На закате все трое уселись на шерстяной плед, чтобы насладиться уходящими солнечными лучами.

Небо так и пламенело, становясь то желтым, то оранжевым, а затем и вовсе ярко-красным, пока над лесом не начали собираться тяжелые серые тучи. К вечеру изрядно похолодало и семья засобиралась домой, чтобы как следует отужинать после продолжительной прогулки на свежем воздухе.

Как только солнце скрылось за горизонтом, тьма стала наступать отовсюду. От этого женщина почувствовала себя неуютно. Хотя чего ей бояться рядом с мужем?

Пока собирали вещи, мальчик резвился на поляне, то поднимаясь на пригорок, то сбегая с него. Родители с улыбкой наблюдали за ним, удивляясь его подвижности и отсутствию усталости. Казалось, он мог бегать весь день без передышки. Отец семейства о чем-то заговорил с женой, спрашивая ее совета, когда их сын, взлетев на пригорок, внезапно остановился как вкопанный.

Ему было очень весело весь день. Он резвился, прыгал и бегал. И ему ни разу не сделали ни одного замечания. А теперь, когда лес вокруг принялся погружаться в туманную дымку, до него вновь донесся знакомый шепот.

Ребенок замер на самом верху пригорка, напряженно вслушиваясь в то, что говорили ему невидимые губы прямо в ухо.

Перед ним, стоило сделать еще несколько шагов, открывался чудесный вид на реку. Но еще был и обрыв, о котором он, конечно, знал. Родители не велели ходить в ту сторону. Стоит туда упасть, сказали они, как он больше никогда не увидит отца с матерью, а ему этого совсем не хотелось.

И все же настойчивый тихий голос вкрадчиво твердил ему, чтобы тот не боялся и просто шел вперед. Он уговаривал, подталкивал малыша следовать за ним, убеждал, что лишь так можно стать свободным и легким.

Научиться летать.

И вот ребенок, как завороженный, сделал один, затем второй шаг и вскоре застыл на месте, очарованный открывшейся картиной. Пусть солнце и погасло, но теперь небо из грязно-серого становилось иссиня-черным. Всюду вспыхивали крошечные яркие точки, которые таинственно мерцали, словно росинки. Малыш вспомнил, что мама называла их звездами.

Голос принялся нашептывать, что если протянуть руку, то можно схватить одну звездочку и оставить себе. Нужно только немного наклониться вперед, иначе ее не достать. Звезды покоряются только смелым детям, а он ведь храбрый мальчик и ничего не боится.

Вот мама обрадуется, когда он принесет ей настоящую звезду и положит в красивый стеклянный флакон, чтобы любоваться ее холодным сиянием!

Только вытянуть руку.

Как вчера в шкафу.

И не бояться.

Не бояться.

Мальчик стоял на самом краю, не глядя вниз. Его ладошки ощутили прохладный ветер, что пронесся мимо. Он потянулся вверх, встав на цыпочки, сложив пальчики так, чтобы аккуратно схватить и не повредить звезду.

Еще немного и он схватит ее!

Но ничего не вышло.

Кто-то позади него громко закричал и подхватил сильной рукой, а потом он услышал сдавленные рыдания и увидел чуть позади мокрое, перепуганное лицо матери.

Шепот мгновенно стих, и мальчик словно очнулся, не совсем понимая, почему оказался здесь. Бледный отец держал его, прижимая к себе, и ребенок внезапно задрожал.

Ему стало так холодно, что он никак не мог согреться, цокая зубами, пока родители не принесли его домой и не укрыли толстым покрывалом.

Мать поскорее развела огонь в очаге и напоила горячим молоком сына, не отходя от него. Вскоре в доме снова стало тепло и укутанный в покрывало малыш не сводил глаз с родителей, все еще смотревших на него с изрядной долей ужаса.

Все последующие дни их совместные прогулки стали похожими на предыдущие.

Теперь мать или отец держали малыша за руку, не позволяя ему никуда убегать, отчего он смешно корчил рожи и надувал губы, показывая, что обижен. Ребенок понимал, что произошло нечто дурное. Поэтому родители так настойчивы и строги с ним.

Но ведь ему так хотелось по-прежнему бегать и шалить!

Иногда мальчик смутно припоминал, что там на пригорке он услышал что-то, вызывающее у него не только тревогу, но и неясное ожидание.

