Читать книгу «Тюремщик» онлайн полностью📖 — Дии Гариной — MyBook.
image

– Чего ты хочешь? – добытчик не стал тянуть секта за хвост. – Грассу я уже отдал, денег у меня нет, моя жизнь ничего не стоит.

– Мне не нужны деньги, Шер, – покачал головой Край, словно досадуя на его непонятливость. – И жизнь мне твоя не нужна. В конце концов ты сохранил мне мою. Но простить такое поведение… Я деловой человек, Шер. Отпусти я тебя просто так, скажут, что Край уже ни на что не годен. К тому же твоя популярность в Зоне растет слишком быстро. Что там насчет бесплатного экса, который ты просто так раздаешь больницам? Ведь он делается из утаенной от меня грассы!

– Я ничего от тебя не утаивал, Край. У нас был уговор…

– Ну, своим нехорошим поведением ты этот уговор нарушил! Ладно. Я слишком добр с тобой, знаю. Но я готов предложить компромисс. Не хочешь добывать для меня – не надо. Я скрепя сердце тебя отпущу. Но ты должен отработать. Во-первых, жизни твоих друзей…

Справа от Дэмьена завозились, и в поле его зрения четверо громил втолкнули Сандро вместе с доктором. Первый, хоть и был бледен, уверенно стоял на ногах, что не могло не порадовать Шера, второй же был сосредоточен, но не слишком испуган. Значит, особого вреда им пока не причинили.

– Как ты думаешь, – Край снова привлек его внимание, – по пятьдесят норм за каждого – это не много? Думаю, нет. А еще мне за физический и моральный ущерб. Скажем, пятьдесят за физический и сто за моральный. Еще за убитых тобою моих людей, тоже по пятьдесят. Итого…

Закончить подсчеты Краю не позволил громкий, отрывистый стук в дверь, от которого несчастное дерево даже застонало.

– Полиция! Откройте немедленно! – донесся приглушенный рык, и дверь испуганно прогнулась под натиском явно неслабых плеч.

Бойцы Края, как по команде, повернулись к двери, ощетинившись арбалетами и молодецки выхваченными клинками. Сандро неожиданно оказался рядом с Дэмом и, присев на корточки, тихо зашептал:

– Окно. Ты сможешь пролезть, пока они заняты друг другом, а мы…

– Чей это голос я слышу? – неожиданно воскликнул Край. – Уж не ты ли это, мой добрый друг и бывший однополчанин капитан Пшесинский?

– Край?

Натиск на дверь прекратился, послышались приглушенные голоса, разобрать которые не представлялось возможным.

– Открой, Край, – вновь заговорил капитан. – И скажи своим, чтобы опустили оружие. Решим все миром. Даю тебе слово.

Край сделал знак телохранителям, и те послушно опустили, но не сложили оружие. Похоже, имя капитана Пшесинского было им хорошо знакомо. Не то чтобы их позы полностью покинуло напряжение, но бандиты явно расслабились. Один из них подошел к двери и открыл тяжелый засов. В комнате сразу сделалось очень тесно. Полицейские в зеленых с красным мундирах выстроились вдоль стены по обе стороны двери, пропуская вперед невысокую и какую-то несуразную фигуру своего начальника. Никто, впервые увидевший пожилого капитана Яцека Пшесинского, не заподозрил бы в нем грозу восточных варваров, никто, впервые услышавший, не усомнился бы в этом. Голос полицейского был настолько мощен и низок, что посуда на столе отозвалась жалобным звоном.

– Дорогой друг, – Край был сама любезность, – позволь поинтересоваться, какое неотложное дело привело тебя в наши пасмурные края?

– Я почти три месяца патрулирую здесь, Край. Не притворяйся, что тебе это неизвестно. И вот сегодня ко мне подбегает паренек и сообщает, что я могу арестовать банду наркоторговцев в больнице Седьмого деяния Единого с уймой припрятанной грассы. С поличным, так сказать.

– Ну, сит[2] капитан, вы же не стали бы утруждать себя ради такой малости.

Улыбка Края была широка, как протекающая по Городу река Рэна.

– К тому же вас коварно обманули. У меня нет при себе ни грана грассы. И у моих людей тоже. А если она и была, то только у…

Наркобарон осекся, поняв, что под эксом сболтнул лишнее, а вот полицейский капитан, напротив, оживился.

– У кого, у кого? Случайно не у твоего драгоценного лысого добытчика? У Шера? Кстати, где он? Давно мечтал познакомиться. И не только я.

– Но его здесь нет.

– Если его здесь нет, то почему твои люди как-то странно столпились посреди комнаты. Может, мне посмотреть, кто прячется за их спинами?

– Послушай, сит капитан, – Край собрался было удержать Пшесинского, но вовремя передумал: арбалеты полицейских недвусмысленно уставились ему в живот. – Давай договоримся…

– Конечно, мы договоримся, – повернулся к нему страж порядка. – В память нашей былой службы, Край, ты можешь уйти вместе со своими людьми. На самом деле меня интересует только Шер. Его ждет не дождется кто-то очень высокопоставленный из нашего департамента. Видимо, пришло время серьезно побеседовать с этим народным героем, раздающим экс направо и налево. Так что отойди, Край, и дай мне выполнить свою работу. Иначе даже наше близкое знакомство и твои высокие покровители тебя не спасут.

