Глава 2

– Сереж, ты на аперитив что-нибудь будешь?

– Водки плесни.

– Сере-е-еж, – пропела жена, нахмурив брови и сложив губки бантиком, – херес, вермут, кампари, ракия, абсент…

– А водки нет?

– У-у-у, – она обиженно тряхнула роскошной гривой, – какой же ты крейзи. Это не пьют перед едой!

– Ладно, – Сергей смирился, – неси свой абсент.

Он сел в глубокое кресло перед камином, а Света упорхнула к бару. Все-таки водка сейчас была бы лучше: надо отвлечься. Рабочие неурядицы скоро загонят его в гроб. Уже несколько месяцев компания балансирует на грани, и никакого просвета.

Через минуту жена вернулась с серебряным подносом, на котором стояло два хрустальных бокала. На дне того, что поменьше, едва просматривалось несколько капель зеленой жидкости, а на краю красовалась ажурная треугольная ложечка и на ней, в свою очередь, кусочек сахара. Сергей поморщился, глядя на чопорную пирамиду. Во втором, большем бокале оказалась вода. Света присела перед журнальным столиком, поставила на него поднос и с видом начинающего иллюзиониста начала переливать воду через сахар в абсент. Благородная зелень нектара превратилась в мутную белизну жуткого пойла.

Сергей выругался про себя: это все теща. Кто ее просил привозить Светке из Англии целую кипу светских журналов и кучу непонятного назначения прибамбасов? Теперь целый месяц, пока ей не надоест, они будут играть в «высшее общество».

– Вот, – торжественно провозгласила она и протянула мужу бокал.

– Спасибо, – пробурчал он себе под нос и, зажмурившись, выпил.

– Как? – с любопытством заглянула жена ему в лицо.

– Хорошо, – вкус сахарного сиропа неприятно саднил горло, – где ты такое вычитала?

– В британском «Tatler», – глаза ее загорелись, – я даже не знала! Абсент еще можно пить…

– Светик, – он сделал лицо мучимого голодом человека, – сходи, киска, уточни про ужин. Есть очень хочется.

– Да, дорогой.

Она упорхнула со счастливой улыбкой на пухлых губах, а Сергей, прокашлявшись, встал и направился к бару. С его женой разве дождешься, когда тебе выпить нальют?! Человек измотался как черт на работе, голоден, словно волк, а приходится самому о себе заботиться. Абсент так абсент. Но зачем его водой-то с сахаром портить? И ведь ничего ей не объяснишь.

Обнаружив среди плоских, пузатых, высоких, узких и прочих бутылок зеленую, Сергей наполнил бокал на добрую треть. Выпил одним залпом, почувствовал приятную горечь полыни и, довольно крякнув, вернулся в кресло. Как раз вовремя: жена, судя по приближающемуся цоканью каблучков, уже возвращалась из кухни.

– Пойдем, – ласково позвала она, – все готово.

Сергей послушно взял протянутую ему руку и поднялся из кресла.

В столовой было накрыто на две персоны. Вспомнив в последний момент о том, что нужно помочь сесть жене, а потом уже располагаться самому, Сергей выдвинул для нее белый, на изящно изогнутых ножках стул. Света благодарно кивнула и, расправив широкую юбку, села.

Очередная девушка – он уже не запоминал их имен – появилась с фарфоровой супницей. Кружевной чепчик на ее голове смешно сбился набок, и Сергей едва удержался, чтобы не хохотнуть. Но, посмотрев на Светлану, увидел, что и она тоже заметила нелепый вид официантки, но держится отстраненно. Ясен пень – белая кость, голубая кровь.

– Крем-суп из брокколи, – объявила девушка.

Света царственно кивнула, в то же время ободряюще улыбаясь прислуге. Вот как это ей удается все сразу?! Девушка наполнила тарелку жены и вопросительно посмотрела на Сергея.

– Нет, спасибо.

Для закрепления информации он отрицательно мотнул головой. Зелени с него на сегодня хватит.

– Подавать рыбу? – уточнила официантка.

– Несите, – буркнул он, заколебавшись между вычурным «подавайте» и сдержанным «да».

Через мгновение перед ним уже стояла огромная тарелка, на которой расположился крошечный кусочек семги в икорном соусе, заботливо обрамленный вареными овощами. Последние были вырезаны в форме экзотических цветов, что, на взгляд Сергея, привлекательности им не добавляло.

