Мельком он заметил надутые Борькины губы и пухлые детские ручки, прижимавшие к себе игрушки. «Ничего, в следующий раз не сунется без спроса!», – подумал он и откинулся на подушку.

Мысли начали проноситься в его голове, словно маленькие гоночные машинки на экране телевизора. Нужно было собрать их всех в один гараж и попробовать сосредоточиться: зачем Сергею нужен был его «Электроника», без зарядного устройства? Допустим, играет, похвастает перед своими корешами. С другой стороны, зарядку можно купить в Доме Быта и дальше пользоваться игрушкой, но почему-то Ваня в этом сомневался. Скорее всего, они избавятся от «Электроники». Вряд ли выбросят – наверняка попробуют продать. Но продавать в скупку или ломбард без документов не получится, поэтому, скорее всего, пойдут – куда? Конечно, на «толкучку», где всегда можно зацепить какого-нибудь заинтересованного покупателя, он сам сколько раз видел таких продавцов на блошином рынке. Вот оно! Оставалось решить, что же он предпримет, когда обнаружит их со своей «Электроникой». Если, конечно, его догадки оправдаются.

Или ещё вариант – пойти заявить в милицию. Но выделят ли ему милиционера, чтобы прочесать рынок? Скорее всего, нет: у них других дел всегда хватает, да и примут ли его без родителей? Или дождаться родителей и рассказать им всё? Нет, не серьёзно. Время уходит, нужно самому решать проблему.

Он выглянул во двор – там его знакомых не было видно. Оли тоже не было. Иногда она вместе с маленьким братиком сидела на детской площадке и что-нибудь читала, пока тот ковырялся в песочнице, и Ваня бы хотел подойти, да повода не было: не скажет же он, в самом деле: «Здрасьте, что читаем?» или ещё глупее – «Как твоего братца звать? А мой – Борька, они почти одного возраста!» Хотя, почему бы и нет? Вот если бы их братцы ходили в одну группу детского сада, то хоть какой-то прок от них был.

Иван вылез из штаба и, проходя мимо спальни, увидел, что Боря лежал в своей кроватки, крепко обняв Чебурашку. Мальчуган всегда спал после обеда – маленький ведь ещё. Ваня не мог себе представить, как можно было терять драгоценное время каникул – себя в его возрасте он помнил уже смутно. Что-то сейчас подтолкнуло его подойти к кроватке и присесть на стоявший рядом стульчик. Глядя на мирно спящего малыша, такого безобидного и крохотного, на которого он недавно накричал, ему стало жалко и себя, и его. Бориска ведь не виноват, что он маленький и не умеет соорудить себе такой же шалаш. Он ему, Ивану, не сделал ничего дурного, в общем-то: не отнимал у него «Электронику», не подбрасывал с корта мячик, не трепался родителям про разные проделки – он был обычным маленьким человеком, простым и чистосердечным, и совсем не умел ещё творить большие пакости, а Ваня, старший брат, пример и опора, наорал на него с утра по пустякам. Ему вспомнилось, как мама иногда говорила: «Береги своего братика. Возможно, когда-нибудь он останется единственным родным существом для тебя на земле». Он всегда отмахивался. А теперь заметил, что в уголках Бориных глаз остались еле различимые следы от высохших слёз. Брат на него обиделся – тихо, не по-детски молча, и бабушке ничего не сказал, и не наябедничал по телефону родителям. Иван протянул руку и погладил его по жидким волосам, беспорядочно сбившимся на детской мягкой подушке. Неожиданно Боря пробормотал с закрытыми глазами, словно сквозь сон:

– А ты ему подарил свою игрушку?

Ваня замер. Борька подсматривал за ним с балкона из бинокля, вот шпион!

– Ты чего не спишь? – пробубнил он.

– А ты дружишь с Вовкиной сестрой?

– С чего ты взял?

– Она потом несколько раз оглядывалась на тебя. Ты, что ли, мячик ей не отдал?

– Как – оглядывалась? Ты уверен? – у Вани сердце подскочило к горлу.

– Конечно, у папы хороший бинокль.

– И что, прямо оглядывалась? Сколько раз? – не унимался старший брат.

– Несколько. Ты дашь мне поиграть «Тронику», когда назад её возьмёшь?

– Ну… тот мальчик немного поиграет… потом дам.

