Цитаты из книги «Бабий ветер»

А когда священник или там раввин, или кто там – далай-лама, мулла, мушмулла и еще какой-нибудь хрен моржовый, святой служитель, учит меня смирению и приятию всего дерьма этой проклятой жизни – нет уж, извините, с этим дерьмом я разберусь сама.

человек оказался к этому не готов ни физически, ни душевно, ни, тем более, психически. Вселенский гул сорвавшейся стихии обрушился на человека, и тот перестал сопротивляться нашествию на свою душу, перестал собирать остатки мужества и уже не надеется выстоять: дай, думает, оторвусь сейчас по полной, просто доживу эту картинку, досмотрю эту виртуальную жизнь. Она такая забавная, хотя, конечно, и ужасная, и так быстро дергается и мелькает… И вся эта объемная, многомерная, как бы настоящая, как бы реальная, как бы лично тобой проживаемая жизнь – чарующий наркоз до конца

Великий и Ужасный Гудвин, Создатель миров, в последнее время поскучнел, как избалованный ребенок, и сам уже не знает, чем бы таким новеньким себя занять. Вот придумал последнюю игрушку, эру электроники: миражи, глумящиеся демоны… И – каюк живому человеку: его, как макаронину, втянула в себя утроба мировой Сети, ибо ей, чтобы дуть, надо кушать.А может, Он, Великий и Ужасный, такого и не хотел или хотел чего-то другого? Может, просто не

Если б ты знала, как мы ссорились! Мы начинали ссориться, едва кто-то из нас двоих зевнет первым утренним зевком, а заканчивали поздно ночью, гася друг в друге последний возмущенный вопль. Ему ничего во мне не нравилось, кроме меня самой

Оливия возродила и перестроила семнадцать домов! Старый дом на Кейп-Коде – как раз Семнадцатый, напишем слово с большой буквы. Он построен давным-давно, в 1928 году, и куплен ею не за такие уж большие деньги: продавали, по сути, землю, на которой он стоял; наследники были уверены, что «странная женщина» покупает трехкомнатный домик их прабабки для того, чтобы снести эту халупу и построить новую виллу. Они просто не знали Оливию – ее терпение, ее руки, ее потрясающую жизненную стратегию. Может, просто не разглядели, что она – Женщина?

С одной стороны, припугнутый и прибабахнутый, ты боишься п

Ему ничего во мне не нравилось, кроме меня самой. А он вообще меня страшно раздражал – до первого прикосновения. Я бы давно от него ушла, если б могла без него жить.

Обычная хронология жизни: ты – младенец, ребенок, подросток… Затем на тебя обрушивается безжалостная юность, всегда мучительная молодость, трагическая многопудовая зрелость…

совершенно мертвым утоптанным лицом

с реверансами в направлении грозной политкорректности.