Дальнейшие слова гнома потонули в моем разъяренном рыке. Словно почувствовав мое настроение, щупальца одновременно взвились в воздух и неистово затрепетали. Парочка самых длинных и толстых ледяных отростков с пронзительным свистом рассекла морозный воздух стегающими ударами.

– А-а-а! – завопили оба хитреца и, будто заранее успев договориться, одновременно кинулись к кустам. Мгновенно преодолев поляну, рыбкой нырнули в густые заросли, обрушив с ветвей водопад снега с черным вкраплениями мертвой листвы.

– А ну идите сюда! – рявкнул я. – Один шаг?! Я вам покажу, сколько лиг в день надо проходить! Я вас научу!

– Господин, вы же сами сказали, что нагоните нас, как с делами разберетесь! – отозвался из-за кустов голос Лени. – Вот мы и не торопились, ждали вас! Правда же, Тикса?

– Правда! Честная правда! – отозвался гном, на миг высовывая хитрую физиономию из кустов.

– Я кому велел?! А ну идите сюда!

– Господин, не серчайте вы так! Видите, как Создатель судьбами нашими распорядился – не разминулись в пути, встретились вновь. Это знак, господин! Ведь вы могли и мимо пройти!

– Лени, что ты плетешь? – крикнул я кустам, чувствуя, что начинаю остывать. – Да шум вашей драки за десять лиг слышно было! Глухой бы услышал! Ладно… выползайте из кустов пока как я в ледышки не превратились. Живо!

Ветки затряслись и через мгновение передо мной появился облепленный коркой снега Лени, улыбающийся до ушей.

– Слушаемся, господин!

– Слушаются они, как же. – уже беззлобно проворчал я, переводя взгляд на застрявшего в переплетении ветвей гнома, никак не могущего выбраться. – Вон, иди друга своего распутывай.

– Тикса сам! – возразил мне гном, остервенело дергаясь в растительных путах. – Друг Корис! Ты скажи – вот пачиму над голова…

– Тикса! – Лени поспешно перебил коротышку. – Вы уж простите его, господин! Спрашивает, что не попадя. Ну, появились эти ледышки страшенные, змееподобные и ладно – в жизни всяко бывает. Главное, что живы остались!

Хмыкнув, я покрутил головой, чуть подумал и распорядился, как-то незаметно принимая на себя вновь все обязанности предводителя:

– Выпутывай Тиксу из ветвей, затем делами займитесь – мою лошадь в загон поставьте, в костер дров подбросьте. Кашу на всех делайте. Ниргалы тоже перекусить не откажутся.

– Ниргалы от каши? – изумленно переспросил Лени. – Они же только гадость серую из фляг хлебают!

– Все вопросы потом. – отмахнулся я. – Давайте, принимайтесь за дело. А как со всеми хлопотами разберетесь, так сядем и поговорим. Все расскажу – и про змей тоже.

Кивнув, оба моих новоприобретенных спутника разбежались в разные стороны. Лени поспешил к оголодавшей за время пути лошади и, забрав поводья у застывшего на месте ниргала, повел ее к ели, где была обустроена пусть примитивная, но все же конюшня. Тикса первым делом подцепил из снега мешок и потащил к костру, намереваясь наварить той самой «офисяной каши». Глядя как коротышка хлопочет над затухающим костром, я не выдержал и подначил его:

– Тикса! А про молоток свой уворованный забыл совсем?

Охнув, гном всплеснул руками и словно колобок покатился к ниргалам, где в одном из сугробов покоился его драгоценный инструмент.

Фыркнув, я задрал голову к небу, где проползали мохнатые серые облака, и невольно улыбнулся. Я был рад. Рад, что мои друзья остались живы и что мы снова встретились.

Возможно, Лени не так уж и ошибается – это судьба. Поглазев пару минут на мельтешащие в воздухе тысячи белых снежинок, я развернулся и зашагал к ожидающим моих приказов ниргалам…

Обрадованный неожиданной встречей я махнул рукой на сон. Мы засиделись за рассказом о моих злоключениях почти до самого утра. Благо один из ниргалов исправно нес стражу, а остальные двое сидели чуть поодаль и словно прислушивались к беседе, изредка поводя по сторонам отблескивающими под лунным светом шлемами.

