– Что ты сделал? – фыркнула Даша, круто оборачиваясь и награждая Бура не особо благосклонным взглядом. – Что? Одежду из водорослей мы с Кати сплели, палки тоже мы выломали, и камни на берегу собрали. Сегодняшнюю рыбу и крабов тоже мы поймали, а ты с бережка командовал, изображая из себя крутого охранника! А когда на Кати напали, ты сначала издали вопил: «Мужики, да вы чего?! Не надо!». И только когда я первой врезала одному из них по спине, тогда ты и подбежал! Ага! Сперва выждал, не даст ли он мне сдачи, и только потом прибежал! Достал ты уже! Реально!

– Даш, зачем ты так… зло… – тихо произнесла Кати.

– Что зачем? Какого черта строить из себя босса, если ты ничего не сделал? Только потому, что он типа мужик? Из-за того что у него волосы на груди?! Один из нас – да. Главный среди нас – нет! Из всех твоих гениальных идей была только одна: «а давайте все вместе голышом искупаемся на закате»! Ага! Конечно! Супер идея! Уж извини, Бур, но я и в реале сама за себя решала и здесь также смогу. Леся, Панти, красивая у вас одежка! Сами шили?

– Ага, – подтвердила Леся, притягивая к себе Дашу за плечи. Даша подтянула за собой стеснительную и мягкую Кати, после чего все четыре девушки уселись кружком на песок и тут же дружно заговорили. Над пустынным пляжем разнесся звонкий девичий говор. А мы, три мужика, стояли себе и чесали в затылках, несколько ошеломленные недавней гневной речью.

– Кхм… – смущенно хмыкнул орк Каа. – М-да… это… если судить с азиатской точки зрения, ты только что потерял лицо… а вообще – с женщинами всякое бывает. С ними ухо востро держать надо, это я тебе заявляю с позиции женатика с тридцатилетним стажем.

– Мля! – взорвался Бур, в ярости зашвыривая палку далеко в море.

«Выбросил оружие, – подумалось мне. – А если мы на самом деле были бы улыбчивыми коварными психами-насильниками, предпочитающими сначала втереться в доверие?».

Да и наигранно как-то… эти резкие движения, поза, выпяченный подбородок, взгляд чересчур прищуренных глаз. Он явно хотел подарить нам суровый взгляд крутого мужика, но больше всего стал похож на близорукого человека, лишившегося очков.

Каа, похоже, подумал о том же и посему спросил:

– Слушай, а тебе сколько лет, Бур?

– Семнадцать, – нехотя признался тот. – Почти восемнадцать!

– Да ты щегол! – рявкнул Каа, враз теряя почтительность к длинноносому. – А я-то думаю, чего ты из себя…

– Эй! – рявкнул я, да так громко, что оба мужика вздрогнули. Девушки и внимания не обратили на мой рявк. – Плевать, сколько кому лет! Каа, ты прохлопал, что ли? Тут про рыбу и крабов только что говорили! Давайте на главном сосредоточимся! А сколько кому лет и кто тут главный – я лично на эту роль не претендую. А вот рыбы я очень хочу! И от крабового мяса не отказался бы! Так что, Буратино, есть рыба в море? Или?

– Появилась, – несколько придя в себя, кивнул Бур. – Вчера вечером не было. Я точно знаю, потому что купался вечером… один. А сегодня утром, едва только рассвело, Даша заметила большую рыбу и крабов. И нас позвала. Мы прибежали, а там на самом деле рыба в песчаной яме на мели трепыхается, а вокруг крабы собрались и поджидают.

– Класс! – восторженно взревел орк. – Если была одна рыба – есть и другие!

– Сначала жизнь зародилась в мировом океане, – задумчиво пробормотал я и тут же, встрепенувшись, спросил: – Крабов и рыбу убивали?

– Ну да… не живьем же жрать? Зажарили потом… девушки зажарили… я бы помог, но не умею…

– Да я не про это! Когда убили крабов и рыбу – вам опыт дали?!

– Дали, – кивнул Бур. – Совсем немножко, но дали. Но над крабами и рыбой не было ни названия, ни уровня.

– Когда убили, мобы исчезли, оставив после себя кусочек мяса и чешую? Ну или панцирь и глаза?

– Фиг там! – взбодрился длинноносый парень, обрадованный, что он знает то, чего не знаем мы. – Так и остались лежать – трупиками. Рыбу девчонки разделали острым камнем и щепками, а крабам пришлось ломать панцири. Кишки там рыбьи, слизь… в общем, ничем не отличить от реального мира. Мясо очень вкусное, сочное.

– Других рыб видели? – продолжал я спонтанный допрос.

– А вон! – Буратино ткнул пальцем в сторону береговой кромки и, дружно повернувшись, мы увидели здоровенного серого краба, что-то ищущего на полосе прибоя при помощи клешней.

С радостным воплем Каа помчался к крабу, с каждым прыжком преодолевая метра два.

– Только патроны не трать! – заорал я ему вслед.

– Само собой! Что я, дебил последний, что ли? Живьем возьму гада!

– Ты, – снова взглянул я на Бура, – из-за того, что сказала Даша, сильно не переживай. И не вздумай озлобиться. Молодой ты просто еще. Растерялся чуток, многого не знаешь, житейского опыта не имеешь. Просто запомни на всю жизнь, что сначала надо обеспечить женщинам уют и полную кладовку вкусных припасов и только потом приглашать купаться голышом на закате. Но об этом тебе пусть лучше Каа потом расскажет. А так ты молодец – когда мы подошли, с револьвером и ножом, убегать не стал, остался стоять перед девушками. Защищал их. Молодец. На Дашу не злись – мы все напуганы, Бур. Всем страшно. От этого у всех нервы на пределе. А теперь иди и помоги нашему орку наловить крабов и рыбы на обед. Заодно пообщаетесь. А потом все вместе покушаем на пляже. У нас и мед есть, вкусный, сладкий, сытный. Зерно для каши есть и котелок. Так что обед будет царский. Если вы рыбы и крабов поймаете…

– Да чего там… поймаем, – забубнил Бур и, взглянув на меня исподлобья, спросил: – А тебе… а вам сколько лет?

