Читать книгу «Большой космос (сборник)» онлайн полностью📖 — Дэна Шорина — MyBook.
image
cover

– И Остапа понесло… – ухмыляюсь я. – Ты хоть сам-то понимаешь, о чём говоришь?

– Понимаю. Даже слишком хорошо понимаю. Я считал тебя другом…

– Ветрянка всё поставила с головы на ноги, – я наливаю ещё воды и залпом выпиваю. – Знаешь, почему Эйнштейн уничтожил открытую им «единую теорию поля»? Потому что человечество не созрело.

– Эйнштейн сделал изобретение сам, а вы его украли.

– Ты так считаешь? – я непроизвольно улыбаюсь.

– И не надо лыбиться. Ветрянка поднесла Нуль-Т человечеству на блюдечке. А вы решили оставить его себе.

– Человечество не прошло испытания.

– Это вы не прошли испытания. Вы перестали быть людьми. Человечество всегда стояло на титанах. На людях, которые оказались выше своей эпохи. А вы… Вы антититаны. Титаны со знаком минус.

Валера вскакивает со стула и, не оглядываясь, выходит из зала.

– O, sancta simplicitas! – раздаётся у меня за спиной голос Симагина.

Только его мне не хватало для полного счастья. Рука машинально тянется к кобуре с шестизарядным глокком. С некоторых пор я постоянно ношу его с собой. Почему я остановился именно на глокке? Естественно, из-за магазина. Пять пуль – мало. Семь – слишком много.

Председатель совета миров садится напротив и кладёт локти на стол. Поднимаю глаза и холодно смотрю на Симагина.

– Чего тебе надо?

А он улыбается. Почему отрицательные герои всегда улыбаются? Может, потому что они уверены в себе? Ничего не боятся, ни в чём не сомневаются. Совесть находится в зачаточном состоянии, амбиции обнимают галактику. Противно.

– Ничего, – Симагин опять улыбается. – Хотел посмотреть, как от тебя отвернётся последний друг. Это забавно.

– У меня много друзей, – автоматически отвечаю я.

– Давай посчитаем, – Симагин растопыривает пятерню. – Круглов, Аков, Дегтярев, Лузгин, Шнитхе. Пальцы кончились, друзья тоже.

– Ошибаешься, – моему голосу не хватает уверенности.

– Это ты ошибаешься, щенок, – Симагин умеет заставить почувствовать себя ничтожеством. Несколько слов, несколько случайных взглядов, и ты смешан с грязью. – Других друзей у тебя нет. Тебе не нужны друзья. Ты пытаешься противопоставить себя людям. Потому что сам уже не человек. Ты – выродок. Космополит. Ничтожество. Слово «родина» для тебя ничего не значит.

– Не значит, – покорно соглашаюсь я. – Но ещё меньше для меня значат твои идеалы, Симагин. Потому что ты как был жандармом, так им и остался. И таким умрёшь. Ты просто не сможешь понять Нуль-Т.

– А ты попробуй объяснить. Без этих своих «почувствовать прикосновение звёзд сердцем».

Долго смотрю на Симагина. Он так ничего и не понял.

– Без «этих своих» не могу.

– Или не хочешь?

– Или не хочу.

Других доводов Симагин понять не способен. Он морщится, словно от зубной боли.

– Ты сам подталкиваешь нас к крайним мерам.

– А ты попробуй арестуй меня, – я широко улыбаюсь. – А я пройду сквозь стены твоей тюрьмы, потому что у меня есть Нуль-Т.

– Знаешь, Максим, иногда мы можем воздействовать через близких людей.

– Ты сам сказал, у меня нет друзей, – отвечаю я. – А упомянутая тобой пятёрка способна о себе позаботиться.

– У тебя есть дочь, – мимоходом замечает Симагин.

– А её ты не тронешь. Сказать почему? Потому что у тебя есть сын. Ради его блага оставь в покое Ингу.

Симагин смотрит на меня тяжёлым взглядом.

– Тебе говорили, что ты чёртов ублюдок?

– Если ты пришёл сюда, чтобы рассказать мне об этом, иди гуляй.

Сириус тем временем вторично выползает из-за горизонта. Наслаждаясь моментом, гляжу на светило.

– А ты не боишься, что я решу, что благо цивилизации важнее жизни моего сына? – спрашивает Симагин.

– Не боюсь. Потому что ты тоже был на Ветрянке.

– Не хочу вспоминать об этом.

– Именно поэтому вы никогда и не поймёте Нуль-Т, – сообщаю я.

– Почему «вы»? – кривится Симагин. – Ты имеешь в виду человечество?

– Я имею в виду вторую группу высадки.

Примерно через час, после того как мы обнаружили Источник, совершил посадку второй челнок. Изначально его спуск в гравитационный колодец Ветрянки не планировался. Впоследствии мы с ребятами обсуждали этот вопрос и пришли к выводу, что Симагин напихал в наши скафандры жучков. И получив данные телеметрии, тут же рванул вниз.

По возможности, он, конечно, подобрал бы экипаж из своих людей. Вот только команда челнока формируется согласно штатному расписанию, и ни малейшего шанса обойти процедуру у Симагина не было. Да и время его поджимало – мало ли что мы успеем натворить с артефактом иной цивилизации. Хотя правильнее будет сказать «предположительно артефактом предположительно иной цивилизации». Тогда у нас не было ничего кроме предположений. Да и сейчас много ли мы знаем о Ветрянке? Короче, кроме Симагина на поверхности оказались Евсеев, Гришин, Полухин, Жаворонков и Лимонов. Как они нашли Источник, мы не знаем. Сперва мы их банально прошляпили, пребывая в состоянии эйфории. А потом что-либо предпринимать было уже поздно.