Рыжий с Тиксой, начисто позабыв о морозе, завороженно слушали, а я в красках повествовал о случившихся после нашего расставания событиях. Говорил о тяжелом путешествии до самого мертвого озера, о том, как я карабкался на вершину обледеневшего зиккурата Тариса Некроманта, о гробнице из багрового камня, о моей беседе с древним злом и о финале нашей встречи – когда меня захлестнуло цепью и утащило под воду, следом за неистово бьющимся внутри саркофага Тарисом. Если честно, в том, что Тарис прямо-таки бился внутри саркофага и ломал свои изогнутые когти о каменную крышку, я вовсе не был уверен. Просто немножко приукрасил события – уж больно понравились мне вытаращенные глаза гнома и рыжего, когда я в красках живописал свои приключения. Рассказал я и о том, как очнулся на берегу озера и как обнаружил, что превратился в кусок льда, как нашел в могиле кристалл ограненного горного хрусталя с растущими из него ледяными щупальцами. Зловещим и слегка подвывающим голосом описал гигантский скелет со светящимися багровыми углями глазницами, о костлявой руке, сомкнувшейся на моей ноге – в этот момент Тикса отчетливо заклацал зубами, а Лени судорожно сглотнул и несколько раз осенил себя священным знаком Создателя.

В общем, посидели мы очень неплохо, и, помимо того, что отвели за разговором душу, я совершенно неожиданно для себя узнал нечто весьма интересное. Стоило мне описать перстень с печаткой и назвать имя «Кассиус Ван Лигас», как Лени пораженно ахнул и подпрыгнул на месте.

– Кассиус Ван Лигас! Святой Создатель! Милостивый и Всемогущий!

– Ты знаешь это имя? – вздрогнув, задал я уже ненужный вопрос.

– Да любой мальчишка из самой захудалой деревни знает это имя, господин! Ведь я же рассказывал о нем Гвиндесу – тому магу иллюзорий, что попал в лапы красноглазых пауков! Помните, господин? Вы же рядышком сидели!

– Ты хотел сказать – магу иллюзий. – поправил я Лени и медленно кивнул. – Да, имя Кассиуса Ван Лигас и мне тоже показалось знакомым, я все ломал голову, где его слышал… хочешь сказать…

– Ну, конечно, господин Корис! Это имя из легенды! Последний владыка острова Гангрис! Он был в том отряде, что шел за головой Тариса Некроманта! Правда, присоединился не с самого начала, а уже после той знаменитой битвы на острове, когда из восьмитысячного поселения в живых не осталось никого, а вся семья лорда Кассиуса погибла от руки самого Риза Мертвящего!

– Продолжай, Лени. – поощрил я рассказчика и качнул плечами, глубже погружаясь в сугроб, используемый мною в качестве мягкого кресла. – Только для начала скажи, кто такой Риз Мертвящий.

– Да вы что, господин! – рыжий пораженно всплеснул руками, но тут же опомнился и, шлепнув себя ладонью по лбу, пробубнил. – Ах да… вы же не помните ничего. Ну, так вот, Риз Мертвящий это самый…

– Риз Мертвячий это солдат Тариса! – не выдержал сидящий рядышком Тикса. – Большой солдат! Хитрый!

– Тикса! Ну чего ты лезешь? – возопил Лени, уязвленный до глубины души столь бесцеремонным вмешательством. – Чего лезешь? Я же рассказываю! Иди вон, по камням постучи молотком своим паршивым!

– Я сейчас твоя голова стучать! – пообещал гном, воинственно встопорщив бороду.

– А ну прекратить! – решительно вмешался я в разгорающуюся ссору и, пораженно покрутив головой, добавил: – И как вы друг дружку не поубивали, пока меня не было? Лени, продолжай говорить и не отвлекайся. А ты, Тикса, слушай и, если он что пропустит, потом дополнишь.

