– Хорошо! – Каролина тоже улыбнулась. Когда рядом находились светлые люди, ей было хорошо на душе. Она подвела их к витрине с глюкометрами и начала подробно рассказывать о характеристиках ее любимых приборов, которые идеально подходили для диабетиков второго типа и максимально точно, по ее наблюдениям, давали результат, если сравнивать его с лабораториями. – Но учтите, что даже самые точные глюкометры все равно немного завышают уровень глюкозы в крови, по сравнению с лабораториями, – пояснила Каролина. – Поэтому, купив глюкометр, вы, первым делом, идете тестировать его в лабораторию. С одной капли крови вы делаете сразу два тестирования: сначала забор крови ведет лаборант, после чего вы наносите эту же кровь на тест-полоску своего глюкометра. Потом вычисляете разницу в показаниях. Чем выше уровень глюкозы в крови, тем больше будет эта разница, к сожалению. Поэтому учтите это. Но так как у вас уровень глюкозы не превышает десяти единиц, разница должна быть минимальной. И помните, что диабетики проводят измерение не только натощак, но и в течение дня, если вдруг чувствуют себя неважно. Поэтому, если ощущаете себя плохо – делаете измерение немедленно, в независимости от времени суток! Вам прописали только диету или таблетки тоже?

– И таблетки, – кивнул головой мужчина, – метформин и диабетон.

– Будьте осторожны. Диабетон – неплохой препарат, но он довольно резко понижает уровень глюкозы в крови, а у вас этот показатель не так уж высок. Поэтому с помощью глюкометра следите за этим, чтобы не впасть в гипогликемию.

– А что это? – с удивлением спросил мужчина, переглядываясь с женой.

– Ваш эндокринолог вам не объяснила?

– Нет.

Каролина недовольно сдвинула брови. Уже много лет подряд она слышала от своих покупателей, да и от медиков, нарекания по поводу одного из эндокринологов, которая работала в больнице рядом с их аптекой. Из-за нее многие диабетики второго типа впоследствии временно переходили на инсулин, потому что она не соизволила прописать им вовремя таблетки и уточнить жизненно важную информацию, усугубив при этом их состояние, которого можно было избежать.

– Гипогликемия, – критически низкий уровень глюкозы в крови, гипергликемия, – наоборот, критически высокий, – начала пояснять Каролина. – При обоих состояниях, если человеку не оказать вовремя помощь, он впадает в диабетическую кому. Симптомы разнятся, поэтому требуйте, чтобы ваш врач вам это объяснила. Это ее святая обязанность. Это самое важное, что должен знать каждый диабетик, плюс нужно знать сведения о том, как успеть помочь себе в таких ситуациях, чтобы миновать комы. Не медлите с этим.

Мужчина, хлопнув в ладоши, с признательностью произнес:

– Каролина!.. Вы рассказали нам больше, чем наш доктор!.. Как и в тот раз, когда вы нам продавали тонометр. Что вы здесь делаете? Вам бы в больнице работать! – он развел руками по сторонам и с подозрительностью уставился на Смирнова, который все это время стоял поблизости и наблюдал за ними.

– Нет, я и здесь чувствую себя полезной, – ответила Каролина с улыбкой, мельком глянув на директора. Она знала, почему он так злобно вытаращился на нее и почему он так недоволен. Но ее это только потешало. Она продолжала исполнять свой долг, не обращая ни на кого внимания.

Купив глюкометр, супруги поблагодарили Каролину, и пошли неторопливо к выходу. Она вдруг подумала о том, что от этих людей за версту веяло благодатью и покоем. Что-то светлое излучали эти двое, и когда кто-то попадал в их пространство, то, отчасти, перенимал от них этот удивительный свет. Она увидела, как несколько мужчин из очереди, которые яростно спорили между собой из-за политики, вдруг замолкли, когда их взгляды коснулись этой супружеской пары. Они будто узрели чудо. Их лица немного смягчились, но ненадолго.

