Читать книгу «Тюремщик» онлайн полностью📖 — Дии Гариной — MyBook.

А вот с Бертраном отношения холодели на глазах. Дэм мог винить себя за предвзятость, ведь после сообщения Сандро о коварных планах жрецов Триединого по отношению к его персоне он старался как можно реже пересекаться с дядей. Однако и сам Бертран Тюремщик, казалось, начал избегать своего вновь обретенного племянника.

Но в один из наименее загруженных вечеров, улизнув от Сандро при помощи тетушки, Дэмьен отыскал премьер-министра на открытой всем звездам террасе особняка и напрямую спросил:

– Ты говорил, что когда-нибудь мне предстоит стать жрецом Триединого, дядя. Не пора ли просветить меня насчет твоей религии? Я ведь почти ничего не знаю о ней. За пределами Города, в коммунах Триединого мало кто поминает.

– Да в общем-то и рассказывать особенно нечего, – Бертран задумчиво посмотрел на племянника, и что-то в этом взгляде напомнило Дэмьену… неотвратимо накатывающий паровоз. Так дядя на него еще не смотрел. Или виной всему разыгравшееся воображение и усталость?

– Это не религия, – продолжал Бертран. – Скорее – культ. Или… Не знаю. Изначально это был орден, созданный, чтобы помогать Тюремщикам, оберегать их и следить за тем, чтобы заключенный получил свое наказание сполна. Таково было завещание Первого консула. Орден тогда назывался просто Следящим, и ни о какой мистической составляющей речи не шло. Но спустя три десятилетия у одного из Тюремщиков во время передачи заключенного было видение. О некоем… существе, состоящем из трех, которое отвечает за судьбу нашего мира. Как выглядит оно и чем вообще занимается, видение не уточняло. Но в одном наш предок был уверен: это существо однажды спасло Землю. И должно спасти ее вновь. А помогать ему в этом призван орден Следящих.

Слухи о видении распространились быстро. И через какое-то время среди низших посвященных возник культ Триединого. Вероятно, сказалось желание доказать окружающим собственную значимость. Как бы там ни было, но за прошедшие сто лет культ оброс ритуалами, историей, подвигами…

– Что, и подвиги были? – удивился Дэмьен.

– Были, – кивнул Бертран. – Мало кому известно, но на Главных Тюремщиков иногда совершаются покушения. Кто-то считает, что заключенного нужно просто уничтожить, кто-то недоволен политикой премьеров, кого-то не устраивает наше влияние на консула. Причин много, и покушения случаются. А жрецы Триединого предотвращают их. Иногда ценой собственной жизни.

– А я? – растерялся Дэмьен. – Меня тоже будут защищать?

– Уже защищают. Думаешь, почему отряд Тайной полиции так вовремя оказался на месте, чтобы арестовать тебя и тем самым избавить от неприятностей? Просто один жрец сообщил другому, а тот – третьему…

– И подмога прибыла, – недоверчиво хмыкнул Дэмьен и вдруг вспомнил, что Эрнандо латал его не один. Так вот как все было… Санитар Ганс, жрец Триединого, переслал его фотографии дяде (и откуда только у него фотоаппарат?), а тот приказал полковнику Свену доставить блудного племянника домой.

– Все верно, – Бертран лениво кивнул. – Разумеется, никто не гарантирует Тюремщикам полной безопасности, но в случае чего нам есть на кого положиться.

После этого разговора Дэмьен созвал расширенный «военный совет», в который, кроме него с Сандро, входил теперь и доктор Родригес. Дэм кратко пересказал свой разговор с дядей, после чего все трое долго обсуждали, чего именно Главному Тюремщику ожидать от приверженцев Триединого: спасения или гибели. Но просидев ночь за спорами и терпким вином из Четырнадцатой коммуны, все трое сошлись на том, что Дэмьену придется держать ухо востро, а Сандро – раздобыть все возможные сведения о культе Триединого. Доктору Родригесу же отводилась роль… доктора.

