Глава 8. Своевольная амнистия

Лэндон

Помню, когда-то давно, на дополнительных курсах в колледже, мы касались темы пяти стадий принятия неизбежного. Теперь я наблюдал их воочию.

Все дни заточения моя неугомонная Ким в соседней камере чрезмерно импульсивно демонстрировала первые две стадии, никак не перейдя к третьей. Я сам уже давно находился на пятой, и если первые сутки пытался как-то утихомирить Ким, то сейчас попросту слушал её крики в сторону безразличных охранников, неслышно усмехаясь себе под нос.

Отрицание. День первый.

– Нет, вы посмотрите на этих ублюдков! Эй, блять! Выпустили нас отсюда! Козлы! Мы такие же солдаты «Тиррарии», как и вы! Да вы вообще знаете, кого спрятали за решетку!

Гнев. День четвёртый.

– Блять, как я вас всех ненавижу! Я выдавлю вам глаза собственными пальцами и не поморщусь, когда выйду отсюда! Надо было оставаться работать в Фермерском ведомстве, они там хоть песни поют! В полях коров гоняют! Лэн, скажи им! Скажи этим говнюкам, что мы уничтожим их!

– Детка, пора бы уже успокоиться, нет?

– Я не собираюсь так просто сдаваться!

– Максимум чего ты добьёшься своими воплями – севший голос и пару ударов дубинкой, когда бойцы потеряют терпение. Так что, приди в себя, Ким. Умоляю.

– Да пошли они к черту!

Вновь отрицание. День седьмой.

– Верните то, что забрали у нас! Вы не можете просто так проводить обыск, а после швырнуть нас в ёбаные камеры! Вы нарушаете все правила этой сраной организации! Вашу мать!

Где-то на девятый день в соседней «клетке» наступила тишина. Помимо мыслей о том, что такого я нашёл в этой девушке, что даже её грязный язык заставляет влюбляться в неё сильнее с каждой минутой, я решил, что Ким перескочила стадию «торга» и таким образом проявляет «депрессию». Но я ошибся, потому что на очередной день она вернулась как раз на третью стадию:

– Окей, твари, раз нам с моим мужиком суждено умереть, то хотя бы, блять, переведите нас в одну камеру! Я не готова попрощаться с жизнью без умопомрачительного секса напоследок!

Услышав это, я просто закрыл лицо руками, наверное, впервые покраснев за долгое время, и рассмеялся.

Камеры, куда нас заперли, были в старомодном стиле: по бокам – стены, так что я даже не видел, что рядом делает Ким; фронтальные решетки, из которых особо не высунешься, чтобы хотя бы переглянуться с ней; и невероятно маленькое окно на задней стене. Ведущее во тьму подземелий. Двое солдат, вооружённые до зубов, охраняли оба конца коридора, где находились «клетки». И почти не реагировали ни на выпады Ким, ни на какие-либо мои спокойные просьбы о, например, лишней бутылке воды.

Первое время я был чертовски зол на свою ненормальную.

Я никак не ожидал увидеть её тогда, на побережье Материка, – не успел как следует пришвартовать катер, как меня схватили, а вслед и подоспевшую на гидроцикле Ким. У нас отобрали абсолютно всё: и доказательства невиновности Норда, и оружие, и жетоны, оставив лишь одежду.

Мы успели даже поругаться на этой почве – я настаивал на том, что она не должна была лезть в пекло; Ким же упёрлась в то, что не могла меня оставить. Но уже через несколько часов заточения обида испарилась, и осталось лишь общее чувство сопричастности ко всему происходящему и беспокойство не только за свои судьбы.

Мы не имели ни малейшего понятия, что произошло с Нордом и Грейс. До нас доносились лишь обрывки каких-то слухов, если охранники о чём-то переговаривались. Одна сплетня хуже другой… В те моменты, когда Ким утомлялась выкрикивать очередные пустые угрозы, мы тихо обсуждали предположения и варианты, придвинувшись поближе к решёткам, чтобы лучше слышать друг друга.

– Я не могу так больше… – на десятый или одиннадцатый по счёту день простонала Ким утром.

Я измерял шагами свою камеру, слыша, как в её соседней что-то стучит.

– Знаю, детка, – как можно бодрее ответил я, прислушиваясь к звукам. – Не знаю только, что меня раздражает больше: само по себе пребывание здесь или же то, что до тебя не дотронуться, не дотянуться.

Послышался её тяжёлый вздох, а после Ким тихо прошептала:

– Мне не хватает тебя, Лэн. Очень…

Её откровенности были большой редкостью – даже со мной она продолжала прятать ранимую натуру за маской дикости. И лёгкой, напускной невоспитанности.

– У меня нет никаких вариантов, как отсюда выбраться, – тяжело было сдерживать обречённость в голосе: – Но я не хочу падать духом, и тебе не советую. Кстати, что за звук у тебя там?

– Я играю с долбаным камушком. Швыряю его, блять, об стену, и он отскакивает ко мне.