– А-а! Мы тоже так играем – сперва я дам Славе свой грузовик, а потом он мне.

– Так ты точно видел, что Вовкина сестра оглядывалась?

– Ага. А он тебе сегодня отдаст, и ты дашь мне?

– Не знаю. Может, сегодня. Может, завтра. Если он её не потеряет.

– Как же он может потерять чужую игрушку? «Троника» дороже грузовика.

– Ну, бывает.

– Значит, он тебе новую даст.

«Ага, точно – догонит и ещё раз даст», – подумал Ваня, но вслух не стал этого говорить. То, что такой вариант развития сегодняшнего утреннего инцидента возможен, он не сомневался. И всё равно за своей спиной он чувствовал крылья – пока ещё маленькие, но которые могли бы вырасти до таких размеров, чтобы он мог летать по жизни от счастья. Он нагнулся, поцеловал брата в щёку и прошептал:

– Всё, спи!

На кухне бабушка суетилась возле плиты, и он ласково обнял её за плечи и спросил:

– Бабуль, чего мне обедать?

Она обернулась к нему и указала на кастрюлю с супом и фрикадельками. Рядом стоял поднос с плюшками. Им с братом нравилось, когда бабушка у них гостила. В последнее время это случалось не так часто, как раньше, когда она почти целыми днями нянчилась с маленьким братом, потому что маме нужно было работать, и порой они оба по ней скучали, а она по ним – Ваня в этом был уверен, когда виделся с ней. И по деду тоже, хоть и суров был порой его взгляд – но это «для порядку», как говаривала мама.

– Давай садись, набегался, поди, – ласково проворчала бабуля.

Он сел за стол. Не то чтобы был голоден – аппетита не было вообще, а так, чтобы её не обидеть. После его утренней прогулки, похоже, досталось всем – и Борьке, и бабушке, и ему самому. Но больше всех досталось тем троим с поляны – буквально целая и почти новая «Электроника». Осадок от этого происшествия неприятно оттягивал сознание, но, вместе с тем, в голове витали также и разные приятные предчувствия, которые… омрачались лишь потерей дедушкиного подарка. В простодушных словах младшего брата ещё было что-то важное – Ваня не мог до конца осознать, что именно, но ему казалось, что это нечто могло бы стать решением его неожиданно возникшей проблемы.

Так оно впоследствии и вышло.

* * *

Рынок гудел.

Сектор, где обычно толпились разного рода бродяги и прохиндеи, с виду вполне приличные и даже немного загадочные, расположился на задворках этой столповой империи товара и денег, что, в принципе, было неудивительно и даже закономерно – считалось, что туда не дотягивается рука блюстителей социалистического порядка времен грозного Андропова. Впрочем, так оно и было на самом деле.

Ваня медленно брёл между рядов, внимательно вглядываясь в лица торговцев – не тех, что за прилавками под грязными балдахинами обхаживали собственный ассортимент, а тех, которые переминались с ноги на ногу рядом, суетливо осматривали потенциальных покупателей быстрым воровским взглядом, оценивая их денежные возможности и видимые потребности. Ни Сергея, ни Петроски, ни Паши не было видно.

Мальчик несколько раз обошёл этот пятак, но всё безуспешно, и он уже начал приходить к мысли, что ошибся в своих прогнозах относительно планов троицы. Отовсюду неслось:

– Пира-а-ашки, чай, ко-офэ! Пира-а-ашки горячие, ко-офэ, чай…

У него уже голова не воспринимала в полной мере всю эту разношерстную публику с её многообразием и изобретательностью – и чего людям не работается спокойно по нормальным рабочим местам, неужели терпеть весь этот гам и суету изо дня в день доставляло им удовольствие?

Неожиданно он его увидел.

Невысокий, коренастый, с наглой ухмылкой на вытянутой физиономии, Сергей стоял метрах в десяти по Ваниному курсу движения сквозь рыночные ряды и показывал что-то пожилой женщине, красноречиво при этом жестикулируя. Женщина внимательно слушала и пристально вглядывалась в лицо продавца. Ваня резко повернулся к ближайшей палатке и принялся якобы рассматривать выложенные там товары. Краем глаза он продолжал наблюдать за пареньком. Если у того в руке была его «Электроника», то медлить было нельзя – нужно что-то предпринять. Но что? Он посмотрел в другую сторону – может, милиционер появится, тогда он смог бы доказать, что у Сергея его игрушка, просто войдя продемонстрирова все ранее сохраненные там результаты, Но, конечно же, никакой подмоги рядом не было. Да и… поставь он сейчас хулигана в такое положение с милицией, во дворе ему не жить – тут и к гадалке не ходи.