Наркобарон прекрасно понимал, когда время разговоров заканчивается и пора переходить к действиям. И он перешел, точнее, отошел с дороги Пшесинского, сделав знак своим людям последовать его примеру.

– Я всегда знал, что ты разумный человек, – одобрительно кивнул капитан и двинулся сквозь расступающихся бандитов к креслу, в котором сидел…

– Ты? – непонимающе вытаращился капитан и, словно не веря, поднес масляный фонарь прямо к бледному лицу Сандро, нервно сжавшего подлокотники кресла, в котором еще несколько минут назад сидел добытчик.

– Это ведь ты отправил нас сюда… Сказал, что вместе с наркоторговцами мы, возможно, найдем здесь Шера…

– А как бы еще я заманил сюда полицию, которая вся куплена Краем Нар-котом, чтобы спасти от него человека, которому я обязан жизнью? Люди Края уже с утра здесь вынюхивали. Оставалось только принять превентивные меры. И я их принял.

Библиотекарь зябко повел обнаженными плечами, то ли от страха, то ли от холода. Куртку он снял и отдал Шеру, перед тем как заменить его в кресле. Скользя взглядами по полураздетой фигуре, занятые разборками с полицией охранники Края не заметили подмены. Но теперь Сандро предстояло расплатиться за доброе дело, ведь он даже не подозревал, насколько Шер нужен полицейским, когда утром подошел к капитану Пшесинскому.

– Он сбежал! – воскликнул полицейский, и посуда на столе зазвенела вдвое сильнее.

– Но далеко не ушел, – отозвался Край. – Скорее всего, он спрятался в одной из смежных комнат. Заприте дверь.

Засов жалобно взвизгнул, войдя в крепления.

– А с тобой, библиотекарь, я разберусь лично.

Край вытащил меч и двинулся к замершему Сандро, но был остановлен Пшесинским.

– Не время. И я все-таки представитель закона. Арестую его за ложный донос, и мало этому сектовому отродью не покажется.

– Сит капитан! – полицейский ткнул пальцем в сторону маленького окна. – Он мог…

– Он сильно ранен, – возразил Край. – Он не мог.

– Именем консула, немедленно откройте!

Многострадальная дверь опять содрогнулась, и в комнате воцарилась мертвая тишина. Только Тайная полиция из самого Циркуса могла говорить от имени консула. А иметь дело с Тайной полицией никто из присутствующих категорически не желал. Расторопный полицейский бросился открывать дверь, и вскоре в небольшой комнате стало совсем уж тесно. Отряд карабинеров с духовыми ружьями наперевес согнал и полицейских, и людей Края в угол, а в центр комнаты вышел офицер Тайной полиции в чине полковника. Высокий, лощеный, умный и очень опасный. Другие в означенном ведомстве не забирались так высоко по служебной лестнице, ибо ни положение в обществе, ни толстый кошелек не могли помочь в получении чина.

– Я, полковник Тайной полиции Йохан Свен, произвожу арест Дэмьена Тюремщика, известного также под именем добытчика Шера, по обвинению в государственной измене. Нами получены сведения о том, что сейчас он находится здесь. Выдайте его немедленно или за укрывательство государственного преступника будете расстреляны на месте. Именем консула.

На этих словах карабинеры дружно вскинули ружья и прицелились в сразу же запаниковавшую толпу. Сопротивляться Тайной полиции было немыслимо ни для простых полицейских, ни для отпетых бандитов Пасмурной зоны. Должно же быть что-то незыблемое в этом безумном мире.

– Не нужно торопиться, полковник.

Сандро сразу узнал этот чуть звенящий голос, но сначала не поверил. И лишь увидев Шера, замершего в дверном проеме, понял, что все происходит наяву. А тот, тяжело облокотившись на притолоку, громко и вызывающе объявил:

– Я – Дэмьен Тюремщик. И я сдаюсь.

* * *

Государственная измена была одним из немногих преступлений, за которые полагалась смертная казнь. Человечество понесло такие огромные потери в Темный период, что жизнь даже самого прожженного убийцы имела определенную цену. Таких чаще всего высылали на каторгу в железные рудники или угольные шахты; гнали для освоения новых территорий за пределами Города. А с государственными изменниками разговор был короткий. Никакого суда присяжных, никаких адвокатов. Закрытое заседание, формальное разбирательство, приговор, казнь. Единственным положительным моментом, который Дэмьен видел во всем этом (как бы противоестественно это ни звучало), была именно казнь. Вместо виселицы ему полагался расстрел.

Не то что бы государственная измена давала какие-то привилегии по сравнению с другими преступлениями, карающимися смертью. Просто совершить настоящую государственную измену имели возможность только высшие. Неизвестно сколько лет назад и по какой причине за представителями семейств, приближенных к трону консула, закрепилось это название. Возможно, какой-нибудь умник углядел в старой книге фразы «высший свет» или «высокопоставленный чиновник». А может быть, виной всего лишь расположение их многоэтажных особняков – на центральной возвышенности Циркуса, вокруг консульской резиденции.

