III

Красная постель залита кровью. Селена мертва – только сейчас он это осознал. Спутанные темно-каштановые волосы слиплись, получив более насыщенный красный окрас из-за льющейся из перерезанного горла крови.

Адам медленно подошел к кровати и сел рядом: не решаясь коснуться светлой кожи оттенка слоновой кости, мужчина мягко и будто боясь, что стоит к ней прикоснуться, ее тело рассыплется на тысячи мелких осколков, прошелся тыльной стороной ладони по еще теплой нежной щеке.

Проснувшись весь в поту, он встал с кровати. Сердцебиение еще не пришло в норму, и, чтобы успокоиться, Адам подошел к подоконнику – там по обыкновению лежала пачка сигарет, после чего открыл окно и закурил.

Очередная утренняя головная боль дала о себе знать: отдавало то в виски, то в затылок. К ней он уже привык, и первым делом с утра принимал обезболивающие.

Перед глазами снова всплыла какая-то до ужаса знакомая картинка, а содержимое ее для Адама расплывчато и неясно. Он не знал, что это, но считать себя больным шизофренией не хотел.

Дженсен стоял, глядя на город: перед глазами – одни высотные здания, издалека доносилось щебетание птиц, и лишь за всеми этими бетонными стенами скрывался океан. По небу неспешно плыли облака. Все казалось таким легким, эфемерным, что едва ли походило на правду.

Звонок телефона заставил Адама отвлечься от мыслей. Звонил его давний друг – детектив из местной полиции Ивен Брайт.

– Слушаю, – Адам принял вызов, лишь бы звучание рингтона, режущего слух, прекратилось.

– Дженсен, тут надо подъехать в больницу Приса.

Сначала подумав, что должно быть, шутит, или ему самому послышалось, мужчина опешил.

– В психиатрическую?

– Да.

– Черт, ладно, скоро буду, – произнес Адам еще сонным голосом.

– Все, ждем тебя на месте через двадцать минут.

Адам отключил телефон и кинул на кровать. Мужчина, жмурясь от солнечного света, сочащегося через незанавешенное окно, опустил голову в поисках более-менее приличной одежды. Поднял с пола и напялил мятую футболку с джинсами. Прошел на кухню и выпил стакан воды с обезболивающим. Бросив взгляд на холодильник, где, прикрепленная магнитом, висела фотография жены, Адам подошел и перевернул ее, оставив висеть белой стороной кверху. Затем взял ключи со стола, зашел в спальню, забрал телефон и выехал.

Заканчивалась весна. Покрывшиеся ярко-зелеными листьями, деревья покачивались на ветру на улицах Джерси-Сити, и теплые закаты уже полыхали вечерами в небе, в то время как днем адово слепящее солнце заставляло прятаться в самых холодных и темных помещениях бетонных джунглей.

Адам гнал по трассе на белом кроссовере. По встречке в противоположную сторону неслись машины скорой помощи.

Подъехав к больнице, огороженной высокими старыми кирпичными стенами от мира, кажущегося другим, кто находился вне неприступных стен, нормальным, он въехал на территорию, получив заранее разрешение от охранника. Мужчина средних лет с прищуром проводил детектива, не обнаружив в его удостоверении никаких признаков подделки. Оставив на парковке свое авто рядом с полицейскими машинами, направился к входу, где стояли несколько патрульных.

Отворив дверь, он увидел холл, заполненный бегающим персоналом больницы и стражи порядка, мелькая в темно-синей униформе.

– О, Дженсен. Рад, что приехал, – к только что вошедшему подошел Гейтс – именно с этим худощавым, рыжим и совершенно не меняющимся из года в год парнем он отслужил в полиции три года, нося статус офицера. Ровно до того, как ушел в частники. Они пожали руки, и Мэтт повел его через толпу к Брайту.

– Как жизнь? Давно не виделись.

– И не говори. В целом пойдет, только заказов в последнее время не так уж много.

– А у нас вот завал. Едва ли не каждую неделю что-то случается. Не жалеешь, что ушел?

– Нет. Мне в одиночку, знаешь ли, работается лучше.

Гейтс понимающе кивнул, прошелся ладонью по светлой бороде и, указав на Брайта, разговаривающего с охранником и записывающего что-то в блокнот, удалился.

Адам приблизился к ним, но не стал прерывать диалог с дачей показаний, чтобы Брайт увидел его издалека. Дженсен отсалютовал коллеге, и Ивен, извинившись перед свидетелем, направился к Адаму с распростертыми объятиями и улыбкой, тем самым выпятив большие темные пухлые губы.

– Адам, наконец-то! – Брайт пожал ему руку и отошел подальше от остальных, начав шептать.

– Наша полиция беспомощна! Тут происходит какая-то необъяснимая чертовщина. Из тринадцати, ты только вдумайся – тринадцати человек – выжили только шестеро!

– А какова причина смерти? Почему выжили? Где трупы? Установили?

– Неизвестно! Мы не можем это понять. По камерам их не было меньше секунды. Они словно исчезли, а потом вернулись, как ни в чем не бывало.

– В чем дело? Я тебя не понимаю.

Брайт наклонился ближе к Адаму, заговорив еще тише – Дженсен едва разбирал его слова.

– Семь человек умерли в одном помещении, не выходя из него. От них остались одни лужи крови – даже не разберешь, чьи органы там валяются и кто какое месиво теперь из себя представляет.

– И ты думаешь, я смогу вам помочь?

– Ты можешь помочь разобраться. Я здесь бессилен, мне легче передать расследование тебе. Конечно, это будет оплачиваться, сам понимаешь, дело непростое. Но мне в этом копаться совсем не хочется. Я могу на тебя скинуть, ну, завал конкретный, сам понимаешь. Премию за раскрытие потом поделим. Тебе же нужны сейчас деньги, да?

