2. …С ЧЕГО ВСЁ НАЧАЛОСЬ…

Связанный человек сидел на стуле в середине комнаты. Над потолком висела тусклая лампочка.

Рука с татуировкой «половина сердца» схватила связанного человека за бритую голову, откинула её назад. Под глазами у пленника чёрные круги, все лицо в синяках.

– Ты мне всё расскажешь, у нас вся ночь впереди, а они здесь очень длинные! – Сказал человек с татуировкой и с размаха кулаком ударил в нос пленнику, вырубив его.

Шагаю, шатаюсь по узкому коридору. Тусклый свет напрягает зрение, глаза словно лопаются с каждым его мерцанием, ужасная боль. Опустив голову, спрятавшись от этого безжалостного света, я смотрю под собственные ноги и вижу на полу следы засохшей крови. Я слышу безумный крик боли, мои барабанные перепонки с трудом выдерживают шум в этих стенах, в осыпающейся краске болотного цвета. Этот ужасный стон людей, который никогда не прекращается, только перемешивается с истерическим раздражающим смехом на фоне разговоров и резких безумных криков.

На фоне гул лопастей вертолёта, прорезался мужской голос:

– Дик! Дик! Адамс, сука! – Закричал человек, сидящий возле него в чёрной форме, на голове каска с наушниками.

– Капитан! Пусть бы поспал, у него и так по ночам проблемы со сном.

– Какие, рядовой Билл, проблемы?

– Кошмары, – Билл пожал плечами.

– Спать надо было в казарме. Скоро уже прилетим, да? – спросил капитан у пилота.

– Ещё час лететь!

– Хорошо. А тот, второй, почему спит? Как его, напомните?

– Ника, – ответил Роми, толкнув названного ногой.

– У этого тоже кошмары?

– Нет, – Роми ещё раз толкнул Нику. После второго удара он проснулся. – Просто в интернете старую театральную постановку смотрел ночью.

– Какую театральную постановку? Ты идиот? Решил не спать перед высадкой на вражескую территорию? Ты же единственный связной!

– Успокойся, капитан! – зевнул Ника. – Просто научная фантастика, о парадоксах времени.

– Не понял.

– Что-то ужасно нудное, – сказал человек, сидящий напротив Дика.

– Дай угадаю, какие тебе нравятся фильмы, Буффало! – усмехнулся Ника. – Порно.

– ДА! Да, мне нравятся бабы, возможно, больше, чем вам, и точно мне плевать на какую—то фантастику.

– А боевики?

– Ха-ха, смеёшься, неинтересно. У меня работа сама как боевик, пули свистят над головой только так, пиротехника лучше любого спецэффекта. А что касается фантастики, – Буффало презрительно сплюнул бы, да некуда. – Зачем мне смотреть на то, чего нет? В жопу все эти сказочки для детей. Если ты забыл, кто МЫ, то я тебе напомню. Здесь все наёмники, кроме Дика. Нас нанимают, только когда не хотят подставлять своих. Правительство от нас легко открестится, я не я, и халупа не моя. Нас можно кинуть в горячую точку… Исключение – только он, – Буффало показал на Дика, – мы с ним летали пару раз, он здесь не просто так, наше доказательство, что мы не отклонились от миссии и не натворили какой-то хуйни.

– Мы все помним, зачем здесь Дик, единственный официальный вояка, который должен за нами следить, – добавил Роми.

– Погибнет он, станет неофициальным, – сказал Капитан. – Вроде существует, и в то же время нет.

– Такой себе призрак, можно увидеть, но физического воплощения не имеет, – взгляд Буффало повис на Дике. – Живёт по документам задним числом. И его кошмары оправданы, вылетов было в горячую точку… Вроде пять! Думаю, даже у нашего Капитана в его новой сфере не было столько, я прав, капитан?

– Да, ты прав. Это третья миссия.

Дик наконец проснулся и поднял голову, прислушиваясь к запальчивой речи Буффало.

– В моей жизни вообще до хуя жанров и поджанров, которые я остро ощущаю. Ни один фильм не передаёт тех же ощущений, что и моя жизнь! Голову забивать всякой чушью я не хочу.

– Воу-воу, остановись! – Роми попытался утихомирить Буффало. – Человека спросили про фильм, а ты закатил целую тираду!

– Ой, однояйцевые, бля, сразу видно, два брата, – грубо ответил обоим Буффало. – Он же сам решил поделиться тем, что за фильмы я люблю, а я просто продолжил…

– Мы не однояйцевые, придурок. Это ты однояйцевый. Мы просто братья, – заржал Роми.

– Всё, хватит! – оборвал спор капитан. – Пока готовимся, Ника, рассказывай, что вчера смотрел. А то мы здесь как на поминках.

– Это одна из нескольких постановок, построенных на парадоксе времени. Но только две истории затронули парадокс. Там и там парадокс Новикова до того, как Новиков рассказал о нём. Тот, кто продумал постановку, возможно, не догадывался, что выдвинул принцип самосогласованности, «Новикова» будет назван после… История, которую я расскажу, ещё затронет парадокс дедушки…

– О, пошла моча, – отреагировал Буффало. Но его замечание пропустили все.

