Глава 5

В жилище Селины есть своя прелесть – все-таки дом ихтионки. Купальные чаши, мраморные бассейны, фигурные фонтаны и водопады скрывает от посторонних глаз малахитовый купол, как круглая крышка защищает от мух изысканное блюдо. Если б не купол, чередование чаш и бассейнов можно было бы принять за причудливый канделябр с чашами с водой вместо подставок под свечи. В другой стороне, ближе к выходу, огромный бассейн с чистейшей водой.

Аэлло сначала хотела искупаться в нем, и уже свесила с бортика обнаженные ноги, принявшись болтать ими в воде, когда все же сделала выбор в пользу купальной чаши.

– Если бы только не вероятность намочить крылья, – с сожалением произнесла она, оглядываясь на бассейн.

Отметив, что в чаше вода теплее, Аэлло довольно улыбнулась и тут же забыла о бассейне. Она уселась на теплое мраморное дно, предварительно раскрыв крылья и растопырив их в стороны, чтобы не потяжелели. Юная гарпия подставила ладони под водопадик и с наслаждением умылась теплой ароматной водой. Крылья, расправленные по бокам, напоминают искусно отделанные ширмы, на стальных перьях играют блики от света и воды. Аэлло тут же представила, что попала в сказочный грот, только для фэйри и сказочных водяных фей.

С минуту полюбовавшись игрой света на стальных перьях и полупрозрачном малахите, Аэлло зажмурилась и подставила голову под теплые потоки. Запустив пальцы в волосы, потерла их.

В этом положении ее и застала Брестида. Ступая на цыпочках, амазонка подошла к купальне и высыпала в чашу, из которой течет водопад на голову гарпии, какой-то темный порошок. Вода тут же зашипела и окрасилась в фиолетовый, в воздухе запахло розами и сиренью. Несколько секунд Брестида с мстительным наслаждением на лице наблюдала, как темно-фиолетовые струи покрывают, словно цветным платком, склоненную головку гарпии, а затем вышла также тихо, как и вошла.

Стоило двери в купол ихтионки захлопнуться, как по обнаженной коже плеч и рук гарпии потянуло холодком, воздух в купальне пошевелился, словно зевая в томной неге этого царства воды и чистоты.

– Селина, это ты? – позвала Аэлло, не открывая глаз.

Ей не ответили, но она готова была поклясться, что несколько секунд назад слышала чью-то легкую поступь, словно кто-то на цыпочках пробежал по мраморным плитам пола.

Аэлло отбросила мокрые волосы за спину. Прежде чем открыть глаза, хорошенько потерла их. Вроде чей-то силуэт мелькнул за полупрозрачной малахитовой стеной, а может, показалось.

Опуская пальцы в теплую воду, Аэлло блаженно смежила веки, чтобы в следующий миг заорать и подскочить на месте, выплеснув добрую половину содержимого чаши на мраморный пол.

Белые плиты тут же окрасило розовым.

Как и белые кудри гарпии.

Спустя несколько секунд злая, в прилипающем к мокрой коже платье, стараясь не распахивать крылья, чтобы не порушить все к вихрю в хрупком доме Селины, гарпия выскочила за двери.

Ихтионка сидит все в том же положении, обнимая колени руками и смотрит на морской горизонт, словно не двигалась с места со вчерашнего дня. На лице – то же отстраненное выражение, только сегодня ихтионка кажется еще бледнее. Глазища красные – не только радужка, но и белки, а веки усталые, припухшие.

Когда тень от серых крыльев гарпии упала ей на лицо, а расправленное крыло заслонило море, Селина подняла глаза на Аэлло.

Ничуть не меняясь в лице, ихтионка меланхолично произнесла:

– А тебе идет.

И опять уставилась вдаль.

Аэлло задохнулась, набирая побольше воздуха в легкие, собираясь заорать так, чтоб у Южной речки птицы с веток попадали, но, прежде, чем гарпия успела что-то сказать, Селина невинно спросила:

– Тебя нашла Брестида?

Аэлло выдохнула.

Нахмурившись, она провела носком сандалика линию на земле.

– Брестида? – переспросила она, щурясь.

– Ну да, – удивляясь непонятливости Аэлло, подтвердила Селина. – Она искала тебя, буквально несколько минут назад. Я сказала, что ты у меня.

