Я выпроводила Этьена с кухни и облегченно вздохнула. Нет, все-таки занудство – это диагноз. Только начинаешь думать, что перед тобой нормальный человек, а он берет, заводит свою бодягу, и все – сразу же хочется сбежать куда подальше.

– Странный у тебя хозяин, Рич, – пожаловалась я коту, а тот посмотрел на меня с таким видом, словно хотел сказать: – «все вы, люди, странные», и лениво прикрыл глаза.

***

Стахов вернулся ровно в восемь.

Я наблюдала из окна, как он открыл калитку, неторопливо пересек двор, вошел в дом. Все движения постояльца были четкими и собранными, ни одного лишнего. Он чем-то напоминал мне хищника. Большого такого, с жестким взглядом и неукротимой волей. Как лев, или тигр какой-нибудь.

«А может, он не колдун, а оборотень? – пришла неожиданная мысль. – А что? Если допустить, что в мире есть ведьмы и колдуны, то и остальные имеют право на существование. Или это совсем уж бред?».

Лекс прошел в свою комнату, оставил там портфель и вскоре появился на кухне, расточая аромат парфюма и сногсшибательное обаяние. Сердце радостно дрогнуло.

«Спокойно, Лерок, – приказала я себе. – Прежде чем растекаться лужицей, присмотрись к питерскому мачо повнимательнее. Вдруг он правда колдун? Или еще кто похуже».

– Как прошел день? – поинтересовался Стахов, целуя меня в щеку.

Теплые губы лишь на мгновение коснулись моей кожи, но это касание отозвалось внутри такой яркой вспышкой, что я замерла от удивления. Я не смогла разобрать, что чувствую. Это было и желание, и удовольствие, и страх. Острый, сногсшибательный коктейль эмоций.

Пока я приходила в себя, Стахов прошел к столу и взял из корзинки плюшку.

– Больше визитеров не было? – надкусив сдобу, спросил он.

Взгляд постояльца казался безмятежным, но в самой его глубине на секунду мелькнул золотистый отблеск.

– Нет, – ответила я, борясь с желанием подойти к Стахову. Прижаться всем телом, пройтись ладонями по его груди, поцеловать…

– Мы кого-то ждем? – поинтересовался Этьен, выводя меня из странного транса.

Злосчастье материализовался на кухне ровно в тот момент, когда Стахов открыл калитку. Следил, не иначе. В потертой клетчатой рубашке, с толстым фолиантом в руках и съехавшими на кончик носа очками, в тапках с собачками и в линялых джинсах, Волошин выглядел привычно неприкаянным и странным. Он шустро занял свое вчерашнее место, положил на стол книгу и замер, наблюдая за моими передвижениями. Чисто бездомный пес!

– Лера? – слегка обеспокоенно переспросил злосчастье.

– Подруга обещала заехать, – ответила я.

Наваждение схлынуло. Внутри наступил полный штиль. Словно бы и не было никаких странных эмоций и ощущений.

Я посмотрела на своих постояльцев.

Мне нравилось то, что дом заполнился людьми и стал живым. Никогда не любила одиночество. Что хорошего в том, чтобы довольствоваться собственным обществом? Ни поговорить, ни посплетничать, ни в картишки перекинуться. Если бы еще не собственная подозрительность…

– Какая подруга? – уточнил Стахов.

Он не стал переодеваться, оставшись в деловом костюме, лишь снял галстук и расстегнул пару верхних пуговиц. Одежда была дорогой, но эта дороговизна не бросалась в глаза. «Элегантная простота» – вспомнила я любимое выражение тети Леки.

– Та, что утром заходила? – чуть нахмурился Лекс.

– Она самая.

В скором появлении Скрябиной я не сомневалась. Чтобы Людка выпустила добычу из своих загребущих ручек? Да никогда! Если уж Скрябина чего-то захочет, она всегда этого добьется. Впрочем, эта привычка подруги была мне на руку. Я собиралась понаблюдать за Лексом и понять, как работает его обаяние, и Людка подходила для этого, как никто другой.

