Один из главных тезисов моей дисциплины состоит в том, что судьбу человека определяет не биология, а культура.
Два основных чувства олицетворяли мою депрессию – безумная тревога и ощущение горя. В совокупности эти чувства порождали определенно катастрофические мысли по поводу событий моей жизни, как конкретных, вроде завтрашней лекции, так и менее очевидных, вроде качества моих личных отношений. Э
коварных свойств депрессии – ты чувствуешь, что каждый ее миг хуже всех предыдущих.
Теперь приходилось допускать вероятность того, что источником моей болезни каким-то образом могу быть я сам, а не мое социальное положение.
Предполагалось, что слезы каким-то образом высвобождают всю отрицательную энергию, пригнетающую и угнетающую нас.
Для меня одним из таких поворотных моментов стала конференция социологов в Монреале в 1974 году. По всем объективным критериям я должен был чувствовать себя довольно хорошо. Постоянная научная работа в Бостон-колледже, только что подписанный контракт на
первую книгу, дома замечательная жена, прекрасный сын и новорожденная дочка. Со стороны моя
рган Скотт Пек начал свою, вдохновленную буддизмом и ставшую бестселлером, книгу «Непроторенная дорога»[39] со
исключение для тяжелой утраты, почему не сделать исключения для потери работы, распавшихся отношений, экономических трудностей и т. д.? Вероятно,
Но если в конце концов психиатрам пришлось признать, что определенные формы печали связаны с тяжелыми жизненными обстоятельствами, не ставит ли это под сомнение ее биологическое происхождение? Е
О проекте
О подписке