Глава 4. «Станция 12»

***

Глава, в которой Виктор выясняет, что в наличии есть патроны, но нет горючки.

***

Разговор продолжался до позднего вечера, собеседники Виктору понравились, кроме Хмурого, конечно. Приятно иметь дело с людьми, которые будучи старше тебя более чем вдвое, не давят авторитетом и относятся к тебе как к равному. Хотя нет, молодой человек чувствовал, что доверие этих людей ещё предстоит заслужить и задача это непростая, но всё же понты у них отсутствовали как таковые.

Особый интерес у собеседников вызвали миры полного погружения, да и что там в будущем творится, они также слушали с нескрываемым интересом. Виктор же узнал, что упомянутые боты действительно напоминают человекоподобных высокотехнологичных роботов, по крайней мере сделаны эти твари из железа, а их лица закрыты цельными пуленепробиваемыми стеклами, за лёгкой тонировкой которых проглядываются датчики, окуляры камер и огоньки инфракрасной подсветки. Хотя то, что подсветка инфракрасная, это Виктор уже сам додумал, по описанию, а как оно на самом деле ещё предстояло выяснить. Выяснять, кстати, не сильно то и хотелось.

Далее была более плотно затронута тема отчего нельзя уйти со станции, точнее уйти то можно, но, если такого «блудного» сына примут на другой станции или в полисе, той же ночью убивать его придут упомянутые боты. А по причине того, что повоевать с ботам жители станций и полиса толком не могли, страх принимать чужаков, да что принимать, просто с ними общаться, имелся солидный.

«Добили» же его вечером, точнее даже ночью. Под беззлобное ворчание Хмурого о том, что прислали, понимаешь, молодого, у которого даже сигарет с собой не оказалось, компания вышла на площадку перед зданием «Штаба», так Док и Гена называли квадратную двухэтажную коробку посреди станции.

Во дворе Виктор понял, что попал и если происходящее не игра, в которую его зачем-то запихнули, попал он конкретно, по самое не хочу. Восхитительное фиолетовое небо светилось мириадами ярких звезд и то, что многие из них были непривычно большими и яркими, намекало, что с небом явно что-то не так. А вот целых три, разбросанных по небу розово-красных луны, говорили это прямо.

– Это не земля… – простонал Виктор и поёжившись от ночного холода, уселся на ступеньки штаба.

Если днём было очень жарко, то с темнотой температура начала резко падать и сейчас на улице было где-то градусов десять.

– Я спать… – безразлично мазнув по ошарашенному Виктору взглядом, буркнул Хмурый и развернувшись, направился внутрь здания.

– Да и нам пора, – произнёс Док, в стеклах очков которого отражением блистали яркие местные звёзды.

Устроили Виктора в той же комнате, в которой он проснулся утром и вопреки здравому смыслу, по которому ему до утра полагалось мучиться от страхов и тысячи вопросов, заснул он сразу, как по щелчку выключателя, стоило лишь закрыть глаза и поудобнее устроиться на жестковатом матрасе.

***

«Надо идти на разведку», – проснувшись и ещё не успев даже открыть глаза, подумал Виктор, после чего своей мысли удивился.

Странная мысль для человека, третий день находящегося непонятно где. Хотя, если подумать, не такая уж она и странная, а здравая на все сто. Просто люди боятся неизвестности, но сделать в неизвестность первый шаг, они боятся порой ещё больше. Однако есть личности, которых мёдом не корми, но дай в эту неизвестность влезть по самые уши. И кое-кто такой личностью являлся, ведь в Противостоянии Виктор выбрал сталкера главным образом для того, чтобы данную жажду удовлетворить. Да эрзац, да игра, но всё же…

«Что важного я узнал из вчерашнего разговора? – уткнувшись взглядом в желтоватый потолок, принялся размышлять молодой человек. – Полис окружают четыре станции, от нашей станции до полиса около десяти километров, на первый взгляд не сильно много, но в условиях безводной пустыни очень даже солидно. Полисы напоминают учебки – учебные военные части, станции же похожи на небольшие посты, тоже военные. Док говорил, что кроме полиса, он и Гена общались с обитателями станции «одиннадцать». Полис же, по его словам, поддерживает контакты со станцией «девять», а вот что творится на «десятке» никто не знает. А как они туда путь находят? По звёздам? М-да, вчера болтали много, а кучу всего пропустили. Гена упоминал, что здесь какие-то непонятки с магнитным полем, отчего самодельный компас не работает совершенно. Надо бы узнать…»

На этом моменте молодой человек одёрнул себя и подумал следующее:

«Я сумасшедший… О чём я думаю! Я же умер и вроде как попал…» – здесь он замялся и попытался охарактеризовать куда же он, блин, попал. Отчего-то очень просилось слово ад.