– Бойкая девушка, – неопределенно улыбнулся Стахов.

Ага. Именно поэтому она и годится для эксперимента. Скрябина себя в обиду не даст.

Постоялец номер один отошел к окну и отодвинул занавеску.

– Весьма бойкая, – повторил он, но я так и не поняла, было ли это порицанием или похвалой.

– Вероятность суммы двух событий равняется сумме их вероятностей, – ни к кому не обращаясь, пробормотал Этьен.

Людка появилась через десять минут. Она лихо подрулила к дому, оставила свою девятку у незапертой калитки, влетела на кухню, расцеловалась со мной и сходу кинулась «на абордаж».

– Алексей, вы не могли бы мне помочь? Машина что-то барахлит. Посмотрите?

На лице подруги появилось такое несчастное выражение, что любой мужчина просто обязан был прийти ей на помощь. Вон, даже Этьен дернулся. Правда, потом злосчастье понял, что посыл Скрябиной обращен не к нему, и снова уткнулся в книгу.

– Я еще вчера хотела на сервис заехать, но не успела, – продолжала «нагнетать» Скрябина, – а теперь…

Лекс окинул Людку задумчивым взглядом. Казалось, мачо размышляет, стоит ли с ней связываться и чем ему аукнется эта помощь.

– Ну что ж, давайте посмотрим, что там с вашим авто, – придя к какому-то выводу, с легкой иронией произнес он.

– Ой, замечательно! – обрадовалась Скрябина, хватая Лекса за руку. – Знаете, я всю дорогу боялась, что она остановится. Под капотом что-то так сильно грохотало. А потом в трубе ка-а-ак зарычит!

– Люсь, давай вы после ужина разберетесь, – вмешалась я, спасая своего постояльца. – Твоя машина никуда не денется, а вот рыба ждать не будет – остынет и потеряет весь вкус.

Мне не хотелось упускать парочку из виду, учитывая временную неадекватность Скрябиной и свое желание понаблюдать за Стаховым.

– Действительно, чего это я? – опомнилась Людка.

Она мгновенно поменяла планы по охмуряжу. Очаровательно улыбнувшись, подруга опустилась в кресло и закинула ногу на ногу, демонстрируя мужчинам длину и красоту своих конечностей.

– Можно и после ужина, – мурлыкнула она. – А то с утра во рту ни крошки.

– Вообще-то тут Алексей всегда сидит, – робко кашлянув, заметил Этьен.

Он закрыл книгу и поверх очков уставился на Людку.

– Ничего, уступлю даме, – с легким сарказмом заметил Стахов.

Мачо выдвинул стул, сел напротив Скрябиной и посмотрел на нее с ленивой усмешкой. В глазах его застыл холод.

– Благодарю, – томно протянула Людка.

Похоже, она совершенно не замечала ни иронии Лекса, ни его пренебрежительного тона, ни откровенной насмешки. Я наблюдала за подругой и видела знакомые симптомы. Занятное зрелище. А ведь еще не так давно я тоже была готова на все, только бы Стахов обратил на меня внимание! Ну ничего, Люся отомстит за нас обеих.

– А вы кто? – неожиданно спросила у Волошина Людка.

Этьен дернулся и растерянно уставился на улыбающуюся Скрябину.

– Я…

– Это мой дальний родственник, – поторопилась ответить я.

Не хватало еще, чтобы злосчастье что-нибудь ляпнул.

– Что-то не помню я у тебя таких родственников, – с сомнением посмотрела на меня Людка.

– Меня зовут Этьен, – с готовностью представился ботан и протянул руку. – Я Лерин троюродный брат, сын ее тети Веры.

– Забавное имя, – равнодушно сказала Скрябина, не замечая попытки Этьена обменяться рукопожатием. Она уже успела потерять к злосчастью интерес и снова переключилась на мачо. – Хотя, Алексей звучит намного круче.