К Каролине подошел Смирнов и с недовольством промямлил:

– Ты слишком много рассказываешь людям! Их проблемы – не твоя забота. Тебе необходимо всего лишь разъяснять им вопросы по поводу товара, вот и все. Я понимаю, что у тебя медицинское образование, но не бери на себя лишние обязанности, а лучше занимайся своим делом.

Каролина спокойно возразила:

– Я не берусь судить о врачах и их промахах, не зная всей ситуации. Я осознаю, что они жутко устают и эмоционально выгорают. Но если я вижу, что кто-то из них упускает важные детали из виду, то считаю своим долгом предупредить людей о том, что они должны уточнить у своего лечащего врача.

Смирнов, переминаясь нервно с ноги на ногу, вперил в Каролину свои большие карие глаза и с минуту молчал, потом сухо сказал:

– Что же, дело твое, но не слишком-то увлекайся! – он впервые за все это время не накричал на нее.

Она увидела в его глазах что-то вроде благосклонности и начала злиться на себя. Еще подумает про нее, что она благородная святоша, а ведь это было не так. Если покупатели ей грубили или вели себя вызывающе, она могла и пальцем не пошевелить, чтобы помочь им. Она становилась раздражительной и безразличной. Каролина тут же решила вывести директора из заблуждения. Она не любила, когда в ней видели кого-то другого, не ее.

– Я не всегда такая, – подбирая нужные слова, сказала она, глядя ему прямо в глаза. – Иногда я… – она запнулась, но он продолжил речь вместо нее:

– Я знаю это!.. Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь! – несколько хвастливо произнес он. – Ты не всегда так приветлива и дружелюбна, особенно, если какой-нибудь покупатель наорет на тебя. Вот что ты хотела сказать, верно? – он вопросительно уставился на нее.

Она удовлетворительно кивнула головой.

– При любых ситуациях, ты обязана держать себя в руках, – небрежно отозвался он. Его взгляд снова стал холодным и немного сердитым.

Каролина промолчала, но в ее глазах он заметил немой протест. К ней вдруг подошла молодая высокая девушка в спортивном белом костюме и претенциозно заявила:

– Вы вчера нам продали небулайзер, помните? – она нагло заглянула Каролине в лицо и недружелюбно добавила: – Так вот. Он неисправен! Вместо пара, который должен выходить из колбы с лекарством, сплошные брызги! – она извлекла небулайзер из сумки и эмоционально поставила его на стол.

Каролина, умудренная многолетним опытом, спокойно подошла к столу, взяла колбу и, посмотрев в нее, спросила:

– Вы в таком виде ингаляционную камеру использовали?

– Да! – хмуро ответила девушка, кашлянув в кулак.

Каролина поднесла распылитель к ее лицу и сказала:

– Вы неправильно вставили фильтр. Видите, он не попал в пазлы, стоит криво, вот так нужно, – она вытащила его и всунула правильно. – А теперь проверим, – она влила в колбу немного воды, закрыла ее и, соединив с трубкой, включила небулайзер. Под давлением компрессора вода преобразовалась в пар.

Девушка с удивлением уставилась на Каролину. Она схватила колбу, повертела ее в своих руках, будто видела впервые, и виновато процедила сквозь зубы:

– Простите меня, я не могла и подумать, что могу допустить такую глупость. После того, как вы сказали нам о том, что необходимо будет промыть дома колбу и маски перед первым применением, я и не заметила, что неправильно собрала его.

Каролина сдержанно ответила:

– Ничего, при первом использовании многие допускают подобные ошибки.

Девушка еще раз извинилась и ушла. Следом за ней пришла пожилая женщина. Прихрамывая и опираясь на серебристую трость, она подошла вплотную к Каролине и возмущенно прикрикнула:

– Твой тонометр, дорогуша, неправильно показывает!

– Почему вы пришли к такому выводу? – сдвинув брови, хмуро спросила Каролина.

Смирнов не без удовольствия уловил перемену в ее лице. Он давно понял, как тонка та грань, когда Каролина из довольно приветливой и внимательной особы могла в один миг преобразиться в лишенного всякой учтивости и почтительности консультанта. И даже его присутствие никогда не мешало ей сорваться с цепи, если покупатель выводил ее из себя.

