Ну, вот умеет она всё испортить! Вечно так. Анна никогда не разделяла увлечений дочери, и считала Дашу слишком инфантильной и мягкой. А вот Алина, скорее всего, унаследовала волевой характер матери. Она уже умела брать от жизни то, что хочет.

– Мы ставим Гамлета! – гордо вздернула подбородок и, глядя маме вслед, воскликнула Дарья.

– Классический – по Шекспиру, или нет? – Анна обернулась и лукаво взглянула на дочь.

– Рок-оперетту,– на выдохе ответила Даша и опустила взгляд.

Театр, в котором она выступала, действительно больше походил на самодеятельность, и находился в здании бывшего Дворца Культуры. Однако их труппа давала неплохие спектакли, благодаря своему необычному подходу. Как альтернатива скучной классике – выступления были вполне достойными.

Мама снова хмыкнула и оставила Дашу в одиночестве в её комнате.

Глава 2.

Едва оказавшись на работе, Даша заметила, что подружки из первой смены о чем-то шушукаются в раздевалке. Тут же к девушке подлетела Женя и приветственно чмокнула в щёку.

– У нас новый менеджер! – воскликнула она.

Все резко замолчали и повернули головы в её сторону.

– Судя по всеобщей реакции – какой-то красавчик? – предположила Дарья, включая утюг, чтобы разгладить свою форму.

– Нет,– отмахнулась Женя.

Девчонки дружно закивали и добавили:

– Очередная стерва!

– Перевели из другого ресторана. Говорят, чтобы наладить дисциплину в коллективе. И чтобы пацаны, приходя на смену после учёбы, не воровали чизы (чизбургеры) на кухне! – затараторила Женя.

Следует отметить, подружка Даши, была той ещё болтушкой. Молодая, энергичная и пусть работала она здесь всего полгода, но уже сумела найти подход практически ко всем работникам и менеджерам. Дарье она тоже понравилась практически сразу, хоть сама девушка была не из говорливых – с Женей никогда не было скучно.

– Пришла такая важная, с газетой, нос высоко задран! – продолжала подруга. – Ну, кто, кто в наше время читает новости из газет?! Ведь есть же вай-фай и телефон! Все главные новости «вконтакте» можно просмотреть за пять минут! Короче, олд скул!¹ (1– Old school –старая школа. Нечто устаревшее.)

А Даше почему-то импонировало то, что кто-то еще читает бумажные издания. Она и сама любила за завтраком с чашечкой кофе, посидеть и почитать папину газету.

– А еще в театры никто не ходит, предпочитают кино. Да, Женя?– улыбнулась девушка, критично разглядывая подружку.

– Ой! – воскликнула та, разгадав намёк. – Когда там у тебя в театре премьера?! Я приду, обязательно, приду!

– Мы тоже придём,– добавили девчонки, уже разбегаясь по своим делам.

– Через месяц,– ответила Даша, глубоко вздохнув. – Сейчас как раз начинаются репетиции со мной, я ведь играю Офелию!

– И пусть мне это ни о чём не говорит, но ты наверняка будешь лучшей Офелией из всех Офелий! – похлопала по Дашиному плечу Женя.

– Возможно, – рассмеялась девушка, уже надевая униформу. – Только не каждой Офелии приходилось петь!

– Ладно! Я побежала! – воскликнула Женя. – Перерыв заканчивается. Жду тебя на сервисе!

Даша даже не успела ничего ответить, как сразу за выпорхнувшей подружкой в раздевалку вошла Настя Циперманн. Она кивнула Даше в ответ на её приветствие, что-то взяла из своего шкафчика, и уже собиралась выйти, но обернулась и на ходу бросила:

– Ты с часу?

–Да,– ответила Даша, понимая, что вопрос адресован ей, поскольку больше в раздевалке никого не было.

– Я тоже. Класс, поработаем,– расплылась в лицемерной улыбке Настя.

У Даши резко желудок свело от этой фразы.

– Только сначала выходи в зал, на сервисе пока достаточно работников.

И менеджер удалилась.

