Глава 5. Конституционное право

Рабочие будни столичного народного депутата не так уж сильно отличались от предыдущих выходных. Всё те же бодрость и активность, алкоголь, музыка, гости, дамы, видимо-невидимо и вкусная еда. В таких “буднях” мы с Пашей провели ещё пять дней, а там и выходные.

И вот уже мы с Пашей на рендж-ровере мчимся в столицу, так сказать, на аудиенцию к самой главе партии столичного депутата. Нас встретила очень серьёзная “голова” партии, и внимательно осмотрела меня и Пашу.

– Это наши члены? – как-то не уверено, но серьёзно начала серьёзная дама, детально рассматривая нас с Пашей с ног до головы.

– Да, можно сказать и так, – уверено сказал бодрый и активный депутат, слегка припрыгивая на одной ноге. – Но это не просто наши Члены с большой буквы, это наш авангард! Они способны вытащить нас из того болота, если не сказать, дерьма, в которое мы сами себя усадили. А главное, они могут помочь нам пережить ещё одно “Гусино-лебединое озеро”. Надеюсь, на этот раз до петушиных боёв лебедей дело не дойдёт. Вы же сами прекрасно понимаете, наш рейтинг валится. А эти ребята могут спасти наши задницы! Да, да! Сегодня, чтобы сохранить свои “голоса”, нужно оберегать свои задницы.

– Это Вы поэтому “пробухали” целую неделю!? – слегка укоризненно произнесла серьёзная дама. – Спасали свои голоса или свою задницу!? Или задницу своей любовнице?!

– Можно сказать и так! – не обратив внимания на грубый выпад в свой адрес, ответил столичный мужчина, продолжая припрыгивать уже на другой ноге. – Но не только свою, но и Вашу. Для нас всех это глоток свежего воздуха, свет в конце тоннеля, новый импульс. Все наши пиар технологии уже давно не работают, их можно засунуть себе в задницу. Чёрт! Да что же она эта задница ко мне-то привязалась. Задницы нужно оберегать, точка! – самому себе произнёс он. – Народ уже устал от этой нашей ахинеи, которую мы все вместе с Вами несём, – продолжил мужчина, нисколько не смутившись двойному словесному “па” и неуместному каламбуру. – А это, Чёрт возьми, неожиданно! Согласитесь! Народ нас поддержит, я уверен.

– Да мне как-то уже плевать на него. Вы что не заметили, народ сделает то, что ему скажут по телевизору. Сегодня главное, что скажут наши партнёры!?

– За это можете не переживать! Паша совершенно идеальная кандидатура. Пострадал от предыдущего и от этого политического режима, прошёл военную службу, был участником боевых действий, общественный активист и просто небайдужий гражданин! Можно сказать, настоящий патриот! Они и ведь так сильно именно об этом переживают!? – бодро продолжал столичный депутат.

Глаза серьёзной дамы серьёзно округлились.

– Да, да. А Вы что думали, я тут буду метать бисером?! Это Вам не дешёвая бижутерия, это драгоценный камень, я бы так выразился! – заметив серьёзную выпуклость глаз серьёзной дамы, добавил бодрый мужчина, припрыгнув на обеих ногах. – Он неплохо говорит на государственном языке, хорошо разбирается в политике, знает всех наших, так сказать, в лицо. Не судим, оффшоров нет, бизнеса и родственников на территории страны агрессора не имеет, в коррупционных скандалах и зраде не замечен, репутация безупречная. Что Вам ещё надо!? Найдите такого второго! Разве кто-то сможет возразить против настоящих духовных ценностей!?

Честно говоря, когда Паша “разглагольствовал” со мной по поводу политики после очередного просмотра телевизора, я и сам в шутку говорил ему, что в наказание за пустословие быть ему посему когда-нибудь политиком. На что он мне всегда отвечал: “Да не хочу я буты цим крадием!”. Кто мог знать тогда, что мои и его слова могут оказаться пророческими.

– Но он же даун!? Вы это понимаете? – тихо произнесла серьёзная дама, глядя прямо в глаза столичному мужчине.

– Позвольте, закон не ограничивает его права на политическую деятельность. Без соответствующей справки назвать его недееспособным это прямое нарушение закона и прав человека. Это его, можно сказать, конституционное право. Он имеет право как голосовать на выборах, так и участвовать в политической жизни своей страны непосредственно. К вашему сведению, он уже больше пятнадцати лет не имбецил. Вам же не придёт в голову узнавать, если такая справочка, например, у президента!?

