Маша закрыла глаза и увидела перед собой светлый морщинистый лик своей соседки, Капитолины Алексеевны. Та в упор смотрела на нее, в выцветших голубых глазах ясно читалось презрительное: терпила ты, Машка!

Открыла глаза, решительно посмотрела на гогочущего урода.

– Чему ты рада, обезьяна?! – прошипела она.

Нахал в удивлении замер, толстые губы, секунду назад кривящиеся в издевательском хохоте, сжались. Пассажиры тоже заткнулись, с любопытством уставились на них. Даже тетка, торопливо поправлявшая парик, затихла и с удивлением смотрела снизу вверх.

– Чё? – маслянистые глазки налились злобой.

– Чё слышал! – парировала Маша, маленькая ладошка сжалась в кулак. В тот момент она, миролюбивая и неконфликтная, была готова его прибить.

Нахал быстро оправился от изумления. Нахмурился, расправил плечи, казалось, что он стал еще выше. Огромная рука поднялась и ткнула ее в грудь. Маша взмахнула руками и завалилась спиной. Опять на тетку, и опять стащив с нее парик.

– А-а-а-а! – завизжала тетка, хватаясь за голову.

– Да помолчите вы! – крикнула ей Маша. Это была последняя капля. Лежа на ее толстых коленях, она лягнула хама прямо в причинное место. Тот, охнув, согнулся пополам. И сразу же получил подачу ногой в лицо. Он упал в проход, между ног пассажиров.

Маша вскочила, вручила тетке парик и стала протискиваться к выходу.

– Простите, пожалуйста. Извините, пожалуйста. Вы не выходите?

Вывалилась из автобуса. Вздохнула с облегчением. Но рано радовалась, потому что поверженный верзила, подгоняемый желанием наказать обидчицу, протискивался следом. С ревом выбив наружу парочку только что вошедших пассажиров, выскочил следом.

– Иди сюда, овца! – заорал он.

Маша смотрела в его перекошенное от злобы лицо и поняла: ей конец!

Туфли – это, конечно, красиво, но для забегов – вещь негодная и даже вредная! Каблук, попав между брусчаткой, предательски отвалился. Маша, выставив вперед руки, упала, разодрав колени. В страхе сжалась, закрыв глаза и приготовившись к неизбежному.

– Эй, мужик! Ты чего творишь!

Открыла глаза и увидела, как из подъехавшей маршрутки выскочил какой-то темноволосый парень. Он успел в самую последнюю секунду, встав между ней и громилой, который уже занес свой кулак. Перехватил его руку.

– Ты охренел, что ли?! – выкрикнул парень. Громила ударил его левой рукой. Сильно. Голова парня мотнулась в сторону, из носа потекла кровь. Верзила схватил его за плечи и повалил. Оба покатились по брусчатке, раздавая друг другу удары. Спаситель, будучи по комплекции в два раза скромнее, явно проигрывал. Верзила, сел на него и злобно махал кулаками. Прохожие испуганно шарахались в стороны.

– Полиция! Полиция! – истошно орала какая-то женщина. Подбежавшие мужики быстренько растащили обоих.

Громила вскочил, оттолкнул держащих его прохожих и скрылся в подворотне. Парень, сидя на земле, вытирал окровавленное лицо.

***

Баба Капа возвращалась домой. Настроение было не очень. У самого дома ее обогнало желтое такси. Остановилось у подъезда. Из него выбрались двое. Ее соседка Маша и какой-то парень.

– Это что такое?! – баба Капа в изумлении смотрела на парочку. Парочка выглядела жалко. Маша, растрепанная, с ободранными коленями, прихрамывала на одну ногу по причине отсутствия каблука, и какой-то парнишка, со вздувшимся носом, заплывшим глазом и в грязной, заляпанной кровью, рубашке.

– Здравствуйте, баба Капа, – виновато промямлила Маша.

– Час назад виделись! Ты же вроде как на работу ехала? А это что за маргинал с тобой?

– Это Артем, – представила спутника Маша.

– Мне кажется, или Артем совсем недавно получил по щам? – поинтересовалась старушка. – Это ты ему навсекала, что ли? А сюда зачем притащила, надо было зарыть по-тихой и отваливать!