– А она что?

Ихтионка пожала хрупкими плечиками.

– Она сказала, что принесла тебе красящий цветочный экстракт, как обещала. Я спросила ее, не злится ли она, что ты ее… немного… подстригла.

Произнося «немного», ихтионка потупилась, даже щеки заалели, что говорит о том, что ихтионка преуменьшает реальную картину.

– А она?

– А она сказала, что грех обижаться на убогих… И что-то вроде того, что на детские выходки надо отвечать детскими выходками, мол, не убивать же тебя теперь. Но ты не переживай, я сказала ей, что ты очень сожалеешь… Ты же сожалеешь, правда? И что вчера ты собиралась извиниться… Ты же извинишься перед Брестидой, Аэлло?

По мере рассказа ихтионки щеки Аэлло багровели, а глаза щурились, пока не превратились в узкие зеркальные щелки. Селина, не замечая настроения гарпии, продолжала:

– Она зашла… а потом сразу вышла. Аэлло…

Селина поежилась, словно замерзла, и произнесла каким-то обреченным тоном:

– Я чувствую магию воды… Она совсем близко! Если то, что Оракул говорила про Рубиновый Трезубец правда, то в действии с магией воды это страшно, и это приближается… Приближается ко мне, к Цитадели, к Атлантии… От этого нет спасения! Я боюсь, Аэлло!

– Я ее убью, – сообщила Аэлло. – Извинюсь и убью.

Гарпия взмахнула крыльями, оттолкнулась от земли и вскоре превратилась в точку. Селина закусила губу и обхватила себя за плечи.

***

Брестида нашлась, ожидаемо, возле своего дома, маленького и скромного, с просторной конюшней. Сверху из-за рыжих волос, торчащих во все стороны, была похожа на огневушку, но по мере снижения Аэлло превратилась в амазонку с перекошенным от гнева лицом, задранным вверх.

В руках у амазонки натянутый лук, тетива впивается в щеку. Закусив губу, Брестида не сводила глаз с кружащей в небе гарпии. Тугой кожаный лиф с трудом сдерживает содержимое декольте, что так и ходит вверх-вниз от гневного дыхания. На бедрах, под росписью татуировок, широкий кожаный пояс-доспехи, из-под него выглядывает короткая зеленая юбка. На ногах не сапоги для верховой езды, как обычно, а удобные кожаные туфли, тонкие полоски-завязки от них поднимаются к коленям.

Решив, что лучшая защита – нападение, Аэлло вытянула крыло перед собой, наводя стальное перо на цель.

– Мало я тебе прическу попортила, – пробормотала сквозь зубы Аэлло, прицеливаясь в булыжник у ног амазонки.

Гарпия не успела метнуть перо – что-то вжикнуло вдоль щеки, растрепав волосы.

Вторая стрела срикошетила в сторону, звякнув о стальное перо.

Чтобы не столкнуться с третьей, гарпии пришлось перевернуться в воздухе.

Под четвертую стрелу поднырнула, не дожидаясь, пока долетит.

Брестида уверенно натянула лук в пятый раз, и Аэлло камнем рухнула вниз. Крылья раскрыла только у самой земли, прямо перед носом Брестиды.

Грациозным движением амазонка опустила лук.

Гнев на красивом, надменном лице сменился другой эмоцией.

Уголки пухлых губ поползли в стороны, зеленые кошачьи глаза сощурились. Брестида и сама напоминает кошку – крупную и опасную хищницу, сжатую пружиной, готовую в любой момент разжаться, прыгнуть, запустить когти в добычу.

С видимым удовольствием Брестида окинула взглядом розовую шевелюру Аэлло. Даже присвистнула восхищенно-издевательски.

Судя по вздыбленным волосам и покрасневшему лицу, особенно по лбу и щекам, видно, как отчаянно гарпия пыталась оттереть волосы. Брестида хмыкнула.

– Красота, – протянула она. – Правда, несколько ярко. Не находишь? Глазам больно смотреть.

Изобразив на лице сочувствие, амазонка часто заморгала.

Направив указательный палец на висок, прямо на розовые кудри, гарпия с ненавистью прошипела:

– Это все ты!

