Глава 3

Тело Флоры вытянулось струной, дыхание остановилось. И не оглядываясь, было понятно, кто стоит настолько близко, что жар от его тела ощущается, как пылающий за её спиной костёр!

Чувствуя себя угодившей в мышеловку мышью, Флора медленно обернулась.

Вблизи он оказался ещё лучше!

Высокие, красиво вылепленные скулы, чуть впалые щёки, длинный нос с небольшой горбинкой, полные губы над хищным подбородком. А глаза… Когда Флора, сглотнув, всё же подняла взгляд выше и посмотрела в эти глаза, они оказались не чёрными, как казалось издали. Карие, с синими и золотыми искрами, с вытянутым вертикальным зрачком, немигающие, они смотрели из-под сведённых вместе чёрных бровей так, что у Флоры дыхание спёрло.

Не считая ректора, магистра Рэгхарда, на чьих руках очнулась после переноса, её впервые коснулся дракон. А широкоплечий брюнет перед ней, всё ещё держащий руку на её плече, несомненно, был драконом.

– Никогда не протягивай в ответ руку! – наставляла Цыта в первый же день. Это в твоём мире всего лишь дань вежливости! Здесь рукопожатием обмениваются лишь с равными! Со своими драконицами они могут хоть на виду у всех обжиматься, хотя, конечно, редко это делают… А с низшими расами, как бы это сказать, – дворфа махнула ручкой, пробурчав, что скажет, как есть. – Это проверка твоей доступности. Как быстро ты идёшь на контакт. На физический контакт, – добавила она многозначительно.

Флора, которая без очков с толстыми линзами нравилась себе в зеркале гораздо больше, чем прежде, робко спросила:

– А что плохого в физическом контакте с драконами?

Дворфа вздохнула.

– Да в принципе, ничего. Кроме потери самоконтроля и самоуважения. Они не воспринимают нас, как равных, Фло. Никогда не воспримут. Они сильнее, умнее, быстрее. Да, нас, гринков здесь ценят и берегут, положение, можно сказать, привилегированное, стипендия – закачаешься, зарплаты потом… просто дух захватывает. Но это не делает нас равными им, понимаешь? Ни один дракон не будет встречаться с человечкой. Спать – да, почему бы и нет. Чаще всего – один раз, реже – чуть дольше. И всё. Больше не посмотрит в её сторону. А девчонки после ночи с драконом сами не свои. Только и мечтают, чтобы повторить. Медленно с ума сходят. Прыгают потом из постели в постель. У них здесь чувства не в чести. Миром правит Сила и Разум. И драконы, конечно. Воплощение этой Силы. А для озабоченных «зависимых» здесь все двери закрыты. Кроме одной. И лучше тебе не знать, какой.

Наставления Цыты набатом звучали в висках.

Флора скорее руку дала бы на отсечение, чем протянуть её дракону.

Никакой зависимости! Никакого препятствия её планам! Ей учиться надо! Долг выплачивать! Да и мальчишек сюда перевезти бы со временем. Им понравится. Дроны, перемещатели, вся эта техника на грани фантастики и другие летающие штуки…

Да она к дракону и на пушечный выстрел бы не подошла. Особенно к этому!

Но он сам… подошёл.

И коснулся её! И руку свою не отнимает!!

Горячая ладонь обжигала, по коже строем бежали мурашки. Сообразив, что ещё немного – и просто осядет на прорезиненные плиты площадки, как тогда, месяц назад, Флора нашла в себе силы скинуть руку нахала и отступить на шаг.

– Мы знакомы? – каким же слабым и непривычно хриплым оказался её собственный голос!

Брюнет улыбнулся такой циничной и многозначительной (или многообещающей?) улыбкой, что Флора часто заморгала. Немигающий взгляд, казалось, пытался найти в её глазах ответ на какой-то вопрос, но, видимо, не нашёл, потому что брюнет ответил. Вопросом.

– А ты не помнишь?

– Чего не помню?

На них оглядывались, смотрели с любопытством. Флоре стало зябко и неуютно.

– Ты в самом деле не помнишь или притворяешься? – спросил дракон.

– Вы, наверное, с кем-то меня спутали, – выпалила Флора, и, пока запас смелости не иссяк, добавила: – Мне пора. Разрешите мне пройти.

На этот раз улыбка брюнета была шальной. А взгляд из хищного стал злым!

– Поверь, малютка, тебя ни с кем не спутаешь, – он почти прорычал эту непонятную фразу. – Но если хочешь поиграть – почему бы и нет.

– Я не собираюсь с вами играть! – фыркнула Флора. Понемногу, но она приходила в себя. А пульсирующий на запястье браслет, напоминающий, что занятие вот-вот начнётся, придавал ей смелости.

– Это не имеет значения, – многообещающе усмехнулся дракон. – Я – Та’Амиро ар Анкаллон. Можешь звать меня Тамиром. Твоё имя мне известно, малютка. Флора Зайонич.

Флора пожала плечами и попыталась обойти дракона.

Не тут-то было.

– Что-то ещё? – спросила она.

– Поговорить, – кивнул дракон. И добавил с нажимом: – Пока поговорить.

Говорить? С ним? Что угодно, только не это! Только не плавиться под его пристальным взглядом, снова и снова подавляя в себе это странное, пугающее до одури, ни на что непохожее, желание. Ведь предупреждали: никаких контактов с драконами! Люди, даже гринки для них, так… пыль под ногами. Да Флоре и некогда разговоры разговаривать! Ей учиться надо. Причём учиться прямо сейчас. Слишком многое поставлено на карту.

– Но я… я не хочу.

– Хочешь, – уверенно сказал дракон.

