Глава 3

Самое лучшее средство от деструктивной умственной деятельности – тяжелый физический труд. Если почитать историю любого тоталитарного режима, то мы узнаем простую вещь. Люди там много и тяжело работали, с утра до вечера. И на глупые мысли времени не оставалось.

Вот и мне посчастливилось лечить свою головушку подобным методом. Думать успевал только о том, что сейчас нести, да и то особо не размышляя. Ноги и руки сами знали, что делать, доведя процесс до полного автоматизма.

Обеда как такового не было. Та треклятая фура, которую мы ждали вечером, приехала в два часа. Пришлось вставать цепью, причем у основания ее был Марат. Он ловко пробил гвоздем несколько полторашек, опрокинул их, чтобы пиво не вытекло, и отставил в сторону. Явный брак.

К половине седьмого мы не только успели выполнить всю работу, но почти все грузали выпили большую часть экспроприированного пива. Я отказался. У меня в голове такая каша, что алкоголь именно сейчас будет вреден. Да и называть этот странный напиток в пластиковых бутылках пивом язык не поворачивался. Вот вечером возьму нормального – разливного или хотя бы в стекле.

Чем был хорош Мумиё – свое слово он держал. Без четверти семь я пожал руку Марату, и мы разошлись в разные стороны. Он жил совсем неподалеку, что, наверное, и повлияло в первую степень на выбор работы, а я зашагал на остановку.

В лицо сыпало снежной крупой, по пути от базы до дороги света не было от слова совсем и никогда. Я шел неторопливо, боясь поскользнуться, и гонял в голове мысли, как китайские шарики для медитации. Основное направление развития – Временщик. Что оно значило, я понял: откат времени. Именно за это и отвечала золотистая шкала. Судя по всему, подряд я мог выполнить три отката. Время – секунды три-четыре. Тут надо пробовать еще и еще. Вопрос лишь в том, как это сделать.

Я посмотрел вперед и мысленно приказал себе переместиться во времени. Конечно, ничего не произошло. В прошлый раз мной двигал страх. Я испугался и переместился.

Тряхнул головой. Какой-то бред. Случай в котловане, перемещение во времени. Потрогал лоб – никакого жара. Но это ненормально, точно. Вышел на небольшой, освещенный фонарем пятачок. Теперь до остановки было рукой подать. Шагнул на присыпанную колючим снегом тропинку и поскользнулся. Так резко, что даже руки из карманов не успел вытащить. Еще момент – и позвонки хрустнули…

Вышел на небольшой освещенный пятачок под фонарем. Теперь до остановки было рукой подать. Стоять! Аккуратно обошел раскатанный лед, присыпанный снегом. В крови еще плескался адреналин. Я только что переместился. Снова! Прошел по инерции несколько шагов. Посмотрел на часы.

И снова взглянул на хронометр. Время отката – ровно три секунды. И золотистая полоска заполнена только на треть. Самое главное: как я смог переместиться? В этот раз просто захотел. Тогда почему не получилось прежде? Я дошел до остановки и сел на скамеечку. Сердце бешено стучало, кожа покрылась пупырышками. И не от холода, а от недавних впечатлений.

Получается, я могу достичь чего хочу. К примеру, немного научиться боксу, поставить хороший хук и стать чемпионом мира. А что, может получиться! Я знаю, куда ударит противник, и у меня будет три попытки, чтобы уйти в сторону и отправить его в нокаут. А если он выстоит? Ладно, отметаем вариант с мордобоем.

Футболистом. Да, это было бы круто. На поле Дементьев Сергей, который может единственным движением обвести любого защитника мирового уровня. Потому что знает, куда тот сместится. Хотя, опять же, сделать подобное могу лишь три раза. А что потом? Замена, лавка запасных, понижение в классе. Свои фантазии о карьере Криштиану Роналду я закончил во втором дивизионе зоны «Урал-Поволжье» в челнинском «Камазе». Нет, все не то.

Можно стать пожарным и спасать жизни. Хотя, три секунды и три попытки – маловато. Была бы какая-нибудь возможность увеличить либо время отката, либо количество этой «праны». Стоп, если я Игрок, то все вполне осуществимо. Есть же какие-то уровни, опыт, который надо набрать. Нужно только узнать, как.