– …если человек вернётся в прошлое и убьёт дедушку, то возникнет такой парадокс, он так и называется – «Дедушкин парадокс»…

– Какого дедушку?

– Своего дедушку.

– Зачем убивать своего дедушку? – задумался Билл.

– Плохой дедушка, возможно! Зачем перебивать, не дослушав? – возмутился Ника.

– А зачем для этого возвращаться в прошлое? Если можно его убить в настоящем?

– Слушайте, будете перебивать, так и не поймёте, зачем кому—то убивать дедушку!

– Всему своё время, – добавил Дик, вспомнив слова Элайзы.

– Там обсуждалось о допущениях, – продолжил Ника. – Допустим, у вас есть возможность вернуться в прошлое и изменить будущее, связанное с плохим дедом. Для примера возьмём серийного убийцу по имени «Воробей», так его прозвали уже после суда и приговора к смертной казни. Как и полагается, он не выделялся ничем особенным, ну разве что пара шрамов на лице, ожог на голове после войны. В остальном же – обычный человек: работа, семья, добрые глаза, учтив, вежлив, в общем, всем своим видом он показывал, что и мухи не обидит. На него вышли лишь тогда, когда он уже был стар, всё из—за случайного разговора с маленькой девочкой в одном небольшом городе в магазине. Он говорил ей: «Я принц будущего, запомни меня, благодаря тебе ты подаришь мне моё будущее, мы с тобой ещё встретимся, ты вспомнишь меня и подаришь второй шанс на жизнь и цель. Я принц, который ищет свою Рапунцель». Девочка запомнила разговор и спустя тридцать лет, изучая старые газеты, нашла статьи о принце – серийном убийце. Вспомнила тот самый странный разговор тридцатилетней давности. В полицию обращаться было глупо, что она скажет: «Тридцать лет назад этот мужчина мне сказал, что он принц, а сейчас я узнала его»? Да её бы первую сдали в психушку. Так что она провела собственное расследование и, на удивление, успешно. Однако доказательства всё равно были косвенные, а присяжные не могли поверить, что этот божий одуванчик – маньяк, так что суд вынес оправдательный приговор. Но дедуля сам сознался во всех убийствах. Сначала—то никто не поверил, подумали, выжил дед из ума, ведь 80 лет ему было, а, возможно, на старости лет славы захотел, однако он указал, где захоронена парочка давным—давно пропавших без вести девушек, и все поняли, что это и вправду тот самый серийный убийца, которого искали долгие годы. Принц, всегда оставлявший в людном месте пакет с клочком светлых волос и указательным пальцем…

– Зачем?

– Наверное, чтобы жертву опознали по отпечаткам. Позже он признался, что всякий раз жизнь забирал со словами: «Я слеп, но всё же ищу тебя, моя Рапунцель». По сказке «Рапунцель» была заточена в башне, но у неё выросли такие длинные волосы, что по ним сумел принц пробраться к ней. Мачеха, узнав об этом, остригла косы Рапунцель, выгнала в чащу леса, а принца ослепила. Но блуждавший по лесу слепой принц случайно наткнулся на детей, которых вдали от него родила Рапунцель. Так влюблённые снова встретились. Слезы Рапунцель вернули принцу зрение, и он забрал жену и детей в своё королевство. Так и наш Принц, видимо, нашёл свою Рапунцель, потому что последние тридцать лет он никого не убивал.

– Это выдуманный серийный убийца? – спросил Билл, но остался без ответа. Ника продолжил рассказ, дав понять, что ещё не время задавать вопросы.

– Теперь представьте. Вы сидите в театре. Вокруг темнота. Диктор зачитывает пролог, суть истории, задавая тон. На сцене включается свет, занавес поднимается, титр…

Жизнь как театр. Часть первая.

«Потерял свой голос, раз за разом искал истину через чужие голоса, поселив в голове чужие голоса, забыл о собственном голосе…»

– И вот ты, внук этого серийного убийцы, учёный, тебе с трудом пришлось заслужить нынешний статус, свою работу и должность. Наука – это то, чем наш герой живёт, он любил свою семью, но пришлось пожертвовать женой, детьми, уделять больше времени работе. Брак разошёлся по швам из—за работы, ты отдаёшься ей полностью, мечтаешь о Нобелевской премии, о признании среди учёных… Но прошлое, ох уж это прошлое… Его прошлое – это фамилия, и даже если её изменить, то все равно все знают, кто твой дед, настолько это резонансное было дело. Коллеги говорили: «Адам, даже не пытайся, работай тихо и не высовывайся, из тени деда ты не сможешь выйти, его грех больше любого научного открытия. Это неприемлемо! Хочешь, можешь уходить и освободить место, тебя держать здесь не будут». Но тебе плевать, ты всё стремился придумать, открыть, изобрести что-то хорошее на пользу людям. Ты безумно любил свою работу, но вся страна тычет в тебя и в твою семью пальцем: «О, это же внук того самого маньяка, чудовища, убившего десятки девушек! Это же правнуки серийного убийцы, это будет позор нашей школе, мы не можем их принять!» Им негде скрыться, они изгои. И в итоге ты можешь выбрать свой путь, как переместиться во времени – это будет машина, небольшой аппарат в виде джакузи, ванны или даже огромного чемодана, возможно, ты создал его сам или знакомые, а может, и магия…

– Или дьявол! – сказал Буффало.