Никто не любил смен в зале. Там в основном работали глухонемые ребята, с которыми особо не поговоришь. Также приходилось вымывать пол и зеркала в туалетах каждые пятнадцать минут! Еще менять мусор в треш-бинах, так называемых мусорных шкафчиках. Частенько пакеты были очень тяжелыми и из них постоянно что-то вытекало. Ну как что-то?! Недопитые колы, фанты, спрайты, вперемежку с соусами. Один раз из пакета для мусора торчал шприц! Чем эти посетители только успевают заняться?! И это с учётом того, что по всему ресторану понатыканы камеры. Затем тяжеленный пакет следует отнести к компактору, где он сожмет его раз в двадцать, и так постоянно.

Будущая перспектива Дашу совершенно не расстроила. Наоборот, за время работы в зале можно успеть отрепетировать несколько диалогов. Ведь тебя практически никто не замечает! Ходишь, работаешь, убираешь за посетителями, и бормочешь себе свою роль под нос. Это в любом случае лучше, чем слышать сопящее дыхание Циперманн за своей спиной.

Гордо расправив плечи, Даша отправилась на сервис, чтобы налить себе стаканчик кока-колы. До начала смены оставалось ещё несколько минут. И тут она увидела её. Нового менеджера. Хрупкую девушку с короткой стрижкой, точеной фигурой и плавно покачивающимися бедрами. Она вышла из комнаты отдыха, будто не замечая ничего вокруг себя, так высоко она держала голову. Даша едва не пролила свой напиток, заглядевшись на это идеальное творение Всевышнего.

«Хороший образ для моей Офелии,– подумала про себя Дарья, и, хихикнув, добавила,– до того, как героиня сойдет с ума!»

– Привет, на смену выходишь? – новый менеджер соизволила обратить свой взгляд на Дашу.

Та, стояла не моргая, зажав в руке стаканчик и рассматривая девушку, бейджик на груди которой поведал, что её имя «Натали».

«Натали, утоли мои печали, Натали…» – запел Лепс в голове у Дарьи.

– Да. Настя сказала мне выходить в зал,– наконец произнесла девушка.

–Хорошо, выходи,– только и ответила новый менеджер, прежде чем отправиться дальше по своим делам.

Голос у неё такой мягкий… А талия осиная… Да, Даша была ценителем красоты. Любой – и женской, и мужской. И красоты природы, и рукотворной красоты. Как все творческие люди, она находила прекрасное во всем и старалась перенимать от харизматичных личностей только самое лучшее.

В комнате отдыха Дарья успела застать подружку.

– Я жду тебя! – воскликнула Женя.

– Ты уже домой уйдешь, пока я окажусь на сервисе.

– Что Церберманн отправила тебя на кухню?

Как только Настю Циперманн повысили, и она стала вести себя, как настоящая стерва, к ней плотно приклеилось прозвище «Церберманн». По аналогии с псом Цербером, в греческой мифологии, охранявшим вход в Царство Мёртвых. Когда Настя злилась, щёки её тряслись и горели, а изо рта, казалось, вот-вот закапает прямо на пол слюна.

– Хуже, я иду в зал,– выдала Даша и плюхнулась на мягкий кожаный диван.

На столе перед диваном лежала газета.

– Не расстраивайся. Ты видела, сколько там посетилей! Тебе недолго в зале работать, скоро заберут на сервис! – уже убегая, сказала Женя.

– Я и не расстраиваюсь,– ответила девушка, открывая газету. – Происки Натали? Теперь каждый день, на её смене будем читать бумажную прессу? – добавила она. Но Женя её уже не слышала.

Когда работаешь в ресторане быстрого питания, время пролетает также быстро. Не успеешь оглянуться, как пора на обед. Хотя и обеды тоже не были обычными, не как у офисного планктона. Из восьми рабочих часов, а то и более, (если людей не хватает, и тебя просят задержаться), ты может пойти покушать и через два часа после начала смены, и через три, а иногда и через пять! Так получилось и с Дашей. Гостей было много в выходной день, так что о ней попросту забыли. Желудок пел серенады, покруче её песен из оперетты. Она уже сбилась со счета, сколько раз за это время убралась в туалетах, поменяла мусор в трешбинах, протерла столиков и стекол во входных дверях, сколько постирала мопов (специальных тряпок для швабр). На улице убирался глухонемой парень, а разносы протирала женщина, которая, как считала Даша, работала здесь целую вечность. И только полы они мыли попарно – один мокрым мопом, другой идет следом и протирает сухим. И обязательно методом «восмёрочки». Шваброй нужно было описывать на полу нечто похожее на цифру «восемь», чтобы было чисто.