Он бродил по комнатам, глядя во все темные углы, прислушиваясь к тишине, но тот странный и манящий голос больше не звал его. В шкафу, сколько бы он туда ни заглядывал, висела лишь скучная старая одежда. У пригорка, куда на самый верх его совсем недавно завел таинственный голос, было довольно спокойно. Только налетающий ветер шуршал травой и листьями.

Шло время и мальчику стало казаться, что ему все это когда-то почудилось или привиделось во сне.

Последний день октября принес легкие снежинки, которые долго парили над землей, не желая падать вниз. Но когда это все-таки случилось, леса, поля и дома покрылись тонкой и воздушной пеленой. Первые морозы еще не ударили в полную силу, а потому были не в состоянии сковать льдом быструю речку, что несла свои воды мимо старого деревянного дома.

Из окна на летящий снег смотрели детские глаза.

Снежинки исполняли свой прихотливый и неспешный танец, кружась в воздушном вихре. Мальчику уже доводилось видеть снег прошлой зимой, а что было до того, припоминал смутно. Но он знал, что когда снег укрывает землю толстым покрывалом, то можно гулять и кататься с горки на санках, ловить языком снежинки, лепить толстеньких снеговиков. А еще ему нравилось идти по только что выпавшему снегу и слушать, как тот хрустит под ногами.

Поэтому малыш старался вести себя хорошо и не доставлять хлопот родителям. Они пообещали, что в таком случае, непременно позволят ему поиграть в снежки.

На землю опускались сумерки, но их мрачные тени смягчались ослепительно белым цветом, захватившим все вокруг. Иногда проносился шумный сквозняк, хлопая дверьми, а в дымоходе начинало протяжно гудеть.

Мальчик съеживался, пугаясь этих странных звуков, но мать гладила его по голове и успокаивала.

Снова распахнулась дверь.

На этот раз причина была понятна: отец, нарубив дров позади дома, входил весь румяный с мороза, принося с собой запах соснового леса и холода.

Огонь вовсю горел в очаге, а танцующие тени так и прыгали по стенам, изображая нечто такое, чего не было видно в привычном мире. Ребенок не сводил с них пристального взгляда. Эти звуки, движения, скрип деревянных половиц и манили, и пугали его.

Не раз он поглядывал на шкаф в углу, который все больше погружался в темноту, как и сам дом. Иногда ему снова начинал слышаться какой-то шепот, то далеко, то вблизи. Он настойчиво звал за собой, приглашал отправиться в путешествие, чтобы найти То, Чего не видно обычным людям.

Нечто особенное.

То, что скрыто.

Мальчик, хоть и чувствовал, что этому чужому голосу нельзя доверять, послушно подходил к шкафу, то прикасаясь к нему, то отдергивая руки, словно тот был раскаленный.

Шепот окружал, обволакивал, доносясь со всех сторон. Он уговаривал подружиться, чтобы рассказывать друг другу самые большие секреты. Ведь простые люди не говорят себе подобным ничего такого.

Потому что они не знают.

Такие тайны лишь для особенных детей.

Ребенок зачарованно слушал, не мигая. Словно под гипнозом, он стоял перед шкафом, глядя на его темнеющие створки. Но еще более темным был глубокий проем между краями приоткрытых створок.

Там явно что-то происходило. И так странно, что мальчик не видел его глазами, он словно ощущал это.

Нечто бесформенное, огромное, непостижимое.

Оно не показывало себя и все тихонько бормотало, издавая приглушенные клокочущие звуки.

Удивительно, как оно помещалось в шкафу под одеждой, ведь свободного места было так мало!

Голос спросил мальчика, хочет ли он знать, как можно разместиться в любом небольшом пространстве. Но это тайна и ее нельзя рассказывать кому попало. Тот еле заметно кивнул, находясь в оцепенении.

Родители то и дело проходили мимо малыша, иногда поглядывая в его сторону. Отец окликнул его раз или два, а потом уселся за стол ужинать. С матерью, конечно, нельзя было спорить. Она подошла к сыну и подхватила его на руки, чтобы покормить.

Мальчик одеревенелыми руками обхватил ее шею, не произнес ни слова, лишь округлившимися глазами продолжал смотреть на удаляющийся шкаф, пока тот не погрузился в свою прежнюю темноту.

Родители оживленно обсуждали грядущее Рождество, хотя до него еще, казалось, очень далеко. Но ребенка не интересовала такая увлекательная тема. Он плохо ел. То и дело оглядывался и прислушивался. Мать подложила ему еще еды в тарелку, но сын упрямо отодвинул ее, показывая тем самым, что более продолжать ужинать не намерен.

