Цитаты из книги «Страх вратаря перед одиннадцатиметровым. Короткое письмо к долгому прощанию»

Блох заметил, что всякий раз, когда он о чем-то упоминал или рассказывал, обе девушки отвечали историей, как-то связанной с упомянутым, – историей, которую сами пережили или хотя бы знали понаслышке. Говорил ли Блох, например, о переломах ребер, полученных им в свою бытность вратарем, они отвечали, что всего несколько дней назад на здешней лесопилке пильщик сорвался со штабеля досок и тоже получил перелом ребра; стоило Блоху упомянуть, что ему и губы много раз зашивали, как они в ответ привели в пример встречу боксеров, транслировавшуюся по телевидению, там боксеру рассекли бровь; а когда Блох рассказал, как однажды в прыжке наскочил на штангу и прокусил себе язык, они тут же парировали тем, что у немого школьника также язык прокушен.

Позывы к рвоте не только не распирали его, а, напротив, как-то сдавливали. Ему казалось, будто его стамеской стесали с того, что он видел, или, наоборот, что вещи вокруг соструганы с него. Шкаф, умывальник, чемодан, дверь: только теперь он обратил внимание, что, будто по принуждению, мысленно добавляет к каждой вещи ее название. За каждой увиденной вещью сразу же следовало слово. Стул, вешалка, ключ. Еще раньше вокруг стало так тихо, что никакие звуки его уже не отвлекали. С одной стороны, было так светло, что он видел все вещи вокруг, а с другой – так тихо, что никакие звуки его уже не отвлекали, и он увидел вещи такими, словно они сами себе служили рекламой. И в самом деле сегодняшняя тошнота походила на тошноту, какую он подчас испытывал от некоторых рекламных стишков, мелодий шлягеров или государственных гимнов, которые, даже засыпая, поневоле повторял или напевал.

Монтеру Йозефу Блоху, в прошлом известному вратарю,