Пришла очередь снова мыть туалеты. Голодная и изрядно уставшая Даша, наскоро расправилась с женским, и принялась за мужской. Она быстро заглянула внутрь, чтобы проверить, что внутри никого нет, и протиснулась вместе со шваброй, моющими средствами и таблетками хлора, для устранения неприятного запаха. Девушка всё делала очень быстро и автоматически, правда совершенно забыла повесить на дверь табличку «Идёт уборка».

Уж здесь её душа могла развернуться! Несмотря на то, что сам ресторан не обладал большой вместимостью, туалеты были огромные! Кафель, зеркала и писсуары, а затем кабинки, если немного завернуть за угол. Облаченная в свою униформу, с тряпками, висевшими на поясе брюк, и руками, одетыми в большие желтые перчатки, она самозабвенно репетировала свою арию Офелии. Хотя судя по задумке режиссера их театра, эта ария, больше походила на рок-балладу, Даше она безумно нравилась. Голос у неё не был сильно низким, он был скорее зычным, особенно в конце каждого куплета. И здесь, отбиваясь об кафель, он гулко растворялся в пустоте уборной. Дарья пела, мыла пол шваброй, и с ней же пританцовывала, делая вид, что поет в микрофон.

Так, закончив с арией, и убравшись в кабинках, она повернула за угол, чтобы протереть зеркала. И замерла. Между раковиной и писсуаром, стоял мужчина. Он пребывал в растерянности и видимо забыл ради чего сюда пришел. Рот его был слегка приоткрыт, а руки замерли на ширинке брюк.

– Не знал, что здесь работают такие таланты,– пробормотал он приятным бархатным баритоном, и, поднял руки к груди, чтобы тихо похлопать в ладоши.

– Извините! – бросила Даша, стараясь не смотреть ему в глаза и, стремглав вылетела из мужского туалета.

Прямо напротив уборной находилось маленькое подсобное помещение. Именно туда с разбега влетела девушка. Прикрыла за собой дверь и отдышалась.

А что собственно такого в том, что у неё появился слушатель? Она ведь играет в театре, в конце концов. Самодеятельность, но все же. Если она хочет стать настоящей актрисой – то нельзя бояться публики. Даже, если это публика – приятный мужчина, собравшийся пописать.

Быстро переварив все мысли в голове, Даша поняла, что помимо всего прочего, забыла в мужском туалете швабру. Прошло всего полминуты, и пока туда не набежала толпа, следует её забрать.

Она вышла из подсобки и робко приоткрыла дверь уборной, сощурив при этом один глаз. Туалет оказался пуст. Лишь в углу стояла её швабра, а рядом с одним из писсуаров, валялась денежная банкнота, самого крупного наминала.

Недолго думая, Даша, забрав швабру и деньги, вышла. И хоть соблазн оставить деньги себе был велик, но все-таки они чужие. И явно принадлежат случайному свидетелю её душещипательного «кошачьего концерта». Скорее всего, они лежали в заднем кармане брюк, туго обтягивающие его мужские пампушки. Да, выбегая из уборной, в глаза мужчине, Даша старалась не смотреть, но вид мускулистого тела, врезался в память. К тому же, девушкой она была наблюдательной.

С тряпкой в одной руке, и банкнотой в другой, Дарья побежала по залу, на ходу успевая протирать временно пустые столики от крошек. Гостей было довольно много, и сейчас их снова займут. Она искала глазами этого мужчину, но его нигде не было видно.

Неужели он уже ушел? Все сильнее внутри стали бороться два чувства – природная честность и желание, как можно скорее, снять отдельную квартиру, по возможности поближе к работе и театру.

