Цитаты из книги «Июнь»

И почти со всеми она говорила как с детьми, не снисходительно, а скорей сострадательно и очень серьезно.

простых людей были глупостью умного человека, подгонявшего мир под свои взгляды. Так называемые простые люди умирали хуже всего, в истерике, в озлоблении, в непрерывных капризах, ибо у них не было никаких механизмов защиты от страха. Тише всего умирала низовая интеллигенция, иногда – старики из бывших, сохранившие веру. Легче все-таки было тем, у чьей постели кто-то сидел.

Как ни странно, все толстовские разговоры о правильном умирании

В жизни тоже были нормативы божеские, можно было разобраться, если отмести некоторые преграды в самом себе. И желание казаться хорошим он почти отмел.

Ужасна была именно постепенность этой перемены, ибо когда привыкаешь – перестаешь понимать, что, собственно, тебя не устраивало

Он всегда сиял, приземистый, с ранней лысиной, круглился улыбкой, словно ему только что объявили таинственное, негласное поощрение. Весь его вид говорил: но мы-то знаем, и вы знаете.

они пили на углу пиво с чувством сладкой осенней вольницы.

небрежно отвечала Валя, хотя на самом деле похолодела.

распоясались, танцевали, пили кислый вермут, показавшийся Мише исключительно крепким (и до сих пор вкус этого вермута связывался в его памяти со счастьем и вседозволенностью).

последняя развилка в его жизни, когда все можно было поменять