– Ну, Брайт…

– Да не ломайся ты. Знаю, что заказов нет, просиживаешь штаны дома. Сам же в выигрыше, пойми. Все втайне от начальства, знаешь же, как в давние времена? Риски большие, лучше не светиться. Там горят несколько незакрытых, а тут еще и такое… В общем, ты понял. Ну давай, иди за мной, я покажу тебе.

Настроенный скептически Адам пошел за покачивающейся в толпе полной фигурой Брайта с побритой налысо такой же черной головой, отдающей блески в лучах флуоресцентных ламп.

Вся больница отделана в серо-белых тонах. Пройдя несколько коридоров, спустившись на этаж ниже и завернув несколько раз, они, наконец, шли до двери в нужное помещение. Освещение стало мягким и намного тусклым в сравнении с тем, что творилось в холле. На глаза чаще попадалась облупленная краска после неудавшегося ремонта, включая указания с предостережениями. Не мог Адам не отметить и трехкратно увеличившееся количество замков на дверях.

Пока они проделывали этот путь, Адам успел обратить внимание и на то, что изнутри больница выглядела скорее как исследовательская лаборатория – портили все только медсестры и медбраты в халатах. Мрачность же сливалась со светлыми оттенками, создавая резкий контраст ассоциаций с приветливостью персонала и криками практически за каждой стеной.

Уже издалека Дженсен увидел, что возле места преступления стояли люди в защитных костюмах.

– Брайт, криминалисты нашли что-нибудь?

– Нет. Они, понимаешь ли, еще даже не входили.

– Почему? – Адам в недоумении остановился, задав вопрос громче, чем планировал. На мгновение ему показалось, что и люди на другом конце коридора тоже его услышали.

– Они… Знаешь… – Брайан прочистил горло, прежде чем продолжить говорить. В темно-карих глазах нашлось отражение бликов ламп, коими были усеяны все коридоры, а сам взгляд Ивена растерянно метался из стороны в сторону, лишь бы избежать зрительного контакта с Адамом. – Они чего-то боятся.

– Боятся? – нахмурился мужчина, пытаясь понять, всерьез ли это сказал Ивен.

Но ответа от коллеги Дженсен так и не дождался.

Подойдя к зеркально-белой двери, Адам взял выданные бахилы и костюм, выслушав предупреждения и запреты. Надев комплект, он вопросительно взглянул на Брайта и, поняв, что тот останется стоять и наблюдать здесь, Адам вздохнул, поджал губы и открыл дверь.

Помещение предстало перед ним в таких же меловых цветах. Но что ввело в ступор – оно было зеркальным, как дверь, сливавшаяся на фоне стен и пола – но небольшим. «Любого клаустрофоба хватил бы приступ…» – промелькнула мысль.

В один круг собраны тринадцать стульев. Сделав сразу три шага к еще не оцепленному месту, где на сиденьях и под ними расплылось одно сплошное кровавое месиво, Адам нагнулся, заглянул в лужу с кишками со словно нарезанными в форме прямоугольника беспорядочно разбросанными кусками мяса с кожей и волосяным покровом. На соседнем стуле уже сидел труп. Все конечности на месте: картину портили закатанные глаза с перерезанным горлом.

Дженсен, рассматривая, подошел чуть ближе, и по спине прошелся холод. Волосы встали дыбом, но Адам выдохнул, стараясь мыслить трезво.

– Сколько человек, говорите, выжили?

– Шестеро, – бодро ответил Брайт, выглянув из-за двери.

Дженсен продвинулся дальше. Рядом с одним пострадавшим остался ломаный скелет, который буквально чем-то согнули, перемяли, сместили все позвонки, а после вместе с расплющенным черепом и длинными светлыми волосами в крови посадили на стул.

– Что здесь было? Почему сидели именно тринадцать человек?

– Проводилась экспериментальная терапия.

– Чем были больны пациенты?

– У всех была диагностирована шизофрения.

«Экспериментальная…» – повторилась мысль, удалившаяся эхом, но заставившая стиснуть зубы.

Адам обошел все стулья, задержавшись у одного – нетронутого кровью или чьими-то останками. Единственный факт удивил его: на нем лежал маленький серый плюшевый медвежонок. Совсем потрепанный временем: без глаз, с торчащими нитками и синтепухом, вываливающимся из вспоротого живота.

– Пациенты вошли в помещение, не имея ничего с собой, – видя немой вопрос в глазах Дженсена, ответил Брайт.

– Пациентов было тринадцать?

– Двенадцать. Один врач.

– Врач жив или все, что от него осталось, валяется в луже?

– Жив, – утвердительно кивнул Брайт, глядя в щель и не осмеливаясь войти.

Адам тряхнул головой, кинул взор в последний раз на место преступления и вышел к сослуживцу.

– Мне нужно допросить врача и оставшихся пятерых, – снимая костюм с бахилами и отдавая их криминалистам, обратился Адам к Ивену.

– Нам для этого выделили отдельную комнату. Мы уже допросили трех из них, охрану, проверили камеры и все еще не имеем ничего существенного. Что с биоматериалом еще неизвестно, но…

– Еще вопрос… – начав щелкать пальцами, прервал его Адам, – в помещении выключался свет?

– Да.

– Это было во всем здании или только там? – указывая пальцем на дверь за спиной, произнес он.

– Пока не можем сказать.

– Но камеры были включены все время? Не отключались?

Ивен качал головой, не зная, что ответить – в голове крутились лишь вопросы.

– Тогда обследуйте все помещение, обшарьте вентиляцию, потолок, пол – вообще все. Кто-то из этих тринадцати человек мог убить остальных и, возможно, себя тоже. Дайте мне всю полученную на данный момент информацию, и я приступлю к делу.