«Посмотрим, как она выкрутиться» – подумал он, ликуя в душе. При нем не раз случалось так, что консультанты и фармацевты терялись в подобных ситуациях, не зная толком, что ответить и лишь что-то невнятно мямлили.

Женщина присела за стол, перевела дух и, положив клетчатую сумку на колени, недовольно процедила сквозь зубы:

– Когда я первый раз провела измерение, прибор показал сто пятьдесят на сто, а во второй раз уже сто сорок на девяносто! Ну, куда это годится? – она вытащила автоматический тонометр из сумки и попыталась всунуть его в руки Каролины. – Дай мне другой! Лучше механический… все равно он более точный! А этот неверно показывает!

Каролина непринужденно ответила:

– Вы забыли о том, что не умеете мерить механикой? К тому же, у вас плохой слух, а это очень может повлиять на результат. Когда вы на своем тонометре делали следующий замер? Сразу же?

– Конечно! – вскинув удивленно брови, сказала женщина.

– Вы допустили грубую ошибку. А ведь я рассказывала вам про это, вы просто забыли. После первого измерения необходимо подождать минимум семь-десять минут, чтобы сосуды пришли в тонус, ведь на пережатых сосудах всегда показатели будут меньше приблизительно на десять единиц. К тому же, не забывайте о том, что во время измерения нельзя скрещивать руки и ноги, запрещено разговаривать, и нужно постараться максимально расслабиться, – Каролина развернула манжету и, протянув ее женщине, произнесла тоном экзаменатора: – Надевайте, а я посмотрю.

Женщина натянула неловко манжету на правую руку и уже хотела включить тонометр, но Каролина резко одернула ее.

– Помните, я говорила вам о том, что измерение следует проводить на той руке, где давление у вас выше?

– Ах, да! – женщина спохватилась, стащила нервно манжету с правой руки и нацепила ее на левую.

– Манжету всегда надевайте конусообразно, вот так, чтобы она плотно прилегала к плечу и хорошо слышала вашу плечевую артерию. Располагайте ее на два-три сантиметра выше локтевого сгиба, – Каролина плотно закрепила манжету и включила тонометр. Через несколько мгновений на табло высветился замер сто тридцать пять на девяносто.

После измерения, Каролина подошла к витрине и вытащила механический тонометр. Освободив его из коробки, она ловкими движениями собрала его.

– Сейчас подождем немного, чтобы сосуды пришли в тонус на вашей левой руке и снова сделаем замер. Так мы проверим ваш автоматический тонометр. Хотя, понятное дело, измерения могут меняться от минуты к минуте.

Спустя некоторое время, Каролина зафиксировала манжету со стетоскопом на руке у женщины, но та с недоверием покосилась на нее и спросила:

– Разве стетоскоп не должен быть расположен на месте локтевого сгиба? Почему он закреплен выше и, к тому же, сбоку? Тем более, смотрите, у меня прямо на сгибе вена хороша видна, вот туда и нужно положить стетоскоп.

Каролина невозмутимо пояснила:

– Мы измеряем артериальное давление, а не венозное, так что вена в измерении уж точно не обязана участвовать. Я пальпаторно нашла место пульсации плечевой артерии и расположила стетоскоп там, где он и должен находиться. Вот, сами прощупайте, насколько хорошо артерия в этом месте прослушивается.

Женщина отодвинула стетоскоп и, приложив пальцы, замерла.

– Да, очень хорошо слышно.

– А теперь положите пальцы на локтевую ямку, и сравните слышимость.

Женщина так и сделала, после чего утвердительно кивнула головой. Она скривила кисло лицо: признать свою неправоту и невежество было для многих делом нелегким.

– Напомните, какое у вас было самое высокое давление?

– Сто семьдесят на сто десять.

– Значит, нужно накачать на тридцать единиц больше ваших самых высоких показателей, чтобы не пропустить ваш диапазон, – она начала сжимать нагнетатель, а затем, медленно спускать клапан, улавливая первый четкий удар. – Сто тридцать пять на девяносто, – сказала она, стаскивая манжету.

