Тимур очень обрадовался, когда Ангелина все-таки вышла к нему.
Выбивать дверь в собственную ванную – это как-то глупо. Потом ему же ее и чинить, ведь так? А на жену можно воздействовать и другими методами.
– Пойдем, Лин, – скомандовал он.
Взял ее под руку и повел в спальню.
Видел по лицу, что его прикосновения ей неприятны. Но пусть уже смиряется как-то. Она вообще-то его жена, и он собирается касаться ее еще долгие-долгие годы.
– Со мной будешь спать, – проговорил он, буравя взглядом ее заплаканное лицо.
И она вдруг кивнула.
Тимуру честно и откровенно захотелось закричать «ура!». Хоть какое-то послабление. Может быть, там, в ванной, как следует выплакавшись, Ангелина поняла, что ничего суперстрашного с ней не случилось?
Ну не убил же он никого в самом-то деле. Через подобное проходят многие семьи, и ничего, прекрасно потом живут. Умные жены вообще делают вид, что не замечают адюльтеров. Ведь если муж нормальный, в браке для женщины целый список плюсов. А Тимур очень даже нормальный. Всё постарался сделать для своей Ангелины. Еда, одежда, досуг, крыша над головой, в конце-то концов, – он обеспечил всё это и даже больше. Считай, с задачей справился на ура. Может быть, она это поняла?
Жена скинула халатик и улеглась под одеяло в одном пеньюаре. Но умостилась чуть ли не на самом краю – слишком далеко от Тимура.
Наверное, Тимур впервые пожалел, что купил такую большую кровать. Более того, когда-то настоял, чтобы они спали под разными одеялами. На ее вопрос о том, как же они тогда будут засыпать в обнимку, совершенно серьезно ответил: «Что за ванильная ерунда?»
Ей это не понравилось, но она согласилась. С тех пор спали по разные стороны кровати. А вот сегодня ему хотелось именно в обнимку – тесно-тесно к ней прижаться, чтобы их тела не разделяло абсолютно ничего, не осталось места ни для обид, ни для переживаний. Пусть его маленькая Лина к сексу не готова, но по крайней мере такая невинная близость вполне допустима, как ему казалось.
Недолго думая, он рванулся к ней, схватил в охапку и перетащил визжащую жену на середину кровати.
– Что ты делаешь, отпусти! – запричитала она.
Уперлась ему в грудь руками, вся напряглась.
– Тимур, не надо! Пожалуйста, не надо!
Ему стало жутко обидно. За три года брака ни разу ее ни к чему не принудил. К чему теперь этот цирк?
– Да я уже понял, что спать со мной не хочешь. Я просто обнять хотел…
– Нет! – взъярилась она.
– Я просто обнять… – попытался он объяснить.
Но Ангелина выкрутилась, тут же соскочила с кровати и собралась исчезнуть, будто Тимур как минимум болел проказой. Это взбесило его окончательно:
– Только посмей выйти из спальни, силком притащу, привяжу к спинке кровати, если придется. Не беси меня, Лина! Не вынуждай.
И она остановилась, поджала губы и вернулась в постель. Снова легла на самый край и сделала вид, что уснула.
Тимур же еще полночи прислушивался к ее неспокойному, рваному дыханию. Злился, пока сам не провалился в сон.
Утром всё вдруг наладилось.
Будто бы вчера ничего не случилось, а сцена с женой и Соней – всего лишь дурной сон.
Ангелина встала раньше него, как она это обычно и делала. И к моменту, когда он разлепил веки, в спальню уже крался запах свежеприготовленного кофе. Крепкий, будоражащий аромат.
Тимур принял быстрый душ. Когда вышел, обнаружил кровать застеленной, а на ней его уже ждали рубашка с брюками, чистые носки и белье. На одежде ни единой складочки, идеально отглажена – так, как он любил. Это знак прощения? Ну конечно же!
Акулов оделся, причесался и пошел на кухню, откуда уже доносился аромат жарящегося омлета.
– Привет! – поздоровался он с широкой улыбкой.
Оглядел просторную светлую кухню и про себя подумал: хорошо, что в свое время не пожалел денег на выбранный женой белоснежный кухонный гарнитур. Еще один плюсик в его копилку.
– Привет, папа! – счастливо отозвалась Вера и продолжила болтать ногами, попивая свое какао.
– Присаживайся, сейчас подам завтрак, – сказала Ангелина и поставила возле него чашку кофе.