– Дьявол? – удивлённо спросил Роми.

– Ну да, типа сделка с дьяволом, как бывает в фильмах.

– То есть в фантастику ты не веришь, а в Бога и дьявола – да?

– Каждому как удобно, – сказал Ника, пожал плечами и улыбнулся. – Не так уж ты и предан своей реальности… Но продолжим. Вы знаете лишь одно место, где будет ваш дед, это бывшая швейная фабрика, переделанная под театр «СТЕЖОК», и в нужный вам момент там будут набирать новобранцев в армию, а после они поедут на войну. И вот вы перенеслись назад во времени, взяли с собой лишь пистолет и пару сотен баксов, сняли комнату в отеле напротив театра. Ночь вы не спите, не можете уснуть, вы готовитесь совершить убийство. Настраиваетесь морально и представляете, как на следующий день вы подходите к вашему деду, приставляете к его голове дуло пистолета. «Не двигайся, не говори ничего и не оглядывайся, просто молчи и жди своей пули», – ровным голосом заявляете вы. Вспоминаете ещё раз перед тем, как нажать на курок, сколько этот человек убил невинных девушек, как в будущем испортит вам жизнь и судьбу правнуков – их презирают за то, что он натворил, а не они… Адам уже готов произвести выстрел… Но если вы нажмёте на курок, то не родится ваш отец, вы и ваши дети, они никогда не познают жизнь так же, как и вы, вы никогда не встретите свою любимую, и все ваши научные достижения – их просто не будет. Вы хотели очистить свою фамилию и оправдаться перед миром за грехи своего деда, но они попросту перестанут существовать в этом мире, и всё, что вы так стремились сделать, не сбудется. Сотрёте своё существование, вырежет своё семейное древа из этого мира. Это и называется «парадокс убитого дедушки».

– То есть… – подумал ещё секунду Билл, – он ничего не исправил? Лишь стёр себя из этого мира? Как ты и сказал. А есть ли тогда смысл?

– Избавить от страдания и ада, в котором жил он сам и его семья, одним выстрелом, – продолжил Буффало.

– Убив их сам, – заметил Роми.

– Я бы не сказал, что это можно назвать прямым убийством…

– А как?

– Избавление, – ответил Билл.

– Хорошо ли это, когда ты не даёшь жить другим? – задался вопросом Роми.

– Ну, возможно, это как если ты не женился на своей подруге, а завёл семью со своей давней одногруппницей – преступление ли это? Что у тебя нет детей от одной, но есть от другой? Или когда ты холост, разве это преступление? – ответил Капитан на их размышления.

– Если у нас есть возможность перемещаться во времени, почему бы не переместиться чуть раньше, до признания деда, и убить его, чтобы никто не узнал, кто тот самый Принц?

– Тогда ты станешь не только убийцей своего деда, но вдобавок соучастником серийного убийцы, который, на минуточку, забрал больше пятидесяти жизней молодых девушек.

– Дик прав, – сказал Ника. – Это преступление, если вы вернётесь до того, как он взял на себя вину, а не до того, как он начал убивать.

– Тогда ненависть к своему деду не оправдана, ведь мы такие же, как он, – усмехнулся Капитан. – Мне это нравится. Тогда и остаётся – стрельнуть деду в голову и покончить с этим, хоть спасём больше жизней в обмен на свою.

– Значит, обмен своего счастья на жизнь других, – сказал Буффало. – Я бы убил до признания, ведь что сделано, то сделано. Меня это не касается. Куча людей мрёт как мухи, не всем удаётся прожить счастливую жизнь. Почему я должен жертвовать?

– Это твоё решение, Буффало!

– Всё же это как—то странно, – заявил Роми. – Одним выстрелом твой род испарится в эту же минуту, в тот же день…

– Нет ничего странного, Роми, – возмущённо сказал Капитан. – Это если мы сегодня погибнем, то наш род прекратится, как будто бы кто—то убил нас из будущего, просто для нас это бы всё закончилось сразу же.

– Получается так, – кивнул Роми.

– Продолжаем? – спросил Ника.

– А есть что продолжать?

– Конечно, Дик. Мы всего лишь задумались в отеле над своими действиями и их последствиями, дали согласие себе на исчезновение ради спасения невинных жертв, мы почти герои, но надо ещё только сделать малость – убить деда. А нам необходимо его найти, мы не знаем, как он выглядит в свои двадцать лет, только знаем имя и где он должен быть. С утра мы пойдём в нужное место. Как будем искать?

– Спрашивать…

– Ты что, Буффало, там около ста человек за день будет, всех не переспросим.

– На ум приходит только табличка, как в аэропортах, – рассмеялся Капитан, представив эту нелепую картину.