Парень молча открыл дверь. Из темноты повеяло тёплым морским воздухом. Это был самый настоящий морской воздух, сомнений быть не могло, там, в темноте находится море. Люди переглянулись. Ощущение этого тёплого воздуха прибавило уверенности, и они пошли вперёд. Щелчок за спинами дал понять, что двери закрылись. Теперь ноги, многие были босиком, несколько человек в шлепанцах-вьетнамках, почувствовали песок. Мягкий и тёплый, настоящий. Вдруг зал начал наполняться светом, будто при рассвете, над головами оказалось бездонное голубое небо с жёлтым диском жгучего солнца. Перед ними раскинулось прозрачное море с бирюзовой водой, с правой стороны была высокая скала из белого известняка, с лева песчаный мыс, глубоко вдающийся в море. Но это не только не были границы пространства, ни скала, ни мыс даже не казались такими границами. Все 17 человек совершенно ясно осознали, что пространство безгранично. В то же время, всем было понятно, что они входили в зал, то есть в ограниченное пространство. А теперь они были на улице. И потрясало море, лежавшее прямо перед ними. Пока никто не решался подойти к нему. Через минуту один из молодых парней, что были в группе, лет семнадцати, уверенным шагом пошёл к воде.

– Ты куда? – на ходу спросила его спутница.

– В море, – он замер на пару секунд в нерешительности перед набегающими волнами. Затем сделал шаг. Волны омыли его ступни, ещё раз и ещё раз. Он нагнулся и набрал воду в ладони, поднёс к лицу, понюхал. Остальные подошли ближе, но в воду пока не зашёл никто. Парень попробовал воду на вкус.

– Это настоящая морская вода. Самая настоящая.

Остальные понемногу стали смелеть, тоже заходить в воду. И все удивлялись.

– Как это возможно? – Марченко смотрел на Андрея Владимировича. – Это что, путешествие в пространстве? Это настоящий Кипр. Но этого не может быть. Мы в огромном ангаре. Неужели это всё технологии? Или они напустили газа в это помещение и теперь у нас галлюцинации.

Дольницкий тоже был озадачен. Двое парней, один из них был тот, первый вошедший в море, под смех своих подруг рыли на берегу яму, желая докопаться до «пола». Очень быстро они вырыли яму в половину человеческого роста, докопались до воды, тоже солёной на вкус, но «пола помещения», так и не нащупали. Тем временем уже прошло пятнадцать минут из 40, и люди, наконец, начали купаться и загорать. Они не прекратили удивляться, но осознание того, что эта сказка скоро закончится, заставила их очнуться.

– Это Кипр, – продолжал повторять Марченко. – Я знаю это место, это пляж Каппарис. И это настоящая вода. Это действительно кусок Кипра. Но всё равно мы не на Кипре, там сейчас не сезон. У нас сейчас 28 марта, а сезон на Кипре начинается в мае, если кому не терпится, то в конце апреля. Это какая-то безумно реалистичная голограмма, – Михаил Кириллович смотрел на небо и затем на искрившуюся в лучах Солнца воду.

– Ну что, готов у них работать? – спросил Дольницкий.

– Теперь не знаю. Мне интересен предел их возможностей. Я ведь мог предложить своим клиентам не просто пляжи или посещения культурных центров. Сплав на байдарках, скалолазание, походы на лошадях, собачьих упряжках, даже транссахарские путешествия и плавание по Амазонке. Могут ли они такой отдых предложить? А рыбалка или охота в Сибири? Это им тоже подвластно? «Новые путешествия» действительно могущественны, если умеют создавать такие химеры, но мне хочется узнать, где пределы этого могущества. Всемогущ только Бог, а они, я так думаю, всё же не боги.

– Миша, ты им нужен как своего рода реклама. Вот, преемственность поколений. Сторонники традиций нас признают. Твоя ценность, кроме всего прочего, в том, что ты до последнего держался за обычные путешествия.

– Пока хоть какой-то доход был, до тех пор и держался.

– Значит, важно, что ты был последним, кто мог прожить на продаже обычных путешествий.

Разговаривали мужчины, стоя по пояс в голубой, прозрачной морской воде. На какое-то время оба замолчали, оглядывались вокруг. Недалеко от них плавали и загорали остальные отдыхающие. Марченко произнёс:

– Знаешь, почему я занимался продажей туристических путешествий? Вообще, всей этой деятельностью? – Дольницкий в ответ покачал головой в разные стороны. – Потому что мне было интересно самому путешествовать. Сейчас мне интересно узнать, как они это делают.

