Глава 6

Аврора

Так что, если не считать досадной стычки с рыжим, можно смело сказать, что в Аусвер меня встретили, как принцессу. Даже, стыдно сказать, пока я была занята Распределением, перестирали и перегладили всю мою одежду.

Призрак леди, который (или которая? хм) так и не пожелал(а) представиться, проводил меня в комнату, огромную, кроватей на пятьдесят, показал, где мой собственный шкаф с маленьким ключиком, в котором уже висела специально для меня подготовленная форма: мантия, два платья – с белыми и чёрными воротничком и манжетами, отделанными красной каймой, две пары шерстяных чулок с поясом, туфли на низком ходу, сапожки, шляпка и перчатки. И, простите, два комплекта нижнего белья. Всё простого кроя, но из добротной ткани.

Пользуясь тем, что в комнате никого не было, – призрак в виде исключения любезно ответил на мой вопрос и сообщил, что все ещё на занятиях, я сразу и с удовольствием вымылась с дороги в огромной душевой и переоделась в новое.

Заплела алой лентой косу, радуясь, что мачеха отжалела единственную нарядную вещь, которая так чудесно подошла к форме первокурсницы Аусвер.

После я обедала – свежей, приготовленной на пару рыбой с овощами и рисовым пудингом под карамельным соусом, за длиннющим столом, правда, пустым, – у остальных обед ещё не начался, меня же, оказывается, распорядились покормить вне очереди.

Затем ходила получать учебники.

Среди учебников, которые сами по себе редкость и настоящее сокровище, оказалось целых два магических фолианта! Но библиотекарь – широкоплечий коренастый коротышка, в котором я заподозрила кровь легендарных дворфов, сурового и трудолюбивого народца гор, – посоветовал не раскрывать магические издания до начала занятий, мол, один – левитирующий, ищи его потом свищи, а второй просто со скверным характером, цапнуть может.

После того, как поместила учебники в тумбу, которая, раскладываясь, превращалась в полноценный письменный стол со стулом (никакой магии, просто «умная» конструкция), призрак леди меня покинул, и я оказалась предоставлена сама себе.

Можно было дождаться соседок, расспросить, что тут да как, но я не смогла усидеть на месте и решила побродить по Аусвер в одиночестве, так сказать, познакомиться более детально.

Потолки здесь были непривычно огромные, украшенные лепниной, изображающей драконов с широко распахнутыми крыльями, диковинных крылатых львов, огненных птиц с раздвоенными хвостами. При этом меня не покидало ощущение, что они двигались, но только тогда, когда я не поднимала взгляд. Попробовала их «подловить» – и удалось! Стоило поднять голову во второй раз, удерживая перед зрительным взором прошлую «комбинацию», как оказалось, что драконы разлетелись, остался один, самый маленький и, видимо, любопытный. Их место заняли бабочки с метровыми светящимися крыльями… красиво! Пожав плечами и подмигнув любопытному дракончику, я направилась дальше.

Коридоры, анфилады, лестницы… и конца-краю этому не было.

Откуда-то время от времени доносился смех, осаждаемый строгим голосом – стало быть, совсем рядом идут занятия, но по дороге мне никто не встретился.

В очередной раз (то ли в третий, то ли в четвёртый!) наткнувшись взглядом на статую девы в откровенной тунике, с луком в руках и колчаном за плечами, с прищуром и в целом ехидным выражением идеального лица, я поняла, что каким-то образом заблудилась и хожу по кругу.

– Простите, – деликатно кашлянула я, вспомнив, что, когда меня вела по коридорам призрачная дама, статуи перешептывались за нашими спинами скрипучими голосами. Правда, эта статуя стояла обособленно от остальных, из чего можно было сделать вывод, что она – молчунья, или же наоборот, болтушка и сплетница.

– Прощаю, – ответила статуя с ехидством и демонстративно зевнула, прикрыв рот ладонью.

– Скажите, пожалуйста…

– Пожалуйста! – отрезали мне злорадно.

– Как пройти в библиотеку? – не сдавалась я и статуя скривилась, должно быть, от моей наглости.

– Скажи, а ты видишь у меня в руках табличку с надписью «указатель»? – ехидно поинтересовались у меня.