И вот, наконец, она увидела его. Ранее ей показалось, что он моложе, однако сейчас у неё было немного времени, чтобы лучше рассмотреть незнакомца. На вид мужчине было немного за сорок, не так уж молод, но очень ухоженный. Черные волосы ещё не тронула седина. Широкоплечий, подтянутый. А белая футболка-поло, выгодно подчеркивала рельеф его мышц и бронзовый загар. Сидел он за длинным столом-стойкой, а рядом с ним была обворожительная блондинка. Она поглаживала мужчину по плечу своими длинными тонюсенькими пальчиками с красным маникюром. При этом нашептывая ему что-то наверняка интимное, потому как выражение его лица было довольным. Вряд ли его так сильно возбуждала картошка-фри.

Даша стала протирать длинный стол, за которым сидела влюблённая парочка, с другого конца, который уже никто не занимал. Девушка никак не решалась обратиться к мужчине, чтобы вернуть его деньги. Слишком уж велико было её смущение. Она уже успела убрать, валявшиеся рядом с ними пустые коробки из-под больших сандвичей и натёрла стол, чуть ли не до дыр, а эти двое по-прежнему не замечали её присутствия. Для них она была всего лишь уборщицей, «пустым местом», как впрочем, и для большинства посетителей.

Внезапно, мужчина отвернулся от своей дамы, с фигурой куклы Барби, и уставился прямо на Дашу. Девушка замерла, чувствуя, что краснеет с головы до ног. Под этим пронзительным изучающим взглядом темно-голубых глаз, она не смело пробубнила:

– Кажется – это вы потеряли,– и положила банкноту на стол.

Мужчина неспешно опустил руку в задний карман брюк, и тот, оказался пуст.

– Да, действительно, я,– улыбнулся он. При этом голос его прямо-таки обволакивал бархатной пеленой. Дашу тут же обдало жаром, от одного только его баритона.

– А я-то никак не мог вспомнить, где вас видел!– продолжил мужчина, хищно прищурив глаз. – Теперь вспомнил – вы пели в туалете!

После этих слов, Даша покраснела еще больше, да так и замерла с тряпкой в руке, у стола. А Барби лишь удивленно выпятила свои пухлые и явно накачанные губки и приподняла вопросительно бровь. Тоже сделанную – таких идеальных форм в природе не бывает. Даша, как ценитель прекрасного, это знала.

– У вас необычный голос,– заметил мужчина, взяв со стола свои деньги, и положив их обратно в карман. А затем быстро, насколько позволяли брюки, туго обтягивающие его мускулистые ноги, извлек из другого кармана, банкноту меньшего достоинства и протянул Даше. – Спасибо, это вам за вашу честность.

– Спасибо и вам, но я не могу их взять,– девушка потихоньку выходила из плена его манящего баритона и бездонных глаз.

И уже разворачивалась, чтобы уйти, но мужчина настаивал:

– Тогда – это вам за ваш талант! Если я ваш первый слушатель, у меня к вам просьба – не зарывайте его!

В его голосе не было ни капли иронии, он говорил вполне серьёзно.

Даша обернулась:

– Политика компании запрещает нам брать чаевые,– и она указала взглядом на камеру, висевшую в углу. – Поэтому у нас в униформе совершенно не предусмотрены карманы.

И девушка пошла прочь, больше не оглядываясь, и уже не слышала, как блондинка шепнула мужчине:

– Так вот почему тебя так долго не было. Тебе что, в туалете пела уборщица? А я-то грешным делом подумала…

– Довольно грамотная уборщица,– ответил он, не поворачиваясь к ней, а провожая Дашу взглядом. – Всякое бывает после фаст-фуда, но сегодня не тот случай.

Через несколько минут, Настя Циперманн отправила девушку на обед, а затем на сервис. Дашина подруга Женя, давно ушла домой и смена тянулась очень долго, во многом благодаря раздражающим комментариям «любимого» менеджера и её жалкими попытками пошутить. Гостей к вечеру поубавилось, и Даша уже не знала, чем себя занять. Лишь бы опять не делать вид, что ей смешно, потому что, Настя не обладает хорошим чувством юмора, хотя никто и не пытается убедить её в обратном. Разложив весь сахар в стиках, во все возможные пустые ёмкости, Даша в итоге отправилась домой.

По пути её ждал приятный сюрприз – позвонил отчим, он предложил встретить дочь с остановки. Она была рада этому настолько, что напрочь, забыла про усталость: ноги сами понесли её домой.

Глава 3.