– Ну, не думай, что тебя посвятят в тонкости. И, при всём уважении, может быть, ты не всё поймёшь, даже если представить, что тебе откроют всю информацию. Хотя я в это не верю. Здесь используются какие-то немыслимые технологии. Не удивительно, что традиционные путешествия проигрывают. Это не крах старой туристической индустрии, это крах старого мироустройства, мировосприятия, миропонимания.

Вдруг стало быстро темнеть. Андрей посмотрел на часы:

– Сорок минут прошло. Что, теперь карета превратится в тыкву? – сказал Дольницкий и засмеялся. Группа начала собираться на берегу, наконец, всё погрузилось во мрак, и только морской воздух и тёплый песок под ногами напоминали о том, что только что все эти 17 человек были на Кипре. Вдруг во мраке открылся прямоугольник света, это были двери, через которые люди вошли в зал 40 минут назад. В дверях стоял тот же самый молодой человек, что провожал их до этого на отдых.

– Надеюсь, вам понравилось? – с улыбкой, едва заметно прищурив глаза, спросил Константин.

– Просто нет слов, – большой широкоплечий бородатый мужчина развёл руками. Затем остановился и без звука произнёс явно что-то нецензурное, но не от досады, а от избытка чувств.

– Это превзошло все ожидания, – подхватили остальные.

– Да, это действительно нечто новое, – сдержанно ответил Марченко.

– Будем рады видеть вас снова, – молодой человек был так доволен собой, будто это он только что сотворил Солнце, море, пляж, и в его власти было подарить людям всё это вновь. – Проходите в раздевалки, переодевайтесь и затем садитесь в автобус. Мы отвезём вас к выходу из комплекса.

Дорога обратно заняла около 15 минут, электроавтобус ехал какими-то новыми коридорами. Люди делили друг с другом восторг, некоторые звонили знакомым и близким.

– Да, по телевизору это одно, а в реальности, просто не передать. Потрясающе. Обязательно сходи, – едва не кричала в трубку пожилая женщина, явно не справляясь со своими эмоциями. Дольницкий даже полушутя сказал Михаилу Кирилловичу, что она так и сердечный приступ может заработать. – Да, я тоже обязательно поеду. Что ты, за такие деньги, это не то, что раньше, – продолжала старушка.

– Слышишь, «не то, что раньше», – Андрей Владимирович толкнул приятеля локтём в бок.

– Да перестань, – Марченко был занят своими мыслями.

– Арцева нужно сюда обязательно привести. Теперь, что на дачу, что на Капакабану, без разницы.

Домой Марченко вернулся в задумчивости. Решение, что он пойдёт на работу к людям, в каком-то смысле отнявшим у него дело жизни, он принял. Зла на них он не держал. И какая их вина, зачем злиться? Чтобы Михаил Кириллович не говорил о техническом прогрессе, о новых возможностях виртуальной реальности, он понимал, что его это рано или поздно коснётся, ведь всех вокруг касалось, кто был связан с туризмом. Теперь он сидел в своей двухкомнатной квартире, заваленной диковинками со всего света, картами и книгами, большая часть из которых были путеводители, сидел перед раскрытым ноутбуком, на экране было открыто письмо от Центра новых путешествий с предложением работать у них, разрабатывать новые маршруты. По сути, это было не письмо, а своего рода билет в новое путешествие в жизни, новый маршрут. Таких путешествий люди боятся гораздо больше, чем простых путешествий в пространстве. И стремятся к ним меньше, чем следовало бы. В итоге ответ его оказался кратким: «Спасибо. Я согласен». Отправил письмо, закрыл ноутбук и остался сидеть, глядя в окно. На улице было уже темно, лил дождь.

Утром, по многолетней привычке, Михаил Кириллович проверил почту. В половину седьмого утра ему пришло письмо из Центра новых путешествий с благодарностью за согласие на сотрудничество. Его просили перезвонить по указанному в письме телефону или оставить свой номер телефона, указав перед этим, когда ему лучше позвонить. Марченко позвонил сам, ответил ему Василий Анатольевич Москалёв, ответственный за развитие новых направлений в Центре путешествий и за работу с особо ценными сотрудниками и соискателями.

– Михаил Кириллович, искренне рад Вас слышать. Ещё больше буду рад Вас увидеть. Вы обо мне, полагаю, ничего не слышали, но я с Вами заочно знаком. Пожалуйста, мы пришлём за Вами машину, когда Вам будет угодно.

Марченко даже немного растерялся от такого радушного ответа.

– Да, я тоже рад вас слышать. И буду рад познакомиться. Сейчас почти девять, тогда можете прислать машину к десяти.

– Отлично. Я сам Вас встречу, всё Вам расскажу и покажу.

– Кое-что я уже видел, я был у вас вчера.

– Это прекрасно! Обязательно расскажете о своих впечатлениях, для нас это важно.

