– А… это как? – пораженно выдохнул он.

– Ты же такие куришь? – лениво поинтересовалась Ольга. – Я не ошиблась?

Он кивнул. Достал блок, повертел в руках, понюхал. Посмотрел на жену и дочь. Снова понюхал.

– А деньги можете? – робко поинтересовался он.

Вика рассмеялась, следом, не выдержав, захохотала и мать.

– Да я просто спросил! – покраснел он. – Что, уже и спросить нельзя?!

– Папа! Мы на прошлой неделе генеральную уборку делали, мама этот блок за диваном нашла!

***

Вика упорно пробивала эту темноту взглядом. Черная стена осыпалась, сменяясь матовой колыхающейся зыбью. Белая пелена начинала трансформироваться в бурлящее блеклыми красками полотно, уже появлялись первые очертания, но все опять затягивалось черной завесой. Она снова и снова сверлила внутренним взором эту заслонку, та, опять поддавшись, рассеивалась, но тут же чернела. Вика ощущала, как ее, уже порядком обессилевшую, словно кто-то выдавливает, не пуская дальше.

В нос отчетливо ударил запах гари.

– А, черт! – крик отца выкинул ее в реальность, окончательно похоронив очередную, уже пятую попытку увидеть Еву.

Вика открыла глаза, пытаясь сфокусироваться. Мир сразу заиграл живыми красками ее комнаты, освещенной багровыми лучами заходящего московского солнца. Запах гари стал еще более отчетливым. Она вскочила со стула и пулей вылетела из комнаты.

– Да как это вообще возможно?! – кричал отец, открывая окно настежь. Мать ритмично размахивала кухонным полотенцем. Духовка была открыта, оттуда валил черный дым.

– Что случилось?! – спросила Вика, хватаясь за фартук и присоединяясь к машущей полотенцем матери.

– Кто-то включил духовку! – выкрикнул отец.

– А что значит «кто-то»?

– Это значит, что ни я, ни мама этого не делали! Мы, дочь, пока еще в себе!

Кода Вика вернулась в комнату, на столе вместо фотографии Евы ее ждала маленькая кучка черного пепла. Похоже, кто-то очень не хочет, чтобы Ева вернулась домой. После недолгих раздумий Вика набрала номер отца Евы и в двух словах объяснила ситуацию.

– Сгорела? – голос Сергея Сергеевича звучал удивленно.

– Да, – сказала Вика. – Превратилась в пепел.

– А как такое возможно?

– Не могу сказать, – призналась Вика.

– Другую фотографию я вам привезу, конечно, но, знаете, это не единственная странность. Мне позвонили из полиции, эксперты не смогли найти жесткий диск в ее ноутбуке. Он там физически отсутствовал. Причем, заводские пломбы не нарушены, то есть следов вскрытия не было.

После телефонного разговора с приемным отцом разыскиваемой у нее состоялся разговор с собственными родителями. Выслушав дочь, Дмитрий Алексеевич долго хмурился и наконец сказал:

– Вы не забывайте, что у нас есть некий неизвестный мальчик, к которому она, возможно, сбежала. Можно поспрашивать у ее подруг-студенток, наверняка они в курсе.

Вика переглянулась с матерью.

– А был ли мальчик? – разом спросили они.

– Ну, тогда я не знаю, – задумался отец. – Я, девчонки, если честно, за вас переживаю.

Вика обняла отца, поцеловала в начинающий седеть висок.

– Все в порядке, папа. Ты иди, нам с мамой надо подумать.

Отец послушно закрыл за собой дверь комнаты. Он мог защитить их от воров и бандитов, он умел драться и стрелять, он вообще ничего и никого, кроме собак, не боялся. Но в этой ситуации ничем помочь не мог. Похоже, придется обратиться к кому-то посильнее, чем обычный экстрасенс…

Вика красноречиво взглянула на мать.

– Надо звонить. Это наш единственный шанс.

Мать согласно кивнула.

***

София всех экстрасенсов всея Руси презрительно называла дилетантами и проходимцами. Прямо так и говорила им в глаза: «Вы не маги и не целители, вы – брызги из-под колес! «Битва экстрасенсов» – ваш плинтус и потолок!».

При всем своем неуживчивом и сложном характере внешность она имела ангельскую: лицо с идеальными чертами, белая кожа, миндалевидные зеленые глаза с длинными ресницами и роскошные, слегка вьющиеся, темные волосы. Телом тоже мать-природа не обидела: подтянутая попа, тонкая талия, длинные ноги и упругий бюст.