Я усмехнулся, представив себе картину – Ким с грустным лицом сидит у другой стены и пинает туда-сюда маленький камень.

– У тебя хотя бы какое-то развлечение есть. У меня тут совсем пусто.

– Знаешь, что я сделаю в первую очередь, как только мы выйдем отсюда? – вдруг резко поменяла тему Ким и, судя по шуршанию, подвинулась ближе к решетке.

Я последовал её примеру, попутно думая, что, скорее всего, ни я, ни она больше не вкусим желанного воздуха свободы.

– Что же? – с улыбкой спросил я, примерно зная, что за этим последует.

Но она умудрялась меня удивлять… Покоряя вновь и вновь.

– Я потащу тебя с собой в душ… – томно вздохнув, прошептала Ким, мгновенно заводя меня фантазиями: – Медленно сниму с тебя эту чёртову форму командора патруля… Разденусь сама, опущусь перед тобой на колени и…

И в тот момент, когда я ожидал окончания провокационной фразы, тяжело сглотнув и ощущая нарастающее неудобство в брюках, где-то в конце коридора раздался глухой стук.

Этот шум мгновенно отрезвил и меня, и Ким. Её голос тут же стал настороженным:

– Ты слышал это?!

Звук повторился уже с другого конца. Уж очень сильно он был похож на падение человеческого тела.

– И это тоже, – подтвердил я и, на всякий случай, добавил: – Отойди от двери, Ким. Мало ли…

Мы оба углубились в полумрак камер, когда через пару мгновений стали раздаваться звуки шагов. Я весь подобрался, не зная, чего ожидать, и еле слышное сопение моей девушки говорило о том же.

– Соскучились, господа затворники? – голос показался знакомым, и через минуту-другую в свете ламп показались две фигуры.

– Уиллсон! – взвизгнула Ким, скорее всего, от нахлынувших эмоций ударяясь руками о решётку: – Хвала ебучим Островам, ты здесь, Уиллсон!

Я резко, с облегчением выдохнул накопленный воздух, когда увидел подошедшего к моей камере Криса. Он быстрыми движениями расправился с замком и слегка нервозно воскликнул:

– У нас очень мало времени. Буквально пара минут, чтобы убраться отсюда.

– Понял, – тут же собравшись с мыслями и решив оставить расспросы на потом, ответил я, выскакивая наружу.

А вот Ким и не думала торопиться. Сначала кинулась на Уиллсона с объятиями – я вспомнил, что он был её капитаном на полигоне, и мы встречались пару раз – затем она вцепилась в плечи Криса с фразой: «Не знаю, кто ты, но спаситель достоин обнимашек!». Наградив его звонким поцелуем в щеку, на что я лишь закатил глаза, а бедолага инструктор весь покраснел, как рак, Ким, наконец-то, пришла в себя.

Ненадолго…

Под старательно отведенные в сторону взгляды двух наших союзников, она схватила меня за шею и впилась губами в мои, вкладывая в поцелуй всю накопленную за эти дни страсть и тоску. Я мягко отстранил её спустя некоторое время, извиняющимся покачиванием головы указывая Крису и Уиллсону что-то из серии: «Да она такая, и никуда от этого не деться».

– Вы пришли за нами! Пришли! – подскочила Ким на месте от радости, и я решил схватить её за руку, чтобы немного остудить пыл. – Но как, как?!..

Сейчас нужна максимальная сосредоточенность и внимательность, чтобы выбраться наружу. И я поспешил напомнить ей об этом.

– Всё потом. Нам пора уходить, взбалмошная засранка, – по-отечески потрепал за щёку Ким Уиллсон, поддержав мою фразу.

– Так понимаю, у вас есть план? – спросил я на ходу, не выпуская её ладони, когда мы вчетвером двинулись в противоположную сторону от того конца коридора, из которого нас изначально привели в тюрьму.

– Да, – твёрдо ответил мне капитан, а Крис передал в руки пистолет и автомат: – Вам нужно быстро и незаметно пролезть в кузов нашего джипа. Сейчас мы идём к выходу из здания Штаба, он припаркован там. Не попадитесь никому на глаза. Бойцов у главных дверей мы, если что, возьмём на себя.

Скорее всего, оружие они отобрали у охраны – Ким тоже получила военные трофеи и улыбнулась во все тридцать два прекрасных зуба.

– О-о-о да, крошки, – любовно погладила она пистолет, перевешивая полуавтоматическую винтовку на плечо. – Мамочка по вам соскучилась.

Такая ненормальная девчонка.

Моя девчонка…

Когда мы обходили лежавшее бессознательное тело одного из охранников, Ким не удержалась и, вырвав ладонь из моей, пару раз стукнула того ногой в живот.

– Говорила вам, ублюдкам, что мы выйдем отсюда!

Еле-еле удалось оттащить мою разъяренную фурию под удивлённые взгляды товарищей, уповая лишь на то, что, когда мы выберемся на поверхность, Ким всё-таки немного оклемается. Тюрьма сказалась на ней крайне херово.

