12
Фотографии

– Странно, что она этого захотела, – задумчиво сказал Клем, сидя на кровати и перебирая мои старые альбомы с работами. Не знаю почему, но мне безумно нравилось фотографировать. И без смущения скажу, что получалось у меня довольно неплохо. Да, я вообще у мамки гений во всем. Сам бы гордился таким сыном.

– Не знаю. Она вроде сама об этом заговорила, даже уговаривать не пришлось, – ответил я, выбирая объектив для фотоаппарата. Он был совсем новый, мне подарили его на день рождения в этом году.

– Она никогда не любила фотографироваться, – заметил Клемент и посмотрел на меня.

– Тогда для чего она попросила? – удивился я.

– Черт ее знает.

Я ее совсем не понимаю.

Клем пожал плечами и продолжил рассматривать одну из книг о том, как правильно играть в фильмах.

Его слова меня озадачили.

После ужина мы поехали встретить Леа. Странно, но даже для фотосессии она не привела себя в порядок. А с другой стороны, зачем ей это делать? Она всегда красивая и знает это.

На ней было легкое платье винного цвета с маленькими цветочками, серые вязаные чулки почти до колена, непонятная длинная кофта и ее любимые «убитые» черные ботинки. На голове красовалась серая шапка крупной вязки, слегка растянутая и свисающая, как у гнома. Зато опять накрасила глаза.

– Извиняюсь за то, что выгляжу как бабушка, просто вся остальная одежда лежит на крыше нашего дома, – быстро проговорила она, залезая в машину.

– Как это на крыше? Что она там делает? – удивленно спросил я.

– Сушится после стирки, – ответила Леа и закурила.

– Так, а можно в моей машине не дымить? – возмутился Клемент.

– Sorry^[3], – ответила она, выкинула окурок в окно и с улыбкой посмотрела на моего друга, будто ожидая от него какой-то реакции.

Через тридцать минут мы уже были в центре Монреаля. Ночью тут красиво, словно в Нью-Йорке.

Привлечь внимание Леа, чтобы сделать хоть одну постановочную фотографию, было просто невозможно. Она то задумается, то отвлечется, то разговаривать начнет.

Я смотрел на своих лучших друзей и думал о том, что мы – очень счастливые люди. Важно ценить моменты здесь и сейчас, пока они не ускользнули. Тогда ты можешь испытать самые яркие эмоции.

Гуляя по узким улочкам Монреаля, мы дошли до парка аттракционов. До закрытия оставался час, и мы не стали терять время. Клемент потащил нас на самые страшные горки, а Леа захотела на карусель, которая поднимается довольно высоко, когда сильно раскручивается. Затем мы залезли на колесо обозрения, и нашему взору открылся весь Монреаль. В этот момент я осознал, в каком красивом месте живу. Светящиеся небоскребы, небо, усыпанное звездами, старинные улицы. Дух захватывает.

Волнуясь, Леа хватала за руку либо Клемента, либо меня.

– А я думал, что ты вообще ничего не боишься, – сказал я, с усмешкой смотря на девушку, которая так потешно прилипла к руке Клемента.

– Сядь на нашу сторону, тут качает просто смертельно, – ответила она.

– Это всего лишь аттракцион, – расслабленно заметил друг.

– Я, конечно, понимаю, что тебя бесят мои крепкие обнимашки, но переубедить ты меня не сможешь. Мне стремно до тошноты. Как вы думаете, тут курить можно? – спросила Леа, выглядывая из-под куртки Клема.

– Нет, даже не вздумай! – в один голос ответили мы.

– Скоро уже спустимся, – уверил ее Клемент, пока я делал последние фотографии ночного Монреаля с высоты колеса.

После парка аттракционов мы дошли до ближайшего liquor store^[4], чтобы купить медовый виски и яблочный сидр. Преимущество подобных лавочек в том, что это единственные магазины, где алкоголь продавали, не спрашивая возраст. Но чтобы подстраховаться, мы отправили за покупкой Клемента (он выглядел старше всех).

С бутылками мы дошли до собора Монреальской Богоматери, который был уже закрыт, и сели на парадные ступени.

– Мы за такое в аду сгорим, – тихо сказал я, открывая бутылку виски.

– Иисус превратил воду в вино. И иногда пил его. Так что забей, – ответила Леа.

– Ты ничего не путаешь? – с усмешкой спросил Клемент.

– От Иоанна 2:1-11 и Матфея 26:29. Он реально это сделал. Ведь во времена Нового Завета вода была очень грязной. Вино стало выходом из положения. Иногда я думаю, были бы у меня способности Иисуса, я бы всю воду в Центральном парке Квебека превратила бы в вино. Она же все равно там поганая, – заявила Леа.