– Свет, – жалобно протянул он, – мы с тобой что, худеем?

– Чуть-чуть, – улыбнулась она и перешла на шепот: – Я заметила, что тебе почти все брюки стали малы.

– Куплю другие, – возмутился Сергей.

– Милый, – Света протянула через стол руку и положила ее на широкую ладонь мужа, – лишний вес легче не допустить, чем потом от него избавиться. В «Космополитен» пишут…

– А мне все равно, – прошипел он, глядя ей прямо в глаза, – я жрать хочу!

– Хорошо, – рука ее отдернулась, и снова это обиженное отбрасывание назад волос, – я попрошу Лену сделать картофель фри.

– Хоть что-то, – проворчал он, – и пусть рыбы принесут еще порции три. В одну тарелку.

– Да, – жена опустила глаза и уставилась в свой бокал.

Как же достали Сергея ее глупые обиды по всякому поводу! Он лезет из кожи вон, чтобы наладить бизнес, обеспечить семье богатую жизнь в будущем, а она дуется на него из-за ерунды. Начитается модной макулатуры и думает, что знает, как надо жить!

Лучше бы интересовалась, что в компании происходит! Больше пользы было бы для нее самой.

– Свет, – не выдержал он молчания, – у меня большие проблемы.

– Ты заболел?! – она встрепенулась испуганно.

– Нет, – Сергея раздражала ее непонятливость, – в компании сложности!

– А-а, – она сразу расслабилась и потеряла интерес к разговору.

– Денег нет, – объяснил он понятным ей языком, – объекты купили, а строиться не на что!

– Подожди, – она наконец начала соображать, – пять магазинов уже работают. Прибыли от них недостаточно?

– Ты смеешься?!

– Я думала…

– Свет, – Сергей взялся руками за край стола, – нам сейчас без дополнительных вливаний не выжить!

– Все так серьезно?

– Более чем!!! – припечатал он и откинулся на спинку стула.

Света занервничала. Взяла в руки салфетку и непроизвольно начала скручивать ее в жгут. Пальцы от напряжения побелели, в глазах читалась растерянность. Сергей ухмыльнулся: наконец-то хоть на женщину стала похожа, а не на царственную бронзовую статую.

– Какие мысли? – пролепетала она.

– Искать деньги! – заключил он.

– Сколько?

– Много, – Сергей вздохнул тяжело, – около полусотни миллионов долларов.

– Сережа, ты крейзи?!

Опять двадцать пять. Хотя он был рад уже тому, что она отреагировала: обычно вся ее эмоциональность, если речь шла о бизнесе, сводилась к сдержанной мимике. А вот сейчас он задел ее за живое – наружу вырвался темперамент, которого, не будь ее мужем, он бы в жизни не разгадал.

– Светик, – почти ласково произнес он, – я говорю, мы на грани банкротства. Нужна круглая сумма…

Она закивала, словно болванчик, борясь с подступающими слезами – как всегда! – и стала возить ложкой в тарелке с жутким зеленым месивом.

У Сергея не было ни малейшего желания утешать жену: еще вопрос, кому сейчас больше нужна поддержка!

Ему наконец принесли нормальную порцию рыбы с картофелем, и он с жадностью набросился на еду. Хоть что-то приятное за весь день. А то на завтрак – пустой творог, на обед – рабочие проблемы, на ужин чуть было не получил отповедь вместо еды. Четыре года уже женаты, а супруга никак не поймет, что он нормальный мужик. И хочет жрать, а не любоваться гербарием на тарелке. Вот пусть теперь посидит и подумает, что к чему.

Остаток ужина прошел в полном молчании: Света с потерянным видом скручивала салфетку, не притронувшись к ужину, а Сергей наслаждался едой. Даже потребовал принести десерт, хотя поначалу думал пойти навстречу жене – отказаться от сладкого.

До спальни он доковылял на полусогнутых: жутко клонило в сон. Все-таки заставил себя принять душ и моментально забрался под одеяло. На сегодня осталась только одна проблема: увильнуть от притязаний любимой так, чтобы она не обиделась. Устал он, нет никаких сил!