– Все шутите? А Артем меня спас, между прочим! – гордо сказала Маша, поглядывая на парня. Тот смотрел на старушку целым глазом. Если бы не побои, то парня можно было бы назвать вполне симпатичным.

Маша быстро объяснила соседке суть произошедшего.

– Наш человек! – одобрительно закивала бабка. Посмотрела на Машу. – И чего ждем? Тащи его в хату, надо лечить твоего Артема. Наливка у меня осталась.

– Какая наливка, баба Капа?! – возмутилась Маша. – Ему первую помощь нужно оказать!

– А кто спорит? Сначала зеленка, потом – наливка! – подмигнула бабка

***

– Больно, да? – сочувствующе спросила Маша.

Артем хоть и морщился, но стойко переносил страдания. Он сидел в кресле, приложив к носу пакет со льдом. Искоса любовался Машей, которая с озабоченным видом склонилась над ним, обрабатывая перекисью ссадины на его лбу.

– Терпимо, – ответил он, давая понять, что синяки и ссадины для него – это тьфу! Сущая ерунда. Было даже не столько больно, сколько приятно.

– Я сначала подумал, что баба Капа – твоя бабушка.

Маша оторвалась от своего занятия, задумчиво посмотрела на гостя.

– Если бы она была моей бабушкой, то у меня бы все по-другому сложилось в жизни. Намного лучше. Но и жить с ней по соседству – тоже большая удача, хотя половина дома со мной не согласится.

Подумав, добавила с гордостью:

– Но мне она не просто соседка, она – мой друг!

– Даже так? – удивился Артем. – А разве это возможно, когда молодая женщина дружит с пожилой?

– Разное бывает. У меня несколько лет назад была ситуация, не очень приятная, так вот баба Капа не дала мне тогда наломать дров. Поддержала. В своей манере, конечно, но эффективно.

Маша потерла щеку, вспоминая, что синяк от бабкиного удара сходил недели две.

– А что за ситуация такая? Если не секрет, конечно…

– Прости, это личное, – ушла от ответа Маша. – Не обижайся.

– Все нормально, – улыбнулся разбитыми губами Артем. – Личное – это личное, понимаю.

Через пятнадцать минут раны были обработаны, пластыри наклеены. Маша вертела в руках окровавленную рубашку – не спасти, к тому же порвана.

– Я тебе рубашку должна, – виновато сказала она.

– Перестань! – засмеялся Артем, забирая рубашку. – Это мелочи.

Он застегнул пуговицы. Встал с кресла.

– Ну ладно, я пойду. Спасибо.

– Это тебе спасибо! Может кофе?

– Не, побегу. На работу и так опоздал. Привет бабе Капе!

***

– Машка! Ответь, плохо быть деревянной?

– Баба Капа, ну почему сразу деревянной-то?! Я что, должна была его упрашивать остаться? К тому же, он торопился на работу.

– А номер телефона ты взяла?

– Э-э-э… А-а-а…

– Можешь не продолжать!

Месяц спустя…

– Здрасьте, баба Капа! – Артем стоял на пороге с цветами в руке.

– Для кого баба Капа, а кому и Капитолина Алексеевна. Что-то я тебя в гриме не узнаю, – прищурилась бабка.

– Артем я! Ну, помните, месяц назад…

– Да помню, помню. – отмахнулась бабка. – Что-то в тебе неуловимо изменилось.

– Синяки сошли, – засмеялся гость.

Баба Капа посторонилась, пропуская его в квартиру. Артем вошел, потоптался в прихожей.

– Баба Кап… пардон, Капитолина Алексеевна, скажите, а где Маша? Я звоню, никто не открывает.

Бабулька вздохнула. Сделала скорбное лицо.

– Маша вышла, – трагичным голосом оповестила она.

– Куда? В магазин?

– Замуж!

Артем растерянно смотрел на бабульку, переложил цветы в другую руку. Недоверчиво улыбнулся.

– Замуж? – переспросил он. В прихожей повисло молчание. Артем смотрел в ее глаза, пытаясь уловить подвох. Но взгляд старушки был тверд и невозмутим.

– Ну тогда ладно, – вздохнул он, помолчал, затем добавил. – Замуж – это хорошо. Повезло ее мужу. Я рад за нее. Она заслуживает счастья.

