ИСТОРИЯ, ДОСТОЙНАЯ РАССКАЗА

СЫН И ДОЧЬ НЕГАСИМОГО СВЕТА

ПОВЕДУТ ВСЕХ НА БОЙ

ПРОТИВ ТЕХ, КТО ЗА СНАДОБЬЕ ЭТО

ВСЕХ ГОТОВ ПОВЕСТИ НА УБОЙ.

ПОДДЕРЖАВ ИХ, РАЗДЕЛИШЬ

ПЛОДЫ ИХ ПОБЕД. ЕСЛИ НЕТ,

ЕСЛИ К НИМ ПОВЕРНЕШЬСЯ СПИНОЙ,

БУДЕТ СТЫДНО ТЕБЕ, ПОКА БУДЕШЬ ЖИВОЙ.

КНИГА НАРОДА НЕГАСИМОГО СВЕТА

Стоув была недалеко, Роун чувствовал ее присутствие. Правда, связаться он с ней никак не мог, потому что вокруг нее была установлена защита наподобие той, которую использовали ловцы видений, когда пытались скрыть его от обращенных. Но в отличие от зыбучих песков и сети из защитных нитей, уничтожавших любую попытку проникновения, защитный барьер Стоув был как бы разжиженным – он вел его прямо к Стоув, одновременно меняя место ее пребывания. Неужели это был Виллум? Разве мог он обеспечить ей такую защиту? Может быть, Роун слишком поторопился, приняв решение идти на поиски библиотеки Феррела? Может, лучше было бы самому пуститься на поиски Стоув? Хотя ему очень хотелось снова встретиться с сестрой, он, тем не менее, принял верное решение – что-то влекло его к библиотеке Феррела, причем это была совсем не карта, которую он искал.

После опасного и напряженного спуска с горы Роун замерз и сильно проголодался. Поэтому теперь все его внимание сосредоточилось на еде, которую готовил Лампи.

– Судя по запаху, все уже готово, – заметил он, с жадностью глядя на похлебку с тушенкой.

Лампи расплылся в широкой улыбке.

– Тогда налетай!

В котелке над небольшим костром Лампи приготовил на скорую руку похлебку из овощей. От жара котелка и аппетитного запаха у Роуна даже немного закружилась голова. Он с наслаждением набросился на еду.

– Понравилась тебе моя похлебка? – спросил Лампи.

– Потрясающая! – ответил Роун. Заметив в глазах друга озорные огоньки, он спросил: – А из чьего мяса сделана эта тушенка?

– Угадай с первого раза, – улыбнулся Лампи.

– И где же ты на этот раз жуков-то отыскал? – с подозрением спросил он друга.

Лампи с удовольствием раскрыл ему секрет тушенки:

– У апсара. Они делают эту замечательную тушенку из насекомых, чтобы брать с собой в путешествия или на случай осады. У них там запасены тонны такого мяса. Какие молодцы! – Лампи глубоко вздохнул. – Разве не замечательно, что мы с тобой снова отправились в путешествие?

– Просто прекрасно, – ответил Роун.

Оставаться у апсара на вершине спящего вулкана было, конечно, безопаснее, но по ночам небеса там затягивали облака, а Роуну очень не хватало вида звездного неба.

Лампи снял с шеи серебряный свисток, свисавший на кожаном ремешке, и так сильно в него дунул, что к лицу даже кровь прилила. Никакого звука друзья не услышали, но их белые сверчки мгновенно оживились, поэтому ребята были уверены, что свисток Лампи сделал свое дело. Повесив его на шею, Лампи прислушался, потом огляделся, но, ничего не услышав и не увидев, приуныл.

– Сколько же раз мне нужно в него свистеть?

– Тысяч пять, – пошутил Роун, но Лампи был так расстроен, что лишь подавленно взглянул на друга.

– Когда Миза дала мне эту штуку, она сказала, что, если я в нее свистну, придут хроши. Где же они, хотел бы я знать?

– Ты был бы счастлив, наверное, если бы к тебе пришел какой-нибудь старый хроши, да? Или все-таки ты надеешься, что навестить тебя придет Миза? – снова попытался пошутить Роун, и Лампи почему-то покраснел. – А может быть, они нашли себе нового… как, ты говорил, это называется? – спросил Роун.

