Характерно, что респонденты могли годами чувствовать, что они «не такие, как все», маргиналы, чужие, «не в своей тарелке», что им страшно и что они страдают, – не связывая свое состояние с понятием депрессии.
как цельная личность, а затем всё, чем дорожишь, понемногу уплывает от тебя, перестает быть значимым, и всё труднее за него держаться. Всё становится менее и менее важным, и всё сложнее удается что-либо сделать, и легче всего просто лечь и позволить себя сожрать. [Няня, 22 года]
то самое, что могло бы помочь человеку почувствовать себя лучше, – связь с другими людьми, – в разгар парализующего приступа депрессии кажется невозможным.
Парадокс я рассмотрю в оставшейся части этой главы, он выражается в страстном стремлении депрессивных людей к общению и в то же время в их неспособности его осуществить.