Я только хмыкнула. Действительно, куда уж круче!

– Лерочка, а мы ужинать будем? – убедившись, что Людке нет до него никакого дела, жалобно спросил Этьен.

Он давно уже поглядывал на духовку, из которой доносился аромат запеченной с травами форели, и в глазах его светилось нетерпение.

Я усмехнулась. Что кот, что хозяин! Оба поесть не дураки.

Ничего не ответив, расставила тарелки, водрузила на стол форму с рыбой, большой фарфоровый салатник и соусник, выдвинула ногой стул и заняла место рядом с Этьеном. Тот тут же цапнул кусок форели.

– Мальчики, кто поухаживает за дамой? – томно протянула Людка, поигрывая пустым бокалом.

– Я могу, – оторвавшись от еды, неуверенно сказал Волошин.

Как сосед по столу, он, видимо, решил взять на себя обязанности кавалера.

– Алексей? – Людка, не обратив внимания на предложение злосчастья, бросила пламенный взор на Стахова.

– Люсь, ты же за рулем, – удивилась я.

– А я сегодня у тебя переночую, – беспечно заявила Людка и снова потянулась к Лексу.

Тот молча открыл бутылку шардоне, наполнил бокал Скрябиной, плеснул немного себе и вопросительно посмотрел на меня.

– Нет, спасибо, – отказалась я.

Рядом с такими личностями, как мои постояльцы, лучше было оставаться трезвой. Я окинула взглядом собравшуюся за столом компанию. Стахов, Людка, Этьен – трудно было представить более неподходящих друг другу людей. Как причудливо распорядилась судьба, собрав их всех в одном доме!

Ричард, словно почувствовав мои мысли, подтянулся ближе. Он уселся копилкой и уставился на форель несчастным взглядом. После внушения Этьена кот не рисковал выпрашивать еду в открытую, но это не мешало ему всем своим видом изображать умирающего от голода.

– Алексей, а давайте выпьем на брудершафт? – продолжала «ковать железо» Людка.

Стахов едва заметно поморщился, а я злорадно улыбнулась. А вот нечего было свое обаяние показывать! Теперь Скрябина не успокоится. Она же как бульдог – если вцепится, то уже не отстанет.

– Уверены, что хотите этого?

Вопрос Лекса прозвучал удивительно серьезно.

Вместо ответа, Людка встала из-за стола, подошла к Стахову и посмотрела на него с ожиданием. Я с интересом наблюдала за знакомой сценкой. Еще не так давно я сама была участницей такого же действа. Кстати, а ведь мы с Лексом так и не выпили тогда на брудершафт! Правда, это все равно не помешало постояльцу перейти на ты.

Стахов поднялся. Людка придвинулась к нему почти вплотную, их руки переплелись, бокалы звякнули… И в этот момент Этьен, с аппетитом уминающий рыбу, чуть сдвинулся и задел локтем оставленный на краю стола соусник. Тот дрогнул, качнулся и упал на пол, забрызгав все вокруг смачными сливочными потеками.

– Проклятье! – выругался Лекс, глядя на испорченные брюки.

На темной ткани маслянисто блестели большие белые пятна.

– Простите, – вскакивая со своего места, пробормотал Этьен.

Он бестолково растопырил пальцы и растерянно уставился на чертыхающуюся Людку.

– Что ж ты такой безрукий? – ругалась Скрябина, безуспешно пытаясь оттереть с юбки сливочные потеки. – Кошмар! Теперь следы останутся.

– Я не специально, – чуть не плача, прошептал Волошин. – Я… Я все исправлю.

Он схватил салфетку, опустился перед Людкой на колени и принялся рьяно растирать соус по тонкому шелку.

– Убери руки! – прикрикнула на него Скрябина. – Ты только размазываешь.

– Извините, – пунцово покраснел Этьен и расстроенно добавил: – Я нечаянно. Я же как лучше хотел.

– Бестолочь! – прошипела Людка. – И чего ты рядом со мной уселся? Кто тебя просил? Любимую юбку испортил!