Остановил проезжающую маршрутку и сел в конец салона. Поймал себя на мысли, что небольшие комментарии над пассажирами уже воспринимаю как должное. Оно и понятно, к хорошему всегда быстро привыкаешь. Посмотрел – ничего интересного, разве что парень у самого входа оказался Ловеласом.

Уставился в окно, наблюдая за мрачным пейзажем темного зимнего вечера. Каждый угол дома, каждую кочку, каждый поворот я знал наизусть. Мог даже не смотреть сквозь забрызганное грязью стекло. За несколько лет езды на работу немудрено выучить. Однако именно сегодня казалось, что все вокруг преобразилось.

Я не узнавал дома на главных проспектах. Старыми и потрепанными выглядели ларьки на одном из рыночков, кое-где поменялись вывески. Город одновременно остался узнаваем по каким-то словно рассыпанным осколкам, которые необходимо собрать вместе. И вместе с тем предстал в новом для меня обличье.

Создавалось ощущение, что я попал в Зазеркалье. Или будто два мира слились в один. Первый я знал, а второй только-только открывался. Например, станет ли кто-нибудь вешать вывеску на каком-то тарабарском языке посреди главной улицы? Я мог поклясться, что вчера ее не было. Или почему над городом так низко летают самолеты? И самолеты ли это?

Достал наушники и включил моих любимых «Роллингов», незаслуженно отодвинутых в сторону знаменитой четверкой из Ливерпуля. Ирония судьбы, но в рандомном варианте проигрывателя попалась «Paint It Black», очень точно подходящая под разворачивающуюся за окном действительность.

С другой стороны, все не так пессимистично. Да, творится какая-то непонятная хрень, которая чаще пугает. Но каждая закрытая дверь, как известно, открывает новую. Стоит лишь заставить себя ее увидеть.

До моей улицы оставалось еще минуты четыре, когда я разглядел его. Обычный человек, как и множество других. Вот только плашка над его головой была ярче. Я заметил это даже с расстояния в тридцать метров. Человек посмотрел по сторонам, точно почувствовал, что за ним наблюдают, и зашел в дверь ближайшего бара.

– Стойте! Стойте! Моя остановка, я пропустил!

Маршрутка, только начавшая отъезжать, резко тормознула. Под неодобрительные взгляды пассажиров я выбрался наружу и натянул капюшон. Чуть ли не подбежал к светофору и стал ждать свой свет. Лишь бы не показалось, лишь бы…

– Милок, а на улицу Дружбы где остановка? – раздался голос рядом.

Я оглядел его обладательницу. Обычная бабка. В теплой старой шубейке, валенках, вязаных варежках и закутанная в две шали. И, конечно же, с сумкой-тележкой. Понимаю, «все свое ношу с собой».

– Бабуль, так вам на ту сторону надо. Дружбы – это туда, – махнул я рукой, указывая направление.

– А остановка где? – заозиралась бабка.

– На той стороне. Прямо перед светофором. Пойдемте, провожу.

– Ой, мой хороший, проводи, проводи.

Она схватила тележку и благосклонно подала мне руку. Как раз в этот миг загорелся наш свет. Я медленно брел с бабулькой через шоссе в плотном потоке обгоняющих пешеходов и не сводил взгляда с бара. Вроде никто не выходил. Ну, вот и ладно. Успели мы в самый последний момент, когда зеленый уже стал настойчиво мигать.

– Ой, спасибо, милок, спасибо.

Вы помогли нейтрально настроенному обывателю.

+10 единиц кармы. Текущий уровень –90. Вы тяготеете к Тьме.

Я смотрел на довольно быстро проплывшую перед глазами полупрозрачную строчку. Стоять бояться. Получается, если я еще проведу девять таких бабок, то выйду в ноль.

– Бабуля, а может, вам на ту сторону еще надо?

– Зачем это?

– Ну… так, помочь чтобы. Карму себе поднять.

– Вот ведь наркоман. А как нормальный выглядит, – божий одуванчик мгновенно превратился в фурию. – Обдолбятся спайсов своих и пристают. Иди отсюда, иди, говорю.