– Мне больше тридцати в том мире было. Каа больше сорока. Про девчонок не знаю. И не надо «выкать», Бур. Здесь авторитета из-за возраста нет. Мы теперь местные голые аборигены, пытающиеся выжить. После обеда расскажешь мне все подробности про тех невменяемых мужиков. И когда рыбку ловить будете… поглядывайте по сторонам, лады?

– Хорошо! – длинноносый парень побежал к резвящемуся у кромки моря орку, а я поглядел на что-то бурно обсуждающих женщин и со вздохом поплелся к торчащей из песка коряге. Для дров сгодится…

Ухватив корягу за расщепленный край, дернул ее на себя и снова пробормотал:

– Сначала жизнь зародилась в мировом океане…

Обед на самом деле удался. Царским его назвать было сложно, но сытным и обильным – да. А мы его назвали праздничным. Благо поводов было хоть отбавляй. Если перечислить…

Встреча с новыми людьми.

Появление в соленой морской воде живности. Рыба – разная, водящаяся как у самого берега, так и в глубине. Каа и Бур взахлеб рассказывали о промелькнувшей в темной глубине громадной рыбине метра в три длиной. Рыбной мелочи также хватало – была бы у нас сеть, наполнили бы ее в два счета. Но такой хорошей снасти не имелось, хотя Каа клятвенно обещал состряпать удочки, чем собрался заняться сразу после обеда. Я не знал, из чего он собрался делать леску, крючки и поплавки, но расспрашивать не стал – увижу сам.

Удивительно, но жизнь зародилась именно в море. Я не поленился, сбегал тяжелой рысцой до ближайшего родника, замеченного нами при подходе к побережью. Заполнил кувшины чистой холодной водой и заодно проверил. Родник бурный, русло ручья широкое, глубокое, с мелкими водорослями, с тиной. Но ни одной рыбешки или хотя бы головастика я не нашел. Равно как и насекомых у ручья и поблизости.

Еще из приятных поводов к праздничному обеду – и Бур и Каа подняли уровни. Со странного нулевого, они достигли отметки в первый уровень. И я, обзавидовавшись рыбакам, расспросил их в подробностях, пока девушки чистили рыбу. Для преодоления планки до первого уровня потребовалось пятьдесят пунктов опыта – Каа считал. Как только это случилось, перед глазами мелькнуло что-то неясное и яркое. И все. Но когда он вывел характеристики персонажа, сразу выяснил, что достиг первого уровня и получил за это три свободных для распределения балла характеристик.

Три балла… много это или мало? Не знаю. Но, на мой взгляд бывалого игрока, маловато. Хотя бы четыре, а еще лучше пять пунктов давали бы – вот это дело! Но и за это надо быть благодарными. До второго уровня требовалось набрать уже семьдесят пять очков опыта. Дальше – пока неизвестно. Но в интерфейсе появилась дополнительная строчка, указывающая необходимое количество опыта для следующего уровня, что уже хорошо.

За время долгого неспешного обеда мы не молчали, вовсю делились воспоминаниями недавнего прошлого и полученным опытом.

Мы рассказали о ягодах, машине, самолете, сожженной деревне и моей гипотезе об избранно спятившем временном таймере. Новые знакомые в свою очередь поделились их историей.

Появились, как и мы. Сначала – абсолютно нормальными, обычными людьми. Блуждание, шок, медленное осознание ситуации, паника от странного анонимного призвания «НЕ умирайте». Нахождение друг друга, совместные попытки добиться разжигания огня, что у них получилось первобытным способом трения двух палок друг о друга. Затем и камешки нашли, высекающие снопы искр. Потом отважились углубиться в лес, надеясь наткнуться на какое-нибудь поселение поблизости. Но наткнулись только на двух абсолютно обезумевших мужиков. После стычки вернулись обратно на побережье, где и оставались, пока не встретили нас. Что действительно примечательно и что я отметил в памяти – длинноносый Бур появился в мире Ковчега прямо на морском дне. В буквальном смысле – то есть не упал в море и погрузился, а сразу возник именно там, ибо, когда открыл глаза, оказалось, что он лежит лицом вниз, уткнувшись в липкую донную грязь, после чего его сразу потянуло вверх – соленая вода вытолкнула его на поверхность, хотя он даже не трепыхался, пребывая в полной прострации и шоке. Ковчег суров…

Трансформация у них произошла так же, как и у нас. Ставшие пятнистыми волосы это ерунда, а вот неуклонно принявшийся удлиняться нос Бура пагубно повлиял на его настроение. И да – он своего персонажа назвал «Гребаные уроды», когда система предложила это сделать. Система запрос бесстрастно приняла, но по понятным причинам Бур предпочел себя так не называть. Долго мучился, выбирая для себя красивое и грозное имя, а затем начал расти нос как у деревянного мальчика и выбора, собственно, не осталось.

Когда все насытились, я придвинулся к Буру и тихонько начал его расспрашивать, стараясь, чтобы решившие прикорнуть прямо на песке девушки нас не слышали. Ни к чему их тревожить. Спрашивал я снова про тех таинственных мужиков. Узнал одновременно много и ничего.

Два мужика, человеческая раса, один щеголяет алыми длинными волосами, что уже неплохая примета, а другой совсем непримечательный, но имеется родинка на левой щеке.