И только теперь он вспомнил наивные Борькины слова: «Мы тоже так играем – сперва я дам Славе свой грузовик, а потом он мне». Всё вдруг встало на свои места. Осталось только решиться и сделать правильный шаг. Правильный. От этого многое зависело. Он подумал об Оле…

Краем глаза Ивану было видно, как женщина неуверенно взяла в руки протянутый Сергеем предмет, и мальчик, привстав на цыпочки и вытянув голову для лучшего обзора, постарался рассмотреть, что это была за вещь. Ошибиться сейчас было нельзя – второго шанса уже не представится.

Далеко, не видно.

– Подсказать что-нибудь, молодой человек? – поинтересовалась жанщина-продавец товара, возле которого он стоял. Совсем не кстати.

– Нет, ничего, спасибо, – пробормотал Ваня и перешёл под соседний балдахин, под которым болтались ремни, сумочки и другая разная чепуха. Кто её покупает?

Он крутанул головой в сторону Сергея, и этого мгновения оказалось достаточно, чтобы убедиться, что в руке покупательницы была его электронная игрушка.

Он перешёл к другой палатке, затем к следующей. Сергей с женщиной стояли теперь буквально за его спиной, метрах в двух по диагонали, так что он мог даже слышать, о чем они говорили:

– … я себе просто новую хочу купить, срочно, пока знакомый в магазине предлагает – им партия пришла, поэтому и отдаю эту так дёшево, – объяснял парень.

– А если внучке не понравится? Я-то не разбираюсь…– отвечала женщина.

– Да вы посмотрите, какая модель! И как новая. Это же «Электроника» – прогресс! Она не может не понравиться. Вот, подсветка какая яркая, уж вы мне поверьте, я ж сам два месяца…

«Козёл», – подумал Ваня.

Неожиданно он услышал за спиной другой знакомый голос:

– Почём отдаёшь, браток?

Сомнений не было – это Пашкин голос.

– Да совсем даром – за трёшку, не цена «Электроники».

– Дай глянуть, – продолжал Пашка, явно разыгрывая комедию перед женщиной. – Это что, царапина, что ли? А, нет, показалось. Новая совсем! А мелодии есть? Подсветка?

– Конечно, – отвечал продавец.

– Трёшка, говоришь? Ну-ка, есть ли у меня с собой трёшка, сейчас посмотрю… – Пашка начал рыться в задних карманах, изображая, видимо, попытку извлечь на свет божий несуществующую трёшку.

Но Сергей его оборвал:

– Друг, извини, я уже вот женщине обещал, она первая подошла…

Некоторое замешательство, а затем недовольный голос якобы-покупателя:

– Женщина, вы будете брать, или я заберу..?

«Вот козлы!», – с этой мыслью Ваня решительно повернулся кругом и очутился нос к носу со своими недавними знакомыми. Женщина рылась в сумочке, готовая выложить «трёшку» за покупку, которая в магазине продавалась втрое дороже. Оба приятеля от неожиданности замолчали, прервав свой отрепетированный диалог. Не давая им опомниться, Иван затараторил, себе удвиляясь:

– О, Серёга, привет! Твоя «Троника», что ли? Ты ж мне её обещал! Женщина, вы уж извините, но я в неё даже уже свои результаты завёл – мы с Серёгой в одном доме живём, он мне играть уже давал, извините меня сердечно, вот гляньте, последние цифры 3508, видите, вот тут под записью … Серёга, не мог позвонить, что ли, я бы тут же прилетел и рассчитался с тобой, но раз ты всё-таки решил её продать, я забираю без разговоров. А вот и данные другого нашего кореша – 3329, сейчас покажу вам, женщина, я тут тоже уже сохранил…