Вот и помогай после этого людям. Я аккуратно обошел свои десять единиц кармы и направился к бару. Как там говорила Шапокляк? Хорошими делами прославиться нельзя? А вот шиш тебе. Надо лишь подумать, чего бы такого сделать. Кстати, а почему я так стремлюсь в плюс выйти? Для начала необходимо узнать, зачем эта самая карма нужна.

Я добрел до глухой железной двери, над которой висела вывеска «Харчевня». И все, больше никакой информации. Ни информационной таблички с часами работы, ни ярких картинок с блюдами русской кухни. Можно же нарисовать борщ, пельмени, заливное. Иначе как посетители узнают, что здесь вкусно кормят? Странное какое-то место.

Не без дрожи я потянул дверь на себя. Осмотрел крохотный предбанник. Впереди, за деревянными перегородками со стеклом, оказался большой зал. Уж чем-чем, а харчевней это место можно было назвать в последнюю очередь. Скорее, ресторан. А если быть точнее, вроде какого-то привилегированного клуба. Кожаные изогнутые кресла в английском стиле, диваны, небольшие столики, барная стойка посреди зала с телевизором сверху. И самое главное, все посетители с теми самыми подсвеченными плашками.

Вот только информация о них настораживала: Вивисектор, Колдун, Гневливый, Наемник, Страж, Меченосец, Берсерк, Рисовальщица, Бегун, Броненосец, Трус, Архалус, Перебежчик. На Архалусе я удивленно остановил взгляд, потому что больше всего это существо напоминало канонического ангела – светлые свободные одежды, длинные волосы, два сложенных друг за другом крыла. Да и остальные привлекали внимание: потому что не все тут были людьми.

– Решил заглянуть к нам, корл?

Мощная фигура выросла слева от меня. Я вздрогнул и прочитал над появившимся гигантом: Квантовик.

– Решил, – кивнул я.

– Правила знаешь.

Он то ли спросил, то ли просто сказал. Но все же своим видом показывал, что ждет какого-то ответа. Пришлось импровизировать.

– Посуду не колотить и не буянить.

– Вроде того, – улыбнулся собеседник. – Заходи.

Квантовик развеялся в воздухе, точно его сдуло ветром, и появился за столиком уже с той стороны перегородки. Делать нечего. Поверни я сейчас обратно, выглядело бы совсем глупо. А то ведь могут еще догнать и надавать по шее. Можно было откатить время. Вот только трех секунд тут явно не хватит.

Признаться, я никогда не боялся сцены. Потому что сроду на нее не выходил. Но теперь, когда на меня вдруг уставились около двух десятков пар глаз, ладошки и шея вспотели. Спасибо и на том, что большинство смотревших были людьми. Кстати, у дальнего столика сидел светловолосый крепыш с такой же светлой кожей, как и у меня. Точнее у незнакомца, поселившегося с недавних пор в зеркале. Именно этот светлокожий и кивнул первым. Пришлось ответить.

Я проскользнул к одному из свободных столиков у входа и сел. Постепенно остальные перестали откровенно пялиться, кое-кто даже продолжил явно прерванный разговор. А ко мне подскочил Колдун-бармен, если верить информации, предоставленной Проницательностью.

– Приветствую, корл. Пыль или рубли? – с этими словами он подал раскрытое меню. Я взглянул в него; напротив блюд красовались значки «1» или «3» и какое-то странное изображение в виде песчаных горок.

– Рубли, – ответил я ему.

Бармен взмахнул меню, и вместо непонятной валюты теперь появились вполне знакомые суммы. Хотя бы можно ориентироваться. Судя по ценам, ресторан средней руки, сюда можно даже с девушкой прийти. Не разоришься.

– Можно пару минут? Я тут у вас в первый раз.

– Конечно, – кивнул бармен и вернулся за стойку.

Странно тут все. Нет официантов, что ли? Да, собственно, судя по полупустым столикам, здесь не особо и едят. Больше пьют. Ладно, не на то обращаю внимание.