– Зошип, – буркнул Лампи. – Трудно быть в роли посредника, когда даже твой единственный друг… по крайней мере, тот, кого ты считаешь другом…

Но Роун его уже не слушал. Он проворно вскочил на ноги, выхватил меч-секач и принял боевую стойку. Потом кивнул другу, показывая на кого-то, украдкой спускавшегося с горы.

– И что же мы здесь имеем?! – услышали они громоподобный голос приближавшегося к ним человека. – Да это же мифический спаситель цивилизации и его верный друг – подающий надежды гений театральных подмостков!

При звуке знакомого насмешливого голоса Роун расслабился и убрал меч в ножны.

– Камьяр! – воскликнул Лампи. Как только он узнал в приближавшемся человеке сказителя, у него сразу улучшилось настроение.

– Рад снова тебя видеть, – сказал ему Камьяр. – Я пришел к тебе так быстро, как только смог. А что это там у вас в котелке так восхитительно пахнет? Неужели похлебка из тушеных жуков?

– А что ты… что привело тебя сюда… как ты?..

Роун никак не мог сформулировать вопрос так, чтобы не показаться грубым или непочтительным. С чего бы, интересно, ему в чем-то подозревать такого испытанного друга, как Камьяр? Но он, к сожалению, знал, как ненадежна преданность человеческая, и тяжело переживал, обнаруживая, что нередко люди оказываются совсем не теми, за кого себя выдают.

– Это я попросил его прийти, – не без смущения признался Лампи. – Ты ведь сам говорил, что тебе не терпится увидеть лицо Камьяра, когда он узнает, что мы собираемся отыскать библиотеку. Я это воспринял в определенном смысле буквально.

Роун в замешательстве обернулся к сказителю.

– Ты уж прости, у нас тут так много всякого случилось…

– Ты ничем меня не обидел, Роун из Негасимого Света. Я рад, что ты усвоил тот бесплатный совет, который я дал тебе в Оазисе, – задавай побольше вопросов и ничего не принимай на веру… Хорошая фраза получилась, красиво звучит! Так что ты там говорил насчет библиотеки?

Камьяр внимательно слушал Роуна, пока тот пересказывал все, что поведал ему брат Аспид о двух целителях. Он нашел уютное местечко у костра и аккуратно расстелил там свое походное одеяло.

– У этих двоих в Оазисе весьма своеобразная репутация – там считают, что они немного с приветом. Но они – люди по-своему выдающиеся. Должен признаться, что, если они и впрямь знают, где находится эта библиотека, я им даже слегка завидую. Я ведь и сам не раз пытался разнюхать, где она и что с ней, но безрезультатно. Ловцы видений ревниво охраняют сведения о своих… тайных базах. Я так понимаю, на денек-другой вы ваше путешествие отложить не можете? А то мне еще надо встретиться с Талией и Доббсом…

– Хотелось бы, да никак не можем – к новолунию нам надо быть в лагере братьев, а мы понятия не имеем, сколько времени нам придется туда добираться.

– И какое же дело, позвольте осведомиться, не может обойтись без вас на горе у братьев?

– Мы рассчитываем встретиться там с контрабандистом. А потом туда прибудет Энде с несколькими апсара. И правитель там еще будет, – с гордостью сказал Лампи. – Может быть. Я никогда правителей живьем в глаза не видел, а тем более с ними не встречался.

– Ну и дела! – В голосе Камьяра слышалось ликование. – Сдается мне, это что-то вроде военного совета. А я приглашен?

– Да, – не задумываясь выпалил Роун. – Конечно! Мы бы все хотели, чтоб ты там был. – С одной стороны, он считал Камьяра своим другом, с другой – нуждался в нем как в политическом союзнике, и эта двойственность заставляла его чувствовать себя немного неловко. – У Дария много врагов, но сейчас в большинстве своем они между собой не ладят. Вот я и подумал, что для начала было бы неплохо некоторых из них объединить.

Камьяр воспринял сообщение Роуна всерьез.