– Ты так считаешь? – прищурилась баба Капа.

– Ну, конечно! – искренне ответил Артем. – Приятная женщина. Добрая. Красивая. Глаза – просто чудо. Кстати, о вас очень хорошо отзывалась, сказала, что вы – настоящий друг, и она этой дружбой гордится.

– Да? – хмыкнула бабка. – Ну тогда ладно – пусть живет.

Она внимательно смотрела на гостя. Парень держал удар, старался улыбаться, хотя было видно, что расстроен.

– Цветы – вам! – он протянул ей букет кремовых роз. – Я рад за Машу, что у нее такой друг. Я пойду. Вы не говорите, пожалуйста, что я заходил, она даже меня и не помнит, наверное.

– Стоять! – бабулька встала на его пути. – Цветы ей сам отдашь!

– А муж?! – возразил Артем. – Зачем ее так подставлять? Не, Капитолина Алексеевна, так не пойдет.

– Разведется! Ей не впервой! – отрезала бабка и стукнула кулаком по старенькому трюмо. – Я сказала!

Артем в замешательстве смотрел на хозяйку квартиры. В голове не укладывалось происходящее. То, что Капитолина Алексеевна – бабка конкретная, это он понял сразу, еще месяц назад, но чтобы вот так вот…

– В каком смысле? – тихо спросил он.

– Ты ей больше подходишь! – уверенно ответила она. – Такой же лопух доверчивый. Не замужем она! На работе! Я пошутила!

Артем с облегчением выдохнул. Бабка аж засмеялась – уж столько счастья было на его лице.

– Да ладно-о-о-о! – с улыбкой протянул он. – А вы не врете?

– Запомни сам и передай другому: Капитолина Алексеевна Бойцова никогда не врет! – в ее голосе прорезался металл. Артем с готовностью закивал.

– Она просто иногда шутит! – обычным тоном добавила бабка и засмеялась. – Заходи!

– Так сегодня же воскресенье! – сказал Артем, снимая туфли. – Я думал, она дома.

– А хрен его знает, что у нее там за график! – отмахнулась баба Капа.

За дверью раздался грохот, будто кто-то пинал по металлу коваными сапогами. Затем раздалось громкое:

– Маша, открывай! Я только тебя люблю! Слышь, сук@! Открывай, я сказал! Мне пох..й на твоего мужа, а ребенок твой – будет моим ребенком, я его готов усыновить! Или удочерить… в общем, неважно!

Артем вопросительно посмотрел на хозяйку. Баба Капа пожала плечами, открыла дверь.

Саша, качаясь, пинал дверь Машиной квартиры. Был он злой и, судя по всему, бухой. Увидев пожилую соседку, набычился.

– Опять выползла? – губы расплылись в пьяной улыбке. Сплюнул на пол. – Машка где?! У тебя, старая?!

– Ты, х..еплёт, совсем уже берега попутал? – с тихой угрозой спросила бабка. – Травки-борзянки общипался? Я же тебе сейчас жбан надвое разломаю!

Артем быстро обулся, встал рядом с бабкой.

– Капитолина Алексеевна, это кто?

– Это? – баба Капа показала на Сашу и отмахнулась. – Да так, никто. Без пяти минут труп.

Сашу шатало, он пьяно улыбался, видно до конца не доходило, что балансирует на краю пропасти, в которую больно падать. Уставился на Артема. Тот невозмутимо смотрел на него карими глазами.

– А ты кто? Бабкин любовник? Ха-ха! А ты, бабуля, не промах!

– Слышь, долбоящер! – нахмурилась бабка. – Ползи на кладбище, некрофил пассивный!

Она сжала кулаки и уже собралась выйти за дверь, но Артем решительно подался вперед, опережая.

– Я разберусь, Капитолина Алексеевна. – заверил он.

– Разберись, соколик, разберись. – притворно-расстроенно вздохнула баба Капа. – А то слабую бабушку каждый может обидеть.

Артем схватил Сашу за шиворот и поволок к лифту.

– Э-э-э, ты чё, совсем уже! – упирался Саша. – Да я тебе ща!