С поклонниками София особо не церемонилась, лишь выбирала себе подходящего, а наутро просто вышвыривала из дома, предварительно затерев ему память, после чего бедный самец пребывал в полнейшей прострации, да еще страдал амнезией: помню, что было хорошо, а вот где и с кем…

В деньгах она тоже нужды не знала: София могла материализовать буквально из воздуха драгоценные камни и не менее драгоценные металлы.

Вот и сейчас она придирчиво рассматривала кроваво-красный рубин, лежащий на узкой ладони. Взяла его двумя пальцами, примеряя к возвышающемуся за окном куполу Казанского собора. Скудный луч заходящего питерского солнца вдруг пропал, спрятавшись за свинцовую тучу. София недовольно взмахнула ладонью левой руки, расчищая небо.

Раздалась телефонная трель.

Она слегка повела красивой бровью, и лежащий на столике смартфон сам переключился на громкую связь.

– Ну?

– София, привет! Это…

– Я узнала тебя! – бросила София, не отрываясь от своего занятия. – Что хотела, Вика?

Вика рассказала ей все в деталях, начиная с визита приемных родителей девочки.

– … Такие вот дела. Подумала, что ты можешь помочь, – закончила свой рассказ она. – Ты – одна из сильнейший магов, которых я знаю. Там явно что-то не то. Мы сначала думали, что девочка сама закрывается, но потом поняли: нам кто-то сильно мешает.

София вытянула перед собой руку, любуясь безупречным маникюром.

– Скучно. У меня другие планы, – ответила она. – Ничем не могу помочь.

– София! Послушай…

Взмах руки и телефон отключился. София зевнула и потянулась. Делать ей больше нечего, как искать потерявшуюся девчонку – живая, и ладно!

Телефон пискнул – пришло сообщение.

Она подумала немного, взяла в руки гаджет. Прочитала:

«Знаешь, София, я всегда знала, что ты редкостная сука! Если бы не обстоятельства, никогда бы к тебе не обратилась – слишком много чести! Иди на хрен!»

София улыбнулась, отложила телефон. Он снова пискнул.

«И еще раз: иди на хрен!»

София рассмеялась. Нажала на зеленую иконку с изображением телефонной трубки.

– Фотографию мне ее вышли. Посмотрим, что можно сделать. Жду.

Через минуту она уже всматривалась в симпатичное конопатое лицо с добрым, даже наивным взглядом. У Софии были свои методы поиска людей: глаза не закрывала, руками над фотографией не водила, ментально связаться не пыталась. Она просто долго и пристально всматривалась в глаза разыскиваемого, пока перед внутренним взором не возникала картинка того, что видит он. И не только видела, но и слышала. К слову, София была единственной, кто умел считывать информацию с бездушного цифрового изображения (с экрана смартфона или монитора – не важно), тогда как остальные поисковики работали только с живым бумажным носителем.

После минутного пристального взгляда небесная синь глаз Евы разверзлась, и София провалилась в туман, плотный и вязкий, который стал быстро рассеиваться, открывая вполне отчетливое изображение ярко накрашенной и вульгарно одетой девицы.

– Не надо мне тут на уши приседать! А нечего предъявить, так открывай клетку и выпускай! Я законы знаю, ты не имеешь права нас тут держать! – проститутка высунула руку через прутья решетки и быстренько сдернула с дежурного фуражку. Под общий хохот остальных жриц любви закинула ее вглубь обезьянника.

– Эй, фуражку верни! – потребовал совсем молоденький полицейский и многозначительно провел дубинкой по решетке.

– Зайди и возьми, мой генерал! Меня и свою фуражку! – девушка распахнула куртку, выпячивая вперед грудь, туго обтянутую футболкой. Хохот в камере усилился. Кто-то из путан напялил фуражку и строевым шагом, под всеобщее веселье расхаживал по камере, цокая высокими каблуками.

– Тебе тут шутки, что ли?! – покраснел дежурный, невольно пялясь на ее выпирающие прелести. – Сейчас закрою тебя на пятнадцать суток, посмотрим тогда!

– Да успокойся ты! – огрызнулась проститутка. – Слишком жопу рвешь на службе. Бери пример с московских ментов – им вообще все по барабану! Пару косарей отвалила – и свободна, а здесь же прям моралисты в погонах собрались. И зачем я только в этот ваш Странногорск приехала?