Отец махнул рукой. Мол, пускай еще побегает. Может, и проголодается.

Когда тарелки и чашки исчезли со стола, всюду задули свечи и погасили лампы. Лишь огонь в очаге весело бросался искрами, чуть разгоняя полумрак в комнате.

За окном беззвучно падал снег.

Танцующий ветер подкидывал одну снежинку за другой, разбрасывая их во все стороны.

Ночь снова завладела равниной, отчего и жизнь будто замерла. Выплыл круторогий желтый месяц, блестящий, словно золотая монета. Сегодня тучи не мешали ему красоваться, и он поглядывал на все, что происходило внизу.

На пригорок выбежал волк, принюхиваясь, и уставился на деревянный дом. Он хотел завыть, как это делал и прежде, но вдруг что-то насторожило его. Волк принялся обеспокоенно нюхать воздух, полагаясь больше на свой нос, чем на глаза.

Животное уставилось на дом, чувствуя нечто чужеродное, опасное и страшное. И хотя ветер приносил едва уловимый запах еды, волк так и не решился подойти ближе в ее поисках. Поскуливая, он предпочел сделать несколько шагов назад, тряхнув косматой головой, и потрусил прочь. В другой стороне была деревня. Лучше ему попытать счастья именно там.

Месяц исчез ближе к рассвету и небом завладело яркое, полное жизни солнце.

Его лучи превратили лежащий снег в цветные огоньки, сияющие на огромном белом полотне. Игривый солнечный зайчик устроился и на щеке женщины, переместившись чуть выше.

Она вздрогнула и проснулась, потягиваясь.

Муж еще спал, и она решила проведать сына, который странно вел себя накануне. Малыш так и не поужинал толком, так что завтрак наверняка съест с аппетитом. Женщина толкнула дверь, ведущую в маленькую спальню. Кровать была расстелена, но сына в ней не оказалось.

Мать вздохнула, решив, что ребенок, проснувшись, отправился заняться своим привычным делом и поиграть с солдатиками.

Очаг уже догорел и угли едва тлели в его прожорливом чреве. Нужно было затопить печь, пока дом не остыл.

Но куда запропастился ребенок?

Женщина нахмурилась еще больше, обойдя всю комнату, а затем и весь дом. Она осмотрела каждый угол, каждый сундук и шкаф, раскидывая вещи, не заботясь о порядке.

Тщетно.

Она глянула взволнованно на входную дверь.

Если бы ребенок вышел во двор, она была бы сейчас открыта. Но нет. Щеколда плотно запирала дверь изнутри. И все-таки женщина вышла на крыльцо, тяжело дыша, оглядывая порог и ступени.

Нетронутый снег лежал плотным слоем. Он шел всю ночь и до сих пор несмелые снежинки кружились вокруг, долетая с высоты облаков. Никаких следов, что тут кто-нибудь мог пройти, не наблюдалось.

Но где же тогда ее сын???

Всхлипывая, она кинулась обратно в дом, громко зовя мужа. Спросонья он ничего не понял, но как только услышал сбивчивые пояснения жены, отбросил покрывало и принялся одеваться с кажущимся спокойствием. Его руки подрагивали.

Они снова обыскали весь дом.

Вещи в беспорядке валялись по всему полу. Их извлекли отовсюду, где мог бы спрятаться маленький ребенок.

В панике родители заглянули даже в потухший очаг. Им ответила лишь гулкая черная пустота испачканного сажей дымохода.

– Беги… Беги в деревню… За подмогой…

У женщины будто закончились последние силы. На негнущихся ногах она медленно приблизилась к окну.

Вдалеке густой ельник все так же раскачивался на ветру, вздыхая, отчего белоснежная ледяная крошка сыпалась вниз. Неподалеку изгибалась и струилась река, словно черная змея. Ее берега потихоньку обрастали льдом, цепляющегося за пожухлую траву.

Все казалось прежним.

Не было слышно только веселого смеха маленького мальчика, без которого окружающий мир перестал быть красивым и значимым. В этот самый миг все краски потускнели, и одна мысль звенела в голове: «Как могло произойти подобное?»

До дрожи пугала неизвестность. Непонимание того, что именно случилось. Больше всего на свете женщина хотела бы вернуть вчерашний день, когда за окном расстилался все тот же пейзаж, и она отчетливо слышала голос своего сына.

А теперь, несмотря на яркое веселое солнце, словно кричавшее о жизни, ей отвечал только голос темноты.