Он вырвался, размахнулся и с силой врезал Артему. Но обстоятельства сложились так, что Артем увернулся, а двери лифта раскрылись. Уже было собравшийся выйти из него участковый, рухнул обратно в кабину, сбитый с ног кулаком Саши. Аж фуражка слетела.

– Пи..здец!!! – вырвалось у всех троих.

***

– Лежачий полицейский – что может быть лучше? – баба Капа чесала седой затылок. Они стояли перед лифтом, глядя на пребывающего в глубокой отключке участкового. Двери безуспешно пытались сомкнуться, наталкиваясь на преграду в виде торчащих ног в форменных брюках.

– Я не виноват! – Саша мгновенно протрезвел. – Я хотел этот дебила ударить! Ты зачем увернулся, а?

– Прости, я не подумал! – Артем развел руками. Он тоже пребывал в растерянности.

– Не подумал он! А честному человеку сейчас сидеть! – завопил Саша, хватаясь за голову. – Ой, что будет! Баба Капа, а что будет, а?

Бабулька думала. За свои годы она повидала всякое, но в такой ситуации ей бывать не приходилось. Она бы обрисовала ее одним словом – забавная.

– Ну, что будет… Будет тебе кайло в руки и Магадан. Ты был в Магадане?

– Нет, – помотал головой Саша.

– Будешь! – обнадежила баба Капа. – Хотя, есть вариант… Ты когда-нибудь расчленял ментов?

Саша испуганно икнул.

– Вы о чем это?

– Начатое нужно доводить до конца, – невозмутимо продолжала баба Капа. – Иначе сидеть тебе, милый, долго и упорно.

Саша тихонько завыл.

– Вам бы только шутки шутить! А может, он нас не видел, а? – спросил он. – Ну вот вас, баба Капа, он точно не видел, вы в дверях стояли. Сбоку.

– Мне нравится ход твоих мыслей! – одобрительно закивала бабулька. – Продолжай.

– Этого х..я, – Саша ткнул в сторону Артема. – он тоже не видел, потому, что этот х..й отскочил в сторону.

– Та-а-ак. А тебя? – спросила баба Капа. – Твое-то мерзкое хлебало он наверняка видел, так?

– Не факт… – Саша задумчиво смотрел на торчащие из лифта ноги. – Он вроде когда выходил, под ноги смотрел. И потом, фуражка, козырек…

– И что ты предлагаешь? Бросить его? – спросил Артем.

– Не совсем! – вдруг решительно ответил Саша. Он поднял участкового за ноги и запихал их в лифт. Ударил по кнопке первого этажа. Двери закрылись, и лифт плавно пополз вниз.

– Вот и все! – Саша отряхнул ладони.

– Нон лимитус хоминус долбоёбус! – баба Капа покачала головой.

– Эт чё? – не понял Саша.

– Нет предела человеческой глупости. – перевел Артем. – Латынь типа.

Саша пожал плечами, что означало: пусть так, зато на свободе.

Вся троица напряженно вслушивалась. Лифт достиг первого этажа. Двери открылись. И сразу же, снизу, громким эхом на весь подъезд, раздался испуганный женский вопль:

– Ах ты ж еб@ный ты н@хуй!

Голос принадлежал не кому-нибудь, а Ольге Семеновне, профессору кафедры русского языка, преподавателю в гуманитарном ВУЗе, почетному члену местного филологического кружка, почитателю великих писателей-классиков, ревностному стороннику чистоты и красоты русской речи.

Баба Капа хихикнула: что и требовалось доказать, а то постоянно исполняет из себя высококультурную – куда бы деться! Правильно пел Юрочка Хой: «Все как будто бы святые, а приди к любому в дом, через каждые два слова каждый лОжит матюгом!»

Вся троица на цыпочках спустилась на пару этажей. Замерли, напряженно вслушиваясь.

Звук вытаскиваемого из лифта тела. Хлопки по щекам. Нечленораздельное мычание. Стоны.

– С вами все в порядке? – взволнованный голос Ольги Семеновны.

– А что это было? – голос участкового звучал удивленно.

– Я не знаю! Я вошла, подошла к лифту, двери открылись, и… вижу вас! На полу. Что случилось?!

– Я вошел, значит…

– Так. И?