Воскресное утро, как обычно наступило рано – по квартире витал сладкий запах блинчиков, приятно раздражая носовые рецепторы. Но, пожалуй, на этом, все хорошее для Даши заканчивалось. Сестра снова громко включила музыку и куда-то собиралась, брат носился по дому, а щенок бегал за ним, громко лая при этом.

– Надеюсь, сегодня ты оставишь мои туфли в покое,– сонно пробормотала Даша, сумев приоткрыть один глаз.

В ответ на её замечание, Алина громко рассмеялась:

– Ты всё равно уже сто лет не носишь каблуки! Что жалко для сестры?

– Не жалко, просто надо было хотя бы спросить.

Алина права – Даша так долго носила удобную обувь и одежду, что уже и забыла, что такое выглядеть привлекательно. Когда ты идешь, высоко подняв голову, ветер развевает твои волосы, подол легкого платья взлетает в такт каблукам, округлая грудь плавно вторит твоему дыханию, а мужчины оборачиваются вслед.

Как же хочется пойти на свидание! Последнее было у Даши, чуть меньше года назад, и закончилось тяжелым расставанием. С любовью всей её жизни, как она сама считала. Они учились в одном университете, и девушка очень долго плакала ночами в подушку, потому что любовь не была обоюдной. Но, когда к концу третьего курса её красота расцвела в полной мере – Матвей, так звали её возлюбленного – наконец заметил Дашу. Однако в их отношениях мало что поменялось – она его любила, а он – позволял себя любить. Для него все закончилось так же быстро и безболезненно, как и началось. Он окончил университет и вернулся в родной город. А Даша до сих пор не могла залечить свои раны на сердце.

Воспоминания нахлынули с новой силой, но из них вырвал девушку звонкий голосок сестры:

– Не волнуйся, сегодня твои «типа Лабутены» я оставлю в покое! Они не подходят к моему костюму!

Даша попыталась встать, чтобы взглянуть на Алину, но ноющие мышцы после вчерашней изнуряющей и монотонной работы в зале, давали о себе знать. Попытка провалилась.

– Куда на этот раз в такую рань собралась? – простонала девушка, откидывая на мягкие подушки.

– Попить кофе с друзьями в «Венеции».

«Венеция» – небольшой уютный ресторанчик на берегу реки, один из самых популярных в городе. Так как кухня в нём была заявлена, как итальянская, то и цены были соответствующие.

Даша громко присвистнула. Отчим научил её этому занятию ещё в раннем детстве.

– А денег хватит?

– Я же просто кофе попить. К тому же ребята угощают,– обиженно ответила Алина.

– Да уж, хорошо учиться в универе и жить за родительский счет!

– Бо́льшая часть моих одногруппников подрабатывает в забегаловках! Прям, как ты, застрявшая там, на веки вечные.

Настала Дашина очередь обижаться:

– Ну, хоть ты не начинай! Мне достаточно родителей, с их назиданиями. К тому же я собираю деньги на отдельное жилье, чтобы быть подальше от всех вас. Чтобы просыпаться, когда захочу, есть, когда захочу, убирать, когда захочу и вообще: я тишины хочу! Поэтому пока не могу бросить свою работу. Ну, где еще станут так хорошо платить первое время?!

– Тогда почему ты отказалась от повышения? Менеджеры еще больше получают, а физически устают меньше! – настаивала Алина, заканчивая собираться.

– Была возможность, но тогда я отказалась – боялась ответственности. А теперь боюсь, что стану такой же стервой, как все мои бывшие подруги, которых повысили! А мне потом моя совесть не даст спокойно спать по ночам. К тому же они все «под успокоительным», настолько это нервная должность.

– Нуууу,– протянула сестра. – Ты у нас спокойная, как валенок. Тебе это не грозит!

Даша улыбнулась и снова попыталась подняться с постели. Она лишь успела разглядеть сестру со спины в велюровом дорогом костюме, и, Дашиных ботинках! Опять, молча, взяла её обувь! Девушка, забыв про мышечную боль, вскочила с кровати, с целью преследовать Алину, но в комнату ворвалась мама. За её спиной маячила долговязая девочка, лет тринадцати.

– Дашенька, дорогая, не могла бы ты освободить комнату? – вопрос матери, прозвучал как приказ. – Нам с ученицей нужно позаниматься.