Цитаты из книги «Июнь»

поэту нужна судьба, и теперь ты будешь писать иначе.

И опыта он набрался, но, как всегда бывает с такими людьми, непременно нуждающимися в ужасном, чтобы вырасти, этот опыт его раздавил.

обдумывание планов мести способно пролить на рану хоть сколько-то бальзама, пусть и второсортного.

Чехов: ерунда сама пройдет, а прочее неизлечимо

Ты же знаешь, зло потому только еще не победило, что не умеет договариваться. Но на этот раз они договорились, и я не знаю, что может мир противопоставить этой силе.

эту ночь, все мое. Вот эта страшная полнота и зовется плерома. И это не может быть долго, инач

испуга и твердо решил избегать промискуитета, тем более что он разогревал нервы и сушил душу.

российская весна, бледная, слабая, после ледяной бесчеловечности зимы, обещавшей всем полное расчеловечивание, была ужасным, если вдуматься, сочетанием рабской радости, что опять выжили, и слезливого разочарования от того, что опять ничего не получилось.

Он был из той породы людей, которые нежность почитают за порок, за бабство. «По кунде ладошкой гладишь», говаривали у него на родине в Сибири

складки, пробивающих себе дорогу лбом, пузом, коленом, чем придется. Он думал зайти, но… что сказать? И кто пустит?