– Ха! Чтобы я да пропустил! – фыркнул было рыжий, но наткнувшись на грозный взгляд моих покрытых инеем глаз, осекся, и живо сменил тему: – Риз Мертвящий – так звали самого грозного и умелого полководца, правую руку Тариса Некроманта. Настоящего его имени не знает никто – во всяком случае, я не слышал, хотя по много раз переслушал каждую легенду и сказку о тех временах.

– Понятно. – кивнул я, подтаскивая к себе сумку со своими заметками, письменными принадлежностями и прочими мелочами – я забрал личные вещи сразу же, как обустроил ниргалов. – А почему Мертвящий?

– Да потому, господин, что земля, по которой он прошел сам и провел армию, просто вымирала! Риз не оставлял в живых никого! Даже скот безвинный и тот топорами забивали, про людей несчастных и говорить-то нечего. Старики рассказывали, что, когда началась война между Империей и западными провинциями, принц Тарис послал своего верного Мертвящего к замкам и землям тех западных дворян, что отказались вмешиваться в назревающую бойню и остались в стороне, а то и сохранили верность императору Мезерану. И в назидание остальным непокорным Риз сровнял их родовые замки с землей, выжег дотла деревни, села и почти полностью вырезал город Сильгала – что был на северном побережье, к западу от Ледяных Клыков. Целый город, господин! Всех под нож пустил, кровопийца проклятый! Говорят, черный дым и зарево огромного пожара были видно даже из столицы!

– Постой, постой, Лени. – остановил я разошедшегося не на шутку рассказчика. – Все, я понял. РОРРиз был лучшим полководцем Тариса Некроманта, он же уничтожил вассальное поселение и семью лорда Ван Лигас, что привело к вступлению Кассиуса в отряд Листера Защитника, направляющегося за головой мятежного принца – хотя, это в легендах говорится, что они якобы шли убивать младшего брата императора, а на самом-то деле… Но это уже детали… В общем, Лени, я правильно тебя понял?

– Аг-га. – с запинкой кивнул Рыжий, несколько ошалевший от моего краткого подведения итогов. – Все так и есть, господин.

– Ладно. – кивнул я, отпихивая от сумки с бумагами парочку излишне любопытных щупалец и доставая книгу для заметок. – Вернемся к лорду Кассиусу. Кто он вообще такой?

– Как кто, господин? Дык, в точности как вы – дворянин самый всамделишный. – шмыгнул носом Лени и посильнее закутался в одеяло. – Только он помер давно, а вы, слава Создателю, живы и здоров… и… И живы!

Покосившись на смущенно замолчавшего рыжего, Тикса пренебрежительно фыркнул:

– Главное – живой! Как домой придем, с Койном поговорить! Койн умный! Много всего знать и про лекарство для друг Корис тоже может знать! Вот!

– Угу. – хмыкнул я. – Хватит меня утешать. Лучше про Кассиуса расскажите! Как он умер?

– Как настоящий воин – в бою! – тотчас ответил Лени и, заметив зверское выражение моего лица, поспешно добавил: – Только это и знаю, господин – пал в битве с врагом, но успел забрать с собой самое малое две сотни вражеских солдат.

– Сколько, сколько? – переспросил я, решив, что Лени оговорился. – Ты, наверно, хотел сказать – два десятка. Да?

– Нет, господин Корис. – отрицательно мотнул головой Лени. – В легенде, что мне рассказывали, говорилось о двухстах поверженных врагах, а то и больше. Оно и неудивительно – боевой маг, как-никак!

– Знаешь, Лени, – горько усмехнулся я, – в последнее время я как-то перестал верить в правдивость древних легенд. Слишком уж часто в них все оказывается перевернуто с ног на голову. Что еще ты знаешь о Кассиусе? Какой у него был магический талант? Вода? Что-то со льдом?