Когда Дима Аков заметил их, они стояли вокруг источника и слушали голос. И остановить вторую группу высадки мы были уже не в силах. Я часто задумываюсь над тем, почему две группы людей одного статуса, одного социального положения в критических ситуациях принимают полярные решения. Может быть, судьба каждого человека предопределена от рождения? Вот родился фрукт по фамилии Симагин, и у него на роду было написано, что он должен оказаться на Ветрянке и сделать выбор. И существует специальный подген, отвечающий за этот выбор. Конечно, я прекрасно понимаю, что футурогенетика – это всего лишь лженаука, вошедшая в моду в начале двадцать второго века. Но иногда так хочется всё свалить на природу; хочется верить, что люди не виноваты в том, что они такие свиньи.

– Скажи мне, почему вы сделали это?

Председатель совета миров Симагин долго молчит, потом задумчиво смотрит на меня.

– Сделали что?

– Знаешь, вот только красивые слова оставь для общественности, – взрываюсь я. – Мы оба были на Ветрянке. И ты прекрасно знаешь, что не первая, как считается официально, а именно вторая группа высадки пила из источника. Мы сделали свой выбор – остались людьми. И в качестве утешительного приза получили Нуль-Т. Вы – пили из источника, и людьми быть перестали. Что вы получили от этой сделки, трудно сказать. Но в любом случае – немало. Иначе ваша шестёрка не стояла бы сейчас на вершине власти.

– Человечество само выбирает себе правителей, – жёстко говорит Симагин. – Ты сейчас себе представил горстку инопланетян со склизкими щупальцами, в одночасье захвативших федерацию. Хочу тебя разочаровать, самое совершенное оборудование не нашло никаких аномалий. Мы люди, Максим. Люди.

– Это физически. А морально?

– Раньше с тобой было проще общаться, – вздыхает Симагин.

– А с тобой всегда было трудно, – парирую я. – Лучше скажи мне, почему в результате случайной выборки первая группа единогласно принимает одно решение, а следующая – прямо противоположное. Тебе не кажется, что здесь пахнет мистикой?

– Первооткрыватели всегда получают славу, а сливки снимают идущие следом. Таковы законы общества.

Сириус уже поднялся над горизонтом. Прозрачный купол стал слегка матовым, защищая клиентов старбара от жёстких излучений. Встаю из-за стола и перешагиваю через пространство. Хочу увидеть Ингу. Симагин меня всерьёз напугал, своими разговорами о методах непрямого воздействия. Где ты, моя дочурка?

Инга сидит в саду и обдирает кусты сирени. Ветки тугие, не хотят гнуться, Инга, прикусив губу, пытается сделать из них грубое подобие венка.

– Давай помогу!

– Папка! – восторгу дочурки нет предела. Она виснет у меня на шее и заглядывает мне в глаза. – Я знала, что ты придёшь!

– И откуда же? – спрашиваю я с долей иронии.

– Чуйствовала.

Именно так, не «чуяла» и не «чувствовала», а именно «чуйствовала».

– А что ты ещё чуйствовала? – смотрю на дочку, слегка прищурившись.

– Что ты не пил водичку.

Мою беззаботность как рукой снимает.

– Послушай Инга, это очень важно. Откуда ты это знаешь?

– Мы в вас игрались.

– Игрались? – насторожённо переспрашиваю я.

– Это Колька Аков выдумал.

Колька Аков – сынишка Димы Акова. Сколько раз я слышал от Димы о его талантах и вот на тебе…

– Инга, а кто с вами ещё играл?

– Света Лузгина, Ира Полухина, Андрей…

– Симагин, – машинально подсказываю я.

– Андрей Симагин, Ева Шнитхе… Я всех фамилий не знаю.

Инга смотрит на меня виновато.

– Расскажи, как вы игрались.

– Колька сначала придумал планету с родником. Кто выпьет из этого родника, становиться плохишом, и получает какую-то способность. Потом он объяснил, что плохиши всегда имеют способности. А кто не выпьет, тот тоже получает способность, но другую… Это чтобы плохиши сразу не победили.

– И как вы играли?

– Света сказала, что мы ещё маленькие, а с маленькими чудеса не случаются. И что мы должны играть за родителей. Я играла за тебя, папка! Я хорошо играла?

– Ты просто замечательно играла.

Крепко прижимаю дочку к себе.

– Инга, скажи мне, а как вы определяли, кто будет хорошим, а кто – плохим?

– Мы посчитались. Я была хорошей.

Вот вам и стопроцентная выборка, ниспровергающая теорию вероятности. Они посчитались. Долго рассматриваю Ингу. У неё действительно есть способности. Через пару десятилетий этим детишкам будут принадлежать звёзды. А может и раньше.

В голову приходит бредовая мысль.

– А сегодня вы будете ещё играть? – спрашиваю у Инги.

– Ага, – девочка энергично кивает.

– Хочешь, я научу тебя играть в войнушку?

Достаю глокк и протягиваю его девочке. Почему я чувствую себя в этот момент последним мерзавцем? Наверное, потому что сумел остаться человеком. Не иначе.

...
6