– Люсь, иди в мою спальню, переоденься, – оборвала я причитания подруги. – Вещи кинь в стиралку. Лекс, ты тоже. А мы с Этьеном пока тут все уберем.

Как ни странно, ни на меня, ни на Волошина не попало ни капли. Весь соус оказался на брудершафтной парочке и на полу, где им тут же заинтересовался Ричард.

– Какая удивительная неловкость, – еле слышно произнес Стахов.

Он окинул Этьена задумчивым взглядом, чему-то усмехнулся и повернулся к Людке.

– После вас, мадам, – иронично протянул мачо, сопровождая свои слова соответствующим жестом.

– Мадемуазель, – кокетливо поправила Людка.

– Прошу, – легонько подтолкнув «мадемуазель» в бок, произнес Стахов.

Казалось, его совсем не расстроило произошедшее. Скорее, повеселило. В светло-карих глазах едва заметно заплясали искорки, брови сдвинулись, губы скривились в ухмылке.

– Сменим официоз на что-нибудь более удобное, – добавил Лекс, уводя Людку.

Когда парочка покинула кухню, я обернулась к Этьену.

– Ну и зачем ты это сделал?

– Я случайно, – покаянно опустил глаза постоялец.

– Видела я, как ты случайно. А кто соусник к краю подвинул?

– Лерочка, вы не подумайте, – Волошин запнулся и посмотрел на меня взглядом побитой собаки. – Я не хотел, оно как-то само получилось. Я только чуть рукой шевельнул, а посуда…

– Ма-у! – неожиданно подал голос Ричард, прерывая путаные объяснения злосчастья.

– Что? Все доел? – хмыкнула я, глядя на довольного кота. – Правильно, чего добру пропадать? Вот сейчас твой хозяин возьмет тряпку и швабру и начисто вымоет пол. Да, Этьен?

– Ага. Я сейчас, я мигом, – закивал постоялец.

Спустя пять минут кухня сияла чистотой, и все гости снова заняли свои места. Люська выглядела слегка недовольной – видимо, не сумела продвинуться в своих отношениях с Лексом так далеко, как хотела. Ричард развалился на подоконнике, поглядывая на всех философским взглядом. Этьен попытался еще раз извиниться, но Стахов прервал его коротким «проехали» и уткнулся в тарелку. Мачо был странно молчалив и задумчив, и явно сторонился моей подруги.

– Я правда не специально, – продолжал нудеть Волошин.

– Хватит каяться, – я незаметно ткнула постояльца в бок и положила ему еще один кусок форели. – Ешь давай.

После того, как с ужином было покончено, все перебрались в гостиную. И вот там-то Людка решила перейти к боевым действиям. Она открыла старый тетушкин проигрыватель, достала какую-то пластинку, поставила ее и, походкой от бедра, направилась к Лексу.

– Потанцуем? – предложила Люся.

По комнате поплыли звуки аргентинского танго.

Стахов прищурился. Он окинул Скрябину насмешливым взглядом, перевел его на меня и, усмехнувшись чему-то, рывком притянул к себе мою подругу.

– Потанцуем, – резко сказал постоялец.

Скрипка выводила душещипательную мелодию, ей вторили контрабас, рояль и бандонеон. Хрустальные подвески люстры качнулись, отбрасывая на стены причудливые блики.

Лекс сделал шаг, другой, Людка прижалась к нему всем телом. Ее нога оказалась на бедре мужчины, в глазах загорелся огонь…

Я почувствовала, как сбилось дыхание. Эти двое выглядели воплощением страсти и секса. Стахов вел уверенно, слегка небрежно, он двигался так, будто танцевал всю жизнь, а Людка, с которой мы пять лет занимались в студии, оказалась для него хорошей парой.

– Лерочка, можно? – подошел ко мне Этьен.

Он протянул руку.

Я с сомнением посмотрела на постояльца.

– Ты что, умеешь?

– Да, меня бабушка научила.

