Цитаты из книги «Июнь»

что в Париже ее ценили, но никто не любил. Очень по-русски, сказал Боря, и Аля почему-то обрадовалась

сама идея образца – глупая, подлая – чужда человеческой природе. Каждый решает в первый и последний раз. Не сказать, чтобы он на этом успокоился, но ему полегчало.

Тут мог быть лишь один путь– действовать так, как хорошо для тебя; по крайней мере, это надежный критерий, потому что все прочие меня

Они ненавидели всех, кто сопротивлялся, и презирали

Вот почему всякий моральный выбор непременно превращал тебя в подлеца. Если ты сопротивляешься, ты желаешь зла миллионам, которые счастливы. Если не сопротивляешься, ты предатель собственных взглядов.

Наоборот, Родина была бы только рада от него избавиться, у нее и так их слишком много. Чтоб ты лопнуло, проклятое, да зачем ты и родилося.

. В России же людей не связывает ничего, кроме разве виноватости. Американцы, которых Боря видел много, объединены тем, что за ними стояла Америка, и это делало их защищенными

Это началось давно. Но нельзя было чувствовать себя вечно виноватым, и все чаще он обвинял теперь страну. В самом деле, она неутомимо плодит виноватых, виноватыми легче править, а в России не бывает невинных, все помазаны с детства, с первых шагов, условия таковы,

нарочно, не ради удовольствия, а только чтобы острей чувствовать вину. Поэтому же вы бываете откровенны со мной. Всё ради одного». – «Зачем же мне это нужно?» – спросил уязвленный Боря. Он хотел, чтобы его слушали, но не желал, чтобы копались у него в душе. Неужели никто не может интересоваться им бескорыстно? «Это нужно вам затем,

чтобы оправдать таким образом грядущие катастрофы, которые вы предчувствуете, – назидательно, чтобы не казаться слишком серьезным, пояснил Горелов. – Вы всегда сможете себе сказать: было за что. Таких, как вы, немного. Огромное большинство любит страдать незаслуженно».