Попавший в жернова бюрократической машины Дэмьен был так загружен, что почти не обращал внимания на беспрерывный вой в голове. Казалось даже, что он свыкся с этим жутковатым фоном, что все наладится, и он сможет нормально с этим жить. Ну, почти нормально. Однако случилось так, что пять дней назад Дэм не смог заснуть. Совсем. Вместо того, чтобы вырубиться после утомительного бумажного дня, едва коснувшись головой подушки, он глаз не сомкнул, вслушиваясь в хриплые завывания узника.

Когда на следующую ночь все повторилось, Дэмьен испугался за свой рассудок всерьез. А после третьей бессонной ночи отправился прямиком к Эрнандо и ввел его в курс дела, опустив, правда, некие подробности, знать о которых врачу было совсем необязательно. Удивленный и польщенный Эрнандо (мало кому Тюремщики доверяли родовую тайну) подошел к делу со всем тщанием и сразу начал пичкать своего пациента снотворным и успокоительным.

Лечение шло с переменным успехом. Доктор Родригес упорно пытался подобрать действенные препараты и дозировки, иногда даже добиваясь своего. Но к концу изнурительной недели пациенту стало кристально ясно, что долго ему не протянуть. Когда же Дэмьен потерял сознание за завтраком, упав на пол вместе со стулом и до дрожи перепугав тетю Марту, в дело вмешался Бертран. Выслушав сбивчивые объяснения племянника, он долго молчал, а потом так же долго ругался, поразив даже Дэма некоторыми забористыми словосочетаниями.

– Какого секта ты молчал все это время?! – дядюшка размашисто мерил шагами комнату племянника, исподволь наблюдая, как доктор Родригес вливает в Дэма очередной настой. – Ты знаешь, какой завтра у тебя трудный день? Утром – первый визит в министерство, а вечером мы должны идти в оперу…

– В оперу? – Дэмьен даже подавился не до конца проглоченной настойкой. – Дядя, я рассчитывал протянуть дней десять, а ты решил меня уморить уже завтра? Министерство я еще как-нибудь переживу, но, знаешь, давай обойдемся без оперы.

– Без оперы… – Бертран остановился на половине шага и, устремив взгляд в одному ему ведомые дали, задумчиво протянул: – Без оперы…

Дэмьен уже заподозрил неладное, когда Бертран стряхнул оцепенение и провозгласил:

– Мы пойдем в оперу, даже если тебя придется нести на руках. У меня появилась одна идея насчет твоего состояния, и я собираюсь ее обязательно проверить.

– В опере? – Дэмьен совсем ничего не понимал. – Ты рассчитываешь, что я усну во время действия, как делает большинство зрителей? Не думаю…

– И не надо, – грозно оборвал Бертран Тюремщик, – ты уже додумался до обмороков. Сегодня приказываю тебе лежать и пытаться уснуть. Завтра министр должен выглядеть, как статуя Первого консула в день открытия. Ты понял, Родригес? Если он не заснет сегодня ночью – ответишь не только головой, но и другими частями тела.

После ухода Бертрана Эрнандо еще долго смотрел на дверь, захлопнувшуюся за премьером, а потом как бы невзначай уточнил:

– Думаешь, он серьезно? Про мою голову и другие части тела?

– Не трясись, Эр, – Дэмьен поудобнее устроился на кровати. – Просто дай мне грассы, и я усну, как младенец. Я ведь тебе уже говорил…

– А я тебе уже говорил, что грасса не выход! – вскипел Эрнандо.

– Ну, на одну ночь, – хитро улыбнулся Дэм. – Чтобы голова и другие части при тебе остались.

– Да я скорее руку себе отрежу! Я – твой врач, а не твой наркодилер.

Сколько Дэмьен ни уламывал Эрнандо, тот стоял насмерть. И никакие доказательства относительной безвредности наркотика для организма Дэма в расчет не принимались. Вечером, высыпав перед пациентом пригоршню новых порошков, доктор Родригес проследил, чтобы все они употребились по назначению, пожелал Главному Тюремщику спокойного сна и удалился.

А для Дэма началась его долгая, мучительная ночь. Как он и предполагал, лекарства не подействовали. Тихий, но изматывающий до отключки вой не прекращался. Если бы Дэмьен мог, то просто зашел бы в Комнату и без всякой жалости придушил заключенного. Но он знал, что стоит двери лишь чуть-чуть приоткрыться, как это волосатое чудовище проникнет в сознание Тюремщика и уничтожит его.