Внезапно она достала из кармана телефон и стала в нем зависать. Это немного действовало на нервы, ведь так хотелось побольше поговорить с ней, побыть вместе, смотреть в красивые голубые глаза. Но нет, она выбрала телефон. По всей видимости, с кем-то переписывалась, так как все время улыбалась.

– А как вы познакомились с Нико? – Я решил нарушить эту тишину, так как никто особо и не собирался продолжать общение. Пока Леа с кем-то переписывалась, Клем разлегся на ступенях и изящно и умиротворенно курил. Алкоголь уже подействовал.

– Это долгая история. Как-то мы с семьей были на выходных в Квебеке и отдыхали неподалеку от дома Нико, вот. Мне было скучно, я уже не знала, куда себя деть, но внезапно нашла самодельные качели над озером. Пока раскачивалась, подошел он и раскачал сильнее, сказав при этом, что качели он сам подвешивал и они абсолютно идиотски ненадежные, так что я упаду в воду, разобью голову о камень, умру, а кровь разольется по озеру, его посадят за случайное убийство, и я сломаю его жизнь навсегда, а ведь у него в саду такие красивые цветы… Ну и когда я услышала про его сад, то попросила показать его мне, что он и сделал. В этот день мы вроде и влюбились друг в друга, хотя не факт… – Она так быстро тараторила, что у меня плавился мозг. Иногда ее речь слишком трудно воспринимать. Но история меня почему-то насмешила.

– Ты, кажется, забыла один маленький момент о девушке Нико, – невозмутимо добавил Клемент.

– То, что они расстались, не моя вина. Я просто сказала ей, что он гей. Это был такой пранк, – беспечно ответила Леа.

Мы все вновь погрузились в бездну молчания.

– Я чувствую себя обманутой, – вдруг сказала Леа, пристально уставившись на нас. Мы с Клементом непонимающе переглянулись, а затем вновь посмотрели на нее.

– О чем ты? – спросил мой друг, лениво опираясь на локти, чтобы лучше видеть ее.

– У вас когда-нибудь было чувство, что вас используют? – продолжала она.

– Ну…

– Так вот, это именно то, что чувствую я сейчас, – холодно заметила Леа.

Мы молчали.

Внезапно она взяла пустую бутылку из-под вина и изо всех сил швырнула ее в нереально дорогую машину, припаркованную напротив собора. Бутылка разбилась вдребезги, оставив после себя небольшую, но глубокую царапину на автомобиле. В этот же момент сработала сигнализация, которая буквально оглушила нас.

– Какого черта ты творишь?! – заорал Клемент, соскакивая со ступеней и хватая Леа за тонкое запястье. – Быстрее, Океан! – крикнул он мне, пытаясь сбежать вместе с подругой, которая словно зависла. Он отчаянно тянул ее за руку, как за поводок. Я выбросил бутылку с остатками виски и две пачки курева (одна из которых, кстати, рассыпалась, и мне пришлось сгребать сигареты руками, царапая ладони об асфальт), спустился по лестнице собора и догнал ребят, схватив Леа за вторую руку, чтобы быстрее увести ее отсюда.

Мы перебежали дорогу на красный свет, пара машин раздраженно засигналили. Как же мне было страшно! Стыдно это признать, но да. Очень страшно.

– Где ты бросил свою машину? – крикнул я Клементу.

– Около парка!

Мы бежали так, что порой казалось, сердце выскочит из груди. Черт, мы все умрем.

Вскоре показались огни закрытого парка аттракционов. Мы свернули на стоянку и быстро добежали до машины Клемента.

Как же быстро мы ехали! Клянусь жизнью, я никогда еще не испытывал такого выброса адреналина.

Мы свернули на 68-ю трассу. И спустя пятнадцать минут нашему взгляду открылся живописный пригород Квебек-Сити.

13
Теплота

Так уж получилось, что домой ночевать мы не вернулись. Я позвонил родителям и сказал, что остаюсь на ночь у друзей. Нико был прав: путь до дома долгий плюс ко всему уже очень поздно. Именно поэтому мы остались в маленьком уютном доме моих друзей. Клемент сидел на диване, укутавшись в плед. Выглядел он устало. Я-то думал, что мы будем болтать всю ночь, играть в провокационные игры вроде «Правда или действие», обсуждать кого-то и тому подобное. Но все как-то устало разбрелись по углам. Клемент уже начал засыпать и отправился на второй этаж. Леа велела нам спать сегодня в ее комнате. Она, скорее всего, останется с Нико.

Когда я вышел из душа, на часах было почти три ночи. Свет в доме погас. Наверняка все спят.

Я на носочках прошел вдоль коридора, но запах сигаретного дыма, которым веяло с балкона, насторожил меня. Я взял с дивана толстовку, накинул ее на себя и тихо проследовал к двери, где обнаружил Леа. Она сидела на плетеном стуле, в тонкой майке и хлопковых пижамных шортах, и курила.