Женщина махнула рукой, развернулась и пошла дальше по рядам, и Ваня тоже повернулся в обратную сторону со своей «Электроникой» в руке, и, кинув через плечо оторопело молчавшим приятелям: «Пока!», быстро шмыгнул в разрыв между палатками в толпу соседнего рыночного ряда, тут же затерявшись среди прочих прохиндеев и простых порядочных граждан. В груди его сердце бешено колотилось, в висках пульсировала кровь, но он стремительно продирался сквозь движущуюся в обоих направлениях массу, не смея оглянуться и сжимая в руке дедушкин подарок. Ему даже показалось, что он услышал позади себя: «Ну, чудило, респект!», но поверить в свою удачу пока не решался. «Неужели прокатило? Неужели прокатило? Неужели прокатило?» – долбило в голове, и он всё ждал, что его вот-вот окликнет хриплый голос и схватит за плечо, грубо развернув на полдороги, но ничего подобного не произошло, и Ваня благополучно выбрался на свободное от ларьков пространство, а оттуда – на улицу, которая уже окунулась в тень вечерней прохлады.

* * *

Присев на качели среди кишащей сказочными идеями малышни с лопатками, грузовиками и куклами, в собственном дворе, Ваня, наконец, смог перевести дух и проверить состояние электронной игрушки. Батарея была в норме, никаких видимых повреждений на корпусе не было видно.

Он сделал это! Ещё не думая о последствиях своей вылазки, Иван блаженно откинулся на металлическую спинку и посмотрел на вечернее небо – было ещё светло, высокие липы несмело раскачивались под дуновением легкого ветерка, и всё, казалось, обрело закономерную гармонию. К нему вновь стали возвращаться приятные переживания от мысли, что Оля не просто так оглядывалась на него, пока он брёл утром по парку – она же не могла знать, что за ними наблюдают!

– Он уже поигрался с «Троникой»? – услышал он вдруг рядом голос брата.

Бориска стоял рядом с качелей, держа в одной руке граблю, а в другой – ведёрко, из которого высовывалась ручка лопатки, и смотрел на такую взрослую игрушку, надёжно хранившийся в ладони старшего брата.

– Да, поигрался, – ответил Ваня и искренне улыбнулся. – Хочешь покачаться? Давай, я тебя подсажу.

– Нет. Хочу тоже поиграть, – брат кивнул на «Электронику».

Ване подумалось, что, пожалуй, Боря заслуживал этого куда больше, чем те трое на поляне.

– Дома я тебе сегодня обязательно дам, – заверил он мальчика. – Сейчас она мне ещё нужна.

– Тогда пойдём домой.

– Так ты ведь только вышел погулять! Смотри, сколько вокруг дел накопилось.

– Нет, я уже давно гуляю. Почти давно. Когда мама вернулась с работы, я уже не кашлял, и она мне разрешила. Мы видели в окно, как ты здесь сидишь, и бабушка меня проводила – вон она тебе машет.

Ваня обернулся и увидел бабулю, наблюдавшую за ними с тротуара. В руке у неё была неизменная сумка. Он помахал ей, и она в ответ кивнула и неторопливо пошла к автобусной остановке, на улице за углом.

– А вон Вовка с сестрой вышел! Ни-чи-во-си-бе-у-ни-во-ма-ши-на-а! – протянул в неподдельном восторге Борис и, тут же позабыв про всё остальное, неуверенно двинулся в направлении нового предмета своего восторга.

Ваня взглянул в том же направлении и встретился взглядом с Вовкиной сестрой. Ещё издали Боря затараторил:

– А ты дашь мне поиграть, а? Дашь?

Вова прижал к себе свою машину и взял Олю за руку. Она остановилась, присела на корточки и сказала:

– Вы же вместе можете играть с машиной, правда, Вова? Одному же совсем не интересно, а вдвоём веселее!

Вова не совсем был уверен, что это его личное мнение, но всё же кивнул в знак согласия. Ваня молча за ними наблюдал, перестав раскачиваться на качели. Ему захотелось быть сейчас на месте своего младшего брата – быть таким же непосредственным, открытым и общительным.

– Тебя как звать? – спросила Оля малыша.

– Это Борька вон с того подъезда, – ответил за мальчугана Вова. – А это его старший брат, Ванька.

На этом формальные представления окончились, и оба мальчика полезли в песочницу нагружать кузов новенького грузовика ценным строительным материалом. Оля выпрямилась, скрестив на груди руки и глядя на детей. На ней были короткие светлые шорты и ярко-голубая футболка. Её длинные волосы были подвязаны такого же цвета ленточкой, и Ваня тупо смотрел на неё, не решаясь что-либо вымолвить. Он встал с качели и переминался рядом с ноги на ногу, не зная, куда деть собственные руки, которые то засовывались зачем-то в карманы, то шарили по его собственным волосам, выдавая тем самым неподдельное волнение.