Но Света словно нарочно усложнила задачу, тесно прижавшись к нему и крепко обвив руками-ногами. Стало невыносимо жарко. Сергей тем не менее просить ее отодвинуться не решился: только отогнул со своей стороны край одеяла, чтобы стало прохладней. Положил ладонь на хрупкие плечи жены и тут же, закрыв глаза, стал ровно дышать. Через минуту он действительно уже спал.

Утро началось с пронзительного писка будильника. Сергей нехотя разомкнул веки и с завистью посмотрел на Свету, которая свернулась калачиком на другом конце громадной кровати. Она-то может спать, сколько угодно душе, а ему надо вставать, тащиться в офис, работать. Как его замотали эти жуткие будни за последние несколько лет! В двадцать семь он уже чувствовал себя старой развалиной: спина болит, голова раскалывается. Одна радость – выглядит по-прежнему презентабельно и даже еще шикарней, чем раньше: все-таки хорошая одежда имеет значение! Он это рано усвоил, наверное, с тех самых детских лет, проведенных в Лондоне. Мать тогда, добравшись до невиданного изобилия, наряжала сыночка, как куклу. Сейчас, конечно, у него самого возможностей куда больше. Нечего даже сравнивать.

В сочетании с дорогими костюмами красивое лицо, густые светлые волосы, роскошные усы и исполинский рост производили на окружающих неизгладимое впечатление. Особенно, конечно, на женщин.

Сергей усмехнулся, вспомнив, что в глазах каждой второй своей сотрудницы без труда читал восхищенный вопрос: «У вас все такое большое?!» Дамы в офисе прямо-таки заикаться начинают в его присутствии. Если бы он только хотел! Но лучше не выдумывать приключений на свою голову. Конечно, у Светки полно недостатков, но все равно она – его супруга, и это на всю жизнь. Да и не такая уж она плохая жена, если разобраться: заботится о нем, переживает.

И даже в соображениях о его фигуре Светка права, как ни крути. Пора за собой следить – спортивными формами, как раньше, похвастаться он уже не может.

Забеспокоившись, Сергей откинул одеяло и посмотрел на живот, который мирно лежал на кровати с ним рядом. Вот дрянь! С окончательно испорченным настроением он встал и поплелся в ванную комнату, дав себе слово, что примет контрастный душ. А на завтрак будет давиться домашним творогом – без сметаны, без варенья, без меда, без сахара. Вообще без всего! И на обед не пойдет.

Под душем и в столовой, а потом садясь в машину, он не мог отделаться от навязчивых мыслей о том, как хорошо было раньше – ел что хотел. И хоть бы капля лишнего жира! Кажется, именно с момента женитьбы все переменилось. Последнее время он все чаще делил свою жизнь на «до» и «после», не отдавая себе в этом отчета. Только сознавал, что состояние легкости исчезло из его жизни сразу же после брака.

Когда ему было четыре, отца отправили в Лондон секретарем советского посольства. А мать – она вообще была женщиной шустрой: Сергей, к счастью, пошел в нее, а не в склонного к меланхолии папу – подсуетилась, поднажала на начальство отца и устроилась представителем Внешторга. Какое волшебное было время! Сергей до сих пор помнил изумрудный цвет английского газона и волшебный вкус fish&chips^[1]. Он поглощал это незамысловатое блюдо, единственный хит их приходящей кухарки, тоннами. А по выходным мама сама пекла русские блины: с мясом, с грибами. Они складывали их в специальную корзинку для пикника – отцу подарили – и ехали в парк. Обедали, расположившись на траве, а потом шли в Британский музей или в Тауэр. Идиллия продолжалась ровно десять лет, пока отец не сотворил на работе какую-то глупость. Сергей так ничего толком и не понял: то ли он отказался участвовать в махинациях, то ли не хотел кого-то там прикрывать, но факт остается фактом – из посольства его попросту выжили.

После многих лет капиталистического рая семья вернулась в Москву. Сергей готов был выть от обиды. Он ненавидел свой обшарпанный подъезд, нищенский универсам, убогую школу, одетых в рубище одноклассников. Ему и самому пришлось облачиться в ужасную синюю форму, которая сидела на человеке так, словно он был самым уродливым и асимметричным созданием в мире, и от которой невероятно чесалось тело. А самое страшное заключалось в том, что никто повсеместного убожества не замечал. Словно так вот и надо было жить!