– Не вижу, – помотала я головой. – Надеялась на вашу помощь на добровольных началах, которые со временем перейдут в разряд дружеских.

– Скажи, может ты видишь у меня в руках табличку, на которой написано, что меня волнует, на что ты там надеешься? – продолжала возмущаться статуя, упирая мраморные руки в бока.

Видимо, я не ошиблась. Эту скандалистку нарочно поставили обособленно. Вот она и злится, и, конечно, не упустила возможности отыграться на безобидной с виду первокурснице.

И скажу без ложной скромности – это она зря. Жизнь в дальнем дистрикте вообще закаляет. И в эмоциональном плане, и в физическом. Пожила б она с моими братьями… недельку. Вмиг стала бы шёлковой, сговорчивой и благодарной, что руки-ноги до сих пор целы и нос на месте, клянусь!

– Вот вы всё руки, руки, – притворно вздохнула я. – Таблички какие-то в пример приводите… А, скажите, доводилось ли вам, уважаемая, бывать в Зеноне?

– Это ты к чему? – нахмурилась статуя.

– Лично мне не доводилось, – продолжала я размышлять вслух с самым доброжелательным видом. – Но мне рассказывали. У них в каком-то там главном храме статуя есть, работы самого Праксителеса…

Может, имя древнего скульптора ничего не говорило вредной статуе, может, наоборот, говорило слишком много, но моя собеседница смолчала, при этом презрительно поджала губы, чуть не касаясь ими кончика носа.

– Так вот, – как ни в чём не бывало продолжала я. – Статуя та называется не то Зарница, не то Красавица…

– Ты это к чему?

– Да к тому. Что у самой известной скульптуры Зенона, культурного достояния Триума, нет рук.

– Как это – нет рук?!

Я с видимым сожалением развела свои в стороны.

– А зачем они, если она итак Красавица? – пожала я плечами. – Но если вы хотели узнать моё мнение, то табличка с надписью «Указатель», вбитая вам в голову, пришлась бы весьма, весьма кстати.

– Ты не посмеешь!.. – прошипела статуя.

Я оглянулась по сторонам.

– Вы видите здесь хоть кого-то, кто способен мне помешать? – вежливо поинтересовалась я и по сверкнувшим глазам статуи и мельтешению лепнины над головой поняла, что догадка моя правильная: меня намеренно водили по кругу. Вот же вредины!

Видимо, что-то вроде ритуала приветствия новичков у них, эдакой проверки на вшивость, извините, прочность.

Нет, конечно, я не собиралась приводить свою угрозу в исполнение, но и сносить насмешки и хамство от каких-то там мраморных истуканов была не намерена. Хватит с меня горгульи во дворе. Что-то мне подсказывает, что каменными крыльями мне чуть по макушке не съездили тоже неспроста. Вон, когда студенты и тот брюнетистый магистр появились, сидела, гадина, хвост поджав, не шелохнулась!

– Направо, четвёртая дверь, два пролёта вниз, седьмая анфилада, налево, пять пролётов вверх, и ты на месте! – сердито проскрипела статуя на одном дыхании и обиженно отвернулась.

– Благодарю за участие, – вежливо поблагодарила я, пряча улыбку.

Всё-таки и вправду по кругу водили, ещё и по безлюдным коридорам. Оборвать бы им уши за такое! Но, что-то мне подсказывает – не поможет.

До библиотеки я так и не дошла.

После получаса блужданий вынуждена была признаться себе, что маршрут, заботливо выпаленный пулемётной очередью вредной статуей вылетел из головы. Точнее, не совсем вылетел, а скорее, перемешался. Из-за чего я запуталась в этих бесконечных коридорах, лестницах, анфиладах…

Когда услышала голоса – вполне себе живые голоса, уж точно не призраки и не статуи – чуть в голос Четырёхликую не возблагодарила! И пошла, естественно, на голоса. Пора и со студентами знакомиться. В этот раз я не допущу ни единого промаха…

Выйти из-за угла и поздороваться помешало одно: разговор шёл обо мне. Сомневаюсь, что тут каждый день «новенькие».

– Новенькую видел? – спросил мелодичный женский голос с капризными нотками.

– Беленькую такую? Видел, ага. Симпатичная.

– Симпатичная?!