– Такую встречу я не пропущу даже за все богатства мира, – торжественно проговорил он. – Кроме того, Роун, не следует недооценивать важности коммуникаций. Городу удавалось контролировать Дальние Земли, проводя политику «разделяй и властвуй», сея вражду и недоверие, но мне кажется, настало время использовать эту политику против тех, кто ее направляет. – Жестом фокусника он извлек из недр своих одеяний изящную миску и слегка придвинулся к костру. – Не возражаете, если я воспользуюсь вашим гостеприимством? Благодарю вас, – сказал он и наполнил миску похлебкой Лампи. – Честно говоря, слегка удивлен тем, что вы покинули Кальдеру именно в то время, когда туда должна прибыть твоя сестра.

– Виллум нашел Стоув? С ней все в порядке?

– Этого я не знаю, но зато располагаю достоверными сведениями, что она жива.

Роун подскочил к Камьяру и так крепко его обнял, что даже оторвал от земли.

– Спасибо тебе! Ты просто не представляешь себе, как много для меня значат твои слова!

Камьяр, с трудом удерживая наполненную горячей похлебкой миску, пытаясь отстраниться от Роуна, проговорил:

– Зато я теперь вполне отчетливо себе представляю, чего эти слова могут стоить мне.

– Прости, – сказал Роун, выпуская сказителя из своих медвежьих объятий. – Я очень за нее волновался! В горах я ее не чувствовал.

– Если кто-то и может ей помочь, так это Виллум. – Поднеся миску к носу, Камьяр театральным жестом вдохнул вкусный аромат. – Вот это да… А теперь, с вашего позволения… – Устроившись со своей похлебкой поудобнее, сказитель с волчьим аппетитом набросился на еду.

Роун прочистил горло и неловко заерзал.

– Значит… получается, что, если ты оказался здесь, мы можем рассчитывать на поддержку сказителей?

Камьяр резко вскинул голову.

– Да… Но вот в чем вопрос… – взглянув искоса на Роуна, он продолжил: – Всего сказителей двадцать восемь. Только трое из них из Оазиса, остальные – бродяги из Дальних Земель. Некоторые, такие как я, поддерживают с Оазисом тесные связи, доставляя туда контрабандой снадобье для ловцов видений. А для остальных Оазис служит лишь привалом для отдыха. В основном его привлекательность, как вы знаете, определяется библиотекой Орина… Возвращаясь к вопросу о библиотеке, хотел вас спросить вот о чем – вы хотите использовать Отара и Имина, чтобы найти карту?

Роун лишь улыбнулся, отметив про себя настойчивость, с которой сказитель выведывал их планы.

– Да.

– А если, предположим, вы будете оставлять нам какие-нибудь знаки…

Лампи от возбуждения даже подскочил.

– Мы могли бы делать на деревьях такие же зарубки, как ты делал на камне, когда мы блуждали по лабиринту в Оазисе.

– Мудрое предложение… А ты как считаешь, Роун из Негасимого Света?

– Почему бы и нет? Только они должны быть незаметными. И двигаться мы будем быстро.

– К скорости мне не привыкать. Но в этой связи я хотел бы раскрыть вам некоторые секреты нашего ремесла. Вертикальная линия обозначает северное направление, горизонтальная – южное. Восточное указывает диагональ, проходящая справа налево, а западное – слева направо. Если вы направитесь на северо-восток, оставите соответствующие обозначения. Отметок должно быть как можно меньше, их нужно оставлять лишь тогда, когда вы будете менять направление, в противном случае все это теряет смысл.

– А в Оазисе эти символы известны? – осторожно спросил Роун.

– На ловцов видений, Роун, я работаю. Но секреты свои храню при себе и делюсь ими только с теми, кому доверяю. Истории всякие, легенды и мифы – да, надо сказать, я их делаю более привлекательными, чтобы люди их лучше воспринимали. Но даже в этом я с самого начала отклонялся от предначертанного пути, хоть порой это небезопасно.

– Почему? – спросил Роун.

