Цитаты из книги «Июнь»

самоочевидно и не нуждалось в артикулировании.

самая большая пошлость – это говорить про все: пошлость.

Сева, Сева, милый Сева, Сиволапая свинья… Трупы справа, т

война еще будет, придет за всеми. Потому что я не знаю, чем еще можно такой мир спасти.

Колычев одной ногой уже стоял за чертой, а потому все, что касалось войны, смерти и неудовлетворенной страсти, было ему близко и родственно.

– Вот если бы существовала профессия, помогающая подготовиться к смерти… Но это, как ты понимаешь, не литература и подавно не богословие. – Химия, – фыркнул отец, и больше они об этом не говорили, но тайно сблизились.

ему пришло в голову, что в каждом тексте русской литературы есть дуэль сверхчеловека с лишним человеком, Печорина с Грушницким, Базарова с Павлом Петровичем. А все это потому, что участь лишних и новых – одна: ими все пренебрегают.

его любили на кафедре иностранной литературы, что, пожалуй, тоже служило сигналом. Лучше бы его любили на кафедре народного творчества.

Пиковая дама означает тайную недоброжелательность.

хотя еще вопрос, что нужней на смертном одре: камфора, которая все равно ничем уже не поможет, или вспомнившееся напоследок «Прозвенело в померкшем лугу».