– Да кто-то, как я посмотрю, ревнует! Зря. Кому как не тебе знать, что мне нравятся брюнетки…

Послышались звуки возни. Я хмыкнула. Если ты альбинос из дальнего дистрикта – считай, что у тебя на всю жизнь «венец безбрачия». Он же оберег от насильников и просто домогательств парней из дистрикта. Так что я до сих пор невинна, но отнюдь не глупа. Ясно же, что какая-то парочка милуется подальше от посторонних глаз. Даже неудобно, что подслушиваю. Но прежде, чем я успела деликатно кашлянуть, женский голос заговорил снова.

– Дурак, – сказала девушка снисходительно и немного запыхавшись. Мне даже выглядывать из-за угла не пришлось, чтобы представить, как щёки и губы незнакомки сейчас раскраснелись. – Причём тут ревность? Они с Юджином что-то не поделили. Он после знакомства с новенькой злой, как минотавр. Говорят, он её в лужу толкнул!

Мужской голос присвистнул.

– Юджин? В лужу? Новенькую? Хм… У кого-у кого, а у Юджина на то должны быть причины. Веские. Он зря ничего делать не станет.

– Так, а я о чём говорю! Наверняка никакая она не новенькая!

– А кто?

– А то! – передразнила собеседника девушка. – Шпион из «Претория»! Не зря с ней Сенека любезничал!

– Магистр Бенжамин Сенека? Куратор?

– А то кто!

– Странно…

– Ещё бы не странно! Ой-ой-ой, а как у нас глазки-то забегали! Да ты, я посмотрю, сомневаешься ещё! Так я и знала. Конечно, как парень бросился защищать девчонку!

– Не защищаю я никого, – жёстко отрезал мужской голос. – Если она и вправду президентский шпион, хана ей.

– А если нет?

– Если нет, – произнёс мужской голос после небольшой паузы, – тем более хана. Если они с Юджином что-то не поделили, остаётся ей только посочувствовать. За ним ребята пойдут, не станут разбираться, кто прав, а кто виноват.

– Сам сказал, у него должны были быть веские причины, – ехидно процедила девушка.

– Сказал…

Сложить два и два было несложно.

Юджин – это, стало быть, тот рыжий, который психованный. Эх…

Судя по нечаянно подслушанному разговору, он здесь, среди ребят, авторитет. И его личная неприязнь для меня ещё хуже, чем участие того… этого… Который брюнетистый, с таким ледяным взглядом, что как посмотрит – внутри всё инеем покрывается. Кажется, они назвали его Куратором. Значит ли это, что он здесь не работает? А что тогда делает? Курирует? А что именно курирует? Ответ напрашивался один – Аусвер.

Но, как я поняла, разговор с брюнетом – это ещё полбеды.

А вот самый популярный парень в академии с лёгкостью превратит мою жизнь в ад…

Плохо. Очень плохо. Прямо скажем, хуже некуда. Надо срочно искать возможность помириться с этим самым… С Юджином. И заодно выяснить, чего он взбесился? Вон, ребята говорят о нём с таким пиететом… Значит, не самодур. Что уже неплохо.

Я стояла, прижавшись спиной к стене, стараясь не дышать и надеялась, что меня не выдаст стук собственного сердца. Сейчас самое главное – не попасться им на глаза. И без того уже слух пошёл что я какой-то там шпион. Из Преториума, что ли? Сумасшедшие они здесь. Ну какая из меня столичная штучка? Не видно по мне, что ли…

Я уже сделала осторожный шаг назад, затем ещё один, и ещё…

И надо же было такому случиться, чтобы девушка, изображённая на картине в платке, завязанном в узел на макушке и с тряпкой в руках с самым коварным видом перевесилась через золочёную раму и демонстративно смахнула с неё пыль изящной метёлкой!

И пыль не нарисованную! Настоящую!

– А-а-а-пчхи!! – вырвалось у меня оглушительное.

Разговор тут же стих.

А потом из-за угла вышли оба. И парень – высокий, крепкий, как дуб с жёлтой отделкой камзола и высокая брюнетка, широкими скулами и чуть загнутым книзу носом, эдакая соколица в мантии с оранжевым воротом.

И по их лицам я как-то сразу поняла, что у меня неприятности.