– Больше ничего не знаю, господин. – вздохнул Лени. – В нашей деревне менестрели нечасто останавливались, все больше в вашем замке гостили, а старики изо дня в день одно и то же талдычили, какой уж тут интерес слушать по десятому разу? Хотя я слушал! Запомнил все намертво – оттого и повторил так легко. Но большего не знаю, тут уж врать не стану.

– Ясно. – кивнул я. – Тикса, а ты?

Гном скорчил гримасу и развел руками, давая понять, что знает не больше Рыжего.

– Койн знать! Койн много сказка и легенда знать!

– Значит, тем больше причин добраться до дома поскорее. – улыбнулся я и, взглянув на медленно ползущую по ночному небосклону луну, велел: – Все, давайте-ка спать. Завтра у нас длинный день.

Отправив вновь найденных спутников спать, я положил поверх коленей книгу для заметок и собрался увековечить услышанные и додуманные мною сведения на одной из чистых страниц, но меня ждал удар – чернила превратились в насмешливо поблескивающий под лунным светом кусок черного льда. Со скорбью поскребя напрочь замерзшую жидкость ногтем, я чертыхнулся и вновь упаковал книгу и письменные принадлежности в сумку. Если раньше (до того, как попасть в ледяную ловушку), чтобы отогреть чернила я ставил чернильницу на камень и пододвигал поближе к костру, то теперь такой метод вызывал у меня настоящий животный ужас. Придется положиться на свою многократно ушибленную голову и постараться ничего не забыть. А кто виноват в том, что я не могу написать ни слова? Я сам! Если б не отдал в свое время магическое перышко в загребущие руки отца Флатиса, то сейчас вовсю строчил бы слово за словом! Ну, не дурак ли?..

Хотя… ведь я видел точно такое же перышко, когда бесцеремонно рылся в… В могиле Кассиуса!

Обрадовано подскочив, я поспешно сорвал со спины заплечный рюкзак и, отодвинув в сторону кусок светящегося хрусталя, зарылся в найденных вещах с головой. Мои пальцы скользили среди полуистлевших обрывков пергамента, запутывались в переплетениях многочисленных золотых и серебряных цепочек. В тот момент, когда мое терпение окончательно истощилось, и я хотел вытрусить содержимое мешка на снег, я наконец наткнулся на тонкий стержень магического письменного пера. Осторожно вытащив стило из мешка, я сдул с него комочки грязи и с большим удовлетворением убедился, что оно выглядит неповрежденным. Абсолютно белое перо с аккуратно подрезанным оперением, скошенный кончик слегка испачкан в чернилах – полное ощущение, что его лишь намедни выдернули из хвоста важного гусака и, очинив на скорую руку, окунули в чернильницу.

Ухватившись за перо, я пролистал книгу до чистой страницы (коих осталось всего ничего), затаив дыхание, вывел первую букву и с искренним изумлением увидел протянувшуюся по бумаге тонкую линию чернил. Работает! Магическое стило неизвестно сколько лет служило своему первому владельцу, затем два столетия пролежало в сырой земле, но все еще работает.

– Ну мастера, ну умельцы. – тихо, но с уважением пробормотал я, покрутил в удивлении головой, а затем повернул книгу так, чтобы на открытые страницы падал тусклый лунный свет и принялся строчить слово за словом.

Представляю, как это выглядело со стороны – некто больше всего похожий на хорошенько промороженного и облезлого мертвяка с веером извивающихся белесых щупалец над головой, скрестив ноги, сидит в глубоком снегу и что-то увлеченно пишет в раскрытой на коленях книге. И все это под мертвенно-желтым сиянием ночного светила… Да уж, зрелище не для слабых духом.

* * *

Спустя день пути я уже не был настолько рад воссоединению с друзьями. Далеко не рад. За время вынужденного одиночества – сопровождающих меня ниргалов я никак не мог воспринимать в качестве обычных спутников – я привык к тишине, когда изо дня в день мне не с кем было перекинуться словечком. Теперь же мне очень быстро напомнили все прелести совместного путешествия с говорливым Лени и неугомонным Тиксой.