Брестида в ответ указала на свою прическу: вместо привычного пучка, рыжие локоны торчат в разные стороны. Сильно укороченные, волосы торчат во все стороны, обрамляя голову амазонки рыжим шлемом. На гладкий лоб наискосок спускается густая прядь. Лицо воительницы растеряло строгость и надменность, вид стал дерзкий и немного мальчишеский.

– Можно подумать, это – птеринг! – заявила Брестида, зло улыбаясь.

– Меня кто-то звал? – спросил, снижаясь, Керкегор, явно обращаясь к амазонке, но не сводя взгляда с розовой шевелюры гарпии. Взгляд у Керкегора осуждающий, так родитель смотрит на ребенка, сделавшего на лбу татуировку воина, притом, что ребенок – девочка.

Не обращая внимания на Керкегора, Аэлло нагло воскликнула:

– А тебе идет!

– Что? Кому? – заклекотал птеринг.

Из-за здания Цитадели показались Страг с Теонардом, посреди невысокий приземистый силуэт Тарната. Все трое замерли, приложив ко лбам ладони. Взгляды троих прикованы к копне розовых кудрей.

– Вы поменяли прически? – попал пальцем в небо Керкегор, вызвав злобный свист гарпии.

– Ага, поменяли! – зло воскликнула она. – Ты только посмотри на Брестиду, как ей идет!

– Так и тебе идет! – не осталась в долгу Брестида, и зеленые глаза словно засветились изнутри от гнева. – Как раз на свой жемчужный насест, или что там тебя ждет! Хороший попугай получился!

И амазонка издевательски расхохоталась.

С криком «Ах ты, лошадь!» маленький смерч взвился над землей и ринулся на обидчицу сверху, сбив ту с ног.

Комок, над которым топорщились рыжие, как огонь, пряди и локоны цвета взбесившейся розы, с хлопающими по сторонам крыльями, покатился по земле.

Сверкающая зеркальцами глаз Аэлло недолго оставалась сверху, отвешивая амазонке оплеухи. Более сильная и ловкая, Брестида повергла гарпию на землю ударом в челюсть. Но подмять под себя не успела: Аэлло лягнулась, отползая и, взмахнув крыльями, вскочила на ноги.

Взлететь гарпия успела, а подняться над землей нет – что-то крепко ухватилось за ногу, дергая вниз.

Аэлло судорожно замахала крыльями, поднимаясь в небо вместе с амазонкой, но надолго ее не хватило.

Набрать высоту препятствовало еще то обстоятельство, что Брестида дергалась, вцепившись в ногу Аэлло двумя руками, а когда гарпия принялась лягать ее свободной ногой, второй рукой ухватила за нее.

Собравшиеся внизу Тарнат, Страг, Теонард и Керкегор, с одинаковым выражением лиц, несмотря на то, что одно лицо с клювом, задрав головы, наблюдали за дракой.

– Может, поможешь? – спросил Страг, хлопая по плечу Керкегора, показывая взглядом на крылья птеринга.

– Кому? – задумчиво спросил Керкегор, а Страг коротко выругался.

Выражения лица Керкегора стало еще более надменное. Он демонстративно отступил от Страга, чуть приподняв крылья. Встал рядом с гномом, смерил того довольным взглядом и горделиво расправил плечи, выпятив мускулистую грудь.

Тарнат покачал головой и проговорил презрительно:

– Клювастый прав. Мужику в женскую драку… Это не по Вежеству!

Птеринг удовлетворенно проклекотал что-то, из чего никто не понял ни слова.

Сверху раздался визг и ругань. Страг нахмурился, глядя в небо. Переведя взгляд на хранителей, заметил, что Глава сам не свой – брови хмурит, переступает с ноги на ногу, даже как будто пробурчал что-то себе под нос.

Страг кашлянул, и хмуро сказал арбалетчику:

– Теонард! Ну ладно эти… нелюди, но ты ж человек, значит, нормальный. Разнять их надо…

Теонард сглотнул.

– Керкегор! – сказал он. – Страг прав. Надо что-то делать! Они же упадут, разобьются, порежутся! Лети и разними их сейчас же!

Птеринг снова фыркнул что-то надменно-невразумительное, и сообщил, что крылатая с бескрылой слишком перепутались, и ему одному их не разнять, надо звать горгулью, или горгону.

– За горгоной, если нужно, могу слетать! – сообщил он с готовностью, обращаясь почему-то к Тарнату.