Впереди нас ждали хлипкие лестницы, которые вели в бесконечное количество не используемых со времен войны пыточных комнат и иных камер. Я вспомнил, как Норд рассказывал о допросе чужого – скорее всего, проходил где-то здесь. Слышался лёгкий перезвон: с некоторых стен капала вода, попадая за воротник. Мы были глубоко внизу под Штабом.

– Пока всё тихо, – проинформировал нас Крис, который шёл впереди нашей колонны.

Уиллсон замыкал шествие за мной.

– Ты случаем не тот друг Грейс с подготовки? – чуть запыхавшись на подъёме, полюбопытствовала Ким. – Она рассказывала о тебе и девочке Шайло.

– Да, это я, – смущенно ответил Крис, обернувшись к нам на мгновение.

– Кстати, они в порядке? Она и Норд?.. – поддержал я тему, осторожно цепляясь за очередные перила.

Задал вопрос, глодавший не только меня.

– Надеемся, что да, – с тяжёлым вздохом ответил Уиллсон. – Он должен сейчас вызволять её из Верховного суда. Если всё пройдёт успешно, то мы скоро встретимся. Вы вообще в курсе, ребята, что сегодня у вас должен был быть трибунал?

Я и Ким напряженно переглянулись.

– Нет… – ошеломленно ответил я за нас двоих.

– Ну вот, – кряхтя, пробормотал капитан, не отставая от нас. – Видите, как мы удачно подоспели. А то вас бы просто вывели отсюда через пару минут и пустили бы пули в лбы, на потеху остальным. Эй, Крис…

– Да, сэр?

– Как думаешь, сколько у нас осталось времени, пока не объявили тревогу и погоню, заблокировав все двери?

Крис быстрым взглядом окинул свои часы и в волнении пробормотал:

– Около четырёх минут. Может, меньше… Пока они поймут, что видеонаблюдение выключено, пока дойдут до камер и обнаружат пропажу…

– Надо тогда поторопиться, ребятки, – строго заметил Уиллсон в ответ на оценку.

Мы синхронно, не сговариваясь, увеличили темп ходьбы, доведя его почти до бега, насколько было возможно на узких, опасных пролётах.

– Расскажете нам всё, что мы упустили за эти дни, пока будем ехать? – попросила Ким, когда мы, наконец, добрались до широкой металлической двери, ведущей на улицу.

– Обязательно, – кивнул ей Крис, а затем обратился ко мне: – Я выйду первым, осмотрюсь и дам знак. У вас будет не более тридцати секунд, чтобы перебежать пару футов и залезть в кузов. Охрана у входа не должна заметить ничего подозрительного – внедорожник специально припаркован так, что видимость минимальна, но на всякий поторопитесь. Мы с командиром тоже быстро проникнем на передние сиденья и даём газу.

– Договорились.

– Я прикрою вас сзади, – откашлявшись от пыли подземелий, добавил Уиллсон и поправил оружие.

Ким мгновенно поменялась в лице, услышав все инструкции, и стала такой серьёзной, какой я её почти никогда не видел. Одарив меня тёплым взглядом, она на секунду прильнула ко мне в быстром поцелуе и тоже приготовилась. Я ободряюще кивнул ей, полностью сосредоточившись на нашем последнем рывке на пути к свободе.

Через пару секунд, когда дверь пропустила полоску света и Крис исчез за ней, я осторожно выглянул и получил его знак. Совсем рядом виднелся чёрный бампер машины. Схватив Ким за руку, я тут же пригнулся. Она последовала моему примеру, и мы стремглав преодолели расстояние до кузова. Крис молниеносным движением распахнул дверцу, впуская нас внутрь, пока командир широким, уверенным шагом шёл к водительскому месту.

– Ладно, времени нет, залезу к вам, – сказал себе под нос Крис, махнув рукой перед собой, и запрыгнул в кузов.

Он похлопал по небольшому окошку, дав понять Уиллсону, что всё в порядке и можно ехать. Я ждал нападения. Ждал реакции двух солдат у дверей. Но те лишь несли вахту, перекидываясь какими-то фразами.

Автомобиль спокойно тронулся с места. Хороший знак – пока никто ничего не заметил. Штаб не поднят на уши. Джип довольно быстро набрал скорость, вселяя в нас надежду с каждым рывком двигателя. С каждой секундой.

Неужели так легко?

Я глубоко вздохнул, притягивая к себе замолкшую и притихшую Ким, которая тут же устроила голову на моём плече, и облегченно выдохнул, откинувшись назад. Как я был счастлив хотя бы на несколько мгновений ощутить свежий воздух на лице, пока мы добегали до машины…

Крис, погруженный в мысли, смотрел в разделительное окно, вдаль, тоже облокотившись о противоположную стенку. В тот момент, когда он вытер покрытый испариной лоб, я наконец-то осознал, что у нас всё получилось.

Теперь осталось ждать вестей от Норда и Грейс.

Теперь самым важным было, чтобы получилось и у них…