Впрочем, я даже немного благодарна за это столичному чародею: роды принимать каждый раз робею – и не потому, что сама девица – чай, насмотрелась и на кобылиц и жеребцов, и на домашнюю скотину… Первые в своей практике роды я принимала у коровы Маньки в Нижних Выселках. Тогда, правда, случился парадокс – корова отелилась близнецами, и бабки, конечно, прекрасно знали заранее о сложном случае – все равно отправили меня в одиночку, не сомневаясь в том, что справлюсь.

И справилась! Глядя на эти несоразмерные тела на длинных ножках и умилительным выражением на мордочках, заглянув в полные благодарности глаза Маньки, я впервые, можно сказать почувствовала свою сопричастность к магии жизни – к целительству.

Одно дело вправлять вывихи, лечить ожоги, избавлять от похмелья и заговаривать больные зубы, и совсем другое – увидеть, как жизнь, которая только что была одна – раздваивается, а то и расстраивается. И при этом ее не становится ни больше, ни меньше! Одна и та же Жизнь смотрит на меня глазами благодарной мамаши и удивленными глазенками новорожденных чад!

С тех пор я стала видеть нечто большее в глазах каждого человека, каждого встречного существа. С еще большим трепетом стала относиться ко всему живому, и еще лучше поняла своих бабуль – как они, каждая по своему национальная героиня, не пожелали для себя роскоши большого города и дивных дальних стран за океаном, а предпочли тихую, размеренную жизнь в качестве обычных деревенских целительниц.

Для ведуньи нет разницы, кто перед тобой – его светлейшество князь, или обычный деревенский мужик, чистокровный жеребец или трехцветная мурка – из каждых глаз смотрит на мир сама Жизнь! Сама Жизнь смотрит на себя же саму, любуется собой, а бывает и остается недовольной… Чудны дела твои, дивная Макошь!

Я помню, что тогда, первый раз, оставшись наедине с Манькой, в хлеву, делала все совершенно правильно, сама удивляясь тому, что действия мои, которые имели место первый раз, каким-то чудом как будто доведены до автоматизма.

Я как будто наблюдала за тем, что сама же делаю, из-за своего плеча, удивляясь тому, что ни разу даже не замешкалась. С тех пор я принимала роды еще несколько раз – и не только у животных. Заглянув в мои глаза утром, когда вернулась домой, усталая, как песиглавец знает что, но счастливая, бабули довольно переглянулись и сказали, что я готова помогать людям.

Но все же есть во мне какая-то неуверенность в себе, в своих силах. Заглянув по-настоящему в глаза Самой Жизни, возвращаясь к этому в мыслях, я всегда робею, боюсь сплоховать, подвести Ее. Бабули смеются, говорят, что это пройдет, а мне все же каждый раз немного боязно, когда иду к роженице.

– Сееень…

– Ну Сееень…

Из раздумий вывели меня эти маленькие разбойники, такие загадочные и неожиданно молчаливые весь вечер.

– Расскажи сказку! – попросила Йожка, преданно заглядывая в глаза.

– Про несокрушимого воина Гектора! – вторит ей братик.

– Нет, лучше про прекрасную деву Изколиону, со снопом льна вместо волос! – не согласилась сестренка.

Сколько раз повторять – не со снопом льна вместо волос, а с кудрями белыми, подобными льну во время уборки, что стоит, подвязанный в снопах, радует глаз мягкостью да чистотой!

Несмотря на усталость из-за полного не всегда приятных новостей дня, я поняла, что очень соскучилась по этой парочке.

– Хорошо, будет вам сказка, – и, пресекая радостные вопли, коварно добавила: – Кто раньше закончит с уборкой стола и мытьем посуды, тот и заказывает сказку!

Конечно, не очень педагогично эксплуатировать детский труд, но с другой стороны, кому сейчас легко. Вдобавок направить энергию двойняшек в мирное русло – это, скажу я вам… просто песня.

Детей словно ветром сдуло, и кто только что жаловался на то, что облопался так, что уже никогда на свете не сможет пошевелиться? Однако справились детишки достаточно быстро, и втроем мы проследовали в сад. Здесь, развалившись на одеяле, на свежем воздухе, под стрекот цикад, сверчков и щебет вечерних птиц, двойняшки прижались ко мне с двух сторон и приготовились слушать сказку.

– Так кто командует? Какую сказку слушаем? – поинтересовалась я.

– Не знаем, – в один голос протянули дети.

– Мы одновременно закончили, – радостно сообщила Йожка.

– Значит, ничья! – добавил Дема

– Ну, раз ничья, то сказку выбираю я! – коварно подытожила я. – Пока вы не повздорили.

– Только выбирай такую, чтобы она была о несокрушимом воине! – выказал пожелание Никодем.

– И о прекрасной принцессе! – поддержала брата Йожка.