– На дворе конец осени, минус пять, зачем ты тут сидишь? – прошептал я, стараясь не создавать лишний шум.

Она даже не обернулась в мою сторону. Словно я пустое место. Словно никого, кроме нее, в этом мире не было.

Я еще сильнее укутался в свою теплую толстовку, глядя на Леа. Но она даже не дрожала от холода.

– Ты так и будешь игнорировать меня? Кстати, я хотел спросить, где у вас можно включить отопление? В доме холоднее, чем в морге… – сказал я.

Она устало взглянула на меня и затушила остаток сигареты о стеклянную пепельницу, которая была разрисована акварельными цветами и рыбками.

– Отопление? Серьезно? Моего тепла хватит, чтобы согреть весь мир, – с раздраженной усмешкой и жуткой сонливостью в глазах ответила она.

Я промолчал. Неужели она опять обнимет меня или поцелует? Нет уж, рисковать в доме ее парня мне абсолютно не хотелось.

– Леа, хватит шутить. Я правда замерз. И уверен, не я один. Давай вернемся в дом, и ты включишь отопление… – умоляюще прошептал я, умирая от холода.

– Но от меня и правда много тепла! – возмутилась она. Какого черта? Мне реально было не до шуток.

– Слушай, завязывай. Тебе нравится издеваться над людьми, да? Мучить их на холоде и… – В этот момент я заткнулся. Глаза мои буквально вылезли из орбит, когда она подошла к стеклянной двери и прислонила к ней ладони. Стекло в секунду вспотело. – Это что за трюк такой? – удивленно спросил я.

– Мое тепло, – улыбнувшись, ответила Леа.

– А-а… Я все понял. Мы просто на холоде, вот и все. Если бы ты сделала так в теплом помещении, то ничего бы не вышло, – рассудил я, догадавшись, в чем секрет.

Но Леа отрицательно покачала головой и, взяв меня за руку, завела обратно в дом. Мы дошли до ванной комнаты, где она вновь прислонила ладони к зеркалу. Мы не включили свет, но луна осветила его поверхность. Зеркало вспотело с такой же скоростью, как и дверь балкона. Моя челюсть в тот момент упала до самого кафельного пола. Я не знал, что сказать и как объяснить это явление.

– Говорила же… Если Солнце погаснет, то я смогу обеспечить нашу планету теплом, – усмехнулась она. Глаза ее выглядели такими измученными, что мне захотелось просто уложить ее спать. Но внезапно я услышал хриплый голос за своей спиной.

– Что вы тут делаете? – серьезным тоном спросил Нико. Мне стало немного страшно. Я обернулся и увидел «статую Давида» во всей красе. Светлые кудри были еще более растрепанными, а персиковая кожа светилась при свете луны, который проникал сквозь небольшое окно.

– Я показываю Океану фокусы с моей температурой, – без эмоций ответила Леа.

– Ты должна быть на улице, – настойчиво процедил Нико.

Я молча наблюдал за этим диалогом со стороны.

– Успокойся, сейчас вернусь, – тихо, но раздраженно произнесла она и направилась обратно в сторону балкона.

Я понимал, что молчать в такой ситуации было не самым лучшим решением.

– Там же холодно… – неуверенно начал я.

Нико бросил на меня злобный взгляд.

– Лучше пусть сгорит, да?! – гневно проговорил кудрявый блондин.

Я вновь замолчал. Что, черт возьми, в этом доме происходит? Нет, ну правда, идиотизм. Парень заставляет свою девушку полуголой сидеть на морозе, вот так забава. Еще и злится при этом. Мне стало жаль Леа. Она жила с чертовым маньяком, который издевался над ней, как хотел. Это же ненормально.

Мысли в голове заставили меня пойти за ней на балкон. Но не тут-то было, Нико последовал за мной.

– Давай сейчас без лишних слов, ладно? – сказал он, но я промолчал в ответ. Было бы у меня побольше сил, повыше рост и поменьше страха, я бы давно вырубил его.

Леа сидела на балконе поникшая. Странно было видеть ее такой.

– Леа, ты что, уже замерзла? – спросил он.

– Нет, – ответила она, даже не посмотрев в нашу сторону.

Они друг друга стоят. Леа больна на голову так же, как и Нико. К черту эту дьявольскую пару. Мне их, наверное, никогда не понять.

– Тебе одиноко? – снова поинтересовался Нико.

– Вообще-то да, – пробормотала Леа.

– Мне перенести сюда мои вещи и побыть с тобой?

– Хватит глупых вопросов, ты же знаешь, что делать. – Она жестом указала на дверь, и Нико покорно вышел. Впервые я увидел, как сама Леа говорит парню о том, что ему предпринять.

Я продолжал стоять на балконе и молча умирать от холода.

Через три минуты Нико вернулся с одеялом и двумя подушками. Он выглядел подавленным и разбитым.