Появилось время получше разглядеть представителей других рас или видов – черт знает, как их правильно именовать. Первым шел темнокожий как смоль человек с желтыми глазами и странными наростами на голове. Они напоминали собранные и покрытые лаком пучки волос. Только было их совсем мало. И, судя по всему, они явно жесткие. Какие-то странные отростки – вроде подвижных рожек. Проницательность подсказывала, что этот тип весьма Гневливый.

Неподалеку находился Архалус. Ангел спокойно попивал пиво, разговаривая с обычным человеком, насколько обычными могли быть сидящие здесь. Чуть поодаль совсем неподвижно покоилось странное существо с человеческой головой и туловищем, но явно сделанными из непонятного матового сплава конечностями. Броненосец.

И всего одна девчонка. Высокая, стройная, с большими выразительными глазами и короткими каштановыми волосами. Вполне симпатичная, как по мне. Бросила на меня лишь мимолетный взгляд и вновь уткнулась в альбом, чиркая там карандашом. Рисовальщица.

Ладно, пора сделать вид, что происходящее здесь мне не в диковинку. Полистал меню. Про харчевню – это владельцы явно зря. Если тут есть хотя бы половина тех блюд, что написана, они могли бы смело претендовать на мишленовскую звезду. Но экспериментировать я не стал, поднял руку, и бармен довольно быстро подошел ко мне.

– Можно мне пельмени из баранины и ноль-пять чешского?

– Конечно.

Бармен забрал меню, вернулся за стойку, и тогда я увидел самую настоящую магию. Его руки сделали какой-то странный пас, и с пальцев сорвался сгусток света, напоминающий смятый листок. Тот взмыл вверх, покружил немного и улетел в сторону кухни. Колдун поймал мой удивленный взгляд и подмигнул. Да уж.

Это явно не непонятный телекинез тире бесконтактный бой. Именно о подобном в книжках и пишут. Причем сделал все бармен с таким скучным и равнодушным лицом, словно ничего особенного не произошло. Хотя, может для него действительно ничего особенного. Я почесал затылок и уперся взглядом в экран над стойкой.

По телевизору шли новости. Очень и очень странные. Федеральные сменялись каким-то сообщениями от мелких городских студий даже не из нашего региона. И, судя по всему, никто специально каналы не переключал.

…

В Воронежской области зоологи бьют тревогу. Численность волков достигла критической отметки. Участились случаи нападения зверей на людей. Для пенсионерки Лидии Никитичны Соколовой встреча с волком чуть не стала последней.

– Страшно, ой, страшно было! Я к дому, значит, подхожу, а возле будки возится кто-то.

…

Уже сутки ищут пропавшую восьмилетнюю девочку. Напомним, Вика Новосельцева утром отправилась на учебу. Но до школы так и не дошла.

Ого, так это же наш город. Ведущий знакомый. Точно, наш. Я вытянул шею, чтобы увидеть подробности, но обзор мне преградил тот беловолосый крепыш, что кивнул прежде.

– Хайса, брат, – протянул он мне руку.

– Хайса, – догадался я, что это приветствие.

– Давно здесь?

– В городе?

– В этом мире, – усмехнулся он.

– Да… давно.

– А я месяц всего. И мне не нравится. Слишком тут жарко, даже сейчас. Вроде на улице снег, но толку никакого.

Он еще раз пристально посмотрел на меня, видно, что-то прикидывая, после чего выдал:

– Меня зовут Троуг. Я здесь минимум месяца на три. Набедокурил в Элизии, вот и решил отсидеться в безопасности. Если будет нужна помощь, найди меня. Второй дом справа от городского Вратаря. Корлы всегда держатся вместе… даже полукровки, – добавил он после короткой, но многозначительной паузы. Еще раз пожал мне руку и вышел. Я сразу стал пытаться найти логику в этом потоке информации. Он сказал, что в этом мире недавно. А приехал из какого-то Элизия. Это во-первых. И он, и я – корлы. Так меня обзывали охранник на входе и бармен. Учитывая, что мы с ним довольно похожи, скорее всего, это какая-то национальность. Хотя бред. Какие корлы? Я человек, и родители у меня люди. И бабушка с дедушкой. Стоп, а кто его знает? Еще вчера днем мне и в голову не могло прийти ничего подобного. Ладно, с этим разберемся позже.