Хм. Задачка. Но бытность старшей ведуньи располагает к умению рассказывать сказки, несомненно, поучительного характера, а иначе смысл в них, в сказках?!, – при том в полной мере угождая обоим заказчикам. Сейчас что братишка, что сестренка, просто соскучились за день, и им жизненно необходимо внимание, любовь, и забота, чуточку приправленная волшебством.

И сказка началась.

– Ну, принцесса наша была действительно прекрасная, – начала я. – Но, правда, не все знали, что она принцесса.

– А оно и к лучшему! – перебила меня Йожка, – Так и проще – ходи куда хочешь, делай что хочешь! И никто тебе в спину не шепчет: «Принцесса пошла!»

– Ешь, что хочешь! – включился в игру Демка. – Хоть килограмм конфет, хоть два! И никто не скажет, что принцесса – обжора!

Но тут, видимо, он вспомнил, что он-то, собственно, ожидает другого героя, и решил уточнить:

– А воин там был? Или тоже никто не был в курсе, что он – воин? Так это тогда тьфу – и растереть, а не воин!

Йожка перегнулась через меня и наградила брата вполне ощутимым тычком:

– Да погоди ты, тут еще с принцессой не все понятно! – заявила она.

Тычок не заставил ждать отдачи. Подняв руки, я решительно пресекла начинающийся бой:

– Так, милые малыши! Или слушаем, или устраиваем битву титанов! Если второе, то без меня!

– Слушаем! Слушаем! – ответили мне в один голос.

– Только не называй нас больше милыми малышами! – попросил Демка.

– Ты на принцессе закончила, – решила помочь мне Йожка, мало ли, действительно, я забыла. Память-то уже не та…

– На принцессе. Так значит, не только мало кто догадывался о том, что это была принцесса, прямо скажем, никто, кроме самой принцессы не знал, что она принцесса.

– А разве так бывает? – спросил Демка, которому, видимо, надоело слушать про принцессу и он хотел быстрее про «несокрушимого воина».

– Бывает и не такое, – уверенно кивнула я братику и продолжила, – Значит, жила эта принцесса как самая обычная девочка. Да и с виду она была самой обычной девочкой.

– Ух ты, самой обычной! – восхитилась захватывающим сюжетом потомственная Йагиня.

– И пошла как-то эта самая принцесса в темный лес!

– А что она надела? – спросила Йожка, а Демка заерзал. Разговоры о «тряпках», как он по-мужски выражался, могли затянуться надолго, знал по горькому опыту, – И как принцессу звали?

– Звали принцессу, – я задумалась, – Анисья, а одета она было в тот день…

– Фу, не могли звать принцессу Анисья! – осталась недовольной сестренка. – Разве это имя для принцессы! Принцессу должны были звать как минимум, Альбина!

– Но ведь никто не знал, что она принцесса! – напомнила я Йожке.

– Эх! – махнул рукой в ее сторону Никодем. Мол, что с нее взять, и Йожка притихла. Как же она могла забыть!

– Значит, надела Анисья в лес, – я скосила глаза на сестренку, – нарядное красное платьице в рюшах, ведь все-таки она была принцесса!

Йожка довольно кивнула.

– Ну, пусть тогда хоть колготки теплые наденет! Комары ж загрызут! – попросил сердобольный Демка.

– Но теплые же некрасиво, особенно с нарядным платьем! – не согласилась с ним двойняшка.

– Тогда пусть двое колгот натягивает, красивых, или вообще дома сидит! – не поддался брат.

– Анисья надела красивые, но плотные колготки и удобные башмачки, – постаралась я угодить обоим.

– Ну и слава Даждьбогу, давай теперь о рыцаре! – вздохнул с облегчением Никодем.

– О рыцаре или о воине?

– Да все равно! Главное, чтоб мужик настоящий был, – милостиво разрешил братик.

– Тогда это будет отважный рыцарь, но…

– Наверно, никто не догадывался, что он отважный рыцарь, да? – поинтересовался брат.

– Да, – согласилась я. – Но совсем по другой причине!

– Наверно, его заколдовала злая ведьма! – решил Никодем.

– Почему сразу злая ведьма! Пусть это будет злой колдун! – не согласилась Йожка.

– Давайте они как будто работают в паре, – предложила я. – Ведьма и колдун, злые-презлые!

– А почему они были злые-презлые? – подозрительно хлюпнула носом Йожка. – Их кто-то обидел? Как того коня кузнеца, на которого наехала телега, в то время как он защищал упавшую с него кузнецову дочку?

– Да, конь тогда был очень злой, никого к себе не подпускал, грозил затоптать, пока бабу Раю не позвали. Ему было очень страшно и больно, – Демку даже передернуло от воспоминаний.

Действительно, мерина тогда сильно покалечило, практически полностью содрав кожу с морды и правого бока. Чудом он не переломал ноги. Хорошо, за бабой Раей сразу послали. Она быстро успокоила мятущееся животное, и наложила исцеляющие заговоры.