Браслет на запястье сжался в последний раз и затих. Что значит, занятие началось.

Флора рванулась вперёд, проскочила под рукой дракона, и, чувствуя досаду, на подгибающихся ногах рванула к зданию Зелёного корпуса.

А что? Это он тут весь из себя высший, воплощение Силы и Разума, ему, должно быть, не пристало за всякими там человечками бегать.

А ей можно, она не зря детство провела, гоняясь за братишками…

Глава 4

Когда она вышла из перемещателя, у Тамира дыхание спёрло, а внизу отозвалось болезненным распиранием.

Дракон выругался под нос.

Не хватало ещё в штаны кончить, как мальчишка, который впервые пощупал сиськи!

Соберись, тряпка!!

Ты – Разящий! Чёрный дракон!! Элита лучшей академии, демоны тебя дери!!!

А она – обычная человечка.

Низшая.

И ты умеешь обращаться с низшими…

При свете дня эта малютка оказалась в миллион раз лучше того, что он успел разглядеть в ту беззвёздную ночь.

Правда, тогда она была без одежды…

Хотя надо признать, этот целомудренная зелёная форма «я-хорошая-девочка-но-очень-хочу-быть-плохой» очень идёт ей, интригует, так и тянет задрать юбку, по-хозяйски сжать бедро, закидывая на себя, узнать, что скрывается под плиссированными складками…

У неё совершенно белая, не тронутая загаром кожа, мраморная и гладкая… нежная, как лепестки цветка. На такой лучше всего остаются следы от пальцев… и наручников. Личико сердечком, маленький, чуть задранный нос над пухлыми губками, в которые так и хочется впиться поцелуем, оттянуть зубами, прикусить до крови, сорвать первый из многих стон…

Мягкие светлые локоны она стянула в тугой узел, из которого выбился непослушный локон. Надо запретить ей носить такую причёску. Он помнит, как охрененно смотрятся её распущенные волосы…

Вот гринка подняла взгляд, и, наконец, заметила его. И тут же застыла, как вкопанная.

Застыл, как дурак и он.

Глаза у неё оказались зелёными. Зелёными-зелёными… Притягательными и манящими, как огонь Грин-Итаи.

Ему показалось, или в них действительно сверкнули проблески зелёного пламени? Которое раз попробовав на вкус, уже не забыть.

Проклятье!

Как такая маленькая девчонка сумела вместить в себя мощь древнего артефакта?!

Он, дурак, сразу не поверил Ауру. Как и Летон. Слишком уж неправдоподобно это звучало.

Когда дядя Аура унёс девчонку (так обрадовался, что нашёл нового гринка, что даже Грани в их телах не заметил, и поверил в чушь по поводу практикума по построению телепортов), они долго приходили в себя.

Затем Ауру удалось проникнуть в приёмное отделение.

Показатели новенькой были в норме!

Гринка первой степени, как и многие.

Ничем выходящим за рамки там и не пахло!

Тогда они решили проверить сами.

Если то, что рассказал Аур, правда и гринка действительно впитала магию артефакта, которую они замкнули на себе, человечка должна на них реагировать. Точнее, Грин-Итаи в ней.

Проверили, млин…

Припёрлись, как три болвана на следующий же день.

И… Аур не ошибся.

Грин-Итаи, рванувшаяся к своим хозяевам, вырубила девчонку.

А им пришлось ретироваться, пока никому не пришло в голову связать их присутствие с обмороком гринки.

Перелопатив информаторий, удалось разобраться, что к чему. По-крайней мере, хотелось в это верить.

Согласно всё той же легенде, первый (трёхглавый, а это важно!) дракон получил передачу от Хлорис. То есть изначально Грин-Итаи была у неё. Правда, сперва он разбудил богиню…

А вот как происходила эта передача, легенда умалчивала.

Аур, впрочем, не сдавался и продолжал искать, сканируя кристаллы памяти, листая манускрипты Первого Храма один за другим. В этом Летон с Тамиром мало могли помочь. Всё же телепат – он и есть телепат.

Пока не выяснится, наконец, как извлечь Грин-Итаи обратно (желательно не привлекая ненужного внимания) решили приглядывать за девчонкой. Оберегать, так сказать, от ненужного внимания собратьев, падких на новенькое, свеженькое и доверчивое… Но, чтобы избежать случившегося в первый день, действовали по одному и на глаза ей не попадались.

И всё бы прекрасно и замечательно, если бы не одно «но».

Наблюдать за гринкой издалека (по большей части с неба или с подходящей площадки на шпиле) оказалось сущей пыткой.

Тамир сам не понимал, что с ним происходит.

Но он вынужден был признаться себе: ни одну драконицу, ни одну ундину так не хотел, как эту светленькую человечку.

С ним что-то происходило.

И это ему не нравилось.

Вместо правильных и полезных размышлений о том, как получить Грин-Итаи обратно, как, демоны дери, помочь собственному миру, он снова и снова вспоминал хрупкое обнажённое тело на мерцающих плитах, разметавшиеся локоны, слышал её стон, когда начала приходить в себя… Слышал снова и снова.

И это было неправильно!

Прямо вот ни в какие рамки!

Дракон не может помешаться на низшей.

Это они теряют голову рядом со своими господами!

Это они – оборотни, сильвы, ундины, человечки – слетаются на пламя дракона, как мотыльки на огонь!

Это они теряют контроль и самообладание, пренебрегают гордостью и становятся перед такими, как он на колени!

Драконы же выбирают, с кем быть. Сегодня. На то они и драконы.

И если он хочет эту девчонку, хочет до темноты в глазах, до каменного стояка и боли в яйцах, значит, так тому и быть.