Изображение вдруг стало тусклым, а затем и вовсе застыло – проститутка замерла с раскрытым ртом и возмущенным выражением накрашенного лица. А потом… А потом ударила белая, ослепительно яркая вспышка.

София с воем свалилась с кровати, прижимая ладони к глазам. Жгло так, будто в глаза насыпали раскаленного песка. Да уж, видно, кто-то очень не хочет, чтобы девочку нашли. И она догадывается, кто.

Она, щурясь, прошла в ванную и вытащила из шкафчика глазные капли. Запрокинула голову и поочередно закапала в каждый глаз. Несмотря на все свои таланты, навыками самолечения она не владела, а обратиться к какой-нибудь целительнице ей не позволяла гордость. Тем более, что все целительницы и знахарки были давно ею посланы лесом. Посидела минуту, зажмурившись. Поморгала. Вроде терпимо.

Вышла из ванной. В прихожей раздвинула зеркальные двери шкафа-купе. Повернувшись в сторону комнаты, щелкнула пальцами. Валяющийся у кровати смартфон включился, самостоятельно набрал последний входящий звонок, затем перешел в режим громкой связи.

– Тебе удалось что-то выяснить? – спросила Вика.

– Она в Странногорске, – София вытянула из шкафа чемоданчик на колесиках.

– Странно, – задумчиво ответила Вика.

– Вика, я, кажется, знаю, кто за всем этим стоит, – София пинком раскрыла чемодан. – Это Лори.

– Лори? Карлица? – удивленно выдохнула Вика. – Ты не ошиблась? Она же умерла лет триста назад.

– Слишком много совпадений, чтобы в это верить. Я выезжаю в Москву. Увидимся.

Через час ее «Лексус» цвета спелой вишни, летевший по вечерней трассе М11 «Нева», словно натолкнулся на невидимое препятствие. Капот смялся, и двухтонный кроссовер, перевернувшись несколько раз в воздухе, снова приземлился на колеса.

София еле успела развести руки, выстраивая вокруг себя сферу, настолько прочную, что осколки лобового стекла и вмятые стойки не причинили ей никакого вреда. Бесполезная сейчас подушка безопасности мягко ударилась в прозрачную, словно мыльный пузырь, субстанцию.

София свела ладони и тут же резко развела. Искалеченную машину буквально разорвало вдоль. Обе половинки разлетелись в стороны, оставляя на дороге только водительское кресло и, чуть поодаль, чемодан. София огляделась. Позади застыли несколько автомобилей, испуганные водители ошарашенно смотрели на нее, не решаясь выйти или объехать. Самой первой стояла белая Тойота «Камри», за рулем сидел молодой парень, явно пребывающий в шоке от увиденного.

София подхватила чемодан и подошла к машине, вежливо постучала по крыше. Парень упрямо помотал головой. София вздохнула, приложила ладонь к стеклу. Лицо водителя мгновенно расслабилось, он заулыбался и опустил стекло.

– Красотка, ты не меня ждешь? – подмигнул он.

– Тебя, милый, тебя, – очаровательно улыбнулась она. – Мне в Москву надо.

– Садись, подруга, – водитель разблокировал двери.

София открыла заднюю дверь, закинула чемодан, затем обежала машину и плюхнулась на пассажирское сиденье. Мысленно прочитала заклинание, навешивая на машину защиту, способную выдержать прямое попадание авиабомбы.

– Мчи, милый.

Останки ее вишневого «Лексуса» вдруг покрылись ржой и рассыпались в пыль, которую тотчас развеял невесть откуда налетевший ветер. Движение возобновилось, на лица очевидцев вернулось беспечное выражение – они уже и не помнили, что произошло несколько минут назад.

Утром София сидела за столом в квартире Вики, пила чай и неспешно рассказывала:

– Угробила мою машину, видно, хотела меня на тот свет отправить. Оно и понятно, мы с ней всегда враждовали. Затаила злобу. Никак не может забыть ту стычку при Мон-Се-Жан.

– Где?! – озадаченно спросила Вика, закидывая в рот конфету.

София смутилась, мысленно коря себя за излишнюю словоохотливость.

– В историю она вошла как битва при Ватерлоо, – неохотно пояснила она.

Вика подавилась конфетой, закашляла.

– И только не спрашивай, сколько мне лет, Вика! – умоляющим тоном попросила София. – Ты даже представить не можешь, каких трудов мне стоило это скрыть!