Он сидел во главе стола, пил кофе и внимательно следил за мимикой жены, пока та болтала с дочерью, резала для нее фрукты.
– Ой… – вдруг воскликнула Ангелина и бросилась к плите.
Когда начала выкладывать омлет в его тарелку, стало видно: блюдо здорово пригорело.
– Ничего страшного, – проговорил Тимур.
Решил быть великодушным.
Ангелина виновато ему улыбнулась и села рядом.
Тимур сунул в рот кусочек омлета и чуть не выплюнул. Мало того, что корочка подгорела, так он оказался еще и страшно пересолен, переперчен и вообще не съедобен! Такое ощущение, что прожигал язык. Как так? Это специально? Такая мелочная месть за вчерашнее?
Жена будто и не заметила его реакции, продолжала резать яблоки.
Тимур вдруг вспомнил, как привел ее к себе впервые. Шампанское, икра, клубника, страстная любовь… Это была яркая ночь. Но не менее ярким оказалось и утро. Первое, что Ангелина сделала, когда проснулась на следующий день, – пошла и приготовила ему завтрак. Банальная яичница. И тем не менее именно в тот самый момент он понял: хочет ее в жены.
С тех пор его кухня знавала десятки, сотни самых разных завтраков. Они все были очень вкусными. Абсолютно все вплоть до сегодняшнего дня.
Еще вчера он Ангелине за такой прокол непременно устроил бы выволочку. Теперь же ограничился хмурым взглядом.
– Я сыт, – пробурчал и встал из-за стола.
По всему выходило, что супруга не остыла.
Тимур весь день провел в офисе как на иголках. Думал серьезную думу, решал, что бы такого сделать, чтобы Ангелина его простила. Перебрал массу вариантов. Даже с другом поговорил по этому поводу, поделился проблемой.
«Геморрой ты нашел на свою задницу… – высказался товарищ. – Моя со мной как-то два месяца не разговаривала, а потом еще полгода в спальню не пускала. Как вспомню, так вздрогну!»
«Бабы, бабы… – качал головой Тимур. – Ты злишься на мужика, что он пошел налево, а сама же ему по полгода не даешь. Дуры».
На такое развитие событий Тимур был решительно не согласен. Не позволит он Ангелине так чудить. Никаких молчаливых обид, пережаренного омлета и уж тем более полугода вынужденного воздержания. Да если бы он знал, чем закончится вчерашнее развлечение, послал бы Соню подальше в ту же секунду.
Акулову совершенно точно нужна прежняя, на всё согласная Ангелина, и он добьется того, чтобы жена его простила.
Наверное, вчера немного перегнул палку. Не надо было угрожать ей, что выставит ее вон. Уж что-что, а выставлять Ангелину он абсолютно не хотел. Тем более с дочкой, тем более без всего! Он ведь действительно ее любил. Правда любил, и ему правда жаль, что забыл о дурацкой годовщине, будь она неладна.
«Всё-таки надо перед ней извиниться», – вдруг решил.
И он извинится. Подарит ей цветы, пригласит на выходные уехать с дочкой куда-нибудь. Небольшой совместный отдых не повредит.
Тимур долго выбирал цветы. Лилии, орхидеи, тюльпаны… От выбора рябило в глазах. В конце концов решил, что классический вариант – самый беспроигрышный, и взял букет из пятнадцати красных роз. Большие, с тугими полураскрывшимися бутонами, они заполнили салон его машины нежным ароматом.
У входа в квартиру Акулов помедлил, что ему в принципе было не свойственно. В тридцатый раз за сегодня повторил заготовленную речь: «Извини меня за вчерашнее. Этого больше не повторится. А Сони, считай, в фирме уже нет, я настоял на ее увольнении».
Глубоко вздохнул, зашел домой. И как-то сразу ощутил: тут никого не было. Причем жена не просто в магазин за хлебом вышла. В квартире стало как-то гулко, даже звук шагов слышался по-другому.
Тимур прошелся по собственному жилищу, заглянул в кладовку и не нашел там чемодана. Из шкафа жены и дочки исчезли кое-какие вещи. Определенно не в магазин ушла.
На столе в гостиной его ждал сложенный вчетверо лист бумаги.
«Тимуру» – гласила надпись.
Акулов бросил на пол проклятые розы и плюхнулся на диван. Уперся локтями в колени, накрыл лицо руками и застонал. Громко, с болью.
Как никогда отчетливо понял: извиняться надо было сразу.
«Привет.