– Да, у меня к Вам тоже есть вопросы.

– Тем более мы обязаны встретиться. До встречи. Извините, должен идти, дела.

– Да, разумеется. Всего доброго.

Только когда Михаил Владимирович положил трубку, он понял, что его не спросили адрес, где он живёт, а просто предложили прислать машину. «Ну ладно, мало ли откуда у них мой домашний адрес. После того, что я вчера видел, не удивляюсь. Они могут миры создавать, так что узнать адрес для них не должно быть проблемой. Хотя и чувство такое, будто за мной подсматривают».

Дорогой чёрный автомобиль за сорок минут довёз Марченко из дома до Центра Новых путешествий. Машина через ворота в задней стене комплекса въехала внутрь здания. За всю дорогу водитель и пассажир обменялись только словами приветствия, когда Михаил Кириллович садился в машину. Теперь Марченко молчать не мог. Вполголоса, будто самому себе, произнёс:

– Да это целый город! – провожая взглядами пешеходов вдоль дороги для автомобилей, электрокаров и на мгновения задерживаясь на светофорах.

– Конечно, здесь же целый мир нужно уместить. И так, чтобы всем его хватило! – отозвался водитель. Москалёв оглянулся в зеркало заднего вида, висевшее в салоне. В зеркале отражались улыбающиеся глаза водителя. Он был так доволен, словно сам создавал это вместилище спрессованной Вселенной. Марченко вспомнил Константина, вчерашнего сопровождающего, с таким же выражением лица. После пяти минут езды внутри здания машина остановилась. Марченко вышел из автомобиля, стал на дорожную плитку. Посмотрел под ноги: оказалось, он стоит на своего рода карте лабиринта, сложенной из разноцветных, тёмно-синих, красных, голубых, зелёных прямоугольных плиток. Он невольно залюбовался и не заметил, как к нему подошел мужчина лет сорока-сорока пяти, подтянутый, коротко стриженый, с легкой проседью в черных волосах.

– Красиво? Это такая отсылка к средневековому лабиринту пилигримов. Вы наверняка узнали? – тут Марченко поднял, оторвал взгляд от лабиринта и перевёл его на собеседника.

– Да, узнал. Более того, в Шартрском соборе я даже пытался совершить положенное по нему паломничество. Но уже через пару поворотов спирали понял, что сотру колени в кровь и оставил эту затею.

– Ну, вы хотя бы попробовали, а я на это даже не отважился. Хотя сам Шартрский собор обошел вокруг несколько раз и его лабиринт долго изучал. Хватит об этом. Рад вас, наконец, увидеть! Меня зовут Василий Анатольевич Москалёв. Мы с Вами общались по телефону, – Москалёв протянул новому знакомому руку для приветствия.

– Взаимно. Я так и решил, что это вы, – Марченко улыбнулся и ответил на рукопожатие.

– Вы не против небольшой экскурсии по нашему комплексу?

– Нет, не против. Заодно и поговорим о работе.

– Конечно.

Мужчинам подали двухместный электрокар. Москалёв сел за руль.

– Давайте начнём прямо с той части, где мы находимся. Её можно охарактеризовать как рабоче-жилую секцию. Здесь находятся офисы нашей компании и компаний-партнёров, комнаты отдыха, столовые, бары для персонала, душевые, химчистки, медицинский пункт, который, по сути, является клиникой, парикмахерские, даже небольшая школа, если кто-нибудь из сотрудников не сможет оставить детей дома. Это четвёртый сектор.

– А бюро ритуальных услуг у вас нет? – улыбаясь, спросил Марченко. Василий Анатольевич тоже ответил с улыбкой.

– Нет, бюро ритуальных услуг у нас нет. Мы думали устроить крематорий, но подумали и решили, что это будет лишним. Хотя у нас есть мощные мусоросжигательные печи, на всякий случай. – Михаил Кириллович был несколько озадачен таким ответом. Только улыбка на лице Москалёва говорила, что сказанное является шуткой. Тем временем электрокар выехал в новый сектор, туда, где Михаил Кириллович был буквально вчера. Со вчерашнего дня очередей не стало меньше, даже наоборот.

– Эту зону мы условно называем зоной «Встречи» или зоной «Выбора». Мы встречаем здесь наших клиентов, а они решают, выбирают, куда хотят отправиться. Официально эта зона носит лаконичное название «Первая», обозначается цифрой 1.

– Да, я здесь был вчера с другом. Удивительно, что людей не стало меньше.