– Да-да, я видела, где останавливалась стрелка манометра! – с удовольствием отметила женщина. – Показания те же самые, что и на моем аппарате!

Без всяких победоносных ноток в голосе, Каролина мягко ответила:

– У вашего автоматического тонометра высокий класс точности. Он протестирован европейским гипертоническим сообществом, так что не переживайте.

Женщина обняла свой тонометр и виновато спросила:

– Как вы нас, бестолковых, терпите? Ведь вы действительно меня предупреждали о том, что не следует сразу делать следующий замер, а нужно немного подождать, но у меня это вылетело из головы!

Каролина, ухмыльнувшись, ответила:

– Все приходит со временем и с опытом. Я тоже не всегда разбиралась во всем этом.

После этого она сделала одномоментное измерение давления сразу двумя тонометрами, подсоединенными с помощью системы переходников к одной манжете, чтобы окончательно убедить покупательницу в том, что с тонометром все в порядке.

Смирнов все еще стоял неподалеку. Он вдруг неохотно поймал себя на мысли о том, что на месте Каролины уже давно бы вызверился на тупых покупателей. Он нехотя признал, что у нее великий дар терпения по отношению к самым дотошным людям. Но он судил о людях с высоты своих знаний и квалификации, совсем забыв о том, что много лет назад он был таким же невежественным, как и они.

Потом Каролина продала два послеоперационных бандажа. Когда она вытаскивала бандажи из шкафов, то несколько раз упустила их на пол.

– Каролина, опять у тебя все валиться из рук? – недовольно сказал Сергей Александрович. «Вот ведь, неуклюжая!» – подумал он про себя.

Она покраснела, но ничего на это не ответила.

Когда Смирнов понял, что бесполезно торчать возле нее, пытаясь поймать на какой-либо оплошности, ведь она выкручивалась из любого неудобного положения, он пошел в материальную комнату к Косте. Начал расспрашивать за выручку и за то, дали ли со склада все препараты, которые были заказаны покупателями. Его аптеки, в отличие от других аптек, могли похвастаться большим ассортиментом, в них были самые редкие препараты, включая широкий спектр медикаментов для лечения онкологических заболеваний. Но только ему было известно, чего ему это стоило. Он буквально жил на работе, чтобы расширить свою сеть, чтобы заработать себе репутацию и почет в городе. Бесконечные переговоры напрямую с фармацевтическими кампаниями, постоянный контроль над тем, чтобы на витринах его аптек были все бандажи, все препараты и вся медицинская техника, которая могла понадобиться больницам и людям: все это без остатка заполняло все часы его жизни. Он добился своего – за двадцать лет существования его аптек и медтехник, люди давно уяснили, что в его сети они могут найти все, что им нужно.

Когда он уехал, к Каролине подошла Лена и сказала:

– Послушай, так долго он возле тебя еще не маячил… Он проявляет к тебе нездоровый интерес, словно заранее роет тебе могилу. Будь с ним поосторожнее: он еще тот хитрец. Не знаю, чем ты ему насолила, но я вижу, что он норовит подловить тебя на каком-нибудь промахе и уволить… Вот ведь скотина бесчувственная! – выругалась она, оглядываясь с опаской по сторонам.

Каролина с теплотой посмотрела на Лену и ответила:

– Поверь, – это волнует меня меньше всего сейчас.

Лена с удивлением взглянула на нее.

– Но почему? Я ведь вижу, – ты любишь эту работу, неужели ты совсем не боишься ее потерять?

Каролина, шумно вздохнув, ответила:

– Я теперь стала понимать, что в жизни стоит опасаться совсем другого… а это все, – поправимые мелочи. С ними можно справиться без особого труда.

Лена, пожав плечами, сухо произнесла:

– Да, ты права. Не следует впадать в панику из-за того, что директор пасет тебя, словно волк овцу, возможно, он скоро успокоится и оставит тебя в покое.

– Да, именно так и будет, – с уверенностью сказала Каролина и замолкла, отведя взгляд в сторону.