Я хочу, чтобы ты знал: для меня измена немыслима. Я никогда бы тебе не изменила, потому что мы дали друг другу клятвы. Мы любили! Я любила…
Для тебя клятва в верности ничего не значит. Ты – предатель.
Я не могу и не хочу с тобой больше жить.
Предлагаю встретиться через три дня, когда оба поостынем, и обсудить условия развода. Суббота, наше кафе, полдень. Если ты не придешь, я просто сама подам на развод и алименты. На этом всё.
Не ищи нас.
Ангелина».
Тимур сидел на диване и целый час раз за разом перечитывал оставленную ею записку. Наизусть ее выучил, и всё пытался понять: что за психованная фурия ее написала?
– Откуда этот гребаный юношеский максимализм?! – рычал он в пустоту гостиной.
Иногда Акулов забывал, что жене всего двадцать два. Но даже если принять во внимание ее возраст, записка была написана в слишком резком, совершенно не свойственном ей стиле.
Его Лина – милая, послушная девочка. Внушаемая и управляемая. Она никогда бы не написала ему ничего подобного. Да что там, она лишние десять тысяч у него попросить стеснялась, если ей что-то требовалось сверх ежемесячного лимита. А тут – сама подам на развод, алименты, ты – предатель. Что за чушь? У его милой женушки раздвоение личности?
Он, конечно, подозревал у Ангелины наличие коготков. Слишком ловко она общалась с рабочими во время ремонта, да и вообще была очень самостоятельна для своего возраста. Но ему она свои коготки никогда не показывала.
– Вконец оборзела! – прорычал он, смял записку и зашвырнул ее в угол комнаты.
Ангелина не будет диктовать ему условий! Тимур – не его отец, никакой не рохля и не тюфяк, ничего подобного он жене не позволит. Так закрутит гайки, что та пискнуть против не посмеет.
Он найдет ее, обязательно найдет. А когда найдет, дай ему бог терпения, чтобы не придушить ее на месте.
Ишь чего удумала, уходить она собралась. А кто разрешал?
Разумеется, ни на какую встречу Тимур не пойдет. Просто потому, что идти будет не к кому. Если жена думает, что он позволит ей где-то шляться целых три дня, то она сильно заблуждается. Забыла, за кем замужем? Да у него несколько знакомых детективов, вообще-то, а кроме того, друзья в полиции. Он мигом ее отыщет.
Но сначала все-таки стоит попробовать по-человечески.
Тимур достал телефон и попытался ей позвонить, но звонок тут же был перенаправлен на голосовую почту.
– Немедленно перезвони мне! Только попробуй проигнорировать это сообщение, я не знаю, что с тобой сделаю. Ты права никакого не имела вот так уходить с ребенком!
Это было его первое сообщение.
Акулов почти сразу же о нем пожалел. Второе наболтал тут же:
– Что за бред ты мне написала?! Начнем с того, что никакого права уходить от меня ты не имеешь. Возвращайся немедленно или очень пожалеешь!
И о нем пожалел почти сразу. Третье сообщение оставлял, лишь мысленно сосчитав до пятидесяти.
– Лин, не мотай нервы, вернись домой или просто сообщи, где вы с Верой? Я приеду и заберу вас домой. Мы спокойно поговорим, обещаю, и всё решим. Я волнуюсь!
Это стопроцентная правда. Волнение за семью уже успело пробраться под кожу, зудело хуже чесотки. Тимур знал: заснуть не сможет, пока не привезет домой своих девочек.
Кроме Ангелины с Верой и родителей, у него никого больше не было. Если бы его спросили, Тимур ответил бы с уверенностью: жену с дочерью любил и ценил гораздо больше людей, давших ему жизнь. С матерью и отцом ему сложно даже просто находиться в одном помещении, не то что общаться. Ни о каких совместных поездках и праздниках даже речи не шло – одна сплошная ругань. Он ограничивался короткими визитами раз в месяц или около того. Даже Веру им почти не показывал.
Жена стала для Тимура приятной отдушиной. Самим своим существованием доказывала, что бывают на свете семьи, где люди не ругаются с утра до вечера, где они просто счастливо живут.
Да, иногда ему бывало скучновато. Не хватало страстей, потому что с Ангелиной жилось хорошо и спокойно семь дней в неделю. Зато теперь из-за одной несусветной глупости страстей в семье появилось столько, что хватит на много лет вперед.
Ожидая ответа от Ангелины, Тимур пошел в спальню проверить, надолго ли собралась жена. Параллельно звонил другу-полицейскому.
О проекте
О подписке