– Значит, сегодня это был Иван, кто интересовался теннисом? – спросила девочка, оборачиваясь к нему.

Упомянутый Иван не ожидал вопроса. Но быстро нашёлся, что ответить:

– А это, выходит, Вовина сестра раздаёт мячи по веткам деревьев, – промямлил в ответ он.

– Нечего прятаться по кустам! – засмеялась Оля.

– Так ты это специально, что ли? – удивился он и покраснел.

– А то!

– Я… может, тоже хотел бы… в теннис.

– Надо было подойти и спросить.

– Вот я и спрашиваю.

– И что тебя интересует?

– Как в теннис записаться.

– Очень просто: подходишь к тренеру и записываешься. Летом как раз новый набор в группу. Ты когда-нибудь держал в руке ракетку?

Кроме клюшки по зиме и удочки по осени, Ваня ничего такого в руках не держал. Ну, может, только в пионер-лагере ещё забавлялись в пинг-понг, и он честно признался в этом Оле. Она села на качели и подвинулась, как бы приглашая его сесть рядом. Он с трепетом последовал её примеру, каждой клеточкой своей правой стороны ощущая тёплое прикосновение её плеча.

– Пинг-понг тоже неплохо, – резюмировала она. – Вообще, теннис – это не сложно, важно освоить технику и иметь желание и настойчивость.

– Я очень настойчивый, – заверил он её.

Она повернулась, посмотрела ему прямо в глаза и совершенно серьёзно произнесла:

– Почему-то мне кажется, что так оно и есть.

Он смутился и, глядя в землю, пробормотал:

– Ты имеешь ввиду… в школе, там…

– Да, и школу тоже.

Он вдруг решился спросить:

– У тебя есть парень?

Оля бархатно рассмеялась.

– Ты ещё и решительный!

Ваня не знал, решительный он или нет, поэтому чистосердечно ответил:

– Я просто давно хотел с тобой познакомиться.

Теперь настала её очередь слегка порозоветь, и он это заметил.

– Вот ты, Ваня, однако…

– Ну, по крайней мере, уже познакомились, – бодро произнёс он и сменил тему. – Твоему когда в школу?

– Через 2 года.

– А Борька уже вот осенью пойдёт. Младший братец – это нечто, правда ведь? Я недавно соорудил для него на балконе что-то похожее на шалаш: крышу натянул, матрац внутри постелил, подушками всё выложил, так он меня теперь и не пускает туда! Организовал себе штаб-квартиру, устраивает приёмы для друзей – крокодилы, бегемоты, айболиты разные, ну, сама понимаешь! Они так важно по стеночке рассядутся, ручки калачиком сложат, а он их давай забавлять – этому конфетку, другому бабушкину плюшку, третьему сгущенку подавай… При этом постоянно бегает на кухню и всех заверяет, что это его приятели такие прожорливые, а сам он ни-ни-ни, только вот борщ у них желудок не принимает, и каши тоже…

Оля смеялась и рассказывала в ответ свои забавные истории про брата. Оба мальчугана тем временем успели загрузить ни один кузов песка и перевезти его за борт песочницы, так что одна из бабушек сделала им замечание, и им пришлось поменять дислокацию и организовать работы в обратном направлении. Ваня с Олей присоединились к ним, помогая маленькими лопатками загружать сыпучий материал и переваливать его обратно в песочницу.

Незаметно прошёл вечер, стало смеркаться. В песочнице оставались только они вчетвером, и пора было идти по домам. Владимир и Борис по-деловому пожали друг другу ладошки, договорившись опять встретиться во дворе завтра после садика.

– Ты… уже домой? – неуверенно спросил на прощание Ваня.

– Я собиралась потом ещё с Тимкой погулять, – загадочно ответила она. – Это собачка соседей. Они уехали на неделю, и просили его выгуливать.

– Ничего, если я ещё и с ним познакомлюсь? – с надеждой произнес он.

– Ничего, выходи через пять минут, – сказала девочка и быстро вошла вслед за братом в подъезд.