Какая интересная бабушка! Живет в деревне, танцует танго… Уникум, однако.

– Ну что ж, проверим.

Я шагнула к парню и решительно вложила ладонь в его руку. Этьен не стал медлить. Он развернул меня и повел в танце. Поначалу постоялец двигался робко, словно пробуя силы, но потом забыл о своем вечном стеснении и прижал меня так, что я удивленно вскинула на него взгляд.

Сквозь толстые линзы на меня смотрели насмешливые зеленые глаза. Секунда – и Этьен моргнул, чуть сбился с шага и отвернулся. Волшебство пропало.

– Поменяемся? – послышался вкрадчивый бархатный баритон, и Стахов, не дав нам опомниться, перехватил мою руку и ловко подтолкнул Людку в объятия Этьена.

Я не успела возразить, как уже оказалась притиснута к обтянутой рубашкой груди.

– Не мог упустить такой шанс, – нагнувшись, шепнул мне на ухо Лекс.

Он резко наклонил меня, заставляя забыть обо всем, кроме танца.

И я забыла. Знойная мелодия подхватила и унесла все мои сомнения и разумные мысли, оставив только горячую пульсацию внутри и тяжелый грохот сердца.

Мир вокруг пропал. Я больше не замечала ничего, кроме блестящих темных глаз и плотно сомкнутых губ. Тело горело, двигаясь в умелых руках, дыхание сбивалось, и я уже не понимала, танец ли это, или что-то большее.

Мне неожиданно привиделась темнота спальни, смятые черные простыни, горящие свечи. Одежда исчезла, оставив тело в первозданной наготе, руки запутались в густых волосах склонившегося надо мной мужчины, губы приоткрылись в ожидании поцелуя…

***

«Дзинь! Дзи-и-инь! Дзи-и-инь!»

Сквозь жаркие ощущения и страдающие звуки танго пробился пронзительный звонок. Наваждение схлынуло, оставив чувство потерянности и пустоты.

– Ты кого-то ждешь? – напряженно спросил Лекс.

Он крепко держал меня в руках, не позволяя отстраниться.

– Нет, – тихо ответила я.

– Тогда я пойду посмотрю, кто это?

– Идем вместе.

Стахов, не отпуская моей руки, шагнул к выходу.

– Валерия, что за безобразие?

Едва я открыла калитку, как в нее протиснулась тощая фигура мадам Гореловой.

– Почему весь тротуар заставлен автомобилями? – оттирая меня от забора и продвигаясь вперед, гневно вопрошала соседка. – Это вопиющее нарушение! Наша улица всегда отличалась образцовым порядком, а с вашим появлением у нас постоянно возникают какие-то непонятные проблемы.

Похоже, мадам имела в виду те пару-тройку случаев, когда я подначивала Горыныча, а тот вызывал полицейские наряды и устраивал настоящие учения: под пьяным командованием судьи парни штурмом брали забор, десантом высаживались во дворе и лихо взламывали двери дома. Но ведь я не виновата, что сосед во хмелю такой придурок? И вообще, если бы он не попытался в первый же вечер моего проживания в Яблочном залезть мне под юбку, я бы и не подумала над ним издеваться.

– Если вы сейчас же не уберете всю эту рухлядь, я вызову эвакуатор и ее увезут, – продолжала наступать на меня Горелова.

– Ирма Карловна, успокойтесь, – попыталась я образумить жену Горыныча. – Ко мне гости приехали, куда же им свои машины девать?

– На стоянку, – отрезала мадам.

Ага. До ближайшей стоянки от нас полчаса езды! А обратно пешком – не меньше часа.

– Ирма Карловна? – донесся из-за моей спины голос Стахова. – Какая приятная встреча!

Лекс вышел из тени и с улыбкой уставился на старую ведьму. Ох уж эта улыбка! Перед ней невозможно было устоять!

– Алексей? – удивленно воскликнула Горелова. Рука ее взметнулась к горлу. – Неужели вы здесь?