«Да пофиг, попал и попал, решаем проблемы по мере их возникновения», – так и не выжав из себя душевные муки, коротко подытожил Виктор и вскочил с кровати.

Нос почти не болел, а напитанное ГОСТовской тушёнкой тело бурлило энергией и жаждой эту энергию применить. Здесь выяснилось, что Гена и Док уже встали, по крайне мере соседние кровати пустовали. Надев сандалии, Виктор вышел в коридор постучал в соседнюю дверь. Тишина. Открыв её, он обнаружил, что и Машенька уже встала и он, получается, самый соня. Но ему можно, он вроде как в «трауре и печали».

Машенька нашлась на первом этаже: девушка убирала коридор, сметая метлой солидную кучу непонятно как просочившегося сюда песка. Увидев Виктора, она заулыбалась и промычав что-то нечленораздельное, указала на дверь в комнату, в которой вчера происходила беседа.

– Маш, а где туалет? – спросил у девушки Виктор.

Вчера он ходил по малой нужде обойдя штаб по кругу, сегодня же остатки тушёнки и галет желали увидеть свет.

Маша на этот простой вроде-бы вопрос, непонимающе захлопала глазами.

– Ну этот, нужник, сортир, отхожее место, – стал перебирать названия молодой человек.

Девушка понятливо закивала и просто ткнула пальцем в сторону двери на улицу.

«Весь мир мой дом…» – понял намёк Виктор.

Удары чего-то тяжёлого о камень он услышал ещё из коридора, выйдя же на улицу, увидел работающего напротив ангаров Хмурого. Сейчас на мужчине были одеты одни лишь засаленные штаны, отчего Виктор понял, что позавчера он отделался относительно легко: телосложением бывший браконьер обладал титаническим. Занят Хмурый был странным делом, а именно, расчистив песок, долбил кувалдой лежавшую на земле бетонную плиту и долбил, надо заметить, с остервенением.

Не рискуя пока подходить к вооружённому кувалдой амбалу, Виктор вышел за распахнутые настежь металлические ворота и чуток пройдя вдоль внешней стены, сделал важное дело. Теперь главное, чтобы в эту «важность» никто не вляпался. Хотя, жара такая, что уже через полчаса не то что не вляпаешься, молотком не разобьёшь…

Испльзовав по назначению прихваченную в штабе салфетку, молодой человек натянул шорты, после чего прикрыл ладонью глаза и огляделся. Открывшаяся взгляду картина тянула по шкале однообразности на твёрдые девять из десяти. Песок… При этом песчаная гладь выглядела до неприличия ровно, хоть бы дюн каких понагнало, ан нет.

И всё же пустыня тянула, ведь там, в этих жёлто-рыжих песках, находились ответы на вопросы, которые он даже ещё не успел задать.

Вернувшись к воротам, Виктор осмотрел створки и понял, что если сомкнуть два железных листа, то на них состыкуется сделанная большими буквами надпись «Станция 12».

«И это ещё утро…» – обернувшись, и с ненавистью взглянув на безжалостное солнце, подумал он, после чего вернулся обратно в здание штаба. Здесь, на вчерашнем столе, его ждал оставленный кем-то завтрак – кружка с водой и перемешанный с тушёнкой варёный рис в металлической тарелке. Кстати, вполне себе съедобно и даже вкусно.

Машенька куда-то исчезла, Хмурый долбил…

Не желая пока соваться к ангарам, Виктор направился в так называемый склад. Зайдя в приоткрытую металлическую дверь, он оказался в узком тёмном коридоре. У входа, на стене, висела зажжённая керосиновая лампа. Взяв её, молодой человек направился вглубь строения, метров так через десять оказавшись между двумя деревянными дверьми.

Открыв деревянную дверь с левой стороны коридора, Виктор оказался в просторном помещении. Ну как просторном? Не будь оно практически под потолок забито разнокалиберными деревянными ящиками, имелось бы где развернуться. Ящики он узнал сразу, зелёные такие с чернеющими на них, сделанными через трафарет надписями. В подобных контейнерах положено лежать оружию и боеприпасам. Проверим…

Откинув крышку одного из ящиков, молодой человек увидел внутри два лежавших в пазах снаряда. Танковые, калибр 85 миллиметров, вероятно для Т-34 поздней модификации: если оружие в Противостоянии было «свое», то вот техника имела реальные характеристики и обозначение. Маловато её конечно было, но встречалась.

Просмотрев ещё два десятка ящиков, Виктор понял, что комната буквально забита четырьмя типами боеприпасов – для танка, для, вероятно, авиационной пушки времён отечественной войны (если судить по маркировке на ящиках) и для авиационного же пулемёта. Четвертый тип – цинки с винтовочными патронами 7.62 на 54 – боеприпасы для бессмертной трехлинейки. Вроде данный патрон и ко многим старым пулемётам подходит.