Гном никак не отреагировал, силясь изогнуть шею, словно лебедь, чтобы не пропустить ни одного момента воздушной драки.

– Между прочим, у Аэлло перья стальные! – не выдержал Теонард.

– И что? – не понял Тарнат. – Сам не видишь, что ли, убивать друг друга они не собираются?

Рядом с ним в землю, одно за другим, впились два стальных пера, и, отпрыгнув, гном воскликнул:

– Горное Лихо!

Подумав, добавил уже не так уверенно:

– Вроде бы не собираются…

Когда хлопающий серыми крыльями комок со всего размаху обрушился на землю и распался на две женские фигурки, одну в кожаных доспехах, другую в задранном платье, с воинственно расставленными крыльями за спиной, мужчины бросились разнимать амазонку и гарпию.

Тарнат и Страг, переглянувшись, бросились на амазонку одновременно, хватая ту за руки. Тарнат даже повис на обманчиво хрупком плече, из-за чего только вскочившая на ноги Брестида опять рухнула на землю. Вместе с ней, ругаясь, упал и Страг.

Теонард и Керкегор вцепились в руки гарпии, не давая той взлететь. Отбиваясь, как дикий сапсан, Аэлло яростно выкрикнула:

– Лошадь!

Амазонка, пытающаяся подняться с земли, и потому лягая Страга, упавшего на нее, в долгу не осталась:

– Попугай!

– Ты – простолюдинка! А я наследница! – вопила Аэлло.

– Вижу, какая ты наследница! Наследница попугайского острова!

– Лошадь!

– И фантазия у тебя хромает!

– Какая еще фантазия, это правда!

– Да давайте уже делать что-то, в конце концов! – завопил Тарнат. – Страг! Потащили эту фурию подальше, а вы – свою! Да не лягайся ты!

– А она кусается! – раздался обиженный голос Теонарда.

– Уберите руки! – орала Брестида. – Дался мне этот попугай!

– Конечно! – орала в ответ Аэлло, отплевываясь, потому что в рот набились перья с крыльев птеринга. – Зачем кобыле птица!

– А ну, руки прочь от старшей конного разъезда западного крыла!

По лицам Теонарда и Керкегора видно – сзади не шутят. Брестида дергаться перестала, разъяренное лицо снова стало надменным.

Обернувшись, Тарнат сглотнул.

Позади выстроился ряд амазонок. Брови нахмурены, губы поджаты, ноги словно вросли в землю, в руках натянутые луки. Три стрелы смотрят в спину Страгу, еще три – прямо в лоб Тарнату.

Гном даже присел, снова помянув горное Лихо.

– Руки убрали, – процедила амазонка.

Страг, которого не так легко испугать, тем более полуголыми женщинами, хоть и свирепого вида, спокойно сказал:

– Если обещаешь, что успокоишься и драться не будешь.

– Обещаю! – поспешно ответила Брестида.

– С Аэлло, – хмуро добавил Страг.

Амазонка сердито прошипела что-то, словно большая рыжая кошка, наконец выплюнула презрительно:

– Ладно.

Руки осторожно отпустили, Брестида дернула ими, разжимая кулаки и над хранителями закружились серые перья и белый пух.

– Ты обещала, – предупредил амазонку Тарнат, косясь на стоящих сзади фурий с луками.

– Нужна она мне! – рявкнула Брестида. – Пускай хоть проваливается в Пекельное Царство! Вместе с вами со всеми! Сволочи вы!

Амазонка свистнула. Поднимая клубы пыли, к ней приблизился рыжий конь.

– Старшая, – робко позвала воительницу одна из амазонок. – Ты куда?

Буркнув, что съездит на Южную речку, остыть, Брестида вскочила на лошадь без уздечки и седла, ударила рыжие бока пятками. Высоко подбросив передние ноги, конь с места взял в карьер, мимо домишек амазонок. Рыжий вихрь промчался по направлению к лесу, пока не скрылся за деревьями.

Переругиваясь, не переставая вслух возмущаться, разошлись и амазонки.

Страг, не оглядываясь направился в сторону своего замка.

Тарнат задумчиво повертел головой – то в сторону уходящих амазонок, то в сторону Страга. Наконец, сделал выбор, и с криком:

– Девочки! Подождите! Вы что, обиделись?

Скрылся среди невысоких домиков.