– Вообще, мы работаем круглые сутки. Насколько я знаю, хотя мы открылись только вчера, но некоторые туристы побывали у нас уже два раза. Незначительный спад, вероятнее всего, будет примерно через два месяца. А потом начнется стабильная работа. Центр ведь привлекает не только горожан, сюда приезжают даже из соседних областей. В год мы планируем обслуживать до двух миллионов человек. Представляете?

– С трудом. Честно сказать, не представляю.

– Признаться, я тоже.

– А сколько у вас сотрудников?

– Постоянно в здании находятся от восьми до десяти тысяч человек.

– Целый город.

– Да, небольшой городок. Кроме того, в случае необходимости здесь могут работать ещё до двух тысяч сотрудников. Всего 10 тысяч человек. Но такая цифра, я думаю, будет актуальна только пару месяцев в году.

– В сезон?

– Сезон… Знаете, теперь это слово станет устаревшим или изменит своё значение. Сезон, в смысле летний или зимний – это более не актуально. Мы позволяем человеку самому решить, когда для него наступает сезон. Раньше путешествия зависели от времени года, от отпуска, от наличия нужной суммы денег. А теперь всего это не важно. Мы даём свободу.

Тем временем электрокар проехал первую зону и ехал по широкому коридору-улице, по правой стороне которой время от времени мелькали широкие ворота, через такие же Михаил Кириллович вчера попал на Кипр.

– Это новый сектор начался, так?

– Да, это сектор «Путешествий». Именно здесь люди получают то, чего хотят: новые впечатления и отдых от проблем. Или от людей, кто от чего больше устаёт.

– У меня один вопрос: как вы это делаете? Только не нужно рассказывать мне о технологиях. Я знаю, что технологии могут очень много, но не всё. А после вчерашнего отдыха на Кипре я скорее поверю в то, что Вы здесь колдуете, чем в технологии.

Тут Москалёв оборвал собесденика на полуслове:

– Простите, я вас перебью. Вам понравилось?

– Да, мне понравилось. В том-то и дело. У меня было невероятно скептическое отношение ко всему, что связано с этими «новыми путешествиями». Я очень много слышал, но гордость и предвзятое отношение не давали мне съездить и самому опробовать эту технологию на себе.

– Ну, если гора не идёт к Магомету…

– Это второй вопрос, зачем я вам так нужен. Но вы пока ещё на первый не ответили. Как вы это делаете? По моим ощущениям, вчера я действительно был на Кипре. Солнечный свет, вода, песок, всё это было абсолютно реальным. Как вы добиваетесь передачи этих ощущений?

Москалёв улыбнулся.

– Михаил Кириллович, вы же не верите всякой ерунде, что иногда говорят о нас по телевизору и пишут в интернете и газетах сумасшедшие?

Брови Михаила Кирилловича мгновенно подскочили вверх.

– Честно скажу, ничего такого я не слышал. Телевизор я не смотрю и очень внимательно отношусь к информации, которую беру из интернета. Некоторые обращают внимание на то, что они едят, но почти никто не обращает внимания на то, какие фильмы смотрит и книги читает. Хотя это – то же самое.

– Согласен с вами. Полностью согласен. Просто пишут, что мы клиентов едва не дурманом опаиваем или специальным каким-то газом травим, это якобы нужно для того, чтобы технологии работали в полную силу.

– Такой способ влияния на мозг? Своего рода соединение искусственного интеллекта и человеческого? – теперь Марченко вспомнил, он действительно о чём-то таком слышал, но идея показалась настолько абсурдной, что вникать в неё он не захотел.

– Наверное, я не вчитывался. Якобы даже были смертельные случаи, исчезновения людей, но мы подкупили нужных чиновников, судей, следователей и дело «замяли». Просто триллер.

– Да… И часто такое пишут?

– Раз в месяц стабильно. В принципе, в этом нет ничего удивительного. То, что человеку неясно, кажется всегда зловещим. Неведение о болезни пугает гораздо больше, чем знание, что ты болен раком или СПИДом. Тогда ты знаешь, что нужно делать. А пока ты в неведении, ты не знаешь, что делать. Часть из этих авторов, я думаю, пишут искренне, именно потому, что ничего не понимают. Они не в силах принять эту революцию. Часть из авторов пишет за деньги отелей, пансионатов, транспортных компаний, которые несут убытки. Но мы же не виноваты, что они устарели? Когда-то крестьяне уничтожали первые трактора, паровые сельхозмашины, потому что машины отнимали у людей заработок. Они действительно отнимали у людей заработок и ломали привычный мир, но ведь таково развитие человечества. В конце концов, общество нашло выход. Я думаю, сейчас мы его тоже найдём. Нужно только время. Хотя, недовольные будут всегда. Мы обладаем новыми технологиями, и эти технологии безвредны. Я сам только в общих чертах представляю, как это всё работает. А недовольные будут всегда.