– Ты задаешь слишком много вопросов, – хмыкнул Камьяр. – Ну да ладно, давай лучше я тебе одну историю расскажу, которая приключилась со мной. Как-то лет двадцать назад встретился мне один странный человек, и эта встреча изменила всю мою жизнь. В тот момент я только-только закончил демонстрировать свое актерское ремесло тепло встречавшей меня публике. Ко мне подошел худой мужчина неопределенного возраста. «Стоит рассказывать только такие истории, – сказал он с оттенком осуждения, – которые могут изменить мир». Этой короткой фразой он тут же оборвал поток моей самовлюбленной болтовни, но, к счастью для себя, я вдруг понял, что эта встреча имеет для меня особое значение. У меня возникло такое чувство, что я должен его выслушать, причем очень внимательно. Оказалось, что он сам был величайшим рассказчиком из всех, кого мне доводилось встречать. По крови он принадлежал к племени вазя. Последний раз я видел Хутуми года три назад, если не больше, но голос его звучит у меня в голове, будто я говорил с ним вчера.

Лампи медленно, будто смакуя это слово, сказал:

– Вазя. Я слышал что-то об этих таинственных, чуть ли не сверхъестественных созданиях.

– Ничего сверхъестественного в них нет, по крайней мере в том смысле, который ты вкладываешь в это слово. Просто их нелегко встретить. Но там, где они появляются, действительно подчас случаются чудеса. Вазя – носители одной из самых древних культур человечества. Они – одинокие странники, которые сеют семена, а потом следят за растениями, врачующими нашу разрушенную и опустошенную землю. Говорят, что там, где они оставляют свой след, потом появляются белые сверчки. И они с самого начала путешествовали в Краю Видений без всякого снадобья. В каждом поколении у них есть кто-то один, кто знает все их предания и мифы. В нынешнем поколении такой человек – Хутуми.

На Роуна вдруг будто снизошло озарение, и он все понял.

– Крыса… Хутуми – это крыса! Я видел его в Краю Видений. У него одно лицо превращается во множество других. Он – все и ничто. Хутуми и образы всех его предков заключены в крысе.

– Твоя похлебка, Лампи, поистине великолепна, – сказал Камьяр и снова наполнил миску.

– А где, интересно, можно встретить Хутуми, кроме Края Видений? – спросил Роун.

Камьяр облизал ложку.

– Он имеет обыкновение всегда куда-то ускользать. А в прошлом году, мне говорили, он получил серьезное ранение и теперь не может путешествовать. Только дочь его знает, где можно найти Хутуми. Я с ним связываюсь через нее. Она же мне рассказала много преданий и мифов, и некоторые из них – о вас.

– У него есть дочка? – спросил Лампи.

Роун склонился к другу и коснулся его руки:

– Это Мабатан. Хутуми сказал мне об этом, но к тому времени, как я спустился, чтобы увидеться с тобой, Волк и Жало уже ждали нас и…

Лампи проигнорировал извинения Роуна и от удивления даже затряс головой.

– Вот почему она путешествует без снадобья, дружит с белыми сверчками и… и… так много знает. Она – вазя.

Вазя… Это слово затронуло что-то в самых глубинах памяти Роуна. Давным-давно ему рассказывала о них мама. Он был тогда еще совсем маленький, и воспоминания об этом почти стерлись из его памяти. Кроме слова этого странного – вазя. И мама брала тогда его руку в свою, касалась ею то камня, то дерева, то листочка и спрашивала:

– Ты это чувствуешь?

Она, должно быть, многое о них знала. Вазя как-то связаны с Негасимым Светом, он был в этом уверен.

– Мабатан нашла Виллума? Она сейчас с ним? – Роуну почему-то очень понадобилось это выяснить.

– В последний раз мне говорили, что она была в том селении, куда нередко наведывался Святой. Там, где живет много этих… сильных апсара. – Камьяр широко улыбнулся. – Они могут быть очень дружелюбны, если им понравится рассказ. Поэтому, когда я у них бываю, всегда стараюсь выбрать что-нибудь особенно интересное. У нее в том селении наверняка какое-то дело. Но что бы там ее ни задерживало, уверен, она снова встретится с тобой… когда все будет сделано.

Роун хмыкнул – не то от огорчения, не то от радости.

– Если какие-то мифы Хутуми могут дать нам прямые ответы, – сказал Роун, – мне бы хотелось их послушать.

– По правде говоря, Роун из Негасимого Света, проблема нередко заключается не столько в ответе, сколько в том, как мы его понимаем. – Камьяр отер лицо и погладил себя по заметно округлившемуся брюшку.