– Я не об этом, – ещё тише произнесла она. – Он же действительно даун. Вы меня понимаете? Даун.

– Вы меня извините, но Вы меня разочаровываете. Демократия по всему миру де-юре борется за права людей с ограниченными возможностями, и не только физическими, но и умственными, и психологическими, и де-факто подобные люди сегодня в нашей стране уже не только пишут наши законы, но и управляют государственными службами. И мы одним росчерком вашего пера можем стать на голову их всех выше. Вы как дальновидный и уже “видавший виды” политик должны понимать, что это уже настоящее нашей сегодняшней политики. Да что там нашей, это ближайшее будущее всей европейской! И мы можем стать по-настоящему the-фёрст, лидерами этого тренда. Засунуть за пояс даже бесстрашного самоотверженного Кинзмареулия! Лозунги типа “мова, вира, вийна, демократия, ЛГБТ” вже не працюють! Это вчерашний день. Народу вже настопи…, простите! Народу вже не потрибни такие символы едности. А шоу в любом случае маст гоон, Вы же это понимаете!? И народ вже дивиться многосерийне шоу, под названием “Я, я, их бин гросс политикан”. Так что иншульдигэн the битте, дорогая моя! Мы не можем себе позволить оставаться в стороне от такого поистине грандиозного телемарафона. Мы с Вами просто обязаны в этом the шоу поучаствовать, пока ещё не поздно.

Столичный мужчина слегка изменился в лице и сменил манеру припрыгивания. Она стала похожа на какие-то танцевальные “па”, а на лице появилась лукавая усмешка.

– Но это ещё не всё, – почти припеваючи продолжал он. – Для нашего Паши, прозорливая Вы наша, вообще нет оппонентов! Вы это понимаете?! Нечем крыть! Да, да, нечем крыть! Да, в нашей среде политиков он своего рода неуникален, но критика именно в его адрес будет неуместна, согласитесь со мной. Да и найти второго такого политика вряд ли у кого получиться. Так что Павел вне конкуренции. Вы знаете, это как в народной мудрости, если хочешь что-то спрятать, положи это на самое видное место, так сказать, среди своих. И он легко впишется в нашу политическую атмосферу. Вы же не будете этого отрицать!? Зато, как неожиданно! Какой грандиозный успех, Вы только себе представьте, ждёт страну на мировой gлитической арене! Аааа!!!

Серьёзная дама серьёзно задумалась. Она оказалась в серьёзной нерешительности, ведь аргументы и доводы столичного мужчины были неоспоримы, но и снова “лохонуться” ей тоже не хотелось. Главное, что интриговало серьёзную даму так это то, что таким образом она снова могла заявить о себе, как о яркой звезде политической арены. Она так устала от роли второго плана, от всей этой безвкусицы новых политических комедиантов. А ведь когда-то её имя не сходило с таблоидов, и она, можно сказать, диктовала политическую моду. Она была по-настоящему талантлива в этом жанре своего рода искусства, почему же успех ждал посредственность. Творящаяся несправедливость давно уже беспокоила эту творческую натуру. И столичный депутат, как будто владея сокровенными тайнами её души, невидимым образом давил на самый больной мозоль. Зерно сомнения в сознании серьёзной дамы стало прорастать незамедлительно.

– Хорошо! Чёрт с Вами! После деловой поездки в Бельгию… – она не успела договорить.

– Брюссель! – внезапно вставил Паша.

Это произошло непроизвольно, и я объясню почему. Ещё с детства у Паши хорошо получалось одно действие – запоминать, с остальным возникали нюансы. Будучи уже взрослыми людьми, пользуясь старым проверенным способом, мы с Пашей тренировали память, повторяя столицы разных государств. Это стало нашей практически повседневной игрой, так мы даже поднимали себе настроение. Из ста девяноста пяти признанных государств Паша знал столицы где-то ста двадцати. Нет, он не знал расположения этих стран и городов на карте и не имел о них какого-то конкретного представления. Он просто запоминал их парами при помощи простого механического звучания. Поэтому, когда Паша слышал кодовое слово, он автоматически озвучивал его пару.

– После поездки в Бельгию и Германию… – продолжила дама, искоса посматривая в нашу сторону, но её снова перебил Паша.