– Вызвал лифт, поднялся на шестой.

– Так. Дальше.

– Дальше? Вышел и… не знаю… тень перед глазами, потом удар в подбородок… и… вот вы.

– Это нападение на представителя власти! – голос профессорши звучал уверенно. – Говорите, на шестой поехали? Это Капитолина Алексеевна. Ее выходки!

Баба Капа поджала губы: вот сук@!

– А зачем Капитолине Алексеевне меня бить? – удивился участковый.

– А потому, что вы ей надоели! Вы же ходите постоянно к ней, воспитательные беседы проводите, учите уму-разуму, вот она и решила все изменить таким кардинальным способом. Это она, я уверена. В нашем доме только двое таких отмороженных: баба Капа и кот с четвертого этажа. Ну, кот вас ударить не мог, а вот Капитолина Алексеевна – вполне. Ужас, а не бабушка!

Баба Капа покраснела. Артем тихонько хихикнул, Саша согласно хмыкнул.

– Вот и сегодня вы же к ней направлялись?

– Да, Бойцова вчера мусор на машину высыпала. Да еще щедро так, на крышу, на капот. И картофельные очистки в выхлопную трубу напихала. Хозяин машины, с пятидесятой квартиры, в окно видел. Напрямую побоялся ей сказать, мне пожаловался. А что жаловаться?! Сам виноват – машину прямо возле мусорных баков поставил, перегородил. В общем, оба хороши!

– Ну вот видите! – воскликнула Ольга Семеновна. – Поднимайтесь! Давайте помогу. Вы к ней?

– Конечно!

Кряхтения. Щелканье кнопки. Двери открылись. Шаги. Закрылись.

Баба Капа повернулась к Саше.

– Подставил меня, сучонок! – громко и торопливо зашептала она. – Везет тебе, времени нет, так бы уже давно твой холодный труп пинала! Вали отсюда!

Саша с облегчением выдохнул.

– Про Машку забудь! – пригрозила баба Капа. – Сунешься сюда, грызло набок сверну! И участковому скажу, кто его в табло приголубил. Ты все понял, дефективный?

– Да, да! – горячо закивал Саша и чувством добавил. – Спасибо, баба Капа.

Развернулся и побежал вниз по лестнице, счастливый, что так легко отделался.

– А ты, – она посмотрела на Артема. – Внизу Машку жди. Нефиг тебе у меня светиться. Лишние вопросы только. Одна буду отбиваться.

Баба Капа решительно выдохнула и побежала наверх.

***

– Артем?! – удивленно воскликнула Маша. – А что ты тут делаешь?

– Привет! – улыбнулся он, вставая со скамейки. – Тебя жду.

– Зачем?! – спросила она, хотя в голове вертелась совсем другая мысль: где же ты был, гад, все это время?!

– Честно? – он заглянул в ее синие, словно весеннее небо, глаза. – Соскучился.

Маша смутилась. Было приятно и неожиданно. И чего скрывать: она тоже скучала. Скучала по человеку, которого видела только один раз в жизни.

– Пойдем, я тебя чаем угощу! – улыбнулась она.

– Маш, тут такое дело… – замялся Артем. – Я у бабы Капы побывал. История целая, сейчас расскажу…

***

На шестом этаже участковый облазил все, заглянул за мусоропровод, в ящики для картошки. Позвонил в дверь квартиры, в которую ему по долгу службы приходилось наведываться чаще, чем хотелось.

– Здравствуйте, гражданка Бойцова. – козырнул участковый.

– И тебе не хворать! С чем пожаловал?

– Вы одна?

– Да. Это уже стало преступлением?

– Разрешите, я гляну?

– Глянуть-то я тебе разрешу, только на каком основании?

– На меня было совершено нападение, несколько минут назад, на вашем этаже. Ударили.

– Да ладно! – ужаснулась баба Капа. – И кто?

– Вот это я пытаюсь выяснить.

– Это не я, – сказала бабуля и добавила тихо. – К сожалению.

Осмотр квартиры ничего не дал. Участковый выглядел расстроенным. Бабе Капе вдруг стало его жалко. Получил ни за что неизвестно от кого. Жалко. Надо как-то успокоить человека. Она вытащила из шкафчика бутылочку наливки.