Промучившись еще с час, Дэмьен сдался. Он тоже предпочел бы иной выход, но… Грасса поможет ему, по крайней мере на какое-то время. И дело не только в важности завтрашнего дня – просто даже его выносливости наступил предел. Или он сегодня будет спать, или завтра действительно свихнется.

Стараясь не шуметь, Дэм выскользнул из спальни и сумрачными коридорами направился к своему будущему спасителю. Комната Марка располагалась в соседнем крыле, и уже совсем скоро пошатывающийся от усталости Дэмьен стучался в нужную дверь.

Марк открыл сразу. Сосредоточенное лицо и застегнутый на все пуговицы халат подсказывали, что он еще не ложился, как, впрочем, и ожидалось. А вот присутствие в комнате младшего кузена Оливера стало для позднего гостя не слишком приятным сюрпризом.

– Проходи, – Марк приглашающе развел руками и отступил, пропуская Дэма внутрь. – Оливеру все равно пора в постель.

На этих словах Марк выразительно посмотрел на брата, сидящего в полосатой пижаме перед небольшим монитором, на экране которого один робот методично вбивал другого в полуразрушенную стену. Нехотя отложив в сторону игровую приставку, подросток поднялся и, демонстративно проигнорировав Дэмьена, с гордо вздернутым подбородком покинул комнату.

Марк выглянул в коридор и, убедившись, что брат вернулся к себе, запер дверь на засов.

– Садись, Дэмьен, – он хлопнул рукой по спинке кресла, а сам без церемоний завалился на кровать. – Нечасто ты удостаиваешь меня своим вниманием. С чем пожаловал?

– Не «с чем», а «за чем», – Дэм со вздохом опустился в кресло. – Я и вправду веду себя, как сект. Сначала избегаю, а потом вваливаюсь посреди ночи, потому что мне от тебя что-то нужно.

– Грасса, – блеснул проницательностью Марк.

Дэмьен кивнул и вспомнил, как в детстве завидовал кузену, которому учеба давалась с поразительной легкостью. Как дразнил «ботаном» – странным словом, почерпнутым из бесконечных просмотров семейной видеотеки. И как потом испугался, увидев, что Марк выворачивается наизнанку от передоза на грязном полу мужского туалета в безымянном баре Пасмурной зоны.

В тот вечер Дэмьен отдал свои фамильные часы, чтобы драйвер загнал лошадей, но как можно быстрее доставил их в больницу ближайшего Сектора. Семейный доктор сказал потом, что этим он спас Марку жизнь. Знал ли кузен об этом? Помнил ли? Наверное, помнил. Потому что без лишних слов отодвинул напольные часы и, поковырявшись с обратной стороны, вытащил маленький пакетик с несколькими зеленоватыми шариками.

– Возьми, – он протянул пакетик, предварительно выкатив себе на узкую ладонь один шарик. – Если хочешь, можем вместе. Пообщаемся хоть так, если по-другому не получается. Угощайся, брат.

Немного поколебавшись, Дэмьен решил, что общение с Марком ему не повредит и выспаться он еще успеет. Если, конечно, грасса выполнит возложенную задачу. Вынув шарик из пакетика, он немного покрутил его перед глазами и отправил в рот одновременно с Марком. Обработанная грасса действовала куда медленней натуральной пыльцы, и значит, немного времени на светскую беседу у них еще осталось.

– Почему у тебя Оливер по ночам играет? У него что, монитор сломался? – спросил Дэм, со вздохом откидываясь на спинку кресла и прислушиваясь ощущениям. Пальцы начинало слабо пощипывать, но в главном ничего не изменилось – вой в голове словно застрял на одной отвратительной ноте.

– Не сломался, – Марк уже начинал немного растягивать слова. – Отец отобрал. С сегодняшнего дня Оливер наказан.

– За что? – с легким интересом переспросил Дэм.

– За тебя, – в ответ на удивленно приподнятые брови Дэма Марк виновато пояснил: – Когда ты сегодня за завтраком упал в обморок, Оливер… засмеялся.

– Понятно…

– Он еще ребенок, Дэм. Он не понимает…

Дэмьен протестующе вскинул руку.