Сквозь зарешеченное окно электромобиля Тайной полиции Дэмьен смотрел на проплывающий мимо пейзаж и почти вслух дивился несуразности мыслей, настойчиво лезущих в голову. Ему вообще-то полагается думать совершенно о другом. Хотя про высших вспомнилось неспроста. Мысленно он снова вернулся к немой сцене в комнате.

После его заявления молчание длилось, наверное, с минуту. Затем полковник Свен медленно поклонился, не опуская при этом глаз. Дэмьен буквально ощущал внимательный взгляд, пробежавший по его лицу и фигуре сверху вниз и обратно. Похоже, полковник сличал описание преступника со стоящим перед ним оригиналом. Как будто кто-то мог назваться его именем, чтобы быть казненным за государственную измену!

Наверное, за прошедшие одиннадцать лет Дэм действительно сильно изменился, потому что явно не удовлетворенный осмотром Свен то ли попросил, то ли приказал:

– Нам необходимо произвести идентификацию… хайсит[3].

И сразу же за его спиной возник седой человек в простом сером сюртуке, без оружия, с небольшим деревянным ящиком в руках. Он подошел к Дэму без страха, лишь с детским любопытством, которым, несмотря на почтенный возраст, искрились его глаза. Очевидно, не каждый день производились аресты, подобные нынешнему.

– Позвольте вашу правую руку, хайсит Тюремщик.

Он достал из ящика дактилоскопический набор и ловко снял у Дэма отпечаток большого пальца. Затем вытащил из бокового отделения ящика стеклянную пластину, на которой явственно угадывался рисунок капиллярных линий, и аккуратно наложил на еще не высохший отпечаток. Свен достал из кармана небольшой фонарик и подсветил всю конструкцию снизу, внимательно сравнил наложенные друг на друга отпечатки и удовлетворенно кивнул.

– Ваша личность подтверждена. Прошу вас следовать за мной.

Они вышли на больничный двор, где уже собралась небольшая толпа любопытных. Больные, санитары, медсестры, просто зеваки молча смотрели на затянутых в черные мундиры Тайных полицейских, на не виданные многими духовые ружья, на полковника Свена, возглавляющего процессию… И, конечно же, на Дэмьена, шедшего в плотном кольце охраны. Он с удивлением ловил сочувственные шепотки, словно рябь пробегавшие по толпе. Кто-то вроде бы даже несколько раз всхлипнул. Но взгляд его почему-то задержался на крепко сложенном мужчине в желтой куртке санитара. Тот стоял чуть впереди остальных, буквально пожирая Дэмьена взглядом, и лишь на мгновенье перевел его на Свена. Тогда же Дэму показалось, что лощеный полковник коротко и почти незаметно санитару кивнул.

* * *

По мере того как электромобиль приближался к Циркусу, Дэмьен нетерпеливо ерзал на жестком сиденье, вызывая приступы бдительности у сидящего напротив охранника. Странно. Столько лет убегать, прятаться и теперь с каждой новой милей, словно молитву, повторять: «Быстрее, быстрее!» За окном то вблизи, то вдали мелькали аккуратные деревеньки Германского сектора с непременными красными черепичными крышами.

Строго говоря, Город не был настоящим старым городом, скорее, он походил на маленькую страну и состоял из двенадцати секторов, по числу культур Европы, которые секты решили выделить и неизвестно для чего увековечить. Британский, Франкский, Латинский, Русский, Балканский, Греческий, Славянский, Скандинавский, Италийский, Германский, Балтийский и Прочий. Между секторами были проложены Разделяющие пути. Двенадцать ровных широких дорог с пружинящим, как в Кольце, бордовым покрытием. Так что споров из-за границ никогда не возникало.

Сектора управлялись наместниками и имели собственные маленькие столицы, в которые силой инопланетной науки были перемещены самые известные архитектурные и культурные памятники из соответствующих стран. Дэмьен не раз бывал в столице Германского сектора. Если верить тому, чему его учили, то секты собрали в ней достопримечательности основных городов старой Германии и Австрии: Берлина, Кельна, Вены… А называлась новая столица просто – Герма. Другие столицы также получили названия от своих секторов: Ита, Брита, Лата, Балта, Франка, Проча… И только столица Русского сектора почему-то называлась Москва.

Но путь государственного преступника лежал в Циркус – столицу всего Города. А там… Попадет ли он во Дворец Правосудия, в тюрьму или все же сначала его ждет встреча с консулом, Дэму приходилось только гадать. И судя по приближающемуся нагромождению самых разномастных зданий, выстроившихся на трех поднимающихся одна над другой круговых террасах, скоро ему предстояло это выяснить. Кое-где дымили котельные, но основные заводы и фабрики были распределены по Секторам, так что воздух оставался довольно чистым. Дэмьен отметил, что храмов Единого стало больше. Высокие белокаменные здания (камень везли издалека) с острыми шпилями, на которых красовался символ Единения – шар, то тут, то там прокалывали низкое серое небо.

1
...
...
13