В-третьих, он упомянул какого-то Вратаря. Это из нашего «Олимпийца», что ли? Получается, второй дом от стадиона? Так там рядом домов вообще нет. Нет, тут что-то другое, городской Вратарь!

Мои мысли развеялись столь стремительно, что я едва запомнил, о чем размышлял. Всему виной оказались словно появившиеся из пустоты ароматная тарелка с пельменями и запотевший бокал пива. Нет, здесь обошлось без магии. Просто я так задумался, что не заметил официантку. Девочка-подросток лет четырнадцати, с собранными в пучок волосами. Но самое главное – она была обычным человеком. С тусклой табличкой над головой, говорившей лишь, что помимо всего она Музыкант.

– Приятного аппетита.

– Спасибо.

Как и всякий русский человек, я относился к пельменям с бараниной с великим предубеждением. Забить и приготовить вкусного барашка – целое искусство. Я, к слову, не умел. В большинстве своем нас потчуют этим мясом с резким, отталкивающим запахом. И говорят притом, что мы, мол, ничего не понимаем.

Но эти пельмени… После первого я боялся, что попросту захлебнусь желудочным соком. Жирные, посыпанные сверху зеленым лучком, они буквально таяли во рту. Я смог оторваться только лишь чтобы попить пива. И чуть не сошел с ума повторно.

Нельзя, категорически нельзя пить вкусное разливное пиво, сваренное качественно. Потому что после этого пенный напиток с резиновым вкусом, который продают у нас, совершенно невозможно брать в рот. Мне даже казалось, что там, за дверью, находится город Пльзень, где самые настоящие чехи варят пиво. Ну не может оно быть таким вкусным!

Отодвинулся я от пустой тарелки довольным и наетым, как конь. Допил остатки пива и потянулся за деньгами. Вышло не особо бюджетно – четыреста рублей за порцию пельменей и двести пятьдесят пол-литра чешской амброзии. Но, черт возьми, они того стоили. Не знал, принято ли тут оставлять на чай, на всякий случай добавил и стал коситься в сторону выхода.

Однако стоило расправиться с ужином, как я понял, что чувствую себя здесь крайне неуютно. Как фермер в дырявом комбинезоне, вдруг оказавшийся на венском балу. С каждой прошедшей минутой риск, что меня раскроют, возрастал. Поэтому я сделал единственное правильное решение. Положил деньги на столик и тихонечко вышел. Благо, включая бармена, все были заняты просмотром очередного чернушного сюжета по телевизору.

Уже на улице вдохнул полной грудью. Тепло, приятно, даже засыпаемый в лицо снег какой-то родной. И ничего не жарко, врет этот корл по имени Троуг.

Я быстро дошел до перекрестка, повертел головой в поисках самой завалящей бабки, но не судьба. Перешел дорогу вхолостую, добрел до остановки и – о чудо! – почти сразу подошла нужная маршрутка. Плюхнулся на свободное кресло, уже вовсе игнорируя надписи поверх людей. Как я задолбался за эти два дня!

До своей остановки даже слегка задремал, отчего чуть ее не пропустил. Выскочил уже на светофоре, провожаемый нерусской бранью водителя. Почти девять. Все этот дурацкий визит в бар.

Собственно, что я узнал? Существуют Игроки. Не я один такой красивый в белом пальто. Если верить корлу, есть также еще мир Элизий. А может, не только он. Учитывая наличие разных рас, множество миров было бы совсем логичным обоснованием. У Игроков какая-то своя валюта, которую они называют пылью. Вряд ли это та, что скопилась у меня на антресоли. Что еще?

В раздумьях я добрался до подъезда. На лавочках никого. Неудивительно, метет довольно сильно, да и ветер поднялся. Открыл домофонную дверь и чуть не столкнулся лоб в лоб с соседями сверху, супружеской парой.

– Здравствуйте.

– Здравствуй, Сережа. Коля, ну чего замер, пойдем.

Однако застыл неподвижно не только пятидесятилетний дядя Коля, но и я. Потому что прямо передо мной стоял очередной Игрок.