– А после того, как баба Рая его вылечила, он опять стал добрым! – заявила Йожка то, что все итак знали. – А наши колдун с колдуньей выздровеют в конце сказки?

– Не выздровеют, а выздоровеют, – поправила я на автомате, и поспешила обрадовать сестренку: – Обязательно! Собственно, этот рыцарь… Был их сын!

– Они заколдовали собственного сына! – ахнула потрясенная Йожка, а Демка засопел. Он считал, что не пристало ему проявлять эмоции, тем более при двух сестрах, находящихся под его опекой. А то, что одна из них на десяток лет старше, право, никогда его не смущало.

– Наверно, он отказался участвовать в каких-то ихних темных делишках, – сделал глубокомысленный вывод Никодем. – Я же сразу сказал, что рыцарь этот – настоящий мужик!

– Не ихних, а их.

– Сеня, а разве правильно это – не слушать родителей? – решила все-таки уточнить сестренка.

– Главное – слушать свою совесть, – улыбнулась я ей. – Если слышишь ее хорошо, также хорошо, как свое сердце, то никогда не ошибешься!

– Получается, что родители рыцаря плохо ее слушали?

– Но родители его были очень несчастные люди, мы же решили, – напомнила я.

– Не люди, а колдун и колдунья, – напомнили уже мне.

– Точно.

– Так значит они превратили собственного сына… В волка? – решил Никодем.

– А почему в волка?

– Потому что волк – благородное животное! – восхитилась выдумкой брата Йожка.

– Дикое и неуправляемое, – важно кивнул Демка. – Ни с руки не ест, ни на ярмарке не выступает!

– Но иногда он возит на спине сказочных принцесс! – посчитала нужным заметить Йожка.

– Ну, сказочных – можно, – добродушно согласился братик.

– И что было дальше, с Анисьей и зачарованным волком? – решила вернуть нас к сюжету сказки сестра.

– Известно, что! – заявил Никодем, – Волк спас твою прекрасную принцессу, и она влюбилась в него без оглядки, и хоть в планы его женитьба пока не входила, но что ж с ней поделаешь…

– А вот и не так все было! – перебила брата Йожка. – Может, это она спасла его из капкана! И он в нее влюбился, а она, как и следует настоящей красавице, была холодна?

Я удивленно смотрю на сестренку. Вот как, оказываются, ведут себя настоящие красавицы.

– И ничего не холодные красавицы! – не согласился с ней Никодем.

– Ага, в любой сказке – про Спящую Царевну, про Белоснежку, про Василису Премудрую и Елену Прекрасную, – начала перечислять любимых героинь Йожка. – Во всех герой долго добивается свою возлюбленную.

– Да ерунда это! – не согласился с ней брат. – Герой обычно совершает подвиги, участвует в смертельных сражениях, а принцесса эта ему достается постольку поскольку, в качестве довеска к полцарству, например.

Я не выдержала и расхохоталась.

– Да уж, повезло твоей принцессе, ничего не скажешь, когда станешь постарше, – заметила я и потрепала брата по макушке.

– А оно мне надо? – презрительно спросил Демка, важно скрестив руки на груди. – Боевому чародею принцесса – только обуза!

– Сеня, – решила напомнить о цели наших полежанок Йожка. – Так как там было у Анисьи и волка? Кто кого спас?

– А давайте – они спасли друг друга, чтобы никому не обидно было, – решила я примирить два лагеря.

– А темные колдуны увидели такой героизм и устыдились своего дурного поведения! – решил подвести итог Демка.

– Увидели неземную любовь и их сердца исцелились от умиления, – не согласилась с ним начинающая некромантка.

– И любовь, и героизм, и отвагу, – засмеялась я.

– И честь! – в один голос добавили довольные двойняшки.

– Ну что, братишка-сестренка, пора спать?

– Не-е-ет…

– Да! – отрезала я, потому что в таких вопросах надо быть непреклонной. – Вам надо сил набираться перед новым озорством, а мне, – и тут я вспомнила, что завтра у меня внезапно нарисовался выходной, спасибо заезжему чародею, – а мне надо подготовиться к нашим завтрашним урокам!

– Каким еще урокам? – возмутился Никодем.

– Завтра я покажу вам, как ставить на себя зеркальные символы, – пообещала я. – И, может быть, символы невидимости.

Раз так, то совсем другое дело! Когда мои любимые карапузы отказывались от уроков волшбы?

– Ого!

– Здорово!

– Но сначала арифметика и чистописание, – безапелляционно заявила я и будущие боевой чародей с некроманткой приуныли.

– А если ошибетесь в расчетах? Или неясно пропишите символы? Или, не дай Коляда, руны? Что тогда? Хотите, чтобы у вас загорелись волосы и волна ветра подхватила вас и отнесла прямо в Стольград?

Двойняшки одинаково замотали головами.

– Тогда – спать и набираться сил!

Если бы я только знала тогда, что не удастся мне этой ночью набраться сил, ровно как и позаниматься с малышней на следующий день…