Ящики, вопреки ожиданиям, сильной радости не вызвали, так как среди них отсутствовало главное – то, из чего данными патронами можно было стрелять.

«Надо провентилировать этот вопрос», – сделал пометку в памяти молодой человек, после чего направился во вторую комнату.

Обойдя второе помещение и осветив его содержимое керосинкой, Виктор обнаружил здесь следующее – советский дизельный генератор военного образца: здоровенная такая коробень полтора на два метра. Что интересно, как забор воздуха в карбюратор, так и труба выхлопных газов были выведены на улицу, отчего хоть сейчас заводи и радуйся благам цивилизации. Да и вон они, лампы, под потолком висят.

Открутив крышку топливного бака, Виктор не рискнул светить в него керосинкой, да и этого не понадобилось: из бака соляркой даже и не пахло. Всё с тобой понятно, железный друг.

У левой боковой стены стоял здоровенный бак из нержавейки с выведенным из него краном и большой надписью «вода для питья». Постучим. Ага, почти полный, да и не удивительно, куба три воды, не меньше. Далее коробки, в основном картонные. В коробках лежали крупы и консервы, при том не только тушёнка, четверг смело можно сделать рыбным днем. Имелось несколько больших ящиков с сух-пайками; в деревянном, набитом опилками ящике, нашлись закатанные трехлитровый банки с яблочным соком! Подожди родной, я до тебя доберусь… У правой стены стояла пара шкафов, под завязку забитых пачками с хозяйственным мылом, солью, содой, разной химией вроде медного купороса, бутылок с керосином, хм, банок с краской, в общем, со всем тем, что позволяет построить маленький такой коммунизм в отдельно взятой пустыне.

Закончив беглый осмотр, молодой человек пришёл к выводу, что не хватает в данном, складском помещении, трёх вещей – одежды, горючки (керосин не в счёт, мало его) и чего-то такого, что может хорошенько жахнуть, газовый баллон там какой например.

Ладно, позже можно будет порыться здесь более основательно, а сейчас в конец коридора, туда, где расположена последняя дверь.

Подойдя к двери, Виктор заметил, что та слегка приоткрыта и с той стороны пробивается неяркий свет, отчего, прежде чем войти, он предусмотрительно постучал.

– Входите… – донёсся из-за двери голос Дока.

Отворив дверь, молодой человек попал в вытянутое прямоугольное помещение, в одном конце которого стоял древний на вид операционный стол, но всё же стол полноценный, с нависающими над ним специальными лампами. В другом конце комнаты находился небольшой письменный стол, за которым, собственно, и сидел что-то пишущий в тусклом свете керосиновой лампы Док. Имелось здесь в том числе несколько застеклённых металлических шкафов. Подтверждая, что данная часть склада есть территория медицинская, шкафы были заполнены бинтами, коробками из нержавеющей стали, бутылками жёлтого и синего стекла и прочими, далеко не хайтековскими медицинским штуками.

– Привет, – махнул гостю Док. – Присаживайся, – кивнул он на стоящий перед столом деревянный стул.

Виктор присел.

– А что вы пишете? – с интересом спросил он у мужчины.

– Хм, да так, глупости. Записываю разную поэзию, которую помню наизусть. Тренировка памяти, да и мало ли, понадобится для потомков, – виновато улыбнулся Док.

– Это получше будет чем долбить кувалдой бетонную плиту… – решил выразить своё неодобрение занятию Хмурого Виктор.

– А вот здесь я вынужден с тобой не согласиться, – отложив желтоватые листы бумаги, произнёс Док. – Хмурый, конечно, позавчера учудил, но занят сейчас он делом весьма необходимым. Ты наш танк видел?

– Танк? – подивился Виктор.

– Ага. Так значит в ангарах ты ещё не был. Так вот, есть у нас танк – T-34 последней модификации. Ну как последней, из тех, которые я помню, последней. Как ты, вероятно, убедился, хватает у нас к нему и снарядов. Ещё есть самолет и именно к нему сейчас пробивается Хмурый.

Здесь мужчина замолчал, видимо ожидая вопросов.

– Какой самолёт? – немедленно поинтересовался Виктор.

– ИЛ-2, так же последней модификации.

– Так… А пулемёты и пушки на нём есть?

– Есть, – улыбнулся Док. – И мы хотим их снять и попытаться пустить в дело. Вчера мы больше тебя пытали праздными и не очень вопросами, а надо бы было поговорить о главном, так что слушай, заодно отвечу на часть вопросов, которые наверняка возникли у тебя после осмотра склада. Хотя постой, одна голова хорошо, две выпить можно, а три – совет народных депутатов…

Произнеся это, мужчина наклонился и поднял с пола небольшую прямоугольную коробку, от которой куда-то тянулся тонкий чёрный провод.

«Полевой телефон», – узнал девайс молодой человек.