– Он все прекрасно понимает, Марк. Особенно то, что явился какой-то наглый тип и отнял то, что принадлежит ему по праву. Можешь не сомневаться, я его не виню. Кстати, а почему ты ему разрешил играть у себя? Не согласен с отцовским наказанием? Ты вроде бы всегда соглашался с его решениями… за одним исключением.

– Прости, Дэм, – Марк тяжело вздохнул, – я, конечно, согласен с тем, что брат свое наказание заслужил, однако… Отец упрямо не замечает, но Оливер уже начал ощущать свою Пустоту. А ты знаешь, что это значит. Он сейчас должен выбрать, чем будет ее заполнять. И есть шанс, что все обойдется именно такими играми. Хороший шанс. По крайней мере, на несколько ближайших лет. А это совсем немало. Что будет с ним дальше…

– А дальше он получит заключенного, и все будет в порядке, – улыбнулся Дэм и ловко закинул в рот второй шарик грассы.

Он уже понял, что одной дозой ему не обойтись.

– Ты собираешься передать его Оливеру? – вскинулся Марк. – Но ведь ты еще молод. У тебя будут свои сыновья…

– Даже если и будут, заключенного им не видать. Я – побочная ветвь и должен передать заключенного законному наследнику. А раз должен, значит, сделаю. Даю слово.

– Слово… Можно подумать, мы хозяева своему слову. Можно подумать, что все зависит от нас, – Марк снова откинулся на подушки. – Слово, братец, это такая эфемерная вещь. Такая изменчивая, текучая. Как кресло, на котором ты сидишь. Кстати, а как ты на нем сидишь, если оно течет?

Дэмьену не нужно было всматриваться в расширившиеся зрачки кузена, чтобы понять – его уже накрыло. Марк что-то пробормотал и уставился в потолок стеклянным взглядом. Теперь оставалось ждать, сможет ли грасса подарить самому Дэму несколько волшебных часов забытья. Он постарался расслабиться и поудобнее устроиться в не слишком мягком кресле: вставать и идти означало спугнуть тонкую, зыбкую тишину, наконец наступившую в его многострадальной голове. Дэмьен блаженно прикрыл глаза… И тут же открыл. Но вместо трепетного света ночника в комнате Марка вовсю хозяйничали солнечные лучи, гоняя пылинки из угла в угол.

«И это называется выспаться?» – вздохнул про себя Дэмьен и, стараясь не разбудить разметавшегося на кровати кузена, поднялся с кресла, мысленно покрикивая на занемевшее от неудобной позы тело. Он выскользнул в коридор, надеясь вернуться к себе в комнату незамеченным, но по закону Мерфи наткнулся на доктора Родригеса, прямо у своих дверей.

На вялый приветственный кивок Дэма доктор только рукой махнул и, не говоря ни слова, удалился в направлении столовой. А вот Дэмьену есть совсем не хотелось, но в удовольствии поплескаться в большой медной ванне он отказать себе не мог. Лишенный этого простого действа во время своих скитаний, Дэм каждый раз, погружаясь в теплую воду, испытывал почти забытый детский восторг. Расслабившись, он с удовлетворением ощутил, как избавляется от последствий проведенной в кресле ночи. Тело больше не ломило в самых неожиданных местах, исподволь накатывала приятная истома, а главное, и в мире, и в сознании тонко звенела благословенная тишина! Пока не была нарушена громким:

– Шер! Какого секта ты тут валяешься!

В моменты особого волнения Сандро продолжал называть бывшего добытчика его пасмурным прозвищем.

– Через час мы должны быть в министерстве! – воодушевленный приближающимся визитом референт разве что ногами от нетерпения не перебирал. – Камердинер ждет тебя уже полчаса!

Дэмьен со вздохом вылез из ванной, поймав одной рукой брошенное библиотекарем полотенце. Он действительно позабыл о времени, и теперь придется поднажать. Но нажимать стали на него. Камердинер, встретивший Дэмьена неодобрительно поджатыми губами, был непреклонен и вместо присмотренного Дэмом пиджака принес ему темно-серую визитку с такими же темными полосатыми брюками. А также полагающуюся белую сорочку, черный галстук и черные же остроносые туфли – очевидно, последний писк моды.

1
...
...
13